Завтра в нашем старом доме - праздник сна,
Засыпает наш дом, чтоб скорей было завтра.
Пусть во сне его увидит вновь весна.
Он от бед и обид отдохнет, пока спит -
Спать под небом и льдом гладким
Сладко... сладко... сладко...
Спит заснеженный дом, спит Горком и гастроном,
Спит усталый проспект, спит разнеженная площадь.
Свет витрины не горит, спят бюджет и дефицит,
Сладко спит городской индивид.

Завтра в нашем старом доме - все заснет
И во сне завтра вновь превратиться в сегодня,
Год окончится не новый, Новый год.
Завтра будет с утра на помостках игра,
А в домах да в глазах тусклых
Пусто... пусто... пусто...
Спит фонарь на весу, спит талон на колбасу,
Спит последний трамвай, видит он во сне трамвайный рай.
Как больной богатырь, спит красавица Сибирь.
Баю-бай, баю-бай, баю-бай...

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

В небе - луна,
        ласкает скалы волна
                и не до сна...
Чуть слышен шепот цикад
                в южной ночи.
И легкая грусть,
        как брызги моря на грудь,
Чуть солонит
        загар румяных щек,
И хочется еще
        вдохнуть упругий бриз,
В котором родились
        все волны и мечты
О той,
        чуть смешной
                сказке...

В ночь - звездопад,
        все звездочеты не спят,
Они глядят в свои
         подзорные трубы,
                как будто хотят
Прочесть тайну лет,
        комет изменчивый след,
Напрасный труд...
        но, может быть, и нет:
Коль звезды упадут,
        кто будет нам светить,
Да как на свете жить,
Когда твоя звезда
        на крымский песок
                ляжет...

Смяв птичий крик
        не остров, не материк
Поет в тиши
        прибрежных скал,
                синих волн и песка песню.
Этот мотив,
        весь мир себе подчинив
Звенел о том,
        как ранняя звезда
                из призрачных миров
Моих коснулась глаз:
В ней брызги синих слов,
        да соль осенних фраз
Той песни
        длиной
                в вечность...

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Не обские просторы меня одолели
И не Волги вольготной вели миражи
Лишь река, что рождается в Венесуэле,
Прямо в сердце журчащею речью бежит.
Там в полях и лесах воздух, зной и прохлада,
Там так часто бывает лето вместо зимы,
Там речные кайманы танцуют ламбаду,
Только жалко, что там не появимся мы.

        Ориноко-река бирюзовой волной
        Прогоняет с поречья тропический зной,
        Поит свежестью лес, достигая небес.
        Отчего же мне так одиноко?
        Небосвод облачен облаками в парчу.
        Явью стал бы мой сон хоть раз в год, по чуть-чуть -
        Я с обветренных скал ручейком бы шептал:
        Ориноко, моя Ориноко

Мне не нужен проспект и сплетения улиц,
И не манят меня небоскребов огни,
Когда ветер гудит, как разбуженный улей,
Когда лодка моя отдыхает в тени.
Выбираюсь из города в кои-то веки,
Оптимизма во мне больше день ото дня.
Когда горы падут и взбунтуются реки
Я-то знаю, что точно не будет меня.

        Аквилон, пелену моих слез не колышь -
        Что мне грязная Обь, что мне мутный Иртышь,
        Что гнилые стволы посреди Ангары,
        Что Байкал, захиревший до срока?
        Пусть - чужой материк, пусть - иная страна.
        Может, ты хоть осталась чиста да нежна.
        В гуще раненых вод бьюсь, как рыба об лед -
        Ориноко, моя Ориноко.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Потертый, как мир, темно-красный сосуд:
По краешку, в благостном лете,
Веселые девушки к Пану бегут,
А Пан играет,
        а Пан играет,
                а Пан играет на флейте,
А Пан играет.

Варились бобы, иль хранилось зерно
В течении тысячелетий,
Иль сало топилось - не все ли равно!
А Пан играет на флейте.

Я шел по руинам, по пеплу шагал -
И птицы свистели, и плети.
Сто раз спотыкался, сто раз умирал
А Пан играет на флейте.

Ни глину, из коей был слеплен горшок,
Ни жизнь поносить вы не смейте!
Вам кажется, будто бы все в порошок?..
А Пан играет на флейте!

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Подступает к горлу ком...
Растревожит, проберет, нагрянет
Непроглядным расстояньем,
Неугодливым смычком,
Болью спутанной струны
И душевной страшной непогодой,
Убивающей кого-то
Из могильной тишины.

Припев: По растоптанным струнам - ударят смычком.
        Обретет свою совесть моральный калека.
        И сквозь зори земли прорастает цветком
        Крик неродившегося человека...

И в слиянии стихий,
Под напором серых изваяний,
Без мольбы, без покаяний
Осыпаются стихи.
Лица блеклых потолков
Обескровлены людским позором
И ночные приговоры
Спят в свеченье ночников.

Припев.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Чистым полем едут дроги,
Чистым полем, да во столицу.
Едут дроги без дороги,
А на них - слепой возница.
Он везет беду с собою,
Холой, голод да измену -
Видно, батюшке в соборе
Вновь служить по убиенным...

Вновь руины в стонах тонут,
Встали стражники стеною -
Это черные законы
Тяготеют над страною.
Беззаконью - нет предела.
Беззаконью - нет удела,
Вдоль земли лежат оковы -
Это землю на уделы
Разрывают принцы крови...

Мир спасти не в силах боги
От слепых орудий смерти, -
Там, где проезжают дроги -
Свет колеблется и меркнет...
Солнце спит над облаками,
День дрожит предсмертной дрожью.
Месяц выгнулся рогами
Словно серп над спелой рожью...

И, упав в ржаное поле,
Трав коснувшись лбом горячим,
Помолись желанной воле
И богам своим... незрячим...
Помолись в ночи и грусти
Без вины виновным кронам,
Помолись святыням русским
И растоптанным иконам.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Я тут слыву невесть кем, труба не славит меня,
Я свой печатаю шаг по стеклам битых зрачков.
Я - раб решенных проблем, я - мрак на кромке огня,
Моя немая душа лежит под грудой снегов.
Одна забота и мысль - как меньше меньшего стать,
Чтоб не заметил никто меня в проголклой пыли,
Чтоб мне последнюю жизнь никто не смог растоптать.
Я - хуже, чем ничего, я - тварь безлюдной земли...
Как быстрокрылая ночь несет вомненье и смерть,
Так я несу сам себя в подарок тихой норе.
Мне сон мой не превозмочь, очнуться мне не посметь,
Я затухаю, скорбя, что не сумею сгореть.

Я наблюдаю порой со злобой мелкого пса,
Что есть на свете и мразь еще похлеще меня.
Моя кровать - аналой, мой потолок - небеса,
Моя епархия - грязь, моя богиня - свинья.
Я тут слыву невесть кем, труба не славит меня,
Я свой печатаю шаг по стеклам битых зрачков.
Я - раб решенных проблем, я - мрак на кромке огня,
Моя немая душа лежит под грудой снегов.
Как быстрокрылая ночь несет сомненье и смерть,
Так я несу страх и боль в подарок захтлости дней.
Мой сон мне не превозмочь, очнуться мне не посметь.
Я проиграл свою роль теням безликих людей.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.