В протоку синюю, алмазную
Столкнул я лодку деревянную,
В свое имение отдельное
Плыву со снастью самодельною.

        А река - вся река.

Какие руки были женские,
Какие вальсы были венские,
Всему святому и печальному
Я улыбаюсь и отчаливаю.

        А река - вся река.

Струится звонкая излучина
Моя дубрава не измучена.
Там, на горе, сияет мельница,
А, может, - крылья птицы-Феникса.

        А река - вся река.

В протоку синюю, алмазную
Столкнул я лодку деревянную,
В свое имение отдельное
Плыву со снастью самодельною.

        А река - вся река.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Вижу старый колодец, забитый доской,
Вижу я деревенский пейзаж,
И на ставнях узор, допотопный такой,
И на сердце небесная блажь.

Приплывает к поленнице птичье перо,
Золотая монета встает на ребро,
Головастики в бочке танцуют бостон
Воробей на мякине грустит.

Вот и пламенный быт, ошалев от слепней,
Возвратился на круги своя,
Вот собака лежит и баран перед ней -
То ли дружба, а то ли семья,

Я стою посредине Великой Руси,
Облака кувыркаются на небеси,
Богомольная улица, тихо кряхтя,
Зажигает лампады в углах.

Но внезапно над миром рождается гром,
Электричество бродит в крови -
Ах, какой повсеместный и жуткий погром
Нам устроить Илья норовит.

Мы с тобой убежим к разъяренной реке,
Этикет нарушая на мокром песке,
Наше буйство разгулу стихии сродни
И стихия приветствует нас.

А когда мотыльки соберутся в столбы
И косые лучи задрожат,
И приезжий художник у низкой избы
Торопливо накинет пиджак,

Я пущусь перелесками в медленный путь,
Чтоб от жаркого дня поостыть, отдохнуть.
В предвечерних полях для отпетых бродяг
Флейта Моцарта снова жива.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Я не спешу за горем, мерси,
Видишь, у рынка, где табор звучит,
В лавке своей починяет часы
Часовщик.

Рядом ютится народ кочевой,
Денежку просит на резком ветру
Я же не делаю здесь ничего,
Веки тру.

Что-то я мир не припомню в лицо,
Некого здесь о судьбе распросить,
Времени зубчатое колесо
Раскрутить.

Видно, пружина уже не туга,
Вот и медлительно кружат грачи.
Не говори мне, что боль коротка -
Помолчи.

Эй, часовщик, - растаковский ты сын,
Что же ты время совсем переврал,
Знать, понапрасну часы ковырял,
Деньги брал.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Я нахожусь перед холстом,
Извольте видеть этот дом,
За косогором есть река,
Все остальное - облака.

А это я рисую дом
На косогоре золотом
И зыбкая тень одинокой фигуры
Дрожит на плече обнаженной натуры.

А вот правее мой сосед
Прилежно пишет мой портрет,
Где я меж тем рисую дом
На косогоре золотом.

Но на портрете лишь река,
Все остальное - облака
Лишь зыбкая тень одинокой фигуры
Дрожит на плече удивленной натуры

А некто из-за облаков
Среди скользящих мотыльков
Рисует всех нас без прикрас,
Такими, как придумал нас.

На той картине лишь река,
Все остальное - облака
И зыбкая тень одинокой фигуры
Дрожит на плече изумленной натуры.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Мой друг, светлая душа,
Взгляни - осень подошла.
На цыпочках, как ветреный танцор,
Насвистывая что-то в ля-минор.

Под флейту вольную забыл
Я всех, кто ближе Господа мне был.
Я вылетел в открытое окно,
Дрожащей паутины волокно.

Мой друг, что за холода?
И мне с собой не совладать.
А сердце, как замёрзший бубенец.
Когда же будет этому конец?

Ах, нет! Что я говорю?!
Я вас за это поблагодарю!
Спасибо, дамы! Браво, господа!
По нраву мне такие холода.

Очнись, светлая  душа!
Ведь я не стою ни гроша.
Я был когда-то, а потом прошёл,
Как-будто Китеж под воду ушёл.

Ах, брось имя и шаги.
Забыть тебе кто-либо помоги
Бродягу с той игрушечной судьбой,
Которая хлопочет над собой.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.