Я вспоминаю сказки,
Сказки былых веков,
В сказках - добро и ласка
Даже в сердцах врагов.

В сказках еще ни разу
Друга не предал друг,
Томик любимых сказок
Лечит души недуг.

В сказках бывает часто
Мудрый седой король,
Битва не так опасна,
Смех заглушает боль.

Канули в Лету тролли,
Джинны и злой дракон,
Время меняет роли,
Жизни суров закон.

Умер последний рыцарь,
В замке ржавеет меч,
Старость морщинит лица,
Сердце огнем не сжечь.

Люди снимает маски,
Людям дела важней,
Я забываю сказки,
Сказки минувших дней.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Всю ночь, одетый,
Ты ждешь рассвета,
К утру оплавится свеча,
Как застарелая печаль.

Задуешь свечи,
Уложишь вещи,
Покинешь тот ненужный кров,
А снег сотрет следы и кровь.

И чтоб застенчиво не смолк,
Напев надежды в дальних странах,
Храни, как память о Татьяне,
Ее наивное письмо.

Весь мир, Онегин,
Укутан снегом,
И жизнь, как чистая доска,
Как холст до первого мазка.

Ты крикнешь: Трогай!
И по дороге
Уедешь в заспанную мглу
До встречи где-то на балу.

Она войдет в бурлящий зал
И в той толпе при ярком свете
Тебя, конечно, не заметит,
И ты поймешь, что опоздал.

Всю ночь по стенам
Мелькают тени,
И, размышленья горяча,
Еще горит твоя свеча.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Там, где захоронен старый маг,
Где зияет в мраморе пещера,
Мы услышим тайный робкий шаг,
Мы с тобой увидим Люцифера.

Погоди, погаснет скучный день,
В мире будет тихо, как во храме,
Люцифер прокрадится, как тень,
С тихими вечерними тенями.

Скрытые, незримые для всех
Сохраним мы гордое молчанье,
Будем слушать серебристый смех
И бессильно-горькое рыданье.

Синий блеск нам взор заворожит,
Фея Маб свои расскажет сказки,
И вспугнет, блуждая, Вечный Жид
Бабочек оранжевой окраски.

Но когда воздушный тайный знак
Побледнеет, шествуя к паденью,
Снова станет трупом старый маг,
Люцифер - блуждающею тенью.

Фея Маб на лунном лепестке
Улетит к далёкому чертогу,
И, угрюмо посох сжав в руке,
Вечный Жид отправится в дорогу.

И, взойдя на плиты алтаря,
Вы заглянем в узкое оконце,
Чтобы встретить песнею царя,
Золотисто-огненное солнце.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Чьё-то сердце расходится, что ли?
Кто-то руки вздымает и вот
От внезапно нахлынувшей боли
Обречённую песню поет.

Что за ливень в саду, что за звуки?
Разве жизнь - не потухший вулкан?
Обречённо вздымает он руки
И обводит глаза к облакам.

И уже нет ни боли, ни страха,
Только тянутся ноти дождя,
Только сад, словно музыка Баха,
Отвечает ему, шелестя.

Отчего так свободно и гордо
Он горит? Или голос судьбы
Вырывается также из горла,
Как летучий огонь из трубы?

Только ветер мехи раздувает,
Только песня звучит и стремглав
Оборвётся, и даль засияет
Первобытной росою дубрав.

И уже нет ни боли, ни страха,
Только тянутся ноти дождя,
Только сад, словно музыка Баха,
Отвечает ему, шелестя.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.