Не осуждай, что в нотах до и соль
Нет смысла, как в набитом портмоне,
Я вовсе не прекрасная Ассоль
И родилась не в сказочной стране.

Я не сумею прыгнуть из окна,
Иль броситься под бампер Шевроле,
Но счастлива в своих кусочках сна,
Не вовремя проснувшись на заре.

Рискнув ушедшим в лица посмотреть
И задержаться там на полчаса,
Чтоб души их немного отогреть,
Подняв на мачте флаг и паруса.

Не осуждай, что в нотах до и соль
Не ищут смысл, как в толстом портмоне,
Меня зовут по-прежнему Ассоль
Но не в красивой сказочной стране.
              

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Благослови меня, родная, в долгий путь,
Храни прадеда затупившийся клинок,
Перекрестить рукой с порога не забудь,
Да хоронить не торопись - не вышел срок.

Не торопись забыть мой темный силуэт
В последней сотне, уходящей за кордон.
Теперь на Родине вчерашней места нет
Для шитых золотом потрепанных погон.

Благослови на мой последний в жизни путь
По этой вязкой, неизнеженной земле...
Дорогу шашками назад перечеркнуть,
Оставив Родине порубанных в седле.

Благослови меня, родная, в долгий путь,
Храни прадеда затупившийся клинок.
Перекрестить рукой с порога не забудь,
Да хоронить не торопись - не вышел срок...

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Из ста дорог не вижу ни одной,
Где сбудется хоть часть моих надежд,
Где оставляют право за тобой
Решать, какую выбрать из одежд.

Не осуждай, что в нотах до и соль
Нет смысла, как в набитом портмоне,
Я вовсе не прекрасная Ассоль
И родилась не в сказочной стране.

Я не сумею прыгнуть из окна,
Иль броситься под бампер шевроле,
Но счастлива в своих кусочках сна,
Невовремя проснувшись на заре.

Рискнув ушедшим в лица посмотреть
И задержаться там на полчаса,
Чтоб души их немного отогреть,
Подняв на мачте флаг и паруса.

Не осуждай, что в нотах до и соль
Не ищут смысл, как в толстом портмоне,
Меня зовут по-прежнему Ассоль,
Но не в красивой сказочной стране.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Скажи, зачем с тобой я не был,
Когда стихи свои сжигал под полонез.
Мне б с дымом тем уйти по небу,
Не дожидаясь приглашения небес.

Скажи, зачем тебя влюбленной
Я, засыпая, возомнил в себя опять.
Скажи, зачем твой запах сонный
Меня душил до слез и не давал вставать.

Не пряча глаз, как пес бездомный,
Ищу твой след, в снегах затерянный давно.
Скажи, зачем украл нескромно
Твою любовь, твою печаль из белых снов.

Застыл мой мир в клейме постылом,
Но не отверг, в конце концов, любовь твою.
Мне жаль, что ты не скажешь Милый,
Не поцелуешь, не прогонишь тень мою.

Скажи, зачем паслась на воле
Душа шесть раз, меняя плоть средь бела дня.
Скажи, зачем искать ей в поле
Чужую ночь, лаская белого коня...

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Я в последние дни пропиваю законный бюджет,
Иногда на балконе без майки встречая закат.
Жалко, повода нет закурить дорогих сигарет,
И пропало желание баб пощипать за бока.

Я всегда пью один, коль минутная слабость меня
Обнимая, целует, дыхнув перегаром в уста.
А тоска... А тоска - вся в броне, но крепка.
Наши танки так быстры, что спасу нет,
Наши танки так быстры, что спасу нет,
Танки быстры - спасу нет!

Не по-русски удобно и руки, и ноги скрестив,
Пусть ко мне никогда никого в этот миг не несет.
Подвываю себе я под нос этот гадкий мотив,
Будто все мы танкисты и танк этот будто спасет.

Наконец-то вчера я пропил свой законный бюджет,
А вообще я охотно без майки встречаю закат.
Если повод найду - закурю дорогих сигарет,
Но на баб не смотрю, хоть и смачны у иных бока.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Мне бы холить твой нрав, мне б хмелеть от тебя,
Но я рано привык, что ты только моя.
Променял на дела, чертыхаясь во сне,
Отмахнулся от рук, как от мух по весне.

Осади, не гневись, надоело ходить на постой,
Если вдруг по пути - то вернись.
Ты вернись, улыбнись, стань, как раньше, родной,
Улыбнись, стань, как раньше - одной...

Мне б, дрожа, дорожить, что касалось двоих,
Да почаще сидеть у коленей твоих.
Мне б с сиренью к тебе круглый год забегать,
От касаний робеть, не дыша, замирать.

Мне б забыть о тебе за семь прожитых зим,
И зачем вспоминать, если много чужих?
Не спеша поднесут да уложат на шелк,
Но не спросят, куда и откуда пришел.

Осади, не гневись, я не видел тебя ни в одной,
Если вдруг по пути - то вернись...

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Иду, как танк, на твой портрет,
Как от Летучего Голландца силуэт,
И весь мой путь с ума сводил -
Налог за то, что я прощал пятнадцать лет.

Как, спотыкаясь на ходу,
Я променял на ерунду свои грехи.
К чему твой пес, твои дела,
Что ты до Пасхи родила уже без сил?

Порезав тюль, точил ножи,
Разрушив дрыном рубежи твоих преград.
Пока играл я ноту соль,
Кто намекнул, что ты Ассоль, какой дурак?

Теперь искать мне паруса,
Пока не рухнут небеса в краю твоем.
И по какой реке проплыть,
Чтобы потом навечно быть с тобой вдвоем?

Но пру, как танк, на твой портрет,
Как от Летучего Голландца силуэт,
И не могу свернуть с пути,
Да чтоб мне больше не расти от этих бед!

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

По весне, по весне лед по рекам трещит,
По весне просыпаются души мужчин,
По весне меч отточенный в ножны кладут,
Чтоб поднять на щитах только верных подруг.

По весне весь мужской на коленях народ,
Чтоб загладить вину на полгода вперед,
Чтоб успеть своих милых росой напоить
До того, как начнут те мужей хоронить.

По весне, по весне кабаки не спасут,
Не утонешь в вине по весне.
По весне о весне сколько песен поют,
Сколько ищут приют по весне.

По весне против душ зелье варят в котлах,
По весне души крылья сжигают дотла,
По весне, по весне их легко обмануть,
Обвинить, оттолкнуть, или просто спугнуть.

По весне, по весне души выйдут на луг,
Там, где ищут и лгут, что их любят и ждут,
Чтоб потом о весне старой девой вздохнуть,
Ждать другую весну, но пройти тот же путь.

По весне, по весне кабаки не спасут,
Не утонешь в вине по весне.
По весне о весне сколько песен споют,
Но найдут ли приют по весне?

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Не торопи меня, метель,
Прилечь с тобой в одну постель
Охрипшим и усталым.
И пусть не плачут обо мне,
Отворотясь лицом к стене,
Под звоны из металла.

Не торопи.
Я зло горстьми еще не выгреб на пути,
Чтоб быть с тобою рядом.
Но ты готовь для нас постель,
Я лечь согласен и в метель
За белою оградой.

Стал на глаголы возраст скуп,
А бледная окраска губ
Морщины мне считает.
И вспомнить пару слов в строке
Мешает медальон в руке,
Мешает.

Не торопи меня, метель,
Прилечь с тобой в одну постель
Охрипшим и усталым.
И пусть не плачут обо мне,
Отворотясь лицом к стене...

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Я уже не жду ни вас, ни их,
Не плесну в стаканы на троих.
Ночь тоскою свежею на дорогу снежную
Сыпет щедро колокольный звон.
За небесной карою за калитку старую
Не гоните - сам подамся вон.

Литров пять возьму на три рубля,
Сквернословят мысли мои зря.
Тело мое бренное любит пиво пенное,
Пусть слюной подавится скупой:
К завтрашнему ужину я клиенток дюжину
Приведу на цыпочках с собой.

Все, что накопил - отговорю,
Большего, чем есть - не натворю,
Накричусь-напрыгаюсь, насмеюсь-надрыгаюсь,
Вилки-ложки в штопор закручу.
Не скулите, милые, задом сесть на вилы мне -
Если все не так, как я хочу!

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Милая, где успел я тебя потерять,
Если в дом тень решила войти,
Чтоб отнять?
Чтоб потом видеть смог только издали
В белом саване призрака,
Призрака, призрака?..

Милая, где успел я тебя потерять?
Крикни раз, чтоб я знал, где идти
И искать!
Улыбнись, чтоб на след хоть по свету напасть,
Или сразу пропасть,
Пропасть, пропасть...

Милая, где успел я тебя потерять?
Где не смог подождать, удержать, отстоять?
Как обнять, если ты, не приблизившись,
Молча светишься призраком издали,
Издали...

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Мне опять повезло, раз с утра принимает обитель,
Где ласкает жена в меру сонных и милых детей,
Где журналом шуршит за столом престарелый родитель,
Где всегда появляюсь на свет у открытых дверей.

Все на миг отошло, как остался один ненадолго,
И в сознании зло пробуждалось сильней и сильней.
Я готов был на все, даже если б в том не было толка,
Даже если бы мне стало после намного больней.

Мне не жалко костей в этот миг под моими ногами,
И, купаясь в крови, от своих незализанных ран,
Мне не в тягость забрать все, что смог бы на память оставить,
Мне не в тягость решить, что проснувшись, казню себя сам.

Мне опять повезло, я живым возвратился в обитель,
Где ласкает жена в меру сонных и милых детей,
Где журналом шуршит за столом престарелый родитель,
Где не знают пока, из каких возвратился дверей.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Может быть, мне и правда пора
Поспешить к своему Назарету,
Получив от судьбы девять граммов свинца,
Улыбнувшись осеннему свету?

Улыбнувшись тебе, постоянной в мечтах,
И сомкнуть некрасиво уста...

Может быть, мне и правда пора
Кануть с мыслями в Вечную Лету?
Отпоют ли меня при свечах юнкера,
Да простят ли за слабость корнета?

Может быть, мне и правда пора
От чужбины совсем отказаться,
Раздвоившись в седле, выпасть, как из гнезда,
Да навечно в России остаться?

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Помню, я не пришел ни к кому из вчера,
Духи с неба решили мой храм посетить -
За вакантное место подрались с утра,
Чтоб на хрупком стекле чей-то штамп повторить.
   Купола не впустили отраженье души,
   Свечи тускло коптили - значит, мало грешил.

Отстоял сорок дней - хоть бы дали присесть,
Чьей-то горькой слезы наглотался не в меру,
И, поверив, что там так же гадко, как здесь,
Я стихи бормотал про продажную веру.
   Купола не впускают, раз такая душа,
   Если свечи не тают, а коптят не спеша.

Оглянулся с небес и, увидев себя,
Мысли мыслей крушили мой храм вековой,
Каждый ангел на части делил мое Я
И куски на продажу тащил за собой.
   Купола не впустили под защиту свою.
   Так зачем же крестили в детстве душу мою?

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Другой там быт, другой уют.
Чужие камни предают.
Закаты лижут кровь из жил,
Что льет из тех, кто не пожил,
Не долюбил, не дослужил.

        Жжет х/б порох, а гранат ворох
        Разрывной массой в клочья рвет мясо.
        Не до звезд, право, и не до нравов.
        Выжил кто, выжил кто - правый.

А зной палит больней свинца,
Где без начала и конца
За перевалом - перевал,
Где ты, бывало, тосковал,
Не доедал, не досыпал.

        Где смерть кричит Браво, влево и вправо,
        Зуб кривой точит да рожи всем корчит.
        Знать бы, кто в кряжи от нее ляжет -
        Да разве кто, да разве кто скажет.

Не ценят там прицел в висок,
Иль спящим - нож под поясок.
И трудно там в короткий срок
Смириться с тем, что ты не смог
Прикрыть того, что слева лег.

        Жжет х/б порох, а гранат ворох
        Разрывной массой в клочья рвет мясо.
        Видно, не скоро чистить затворы
        Да домой, да домой скорым.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

У тучи серой попросил: Помороси,
На раны свежие плесни водою дождевой.
Хочу я вовремя огонь свой погасить -
Чужих пусть греет кто-нибудь другой.

Припрячь от зависти и зла зеленым пологом,
Я обниму тебя, трава, прикрой мне голову.
До бреда распалил себя, намаявшись,
Не закричу, не побегу, раскаявшись.

А можешь навсегда забрать - не нужен морг,
Прошу покрепче лишь обнять, чтоб не продрог.
Не раздевай, не омывай, не спрашивай,
Прими в чем есть и уведи в свой рай некрашеный...

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Я пью за наши души без гроша,
За наши встречи только раз в году,
За то, что мы с тобой еще дыша
Живем пока в бессовестном аду.
        Залетные, заветные - я слышу шум прощальных панихид.
        Налейте мне последнюю под цокот отъезжающих копыт.

Ну вот и все, закончился мой путь,
Ты слов меня прощальных не лишай.
Возьми моих желаний суету
Да в кабаке под пиво их продай.
        Залетные, заветные - плачу душой алтынной ямщику:
        Вези быстрей, где светлые да чудные архангелы поют.

Я вновь потрачу массу скверных слов
И вспомню при отъезде не одну,
С которыми усердно под покров
Я молодость в вине губил свою.
        Залетные, заветные - прошу еще один прощальный круг,
        Под их галоп в безветрие я на тебя еще разок взгляну.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Я давно уже проклят:
Из распахнутых окон моих
Режет небо кинжалом,
Лижет череп мой жало,
Жало мыслей твоих.
Иль везучим я не был,
Да не ел вдоволь хлеба
И не пил молока?
Промелькнула надежда
Под ногами невежды
Да исчезла пока.

Без судьбы из станицы
Принял мир единицу -
Единицу раба.
Раб смотрел без амбиций
В промелькнувшие лица,
Что плывут в облаках.
Если в звездах причина -
Не пугают, кончина,
Твои жернова,
Ведь к тебе я не ближе,
Раз по-прежнему лижет
Жало раны в боках.

В угасающем свете
Душу, если заметят,
Пожалеют слегка.
И уйдет без фамилий,
Прошептав мое имя,
Легкий запах цветка...

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Возьми кларнет и подыграй с душою в такт,
С моей капризною судьбой зачем ты так?
Иду к тебе, как под арест, всегда немым,
И еле ноги волочу - ведь пьяный в дым!

В тридцатый раз грачи грачих зовут на юг,
В тридцатый раз, оставив дом, на все плюют.
Кричат, как будто навсегда
Покинут ветки у гнезда.

     А мне не плавать, не летать,
     Я в дураках уже лет пять, иль семь.
     И стал чужим тебе совсем,
     Совсем, совсем...

И потому с работы я иду в кабак,
Сажусь за столик, е-мое! - как за верстак.
Смакуя пиво, не спеша смотрю вокруг,
Жую селедку с головой да горький лук.

И все, что было в жизни зря - до фонаря!
Пока наполнен мой стакан - я буду пьян,
И пусть рассол течет на стол по рукавам,
Я, улыбаясь, говорю с собою сам.

    Мне наплевать, что дым столбом,
    И шепчут пьяные кругом, или поют.
    Я им не свой и не чужой,
    А посему я много пью.

    Мне наплевать, что где-то ты
    Ждешь от любовника цветы без суеты.
    Плесну тоски под самый край,
    А ты в кларнет мне подыграй.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.