Я был батальонный разведчик,
А он – писаришка  штабной.
Я был за Россию ответчик,
А он жил с моею женой...

Ой, Клава, родимая Клава,
Ужели судьбой суждено,
Чтоб ты променяла, шалава,
Орла на такое говно?!

Забыла красавца-мужчину,
Позорила нашу кровать,
А мне от Москвы до Берлина
По трупам фашистским шагать...

Шагал, а порой в лазарете
Со смертью в обнимку лежал,
И плакали сестры, как дети,
Ланцет у хирурга дрожал.

Дрожал, а сосед мой - рубака,
Полковник и дважды Герой,
Он плакал, накрывшись рубахой,
Тяжелой слезой фронтовой.

Гвардейской слезой фронтовою
Стрелковый рыдал батальон,
Когда я Геройской звездою
От маршала был награжден.

А вскоре вручили протёзы
И тотчас отправили в тыл...
Красивые, крупные слезы
Кондуктор на литер пролил.

Пролил, прослезился, собака,
Но все же содрал четвертак!
Не выдержал, сам я заплакал,
Ну, думаю, мать вашу так!

Грабители, сволочи тыла,
Как носит вас наша земля!
Я понял, что многим могила
Придет от мово костыля.

Домой я, как пуля, ворвался
И бросился Клаву лобзать,
Я телом жены наслаждался,
Протез положил под кровать...

Болит мой осколок железа
И режет пузырь мочевой,
Полез под кровать за протезом,
А там писаришка штабной!

Штабного я бил в белы груди,
Сшибая с грудей ордена...
Ой люди, ой, русские люди,
Родная моя сторона!

Жену-то я, братцы, так сильно любил,
Протез на нее не поднялся,
Ее костылем я маненько побил
И с нею навек распрощался.

С тех пор предо мною все время она,
Красивые карие очи...
Налейте, налейте стакан мне вина,
Рассказывать нет больше мочи!

Налейте, налейте, скорей мне вина,
Тоска меня смертная гложет,
Копейкой своей поддержите меня -
Подайте, друзья, кто сколь может...

1947-1951

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Жил-был великий писатель
Лев Николаич Толстой,
Мяса и рыбу не кушал,
Ходил по именью босой.

Он очень удачно родился
В деревне наследной своей,
Впоследствии мир удивился,
Узнав, что он графских кровей.

Граф юность провел очень бурно,
На фронте в Крыму воевал.
А в старости очень культурно
В именье своем проживал.

В имении, в Ясной Поляне,
Любих принимали гостей,
К нему приезжали славяне
И негры различных мастей.

Вступал он с правительством в трения,
Но был он народа кумир,
Закончил граф Анну Каренину,
А также Войну и мир.

Но Софья Андревна Толстая,
Напротив, любила поесть,
Она не ходила босая,
Спасая семейную честь.

Великие потрясения
Писатель в быту перенес,
И рОман его Воскресение
Читать невозможно без слез...

Легко нам понять-догадаться,
Ведь мы все живем на земле,
Что так не могло продолжаться
В старинской дворянской семье.

Наскучило графу все это,
Решил он душой отдохнуть -
Велел заложить он карету
И в дальний отправился путь.

В дороге, увы, простудился,
И на станционном одре
Со всеми беззлобно простился
И милостью Божьей помре.

На этом примере учиться
Мы все, его дети, должны -
Не надо поспешно жениться,
Не выбрав хорошей жены.
Не надо, ребята, поспешно жениться,
Не выбрав хорошей жены,
Нельзя под венец или в ЗАГС торопиться -
Последствия будут грустны!..

1947-1951

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Венецианский мавр Отелло
Один домишко посещал,
Шекспир узнал про это дело
И водевильчик накатал.

Да, посещал он тот домишко,
А кто не знает почему,
То почитать Шекспира книжку
Мы посоветуем ему.

Девчонку звали Дездемона,
Собой, что белая луна,
На генеральские погоны
Ах, соблазнилася она.

Он вел с ней часто разговоры,
Бедняга мавр лишился сна,
Все отдал бы за ласки, взоры,
Лишь им владела бы она!

Сказала раз она стыдливо,
Ах, это было ей к лицу:
Hе упрекай несправедливо,
Скажи всю правду ты отцу...

Папаша - дож венецианский
Большой любитель был пожрать,
Любил папаша сыр голландский
Московским пивом запивать.

Любил он спеть романс цыганский -
Свой, компанейский парень был,
Но только дож венецианский
Проклятых мавров не любил.

А не любил он их за дело -
Ведь мавр на дьявола похож,
И предложение Отелло
Ему, что в сердце финский нож!

<Но убедил Отелло дожа,
Что вовсе он не асмодей.
На брак согласье дал вельможа,
И стало все как у людей.>

Был у Отелло подчиненный
По кличке Яшка-лейтенант,
Он был на горе Дездемоны
Ужасно вредный интригант.

Исчез платок! Обман и драма!
Подвоха мавр не уловил,
И, несмотря на то, что дама,
Он Дездемону удавил.

Кончиной потрясен супруги,
Вошел Отелло в страшный раж -
Всех перебил, кто был в округе,
А под конец пырнул себя ж...

Пусть поступил Отелло смело
Или трусливо - вам судить,
Hо мавр - он сделал свое дело,
А значит, может уходить!

Девки, девки, взгляд кидайте
Свово дале носа вы
И никому не доверяйте
Свои платочки носовы!

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Благодаря Шекспиру
Я потерял квартиру,
Квартирочку с раздельным санузлом.
Хозяйка той квартире
Свихнулась на Шекспире,
Переплелось навек добро со злом.
По вечерам, бывало,
Она меня таскала
В ЦПКО на танцы и в кино,
Вдруг предложила Ира:
Пойдём-ка на Шекспира!
Куда, какая пьеса – всё равно.

Скажу я вам без звона:
Она – что Дездемона,
Красива, как Офелия в гробу,
А я, хоть парень бравый,
Смышлёный, кучерявый,
Но вот насчёт Шекспира – ни бум-бум.

И так она пристала,
Что и житья не стало,
А тут ещё мамаша портит кровь!
Горела моя смета,
Купил я три билета
На –  как её? – Коварство и любовь.

Не ожидал погара я в ложе бенуара,
Но стала Ира слёзы проливать –
Влюбилась в офицера
Фердинанда Вольтера,
Да чтоб мне век свободы не видать!
Ну, думаю, Шекспир, такая мать!

Но я смотрел ту пьесу
Не ради интересу –
Вольтера номер отмочил я вновь.
В стакане лимонада
Я дал мамаше яда –
Устроил ей коварство и любовь!

Тут Ира подскочила,
Меня разоблачила,
А я и оправданий не искал.
Схватил её кумира,
Пудовый том Шекспира,
В последний раз подругу приласкал...

Шикарную квартиру
Благодаря Шекспиру
Я на нарымский прииск променял,
И там мне объяснили,
Что зря меня судили,
Что эту пьесу Шиллер написал!!!

До 1951

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Я родился в семье профессора истории
И мог окончить полный курс любых наук,
Но на беду стоял наш дом против Астории,
И ресторан в меня вцепился, как паук.

Я начал пьянствовать с друзьями и с подружками,
Не зная удержу, что лошадь без удил,
С утра в буфете я стучал пивными кружками
А ночи в липком коктейль-холле проводил.

С блатною жизнью с молодых годов спознался
И в этой жизни очень многих превзошёл,
Сидел по тюрьмам я, по предварилкам шлялся,
Короче говоря, профессию нашёл.

Полна превратностей профессия бандита,
Его случайности всё время стерегут.
Чуть зазевался – и твоя картишка бита,
Чужие козыри мелькают там и тут.

А ты одна со мной гуляла искренне,
Мечту лелеяла вступить в законный брак,
Но я не мог такой простой поверить истине
И всё шутил, и звал тебя в другой кабак.

Всего дороже мне одно воспоминание,
Едва подумаю, как за душу берёт...
Тогда на утро я собрал одну компанию
И на сберкассу совершили мы налёт.

Всё удалось, но подвела сигнализация,
Нас всех засыпали на следующий день,
И вот цветёт над нами белая акация
И осыпается душистая сирень...

Да, жаль, ограда, часовые, пайка скудная,
По вечерам гитары тихий перезвон,
А от зари и до зари работа трудная –
Идёт строительство канала Волга-Дон.

Меня там вовсе дисциплина доканала,
Ну а работу я-то с детства не любил,
Момент представился – и я сбежал с канала,
А по дороге двух охранников убил.

Если шлёпнут меня мимоходом
Под Ростовом, в чужой стороне –
Приезжай из Москвы пароходом
Погрустить на могилку ко мне.

1952

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Ходит ГамлЕт с пистолетом,
Хочет ковой-то убить.
Он недоволен белым светом,
Он думает: Быть или не быть?

Евоная мать согрешила
И за другого пошла,
А сапогов ещё не износила,
В каких она за гробом мужа шла.

Офелия, Гамлетова девчонка,
Спятила, товарищи, с ума,
Потому что датская сторонка
Для народа хуже, чем тюрьма.

Спятила, в воду сиганула,
Даже не сняла с себя наряд,
И тут на кровь Гамлета потянуло,
И стал он их калечить всех подряд.

И по расписанию Шекспира
Вынимал тут Гамлет-молодец
С ножен комсоставскую рапиру,
Наступал Полонию конец.

И тогда король, трясясь от гнева,
В Лондон повелел его сослать,
Стакнулася с ним и королева,
Разве ж это мать? Такая мать...

Был Гамлет упрям и непослушен,
За себя двух корешей послал,
Вскоре был один из них задушен,
А другой – так без вести пропал.

Со зла Гамлет задумал постановку,
Чтобы свои сомненья разрешить,
Во дворце устроить потасовку
И в общей свалке кой-кого убить.

Решил разоблачить он королеву,
А, главное – прихлопнуть короля,
Самому отдать концы налево,
А Данию оставить без руля...

Весь двор смотреть собрался на пиесу,
Которой Гамлет автор-режиссёр.
Король не проявлял к ней интересу,
Но под конец до смысла он допёр.

На сцене королева-потаскуха
Синильной мужа травит кислотой,
Льёт из пипетки, лярва, прямо в ухо,
Душевною блистая красотой.

Король смекнул да улыбнулся глупо,
И тут Гамлет давай их всех кромсать!..
Наутро там нашли четыре трупа,
И то их невозможно опознать.

Шекспир – в машину и на поле боя,
Он моментально трупы опознал
И, несмотря на приступ геморроя,
За сутки свою пьесу накатал.

Больной Шекспир работал с увлечением,
Он делал деньги, затянув ремень,
И получили люди развлечение,
А автор – белый хлеб на чёрный день!

И получили люди развлечение,
А автор – белый хлеб на чёрный день!

До 1951

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.