Где-то под сердцем ношу
(Будет ли больно?)
Я и пишу и дышу -
Это довольно.

Не молоко из груди -
Каплей горячей
Слово стекает, гляди.
(Что это значит?)

Бьется под сердцем сильней,
Рвется наружу.
(Кто ж выпускает детей
В морок и стужу?)

Губы его в молоке,
В ранах ладони.
Ветер по черной реке
Лодочку гонит.

(Надо же - кровь с молоком!)
Вздрогну спросонок,
Вспомнив, что с ясным лицом
Будет ребенок.

1996

Без плаща и сандалий входил на балкон
И опять в бесконечной тоске
Слушал южного ветра чарующий звон,
Плеск весла в отдаленной реке.

Ненавижу дворцы, проклинаю сады!
Мне бы поле, а в поле коня,
Чтоб лететь и не видеть проклятой звезды,
Что ночами глядит на меня.

Шел в конюшни, все также босой, но коня
Оседлать не решался, робел,
Словно зверь полуночный при виде огня,
Все поодаль стоял, все смотрел.

На балконе охрану небрежным кивком
Отпускал. А потом, говорят,
Много пил, или пел, или плакал о ком
И метался, и требовал яд,

И, хватаясь за бритую голову, сам
Все молил в сумасшедшем бреду
О грозе, о коне и о том, чтобы Там
Погасили бы язву-звезду.

1995

Я родилась до Яблочного Спаса
И потому, наверно, не спасусь
От горечи назначенного часа,
Когда войдет с дождями в душу грусть

Мой император-август одевался
В шафран и пурпур убранных садов.
Я - дочь его, мне от него достался
Медвяный запах зреющих плодов.

Осколки звезд, к моим ногам упавших,
Остались в сердце, в горле и в стихах.
И вкус тех яблок, рано созревавших,
Как вкус спасенья на моих губах.

1996

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Как по чистым доскам пола
Тесаным, некрашеным
Приходил святой Никола,
Никого не спрашивал.

Не скрипела половица
У святого под пятой.
Попросил воды напиться,
Улыбнулся, как святой.

Отхлебнул совсем немного,
Поклонился, прочь пошел...
Я – за ним: пуста дорога,
Месяц тоненький взошел.

А вернулась – пол и стены
Полыхнули серебром,
Брызнул свет проникновенный,
Окропил убогий дом.

И остался запах мяты
Навсегда под потолком,
Мятный дух печаль утраты
Исцеляет холодком;

И с тех пор не замерзает
Ни в какие холода,
Не цветет, не убывает
В кружке глиняной вода;

Ночью крыша, окна, двери
Серебрятся под луной,
И приходят к дому звери
Разговаривать со мной.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

         - 1 -

Моя смородина-поречка,
Моя нечаянная радость,
Мое венчальное колечко –
Тревоги горечь, ласки сладость.

Ты пахнешь родиной, на коже
Прозрачный запах остается.
Как удержать его, мой Боже? –
Он, как туман, над речкой вьется.

Тебя мне с детства обещали,
И я бродила над рекою...
Ах, утоли мои печали
Своей прохладною рукою!

Как тонкий ободок колечка
Ношу на пальце безымянном,
Так запах твой, моя поречка,
Ношу на сердце покаянном.

         - 2 -

Это ивовый прутик горчит у меня во рту,
Или терпкое слово разлука язык мне вяжет?..
Я указкой беззвучно по карте веду черту,
А названий не помню, и мне никто не подскажет.

Я учу географию. Думала – навсегда
Я рассталась со школой, – да, видно, не тут-то было!
Дай мне, Боже, запомнить немецкие города,
Чтобы каждое имя о чем-нибудь говорило;

Чтобы знать наизусть: где Восток, где Запад, где ты,
И цветет ли в Германии ива зимой короткой...
...Как скорлупки ореха, скорлупки слова пусты –
Я живу, как Элиза, немая, с улыбкой кроткой.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

И этот полубред в постели,
И эти крыши под ногами,
Тропинки слез на влажном теле,
И роща с древними богами,

Привычка не ложиться рано,
И (роскошь!) спать по воскресеньям,
И нежная свеча каштана,
Как чудо в городе осеннем,

И таинство рукопожатья,
И головокруженье в храме,
Во сне сплетенные объятья,
И звон, плывущий над домами,

Изгиб реки, изгиб запястья,
Мерцанье города ночного –
Все приближалось к слову счастье,
Но не вмещалось в это слово.

И было непроизносимо,
Невыразимо, беспечально...
Сердца горели негасимо
Свечой венчальной.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Здравствуйте, это не я,
Я и стучусь по-другому.
Вас все равно нету дома.
Здравствуйте, это не я.

Здравствуйте, это не Вы.
Даже улыбка другая:
Вежливо-сонно-чужая,
И поворот головы...

Здравствуйте, это не Вы.
Здравствуйте, это не мы
С Вами уселись за чаем
И безобразно скучаем -
Стало быть, это не мы.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Девочка, карий воробушек, зябкая птица
Входит бесшумно, на жердочку кресла садится.
Он, позабыв предложить ей домашние тапки,
Отогревает, как может, дыханием лапки.

Снег на часок занавесит окошки в квартире,
Маятник крана слышнее всех ходиков в мире,
Чайник вскипит, помолчит и зафыркает снова,
Лишь чародей-птицелов не промолвит ни слова.

Звякнет стекло, и вспорхнут торопливо ресницы
Спи, моя девочка. Форточка хлопнула. Птица.

1997

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Занедужил твой ампирный город,
Отвернулся от меня к Неве,
А еще насыпал мне за ворот
Мелких капель - ревновал к Москве.

Чтоб не выдавать своей печали
Даже не раскланялся со мной,
И на Николаевском, вокзале
Хлопнул дверью за моей спиной.

Я, как это водится, надулась,
Фыркнула, что больше не приду,
И в Москву пустынную вернулась
Плакать в Александровском саду.

1999

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Хрустнула снегом прикрытая ветка.
Я не припомню - была ли отгадка?
Смутно маячит звезды сигаретка.
Что ты задумала, сонная Вятка?

Лед твою речь опечатал навеки -
Будет он звоном пасхальным разбужен,
Будет твой снег забиваться под веки
Всем, кто был продан, подавлен, простужен.

Ты ль меня выдала? Впрочем, не важно,
Чай, не убьют меня братья-поэты.
Мне, понимаешь ли, больше не страшно
Быть в тебе ссыльной. И хватит об этом!

Ссылка - не каторга, ложь - не измена.
Вскроется речка и можно сплавляться,
В плот увязать хоть четыре полена,
Парус приладить и... снова остаться.

Будем прибежищем, будем камином,
Будем бессонным окошком надежды.
В Вятку, забытую Богом и Грином,
Можно зарыться, как в ворох одежды.

1998

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Пахнет мокрой крапивой
В одичалом саду,
Под причудливой сливой
Я костер разведу.

Никому не известна,
Никому не должна,
Никому не невеста,
Никому не жена.

Ничего мне не надо,
Никого я не жду.
Тишина и прохлада
На душе, как в саду.

Не мудра, не богата,
И ни в чем не права,
И кругом виновата,
И случайно жива,

Но укрыта от ветра,
Но от тьмы спасена
Царским садом, и летом,
И бутылкой вина.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Позовите сюда мудрецов и устройте им пир,
Соберите поэтов на этот чудной карнавал.
Вот сидит за столом нелюдимый угрюмый Шекспир,
А смеющийся Бах окунает перчатки в бокал.

Подождите чуть-чуть и при ровном мерцаньи заката
Положите три камня на место, где ляжет Ли Бо.
Не забудьте позвать и хромого безумца Сократа
(Я в последнее время все больше боюсь за него).

Я боюсь за его сумасшедшие пьяные речи,
Он в фаворе у наших поэтов, но, кроме того,
Он поставил судьбу на мои ненадежные плечи
Да все враз проиграл палачу. Я боюсь за него.

1995

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Этот город, который и прежде меня не любил,
Сквозь который плыву ежедневно от дома до дома,
Не полюбит меня. Но уже не останется сил,
Чтобы снова прибиться к другому.

Три свечи, что горят на Ордынке в знакомом окне,
Только я через долгую память свою и увижу.
Закричи же, забейся, ну всхлипни хотя бы, во мне
Та, что все же была ему ближе.

Не оставь меня, память, и нежность, меня не покинь,
Осветите мой путь по пустынным ночным переулкам.
Три свечи, огневая рябина, сухая полынь -
Длитесь музыкой в городе гулком.

Где бы я ни была, все же невольно шаги и слова
Я по старой привычке его отмеряю часами.
Он меня не отпустит. Короткое имя Москва
На конверте размыто...

1996

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.