Она уселась на крючок, она с ума свела, 
Она подставила бочок, а губы не дала. 
Она сама пошла на мель, плыла - и не плыла, 
Хвостом виляла, как форель, но взяться на дала. 

Гудела леска, как струна, я что-то говорил, 
Она молчала, как стена - я под стеною выл. 
Сказала - надо же сказать: Я б знала - не пошла. 
Всё врёт - сама хотела дать, но всё же не дала. 

Я ставлю на ребро вопрос, впадаю в антураж, 
Я сделал ей большой засос и маленький массаж, 
Но ей массаж, что мне - корсаж, бездушная скала. 
Она слегка вошла в вираж, но всё же не дала... 

(+1) Как я старался, как вилял, колол её колом, 
То по-медвежьи наседал, то ластился котом... 
Но рыбка в деле начеку, плыла, не торопясь, 
Ну почему, ну почему она мне не далась? 

(+1) И в заключение, на чай, за все мои грехи 
Сказала: Буду спать, кончай! А ты пиши стихи... 
Куда кончать, во что кончать? 
У-у-у, рыба камбала! 
Уверен я - хотела дать, но всё ж, бля, не дала! 
Куда кончать, во что кончать? 
У-у-у, рыба камбала! 
Уверен я - хотела дать, но всё ж, бля, не дала! 

Лёва был хозяин дома,
Его морда всем знакома –
Бакалейщик Лёва Либерман.
Собрались аристократы,
Были все они богаты,
Беден был лишь Иванов Иван.

Был Абрам из Сахартреста,
С ним пришла его невеста –
Сара с толстым задом  за собой.
Рабинович был с Арбата,
С ним пришли четыре брата;
Иванов пришёл с чужой женой.

Гости все уселись рядом,
Пот со всех катился градом,
Лёва сердцем чувствовал беду.
И, решив себя не мучить,
Крикнул он: Пойдёмте кушать!
И на стол всем подали еду.

Там было угощенье –
Варенье и печенье,
От акулы жареный пупок,
Соловьиные яички,
Две потрёпанные птички
И морковно-пареный шматок.

Был ливер из южных штатов,
Пять сортов денатуратов –
Всё прислал одесский ресторан.
Было там вина Улыбка,
Были сигареты Шипка,
Иванов принёс с собой стакан.

Вскоре гости позабыли,
Что они в чужой квартире;
Под столом в углу лежал Иван.
Всё сожрали, всё допили,
Всю посуду перебили,
А хозяйке дали по зубам.

Лёва долго сомневался,
Не решался, опасался:
Подсчитал – и сразу в суд подал,
Чтобы дали по заслугам
Всем его друзьям, подругам
И чтоб плакал Иванов Иван.

Судьи рассудили ясно:
Гости к драке не причастны,
Бил хозяйку лишь один Иван.
Все довольными остались,
Снова к Лёве все собрались;
Иванов же прямо в Магадан. 

Припев (2 раза):

Тара-ра, тач-тач-тач тарара кьяра
Одессу-маму первернули гоп-ца-ца!

2. Сижу в кафе и ем с комфортом апельсины,
А фраерам твержу лишь об одном -
У нашей Сонечки сегодня аманины,
Так накачайте ж её водкой и вином.

Припев (2 раза)

3. (+1) А мы завалим у погребочек очень винный,
А ну-ка, дядя, налей-ка нам вина.
У нашей Сонечки сегодня аманины
Уся Одесса об етом знать должна!

Припев (2 раза)

4. А тут раздался звоночек очень длинный,
Открылась дверь - а там с цветами мент стоял.
А это значит, что у Соньки аманины
И сам легавый ей подарочек прислал.

Припев (2 раза)

5. (+1) А ну-ка, Сонечка, стели свою перину,
Ложись скорее на железную кровать.
У нашей Сонечки сегодня аманины
И мой черёд настал её расцеловать.

Припев (2 раза)

Вступление

Где б я ни был в далёком краю,
Наставляя мужьям чьим-то роги,
Я всегда с наслажденьем пою
Про твои волосатые ноги.

Мы расстались с тобой так давно,
Разошлись где-то наши дороги.
Но забыть не могу всё равно
Я твои волосатые ноги.

Я их снова облапать хочу,
Эти заросли создали боги!
Если ночью приснятся - хочу
Лишь твои волосатые ноги!

(+1) Наслаждаться тобой любит муж,
Для него как бальзам от изжоги!
Он заделал детишек семь душ -
И у всех волосатые ноги.

Если встречу тебя я опять
На своей бесконечной дороге,
Мне потенцию смогут поднять
Лишь твои волосатые ноги.

(+1) Я тебя умоляю - не брей,
Ведь не вырасти могут в итоге.
Сохрани для меня и людей
Эти страшно, бля, заросшие ноги.

(+1) Проигрыш

Где б я ни был в далёком краю,
Наставляя мужьям чьим-то роги,
Я всегда с наслажденьем пою
Про твои волосатые ноги.

Две последние строки каждого куплета повторяются

На Дерибасовской случилася холера -
Её схватила одна блядь от кавалера.
Пусть Бога нет, но Бог накажет эту бабу,
Что в подворотне где-то видала арабу.

Вот из-за этой неразборчивости женской
Холера прёт уже по всей Преображенской.
Заговорили о холерном вубриёне
На Мясоедовской, в порту, на Ланжероне.

Чтоб я так жил, как мне нужна эта холера!
Но тут врачами была выдумана мера,
Чтоб в страшных муках всем нам не усраться,
Определили нас в одну из обсерваций.

Нет, нам вакцин-таки французских не давали,
Велели, чтобы жопу хлоркой обмывали,
А чтоб имели мы к тому чего смешного,
К нам подсадили даже Мишу Водяного.

Чтоб я так жил, какой обед нам подавали -
Его гуляш вам захотелося б едва ли,
Зато еду мы получали троекратно -
Какого хера вы б хотели за бесплатно!

Затем врачи нас всех забрали на заметку,
Велели всем они покакать на газетку,
И как сказала тётя Соня с Молдаванки -
Засрали все, бля, с-под майонеза банки!

Нет, за любовью женской мы-таки не гнались,
Молили бога, чтоб роскошным был анализ.
Какую даму за говно вы б не спросили,
Она кокетливо ответила вам - Или!

Вот вам история одной из обсерваций,
Где нам пришлось для государства обосраться,
И вот вам песня поколеньям в назиданье
За ту холеру, что досталась на свиданье
                                            с Одессой-мамой...

Вступление - свист (2 последние строчки)

Сердце с долгом, сердце с долгом разлучается,
Сердце бедное у зависти в руках.
Только гляну, как цыганки закачаются
На высоких, сбитых набок, каблуках.

Вы откуда, вы откуда, птицы смуглые,
Из какой же вы неведомой дали?
И откуда вас кибитки, лодки утлые,
До московских тротуаров донесли?

Отвечают мне цыганки, юбки пёстрые -
Вольной волей весь наш век мы держим путь.
Если хочешь - мы твоими станем сёстрами,
Только всё, что было-не было, забудь!

(+1) Отвечаю я цыганкам: Мне-то по сердцу
Вольной воли заповедные пути.
Но не кинуться, не двинуться, не броситься,
Видно, крепко я привязан - не уйти!

И плывут, идут, звенят и не кончаются
Речи смутные, как небо в облаках.
И идут, звеня, цыганки и качаются
На высоких, сбитых набок, каблуках.

(+1) Сердце с долгом, сердце с долгом разлучается,
Сердце бедное у зависти в руках.
Только гляну, как цыганки закачаются
На высоких, сбитых набок, каблуках.

В каждом куплете - повтор двух последних строк

1. Что-то сигарета гаснет,
Что-то меня так тревожит.
Или вспоминает кто-то,
Или проклинает, может.

А может, это ты, тоскуя,
Под окнами проходишь мимо,
И коробку спичек жгу я
На три сигареты Прима.

Припев:

Дым кольцами,
Облаками там и тут,
Разные у нас автобусы,
У тебя другой маршрут.

2. Милая, ты стала бывшей -
Так зачем же лезешь в душу?
Видишь, она гневом дышит,
Вид её печалью сушит.

Ты меня считала слабым,
Ты сама тому причина,
Что с тобою я как баба,
А хотелось быть мужчиной!

Припев

3. (+1) Я ушёл на сердце с камнем,
Что сильней, чем от удара.
От тебя ушёл навек я,
Без тебя нашёл гитару.

С нею я по свету шляюсь,
Где попутный ветер носит,
И пред ней я преклоняюсь,
Хоть она того не просит.

Припев 2 раза, второй раз - (+1)

Припев: Пап, пап...

Тетка Двойра варит пиво, пьянка тут же у ворот, 
И сбегается счастливый весь аидышен народ. 
Ну-ка солнце, ярче брызни, всюду кипеж, всюду хай, 
Мы идём к социализму! - шепчет Резник Мордехай.

Припев.

Разрумяненный как пончик, вызывающий как шиш, 
Он младенцам режет кончик и кошерно варит фиш. 
Птицу режет он умело, тиф и рак его врагу, 
Этот Резник знает дело - он работал в ГПУ.

Припев.

Ветер дует, шторм на море, волны ходят за кормой, 
Жарко Лёве, потно Боре, жутко хочется домой, 
Но летит из урагана, ветер дует в паруса, 
Восемь Шмулей, два Натана и у форштевеня Исаак.

Припев.

В огороде квохчут куры, ловят карпа без живца, 
На енкипер и на пурим есть и цимес и маца. 
Море Чёрное играет, море Чёрное шумит, 
Два еврея тянут сети, как один антисемит.

Припев.

И ни бога нет, ни черта, сшиты снасти из портьер, 
Яркий сурик вдоль по борту, Фима Ферштер - флибустьер. 
Выступаем, выступаем, вся команда на ногах, 
И написано Лыхаим! на спасательных кругах.

Припев.

К нападенью все готово, на борту ажиотаж, 
Это ж Берчик, это ж Лева, отмените абордаж. 
Боже Лёва, Боже Боря, Зайгезунд! - кричит пират, 
А на лодке в пене моря ослепительный плакат - 
Наименьшие затраты можно каждому и везде, 
Страхование евреев от пожаров на воде.

Припев.

В море буря, шторм на море, волны ходят за кормой, 
Застрахованные Шмули озабочены собой, 
А струя светлей лазури, дует ветер - и какой, 
Это ж Берчик ищет бури, будто в буре есть покой.

Припев.

Это было летом в парке над рекой,
Познакомился я с девушкой одной.
Губки бантиком и глазки - два огня,
Сердце сразу защемило у меня.

Эта девушка красива так была,
И проводить её до дому позвала,
А я не в силах был красотке отказать,
И пошёл её до дома провожать.

Ночка тёмная, ну просто глаз коли,
Незнакомою мы улицею шли.
В незнакомый переулок завела,
И три раза громко свистнула она.

(+1) Что за дикий свист? - красотку я спросил,
Но вопросик слишком поздно задан был.
В темноте мне кто-то съездил по зубам,
Пиджачок с меня он новенький содрал.

На прощанье говорит она - Друг мой,
Ты проваливай без шухера домой.
И я летел быстрее пули из ружжа,
Все прохожие глазели на меня.

(+1) Вам ребята, я даю совет сейчас -
Бойтесь девок провожать у поздний час,
А проводишь - тогда жалобно не вой,
Коль бежишь домой раздетый и босой,
А проводишь - тогда жалобно не вой,
Коль бежишь домой раздетый и босой...

Я любил тебя издалека,
И считал года до нашей встречи.
Вечерами липкая тоска
Тяжестью ложилась мне на плечи.

Ты жила красиво, как в раю,
Ты презрела святости закона.
И, любя, на карточку твою
Я смотрел, как грешник на икону.

Любопытство, глупость или страсть
Бросили тебя в чужие руки.
Как могла ты душу обокрасть
За два года горестной разлуки.

(+1) Что ж - живи, пройдут ещё года,
Мы воспоминания остудим.
И с тобою больше никогда
Близкими, как прежде, мы не будем.

Пусть меня ласкают нежным словом,
Пусть острее бритвы злой язык.
Я живу, давно на всё готовый,
Ко всему безжалостно привык.

(+1) Я любил тебя издалека,
И считал года до нашей встречи.
Вечерами липкая тоска
Тяжестью ложилась мне на плечи.

Две последние строки каждого куплета повторяются

А я один сидю на плинтуаре тёмной ночкой,
Синдю, глядю - три курицы хиляют чинно в ряд:
Одная упереди,
Другая упозади,
А третья за первой качает головой.
Одная упереди,
Другая упозади,
А третья, боже ж мой, садись-ка ты со мной.

Ты, детка, сядь со мной на плинтуаре тёмной ночкой,
Сиди, гляди, как фраера хиляють чинно в ряд:
Один чуть-чуть правей,
Другой чуть-чуть левей,
А третий, боже ж мой, качает головой.
Один чуть-чуть левей,
Другой чуть-чуть правей,
А третий, боже ж мой, садись-ка ты со мной.

(+2) А шо ты, поц, сидишь на плинтуаре тёмной ночкой,
Сидишь, глядишь, а бабки уплывают, боже ж мой!
И бабки ой-ой-ой,
И шкары, боже ж мой,
И бабки, ой-ой-ой, прощаются с тобой!
И бабки ой-ой-ой,
И шкары, боже ж мой,
И бабки, ой-ой-ой, прощаются с тобой!

Так не сиди ж ты, поц, на плинтуаре тёмной ночкой,
Не надо ждать, шоб воры проканали чинно в ряд.
Ты будешь весь пустой,
С надеждой и тоской,
А может, даже ты простишься с головой.
Ты будешь весь пустой,
С надеждой и тоской,
А может, даже ты простишься с головой.

Проигрыш припева

Повтор 1 куплета

Как это ни странно, как это ни грустно,
Ничего ответить я не смог.
А сейчас вот вспомнил сказку, где Ивану
Очень пригодился серый волк.

Припев:
Та сказка мудрая, поверь,
В часы обид, в часы потерь
Не раз ты вспомнишь про неё,
Я в том клянусь. Клянусь!
Не прогоняй меня, постой,
Как серый волк из сказки той
Я пригожусь тебе ещё,
Я пригожусь.

2. (+1) Я к тебе на помощь днём приду иль ночью,
Пусть меж нами будет шар земной.
Для тебя сумею отыскать источник
С мёртвою водой или живой.

Я писать не буду и звонить не смею,
Я закрою сердце на замок.
А беда случится - я помочь сумею,
Как помог Ивану серый волк.

Припев

(+1) Повтор 1 куплета и припева

Вступление (припев)

1. Как на Дерибасовской, угол Ришельевской
В восемь часов вечера разнеслася весть:
Как у нашей бабушки, у бабушки-старушки,
Шестеро налётчиков отобрали честь.

Припев:

Оц-тоц первертоц, бабушка здорова,
Оц-тоц первертоц, кушает компот,
Оц-тоц первертоц, и мечтает снова
Оц-тоц первертоц, пережить налёт.

2. Бабушка вздыхает, бабушка страдает,
Потеряла бабушка и покой, и сон.
Двери все открыты - но не идут бандиты,
Пусть придут не шестеро, хотя бы вчетвером.

Припев

3. (+1) Не выходит бабушка из дому на улицу,
Принимает бабушка на ночь порошок.
Вынимает к вечеру жареную курицу,
Пусть придут не четверо - хотя б один пришёл!

Припев

Проигрыш

4. (+1) Не гуляют бедные, и не пьют налётчики,
Не пугают бабушек, к ним врываясь в дом,
Не гуляют с бабами, лечатся налётчики,
Вызывают доктора сразу вшестером.

Припев:

Оц-тоц первертоц, бабушка здорова,
Оц-тоц первертоц, кушает компот,
Оц-тоц первертоц, и мечтает снова
Оц-тоц первертоц, пережить налёт.

5. (+1) С той поры все бабушки, бабушки-старушки,
Двери нараспашку любят оставлять,
Но теперь молодчики - грозные налётчики,
Бабушек не смеют уже больше обижать.

Припев (2 раза)

2. Над землёю опустился вечер тихий,
Сколько раз себя ругал я без причины.
Убегал к другой девчонке то и дело,
И в глазах своих слезинки ты терпела.

3. А сегодня ветер гонит злые тучи,
Ты ушла к другому - он, наверно, лучше.
Отчего ж, его лаская у рябины,
Ты грустишь при виде стаи журавлиной?

4. (+1) Знаю я, что ты меня всё так же любишь,
Знаю я, что ты меня не позабудешь.
Оттого, его лаская у рябины,
Ты грустишь при виде стаи журавлиной?

5. (+1) Отшумело, отзвенело бабье лето,
Паутинкой перепутал листья ветер.
Ты придёшь - и мы, как прежде, до рассвета
Провожать с тобою будем бабье лето.

Две последние строки каждого куплета повторяются

2. Идут они туда, где можно без труда 
Найти весёлых женщин и вино.
Там чувства продают, недорого берут,
И многое для них разрешено.
Там всё повенчано с вином и женщиной
И ласки нежные волнуют кровь.

3. А ночью в этот порт ворвался теплоход,
Залитый серебром прожекторов.
И вот - едва рассвет - вошли в таверну Кэт
Четырнадцать французских моряков.
Бонжур, красавицы, нам очень нравятся,
Во имя Франции дарят любовь.

4. Зайдя в тот балаган, увидев англичан,
Французы стали шутки отпускать.
Один гигант француз по имени Марус
Решил на стойке склянки отбивать.
Но боцман Даунинг свой вынул браунинг
И на пол грохнулся гигант француз.

5. В команде моряков, рассерженных волков,
Товарищей не бросили в беде.
Поправ морской устав и кортики достав,
Они дрались, как тысяча чертей.
На клёши новые, полуметровые,
Ручьями алыми полилась кровь.

6. Уж больше не взойдут по палубе на ют
Четырнадцать отважных моряков.
Уйдут суда без них, безмолвных и чужих,
Не будет их манить свет маяков.
Не быть им в плаваньи, не видеть гавани
И не искать утех на берегу.

7. В кейптаунском порту с пробоиной в борту
Жанетта поправляла такелаж.
Но прежде, чем уйти в далёкие пути,
На берег был отпущен экипаж.

2. Помню лагерь и лагерный клуб,
Звуки вальса и говор весёлый,
И оттенок накрашенных губ,
И берет этот синий знакомый.

3. (+1) А когда угасал в зале свет,
Взоры все устремлялись на сцену,
Помню я, как склонялся берет
На плечо молодому шатену.

4. Он красиво умел говорить,
Не собьёшь на фальшивом ответе.
Только нет, он не может любить
Заключённую в синем берете.

5. Шепчет ей: Невозможного нет,
Шепчет он про любовь и про ласки,
А сам смотрит на синий берет
И на милые карие глазки.

6. (+1) Где б он ни был и с кем ни дружил,
Навсегда он оставит в секрете,
Что когда-то так сильно любил
Заключённую в синем берете.

Две последние строки каждого куплета повторяются

Скоро станешь и ты чьей-то нежной женой,
Станут мысли спокойней и волосы глаже.
И от нашей горячей любви молодой
Не останется в памяти адреса даже.

И когда-нибудь ты, совершенно одна -
Будут сумерки в чистом и прибранном доме,
Подойдёшь к телефону, смертельно бледна,
Наберёшь затерявшийся в памяти номер.

И ответит тебе чей-то голос чужой:
Он уехал давно, нет и адреса даже...
И ты горько заплачешь, друг единственный мой,
Как тебя отыскать, дорогая пропажа?

Будут годы лететь, как в степи поезда,
Будут серые дни друг на друга похожи.
Без любви можно тоже прожить иногда,
Если сердце молчит и его не тревожить.

Самой нежной любви наступает конец,
Бесконечной тоски обрывается пряжа.
Что мне делать с тобой, и с собой, наконец,
Как тебя позабыть, дорогая пропажа?

Две последние строки каждого куплета повторяются

Вступление

1. Здесь, под небом чужим, я - как гость нежеланный,
Слышу крик журавлей, улетающих вдаль.
Сердце бьётся сильней, вижу птиц караваны,
В голубые края провожаю их я.

2. Вот всё ближе они и всё громче рыданья,
Словно скорбную весть мне они принесли.
Из какого же вы, из далёкого края
Прилетели сюда на ночлег, журавли?

3. Холод, сумрак, туман, непогода и слякоть...
Вид унылых полей и печальной земли...
Ах, как сердце болит, как мне хочется плакать!
Перестаньте рыдать надо мной, журавли!

4. (+1) Пронесутся они мимо скорбных распятий,
Мимо древних церквей и больших городов.
А вернутся они - им раскроют объятья
Дорогие края и Отчизна моя!

Проигрыш

5. (+1) Здесь, под небом чужим,
я - как гость нежеланный,
Слышу крик журавлей,
улетающих вдаль.

Сердце бьётся сильней,
вижу птиц караваны,
В голубые края
провожаю их я...

Сердце бьётся сильней,
вижу птиц караваны,
В голубые края
провожаю их я...

1. Журавли улетели, журавли улетели,
Опустели поля, разыгрались ветра,
Лишь оставила стая среди бурь и метели
Одного с перебитым крылом журавля.

2. Застилает туман голубеющей дымкой,
Будто вновь собираются вдаль на века.
У большого окна моя серая койка,
За окном догорает багряный закат.

3. (+1) Ну так что ж, ну и пусть, а какое мне дело,
Что багряный закат до утра догорит.
Журавли улетели, журавли улетели,
Только я с перебитым крылом позабыт.

(+1) Проигрыш

4. Журавли улетели, журавли улетели,
Опустели поля, разыгрались ветра,
Лишь оставила стая среди бурь и метели
Одного с перебитым крылом журавля.

Две последние строки каждого куплета повторяются

1. Зимний вечер заметает все тропинки,
И прохожие с меня не сводят глаз.
Все прохожие, они как будто знают,
Что иду к тебе я в первый раз.

Припев

Но я не верю, я не верю, я не верю,
Что в глазах твоих обман, а губы - яд.
Я не верю, я не верю, я не верю,
Что ребята про тебя мне говорят.

2. Говорят, что очень многих ты любила,
Говорят, что многим ласку отдала,
Говорят, что вот в таких, как ты, красивых,
Страсть осиная гнездо себе свила.

Припев

3. (+1) Как мне быть с тобою, ласковой и нежной,
Как с тобою все невзгоды пережить?
Или быть с тобой беспечным и небрежным,
Или просто навсегда тебя забыть?

Припев

(+1) Припев

Что ребята про тебя мне говорят... (3 раза)

Припев:
Ведь я институтка, я дочь камергера,
Я чёрная моль, я летучая мышь...
Вино и мужчины - моя атмосфера,
Приют эмигрантов - свободный Париж!

Мой отец в октябре убежать не сумел,
Но для белых он сделал немало.
Срок пришёл, и суровое слово расстрел!
Прозвучал приговор трибунала.

Припев:
И вот я - проститутка, я фея из сквера,
Я чёрная моль, я летучая мышь...
Вино и мужчины - моя атмосфера,
Приют эмигрантов - свободный Париж!

Я сказала полковнику - нате, берите,
Не донской же валютой за это платить!
Вы мне франками, сэр, за любовь заплатите,
А всё остальное - дорожная пыль.

Припев:
Ведь я - проститутка, я фея из сквера,
Я чёрная моль, я летучая мышь...
Вино и мужчины - моя атмосфера,
Приют эмигрантов - свободный Париж!

Только лишь иногда, под порыв лживой страсти
Вспоминаю обеты, родимую быль.
И тогда я плюю в их слюнявые пасти,
А всё остальное - дорожная пыль.

Припев:
Ведь я институтка, я дочь камергера,
Я чёрная моль, я летучая мышь...
Вино и мужчины - моя атмосфера,
Приют эмигрантов - свободный Париж!

Две последние строки каждого припева повторяются

Захожу в пивную, сажуся я за стол
И бросаю кепи прямо я на пол.
Спрашиваю Маньку: А шо ты будешь пить?
А она мне лепить, что голова болить!

Не капай мне на мозги, что голова болить,
Я ж у теб`я спрашиваю: А шо ты будешь пить?
Пильзенское пиво, самогон, вино,
Душистую фиалку али ничего!

Выпили мы пиво, а потом по сто
И заговорили про ето и про то,
А когда мне пильзень у голову забил,
О любовных чуйствах я с ней заговорил.

(+1) Заграничны корочки тебе же я куплю,
Ты скажи мне, Манечка, что я тебе люблю,
Шёлковый платочек, что красивей нет -
Не будь же, Манька, дурой и полюби мене!

Ну и дура ж ты бестолковая,
Чего ж ещё ты ждёшь?
Красивее мальчика у мире не найдёшь.
Али я не весел, али не красив,
Али тебе не ндравится мой аккредитив?

(+1) Ну и чёрт с тобою, люби сама себя,
Я ж найду другую, плювал я на тебя!
Кровь во мне остыла, я сейчас уйду
И на Дерибасовской другую я найду.

И клянусь, я её до могилы
Не забуду никогда,
И клянусь, я её до могилы

1. Мне бы только волю, волю,
Мне бы кислорода вволю,
Чтоб укрыться - одеяло,
Ноги б не были босы.

Никогда я жадным не был,
Мне бы волю, мне бы хлеба,
может быть, немножко сала
И кусочек колбасы!

2. (+1) Не нужна мне с неба манна,
Мне нужна с джакузи ванна,
И уютная квартира,
И коттедж с балконом в лес.

Никогда я жадным не был,
Мне б икорки с белым хлебом,
Персонального водилу
И машину Мерседес.

3. (+1) Не нужны рубли, ей-богу,
Мне бы долларов и много,
Цепь златую бы с гимнастом
Непременно на кресте.

Никогда я жадным не был,
Я всегда от славы бегал.
Мне б народным стать артистом,
Уважаемым везде.

4. (+1) А не нужны мне бабы, губы,
Мне б Ким Бэйсингер одну бы,
Банки, фабрики, заводы,
Самолёты, поезда.

Да я всё вру, я жадным не был,
Мне бы волю, мне бы хлеба
И чтоб каждый день сияла
Рядом чья-нибудь звезда!

Да я всё вру, я жадным не был,
Мне бы волю, мне бы хлеба
И чтоб каждый день сияла
Рядом чья-нибудь звезда!

Проигрыш куплета

Повтор последнего припева

Вот вижу чей-то новый мерседес,
А в нём чалдон из новой русской плоти.
К себе в карман за баксами полез
И тычет пальцем в девочку напротив.

Я подошёл и сразу понял всё:
Он новичок по части женской лейки.
Конечно, я отдам ему её,
Которая не стоит ни копейки.

Ему сказал: Зачем вам эта блядь?
Ведь на Тверской она всего полгода.
Коль денежки вам некуда девать -
Отдайте их еврейскому народу.

За вами я слежу уже давно,
Вы, по одежде видно, иностранец.
Но если покупаете говно -
То вы такой же, как и все, засранец.

У ней два зуба выбиты вчера.
По байкам привокзальных инвалидов,
Её опять имели фраера,
Возможно, даже наградили СПИДом.

У ней семейка странная на вид,
И папа с мамой как бомжи по роже.
А старший брат - ну вылитый бандит,
К тому же на Зюганова похожий.

Он с детских лет привык на нарах спать,
А на свободе любит развлекаться.
Ему на вас, конечно же, насрать,
Но с кошельком вы можете расстаться.

Зачем нужны проблемы вам в судьбе,
Когда с ней рядом есть девица Вася.
Ведь это бывший мастер по борьбе,
Да и на всё заранее согласен.

Как жаль, что уезжаете, месье,
Для нас, поверьте, вы почётный Зяма.
Нужны вам будут девочек досье -
Спросите у безногого Абрама,
Нужны вам будут девочек досье -
Спросите у безногого Абрама.
Спросите у безногого Абрама.

Как-то в закоулке, в тёмном переулке,
Двое уркаганов и блатной
Расстреляли Мурку в кожаной тужурке
За измену жизни воровской.

Но она хитрила и всегда носила
Под тужуркой броневой жилет.
Потому и пуля Мурку не убила,
Только продырявила корсет.

Тут менты на славу провели облаву
И не попали в этот день домой
Те, кто не добили рыжую шалаву -
Двое уркаганов и блатной.

(+1) Мурку все спасают, раны зашивают,
Прописали Мурочке покой.
А на тюремных ранах вместе отдыхают
Двое уркаганов и блатной.

Вот и три недели быстро пролетели
И получен боевой приказ,
Чтобы поскорее все бандиты сели,
Надо поработать ещё раз.

Что поймают банду - ждут Париж и Канны,
Лучшей им награды не сыскать!
Ведь и за границей есть свои братаны,
Их на бабу легче будет брать.

Но менты не знали, что из тюрьмы бежали
Этой ночью, обманув конвой,
Подпилив запоры из замков и стали,
Двое уркаганов и блатной.

(+1) Долго их искали, в розыск объявляли,
А они на хазе воровской
Как-то раз случайно Мурку увидали
На экране в шубе дорогой.

Жизнь моя - рулетка, ты попалась, детка,
И тебе остался малый срок.
Хоть ты и стреляешь из нагана метко,
Но быстрее мы нажмём курок.

К бару ресторана, где кругом охрана,
Подошли походкою крутой,
Молча расстреляли Мурку из нагана
Двое уркаганов и блатной.

Мурка закачалась, но сидеть осталась,
Было ей не так уж много лет...
Но чтобы жизнь блатная быстро не кончалась -
Надевайте броневой жилет!
Но чтобы жизнь блатная быстро не кончалась -
Надевайте броневой жилет!