Сколько мыслей было отвергнуто, Сколько жизней было подавлено, Сколько женщин, скромных и ветреных, И отпущено, и оставлено. Сколько первых шагов не сделано И желаний не переборено, Сколько раз на черное - белое Было сказано и повторено.
Цель - разбитое сердце у ног И награда - победа, А оружие - острый клинок И язык сердцееда. Никому не позволено быть В этом деле преградой, А рискнувшему лучше не жить, Ибо жизнь будет адом.
Сколько разных дорог исхожено Кто бы смог сосчитать доподлинно, Сколько резвых коней стреножено И шальных кобылиц оседлано. Лились в ночь серенады разные, Прерываемы конским топотом, Сколько белого или красного Было налито или пролито.
Цель - немая распахнутость глаз И святоши и стервы, Будто это единственный раз - И последний и первый. Как восторженно лить до краев, От процесса шалея!.. Сколько брошено чувств, ни ее, Ни себя не жалея.
Сколько добрых имен ославлено, И пород, и корон осмеяно. Вместо бабников обезглавленных Сколько вскормлено и взлелеяно. За великой мужскою силою Без сомнений идут красавицы, Оставляют, что нужно было им И, как в пропасть, в любовь бросаются.
Цель - наверно, единственной быть И гореть не напрасно Для того, кто способен любить Пусть не вечно, но страстно. Для того чтобы страха не знать И не ведать ненастья, Чтоб хотя бы раз в жизни познать Цену женского счастья.
Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.
Может это случай просто Или же судьбы подарок, Расколол уют домашний Звон наружного звонка. Открываю без вопросов - Два огромных санитара Без носилков, но с рубашкой: Одевай, мы ждем пока.
Говорю: Вы что, робяты? У меня с одеждой густо, У меня своих рубашек И штанов не меньш пяти, А они: Рукав здесь знатный, Мы его с большим искусством На спине тебе завяжем, Чтоб не рыпался в пути.
Я гляжу - у них ручищи, Как бульдозера лопаты, Изложил свои сомненья: Кто, куда, за что? Не тот... А в ответ: Ты не кручинься, Сохраняется зарплата Тем, кто в нашем заведеньи Две недельки проведет.
Привезли в прием покойный - Стол накрытый небогато. Небогато, но нескромно, А за ним, скосив глаза , Восседают преспокойно Два десятка депутатов. Торт разрезали огромный И один из них сказал:
Ты у нас мужчина крепкий, Ну, а главное - надежный. Здесь пока твоя забота Лишь учиться да жевать. Две недельки покумекай, А потом, глядишь, возможно, И на все четыре года Будешь нами керовать.
Я судьбою не обижен, В прошлом тоже заседатель И, надеюсь, хватит мочи Поработать пару лет, Пододвинувшись поближе, Говорю ему: Приятель, Мне достанется кусочек От того, что на столе?
Он нахально ухмыльнулся: Не хапать учись, а слушать. Торт давно уже распродан, Ведь делить - не умножать. Ты, любезный, не волнуйся, Есть кому его покушать, А тебе с твоим народом Хватит крох из-под ножа.
Нет, ребята - демократы, Я на крохи не согласен. Без народу я не годен Ни служить, ни управлять. Обалдели депутаты: Ум тебя видать не красит. Ты дурак? Тогда свободен... Где там следующий, бля...
И опять летят машины По окрестностям и весям, Собирая кандидатов Для первопрестольных игр. Видно есть еще мужчины Коим очень интересно Быть и умным и богатым На слезах и на крови.
Я теперь живу в палате С Буддой и Наполеоном, На зарядку Петр Первый Поднимает нас с утра. Не кумарит брат в халате, Не боюсь уже уколов. Скоро выпишут, наверно, А в диагнозе - дурак.
Дуракам закон не нужен, Дуракам он свыше даден. Если надо, они могут Для страны и жизнь отдать. Наш закон, он с нами дружен, Он не писан тем, кто в Раде, Им и иже, кроме Бога, Ни управы, ни суда.
Может это случай просто, Как-то сплю я после ночи... Разбудил звонок снаружи, Встал, поплелся открывать. Открываю без вопросов - Два клиента, умных очень, Улыбаются натужно, Но... Зовут голосовать.
Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.
Молча забрали, за что, не подумав: Дело пришить - это плевое дело, Но на приватной беседе у „кума Тихо послал и отписан: „ К расстрелу. Так оно так, только Бог - не дубина, Очередным разродился примером: Толи случилось не то с карабином, Толи с судьбой, толи с карабинером.
Недострелённый - никто не в ответе, Пуля не дура, а просто слепая. Ей не додали поправки на ветер, Спирт, близорукость, дефекты прицела. Недострелённый - ранг, Господом данный, К этому телу навечно припаян... И из кроваво-немого, нежданно, Мир снова стал очень громким и белым.
Только в атаку, нельзя в оборону, В поле ЗК - как на пляже нудисты... У нападения три эшелона, В третьем прикрытие - НКВДисты. Рядом ложатся, откуда не ясно Жалят смертельно свинцовые осы, Небо и воздух становится красным, Жизнь улетает с последним вопросом.
Недострелённый? - Опять незадача! Был в рукопашной и что ж не заколот? Снова живой, с чьей то легкой подачи, Только вот не с кем делить это счастье. Недострелённый... В Берлине не дали Даже сто грамм - в эшелон и на холод... А на груди ордена и медали - Шрамы от пуль, от ножей и от власти.
Годы прошли, годы многое смыли, Кровь и вину, ожиданья народа... Больше полвека, как лошади, в мыле, Молча ковали чужую свободу. Больно быть брошенным пенсионером, Лишь на подачках живущем и каше. Люди! Во имя Победы и Веры Не забывайте истории вашей!
Недострелённый - никто не в ответе, Старость уважить сегодня не модно. Недоотброшенный кем-то на ветер, Недооправданный, недосвободный. Недообласканный Родиной странной, Все отдающий ей, снова и снова... Недострелённый - ранг, Господом данный, К этому телу навечно прикован.
Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.
Карьев Олег Текст песни: Ария Мусорного Ведра Олег Карьев
Ария Мусорного Ведра
Я сегодня в смешной одежонке, С виду это чудно, но красиво - В синей, черной, оранжевой пленке... Только вот, будто в презервативе, В уголочке стою, как обычно, Жду броска - уж такая работа... Только смотрят всегда неприлично, Перед тем, как швырнуть в меня что-то.
Как вам знать, как бывает обидно Собирать эти черные взгляды. Вам, глазастым, конечно не видно, Сколько грязи валяется рядом. Это не шелуха, не объедки, Не остатки питья и похмелья, Это, очень тяжелый и едкий, Бездуховный остаток веселья.
Вам, конечно, совсем между прочим Плюнуть в душу помойке вонючей, А потом отвернувшись, хохоча, Рассуждать, чей напиток здесь лучший. Ну, а мне каково после ваших, Уж простите, пахучих остатков, Так конкретно меня пропитавших И гниющих на донышке сладко?
Видит Бог, я само не умею Аккуратно, коль надо - со стуком, Выколачивать все, что, потея, Затолкали в меня ваши руки. А потом бы помыть с порошочком Да побрызгать душистой водичкой... Оттого и стою в уголочке, Разнося аромат неприличный.
Но какой-то ученый философ, Толи с лени, а может быть - спьяну, Чтоб не мыть меня после отбросов Взял, и просто укрыл целлофаном. И его очень умные мысли, После дружной веселой попойки, С головы перепрыгнули лысой Да в ведро, что стоит возле мойки.
Я теперь ароматно и чисто, Если мимо, конечно, не вмажут. Лихо пленкой шурша серебристой, Наблюдаю за жизнью за вашей. И спокойно стою, размышляя: Как же хочется полным, под вечер, Скинуть то, что меня укрывает И одеться вам прямо на плечи.
Так порою бывает противно Что во мне, как в людской черепушке, Столько мыслей, полезных и дивных И, кому-то, наверное, нужных. А у вас: как не вмазать, так въехать, Грабануть, объегорить, подраться... Предложить бы серьезно, без смеха: „Не угодно ли, сэр, поменяться.
- - - - - - - - - - - - - - - - - - - -
К сожаленью сие невозможно - Воспитание не позволяет, - Каждый то должен делать, что должно, Как умеет и как понимает. Потому и стою, собирая Все, чему быть полезным не светит... Только люди, я вас умоляю: Выносите почаще пакетик.
Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.
Что такое стремление к свету? Это жажда достичь совершенства, И одна лишь награда за это - Своевременной смерти блаженство. Жизнь обычно бывает полезной, Что, к стыду, не всегда очевидно И, хоть тело не крепче железа, Стойкий дух тверже глыбы гранитной.
Чтобы члены послушными стали Их насиловать долго не надо, Плоть не может противиться стали, Упражняй ее хоть до-упаду. Ведь к любой совершенной машине Все детали приделать несложно, Но вершины достичь без души ей Никогда и ни в чем невозможно.
Чтоб тебя не смогли ни сломать, ни согнуть, Чтобы ты не страшился ни ада, ни рая, Есть прямой и единственно правильный путь Чести, силы и верности - путь самурая.
Чтобы дух укрепить совершенно, Нужно с детства, вначале играя, Неуклончиво, и постепенно, И любя, воспитать самурая. Кто способен служить для народа - Тот лишь праведной смерти достоин, Для него в этой жизни свободы Нет, - ведь он и мыслитель, и воин.
Воин - это знамение свыше, Воин - Мастер... с глазами ребенка, Звон мечей в его голосе слышен И цветка лепесток нежно-тонкий. Он не жизни, он смерти хозяин, Бесконечно великой и зыбкой... Его путь - это путь самурая, Он за честь умирает с улыбкой.
И не смогут его ни сломать, ни согнуть, Не оступится он, подойдя даже к краю, У него есть единственно правильный путь - Путь любви и достоинства - путь самурая!..
Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.
Карьев Олег Текст песни: БесТелесный диалог Олег Карьев
БесТелесный диалог...
Не усомнившись в правоте своей ни разу, Сошлись однажды тет-а-тет Душа и Разум... Им друг на друга было зреть приятно глазу И каждый был хорош при мнении своём. Душа курила, коньяком щекоча горло, Катились слёзы по щекам небрито-голым,.. А Разум сопли эти утирал подолом И, ухмыляясь, тихо спрашивал её.
Скажи - чего ты пашешь на-износ, Не ешь, не спишь, сопя упрямо в нос, Спасаешь всех, тревожась и любя, И вены режешь, плоть свою губя? Бухаешь, смолишь всякое дерьмо, Шатаешься в страдании немом, Без отдыха, упрёка и утех... К чему вот так скрипишь одна за всех?
Душа молчала - было нечего добавить... Очередной Судьбе неслась плечо подставить... Судьба горбатилась, несчастная, могла ведь И напролом идти и рубануть с плеча. Но семенила лишь, Душа же загорелась Судьбу согреть, ей очень этого хотелось... Да вот от Разума опять не отвертелась - Ему, холодному, неспешно отвечав.
Как знать - я по-другому не могу, Поплакав, счастья полная не лгу. Упавших непременно ждёт полет, Я тоже жду, что он ко мне придет. Поверишь, нет, но я хочу летать И видеть, ощущать и понимать Как радуются те, кто был согрет Моим теплом за столько долгих лет!
Но трезвый Разум только усмехнулся криво - Ты хороша, умна и думаешь красиво, Да только так неосторожна и спесива, Ты - дура дурой и немного не в себе. Они все греются теплом твоим свободно, Тебя используют, как будет им угодно, Но вот когда ты одинока и холодна - Вернул ли кто-нибудь из них тепло тебе?
Да пусть и так,... а я хочу летать! Их всех собой, как крыльями, обнять! Там ждут меня, я знаю, я хочу... Вот отдохну и снова полечу... И пусть сегодня я чуть-чуть пьяна, Они все захмелеют без вина, Они ведь тоже этого хотят - Они со мною вместе полетят!
И Разум понял, что не так он что-то делал... Встал, прислонился к оболочке, то есть к Телу, Внезапно понял, что бессилен, не хотелось В столь хрупком Теле оставаться без Души... Душа, расправив крылья - это ей не внове, Пошла к окну, остановившись на полслове... Взлетев, упала, но без крика и без крови, Разбив себя в немом безмолвии тиши...
Зачем, скажи ты пашешь на износ? В мозгу засел немой ответ-вопрос... Поверишь, нет, но я хочу летать - Тебе, разумный, это не понять... К чему бухаешь, куришь и шалишь? Ведь знаешь, что за всё получишь шиш... Да пусть и так,... а я летать хочу ! Воскресну вот и снова полечу!
Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.
Не уходит и не прощается, Из расплёсканных возрождается Брызг.
Не спеши, не дергайся, Суетиться здесь нельзя. Нужно просто жить И не затушить Слабенькое пламя. Не робей, иди на свет, Сам с собой держи совет. Лишь не затеряйся где-то, Не шизофрения это... Это... просто память.
Исковеркано, измочалено Все, что долго приносит печали, но Срок
Нам отведенный, для того и дан, Чтобы бить, и больно, туда-сюда, В бок.
Наказание, как прощение, Вызывает лишь ощущение Дна -
Состояния полупьяного, Предынсультного, предынфарктного Сна.
Ну-ка быстренько проснись И реальности коснись. Сила есть в руках И дружны пока Голова с ногами. И неважно с кем, куда, С ношей или без, когда, Летом, осенью, весною... Это все не паранойя - Это... просто память.
Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.
