Хочешь, стану для тебя дождём,
Тем дождём, что ты всегда любила?
Буду непогожим хмурым днём
Моросить по зябким лужам стылым,
Чтоб стереть обиды, слёзы, страх,
Чтобы смыть всю грязь, что между нами,
Заблужусь в упрямых завитках,
Подружусь со смуглыми щеками.

И, лицо лаская, чуть дыша,
Каплями повисну на ресницах,
Пусть вздохнёт свободнее душа,
И тревога в сердце растворится.
Если неудачи жмут в тиски,
Иль от боли стискиваешь зубы,
Охлажу усталые виски,
Напою обветренные губы.

Если груз забот мешает спать,
Тихий дождь в окошко постучится,
Будет убаюкивать, как мать
Малыша, которому не спится.
Хочешь, стану для тебя дождём
Барабанить в крыш крутые скаты
Тёмной ночью и туманным днём?
Просто, мне теперь всегда нужна ты.

Осень 2001

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Мы это видели не раз:
Чуть глянешь в подлый женский глаз -
И кончишь тем, что станешь вышивать на пяльцах
Нам свадьба - худшая из мук ,
Навек уходит лучший друг
И приглашенья нам - ну как серпом по пальцам!

Нам цокот женских каблуков -
Как клекот каторжных оков.
Нам все равно - что поцелуй, что подзатыльник.
Входи, старик, тебе я рад!
Ты мне не друг, ты мне не брат,
Ты мне навек родной и верный собутыльник!

Мы не блудливые коты.
Мы женщин все зовем Эй, ты!,
Нам наплевать на этот шарм их предпостельный.
Никто ничто не потерял:
Скрип односпальных одеял
Куда приятней самой нежной колыбельной!

Нам наплевать на внешний вид.
Пусть от яичницы тошнит,
Пусть дни рождения проводятся без тортов,
Пусть по углам стоят носки -
Мы не завоем от тоски.
Мы будем пить, курить и заниматься спортом!

1999

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Шепот ветра по пролетам.
Устье ночи. Звездный тик.
Лен в сусальной позолоте
льется через воротник.
Плачет снег на скользкой крыше.
Я боюсь произнести
то, что хочешь ты услышать,
не давая мне уйти.

Припев: Коготками ласково по льду скребя,
        сонный март бездумно бродит по двору.
        Я совру, сказав, что я люблю тебя.
        Но, сказав, что не люблю, опять совру.

Сумрак лестничной площадки -
как большой пушистый зверь.
Вечер в замшевых перчатках
чуть придерживает дверь.
За стеной вскипает чайник.
Послезавтра самолет.
Наше тесное молчанье,
пальцев нервный переплет...

Пррипев.

Тонут сутки до отъезда
в пряном ворохе грехов.
Я краду из тьмы подъезда
аромат твоих духов.
И минуты бьются, будто
на осколки витражи,
в этой трепетной, уютной
полуправде-полулжи.

2000

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Я по верхам ловил часы: завив пурги, игривый иней,
прямая взлетной полосы, полукруги авиалиний.
Я брал ладонями прилив - тугой, изнеженно-жеманный
плеск однотонных стылых рифм о телефонные мембраны...

Припев: По прежнему, ужины в узком кругу лиц,
        на вычурном кружеве сумрачных улиц,
        спит осень-волчица,  и памятью рваной
        сентябрь сочится из охряной раны.

Волос шальной отлив-отсвет. Ее вина - такая малость -
мне не дописанный ответ, со строк бегущая усталость.
В стесненный полумрак ключиц луна серьги ушла из виду...
Короткий взгляд - пожар ресниц - уже потушенный обидой...

Припев.

Навеки сонный самолет, застыла в воздухе монетка.
На веки руку мне кладет зеленоглазая брюнетка.
Гул километров, маята стеблем вплелась в орнамент лета...
Любила ветренная та. И, не любя, верна мне эта.

Припев: Степенно и мрачно, огнем папиросы
        в отраве коньячной шипит эта осень.
        актерски-фасонно - наброском, эскизом -
        мне восковый сон на мизинец нанизан.

        Все туже, простуженней ветер-безумец
        на вычурном кружеве сумрачных улиц.
        Спит осень-волчица,  и памятью рваной
        сентябрь сочится из охряной раны.

1999

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Проснулись с семи черти в омуте -
Взбивая наверх прядь волос,
Она прогоняет по комнате
Охрипший уже пылесос.
К полудню полы чисто вымыты,
Набит холодильник битком
Ах, как же он душу ей вымотал
Одним телефонным звонком!
К трем - плойка, шампунь, хна иранская.
Отделалась в пять от гостей.
С него - торт, гитара, шампанское,
С нее - только стол и постель.

Припев: Он будет ждать ее внизу, под фонарем.
        Он замолчит, чтобы, обняв, чуть подержать ее.
        И злой Декабрь с полупьяным Январем
        На миг сольются в ледяном рукопожатии.

К восьми - бутерброд в одиночестве,
К курантам - бутылка вина.
Все ясно. Но просто не хочется
Сейчас отходить от окна.
Дождями умытые месяцы
Застыли в канавах-тазах.
Играет, волнуется, бесится
Янтарь в ослезевших глазах.
Взрываются в небе петардами
Колонны январских снегов.
Опять посиделки с неправдами.
Опять Новый Год без него.

Припев: Он будет ждать ее внизу, под фонарем.
        Он замолчит, чтобы, обняв, чуть подержать ее.
        И злой Декабрь с полупьяным Январем
        На миг сольются в ледяном рукопожатии.

2000

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Тающий дым над рекою
Вздрогнул, по волнам скользя...
Солнце сегодня такое,
Что не заплакать нельзя.лаской прощальною веет,
Желтым на желтом легло...
Солнце уже не умеет
Все, что недавно могло.

Припев: В свете не чувствуешь света,
        Сразу тускнеет вода...
        Прожили целое лето,
        Непостижимо - когда?

Вновь скопидомствует память,
Прошлым уныло грозя.
Ветер бушует, как пламя,
Если прикроешь глаза.
Тускло в седом небосводе,
Тускло в осенней воде.
Думаешь, это в природе?
Нет, это только в тебе.

Припев.

1990

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Шоссе дождём коротким чисто вымыто.
Я весь в пути, лишь сердце напрочь вынуто.
Есть в аэропорту телефон-автомат
и, в общем то, не поздно вернуться назад,
и сорок пять минут еще до вылета.

Случается, что нам пора осенняя
Дарит чуть запоздалые прозрения,
Но все уже давно переговорено,
Теперь вернуть назад ничего не дано,
И взят билет до пункта назначения.

Приемничек мурлычет песню Лядовой...
- Да ты, шофер, на счетчик не поглядывай...
Вот только на посадку меня пригласят
И, глядь, уже начислено два шестьдесят...
Привет, конец тоске и муке адовой...

Вот чёрт, и дождь прошел, а сколько пыли то!
Двух слез, видать, не долито, не вылито...
Кого тут провожают, встречают кого?
Дай мне с пятерки, шеф, две копейки всего,
Ведь сорок пять минут еще до вылета...
Ведь целых сорок пять минут до вылета...

1990

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Мой сосед по лестничной площадке -
Барабанщик. Профи. Мастер-клуб.
Вольной конской рысью по брусчатке,
Дождевым стокатто по стеклу,

Дребезжаньем чайного сервиза,
Грохотом пустых грузовиков...
Дремлют капли влаги у карниза -
Слезы отсыревших потолков.

        Комната, как старая футболка,
        Ночью неопрятна и тесна.
        На столе стрекочет кофемолка.
        За окном кончается весна.

        В тихой вентиляторной прохладе
        Тает лампа, свет по стенам лья.
        Отливает глянец на тетради
        Белизной постельного белья.

Сонный шорох радиоэфира
Медленно по комнате кружит.
Зло стучатся в дверь чужой квартиры -
Кто-то перепутал этажи.

Накренился узкий лунный профиль.
Стынет ночь, зажатая в тисках.
Есть тетрадь, бессонница и кофе.
И то что-то, что стучит в висках.

2002

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Молча всасывать стакан - что за интерес-то?
Как-то славный старикан уступил мне место.
И хотя мне двадцать пять стукнуло с рождения -
Я присел. У нас опять с ним урок вождения.

Из инструктора песок тихо высыпается.
Дребезжащий голосок Глаз не открывается
Пульс снижается к нулю  Руки все в порезах
А когда кого давлю - бьет меня протезом.

Тихо тронул, не газую. Он глядит в очках.
Я врубил уже вторую. Снялся с ручника.
Сунул в зубы папиросу. Говорить мне лень.
Тут-то он и произносит: Пристегни ремень!

Вот дырявый парашют! Лезет с этой пряжкой
Я ремней-то не ношу! Сызмальства в подтяжках!
Пристегнулся все равно. Он с довольным видом
Улыбается в окно местным инвалидам.

Вот они: один, другой  Бледные,  убогие -
Кто с единственной ногой, кто вообще безногие -
Морщатся мучительно, дергаются чаще всё
Помнят и учителя, и его учащихся.

Едь плавнее! Ну урок,  снова докопался!
Помню, плавленый сырок  по реке сплавлялся
Завтра утром не поем - побегу до лавки:
Нужен пластиковый  шлем, пластилин и плавки.

Тормознули. Стали в тень у большого здания.
Начал этот старый пень объяснять задание:
Не вцепляйся так в баранку. Нервничаешь, вижу.
Едешь прямо, мимо банка, повернешь за биржу,

И обратно! Ты учти - он ведь круглый,  глобус
Постарайся по пути обогнать автобус.
Ну-ка, разойдитесь все! - я рванул с исходной.
Но - по встречной полосе. К тому же, пешеходной.

Он орет: Максим, дерзай! Ставлю магарыч!
Еду с криками Банзай!  влево под кирпич.
Об капот - бабах! Итить эту мою удаль!
Вышла бабка прикупить внуку свежий штрудель.

Под сиденьем где-то - хрусь!.. И асфальт ей пухом.
На инструктора кошусь - не повел и ухом.
Я-то думал -  заорет!.. Будет обрезание
Нет! Сидит, глядит вперед. Только без сознания.

А бабуля сбитая - она в бушлат одетая,
Раскольниковым битая,  Серым Волком етая.
Ей, да опосля войны - что моя Субару?
Пол минуты тишины по пути к базару.

Я чьего-то Мерседеса зацепил нахально.
Когда там открылась дверца, стало экстремально.
Я такого бугая не видал с рождения!
И зачем явился я  на урок вождения?..

В общем, дрались мы не зло. Били не по мордам.
Я назвал его козлом, он меня - уродом,
Я его - нехорошо, он меня - скотиной
Тут я, в общем, и ушел, харкнув на ботинок.

Старикашка мой сидел не на смертном одре.
Еще малость поседел, но держался бодро.
Не цепляется за кресло, лоб не холодеет...
Говорит: От этих стрессов я, брат, молодею!

Помнишь, как ты развернул у моста опоры?
Не поверишь: я чихнул - и кончились запоры!
А потом - как в коммунизм зашагали строем:
Камни, язва, ревматизм вместе с геморроем.

Все мои болезни, блин, из памяти стираются,
И сплошной адреналин по телу разливается!
Через месяц позабыл про свою подагру
Крепкий фронт и крепкий тыл. Продаю виагру!

2002

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Заполнен взгляд хрустящей пустотой
подъездов, где когда-то я курил.
Где позабытым днем расстался с той,
которую я, кажется, любил.

Где дремлет март, заламывая бровь.
Где крик на снег коротким кашлем лег.
Где под чужими окнами любовь
искал, как оброненный кошелек.

Где смены сотен мест, имен и дней
бутонами ломались у стебля.
Где всласть шуршали шелком простыней
чужие жены, мне постель стеля...

Припев: Ориентирами вокруг, вершиной мира -
        прохлада загорелых рук в тиши квартиры.
        В горячем аромате блюд, сквозь платьев веер,
        они шептали мне Люблю... - и я им верил.

Не глядя, мы меняли паспорта.
Мы Волгой представляли Иордан.
И пролегали складками у рта
дороги на чужой меридиан.

Припав к камням в нелепой  позе, мы
не стали ни любимей, ни добрей.
Апофеоз израильской зимы:
ряд бесталанно сшитых ноябрей,

подстрочной мысли точечная вязь,
блик облачной крахмальной седины...
И льют тысячелетия, слезясь
по выщерблинам Храмовой стены.

Припев: А ночи капали, дымясь, как яд в пробирку.
        Любовь мелькнула. Накренясь, прошла впритирку.
        Упала, слезы затая, храня обиду,
        шестиконечная моя Звезда Давида.

2002

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.