В зелёном королевстве с полян соберу ледяну росу...
И в сомкнутых ладонях на губы твои поутру несу...
И сонные стрекозы на смуглые плечи садятся мне,
И я купаю косы в хрустально-прозрачной речной волне.
В зелёном королевстве с полян соберу ледяну росу...

Язычницею дикой заветное зелье в огонь плесну,
И радужные птицы молитвы мои в небеса несут...
И голос мой зовущий коснётся твоих нераскрытых губ
И эхом отзовётся в звучаньи эльфийских волшебных труб.
Язычницею дикой заветное зелье в огонь плесну,

В зелёном королевстве все травы полны приворотных сил,
И солнечную ласку наш лес на столетья приворожил.
И в листьевом уборе к тебе по траве я иду боса,
И куполом венчальным сольются над нами птиц голоса...

Сольются над нами птиц голоса...

Голоса...

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

В Испании жарко.
В Испании так экзотично!
Альгамбра, Альгамбра...
Из тазиков Сангрию пьём в настроеньи отличном,
Альгамбра, Альгамбра...

В Испании люди как люди, но только смуглее,
В Испании даже зимой каждый куст зеленеет,
Там нету простуд и ангиной никто не болеет,
Альгамбра, Альгамбра...

В Испании домик стоит Сальвадора Дали,
В Испании все обожают с быками бои,
Но после корриды вся Plasa del Toros в крови...
Альгамбра, Альгамбра...

В Испании скажут Ole! тебе вместо привета,
На ужин вина подадут и варёных креветок,
И всюду в Испании звонко трещат кастаньеты,
Альгамбра, Альгамбра...

Испанки толсты и внимания не привлекают,
Испанцы ленивы и вечно в тени отдыхают,
Но в вихре фламенко глаза их, как угли, сверкают,
Альгамбра, Альгамбра...

В Испании жарко.
Прекрасней не знаю я места,
Альгамбра, Альгамбра...
В Испании яркой не жизнь, а сплошная фиеста.
Альгамбра, Альгамбра!

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Я в муаровом платье тебе отдалась
И в лобзании диком с тобою слилась,
И безумьем моим ты насытился всласть,
И разверзлась порока бездонная пасть,
О, как сладко в ту бездну манящую пасть!

Как трепещет души моей каждая часть!
Как дрожит, словно брига непрочная снасть!
И в груди пламенеет червонная масть,
И порока опять раскрывается пасть,
О, как сладко в ту бездну манящую пасть!

Я любовной истомою всласть упилась
И лианой вкруг бёдер твоих обвилась,
И волной захлестнула нас жаркая страсть,
И порока опять раскрывается пасть,
О, как сладко в ту бездну манящую пасть!!!

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Я была хоровою солисткой,
Он в кружке на гитаре играл...
Вышла замуж я за гитариста,
Он всю жизнь мою переломал!
Все подружки, как в песенке старой,
Ходят парами в клуб и в лабаз,
Только мой со своею гитарой
И на рынок, и на унитаз...

        Я надела блузон из батиста,
        Наконец-то мы дома одни...
        Приструни ты меня, гитарист мой,
        Хоть разок в месяцок приструни!

Что ни лето - тревожит мне душу,
Собирает в Самару рюкзак.
У него там какая-то Груша...
Что за баба - не въеду никак...
Ты меня приласкай, изувер мой,
Прихвати, как бывало, за грудь,
Отложи интерес свой фанерный...
- Подожди, дай струну подтянуть!

        Я надела блузон из батиста,
        Наконец-то мы дома одни...
        Приструни ты меня, гитарист мой,
        Хоть разок в месяцок приструни!

Ох, как был пустозвон, так остался,
Хоть с самим Розенбаумом знаком,
На гитаре своей помешался -
Сына Коленьку кличет колком.
Я ж измучена струнною карой,
Добиваясь тебя вновь и вновь...
Хочешь, стану твоею гитарой?...
- Слышь, гитара, пожрать приготовь...

        Я надела блузон из батиста,
        Больше муку терпеть не хочу!
        Ухожу от тебя, гитарист мой!
        Ухожу я ...к зубному врачу!!!

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Я уеду! Да, я уеду! Я уеду! Уеду я!

Я уеду на месяц в Италию,
Распрощаюсь там с собственной талией
И, набивши спагетти в сандалии,
Буду местной ходить аномалией!

Я уеду! Да, я уеду! Я уеду! Уеду я!

Я уеду на месяц в Бразилию,
Соберу из рептилий флотилию,
А когда расползутся рептилии,
Буду слёзы там лить крокодильи!

Я уеду! Да, я уеду! Я уеду! Уеду я!

Я уеду на месяц в Америку,
Наброжусь, нагляжусь до истерики.
Выживают там только холерики
И поют ошалело лимерики:
Один маленький Джон из Нью-Йорка
Схлопотал от родителя порку.
Он кричал, он рыдал:
Папа, я же не знал,
Что лежит динамит под конфоркой!

Я уеду! Да, я уеду! Я уеду! Уеду я!

Я уеду на месяц в Марокко,
Заблужусь там в лесу ненароком,
Буду прыгать там с пальмы высокой
И не будет мне так одиноко!

- Уезжаю я в Рабат!
- Как я рада!
- Как я рад!

Я уеду к чертям на край света,
Где вообще ничегошеньки нету,
Но, боюсь, моя песенка спета:
Не достать на край света билета!

Я уеду! Да, я уеду!
В Кемску волость! В деревню к деду!
Я уеду! Да, я уеду! Я уеду! Уеду я!

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Как классно бродить по ночам
По Питеру, спящему сладко.
Как классно о чём-то молчать
И гладить колонны украдкой...
Толпой на Казань забрести
И глупо плескаться в фонтане...
Как классно куда-то идти и идти,
Не пересекаясь с ментами!

        И я пою от твоей ночной красоты,
        И в сотый раз свой напев повторю,
        Ведь мне кажется, что не разводят мосты,
        Когда я на них не смотрю!

Мостов ритуал гениален и прост,
Но вряд ли когда будет скучно
Смотреть, как распяленный Троицкий мост
Уставился в небо послушно.
С залива в Неву беспушечный флот
Протиснулся благополучно,
И тройка: комод, бегемот, обормот
Стоит, как всегда неразлучна...

        И я пою от твоей ночной красоты,
        И в сотый раз свой напев повторю,
        Ведь мне кажется, что не разводят мосты,
        Когда я на них не смотрю!

Как классно бродить по Неве до утра
И, сникнув в ходьбе бесконечной,
На Марсовом поле присесть у костра...
Обычный костёр! - хоть и вечный.
И сонно в затылок глядит
Мне замок пустой Инженерный,
Спят арки, решётки, Михайловский спит,
И еду я поездом первым,
И даже в метро
        Я пою от твоей ночной красоты,
        И в сотый раз свой напев повторю,
        Ведь мне кажется, что не разводят мосты,
        Когда я на них не смотрю!

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

По нехоженой тропинке через полюшко
Провожу тебя, мой милый, поневолюшке.
Отпущу тебя, любимый, в даль-далёшенько,
Ворочусь во дом постылый одинёшенька.
Знать, надолго ль едешь ты в чужую сторону,
Знать бы, на год иль на век меня покинешь ты,
Оставляешь меня здесь, недоцеловану,
Отрываешь от груди, недолюбившую.
Не сумела отвести разлуку лютую,
Злой тоской-кручиной серденько истерзано...
Я бы косами тебя всего опутала,
Да недоброю рукою косы срезаны.
Ох, не буду брать зарока с вольна ветра я,
Ты летай себе, мой милый, вольной птицею.
Об одном лишь попрошу глаза неверные:
С новой любушкой своей позволь увидеться.
Ты не бойся ворожбы иль глаза чёрного,
Гляну в глазоньки её без злоумыслия.
Перекрещу да на все четыре стороны,
Научу всему, что знаю, что повызнала:
Как встречать тебя под вечер, чем попотчевать,
Как любить - не налюбиться тёмной ноченькой,
Как пригладить-приласкать да кудри русые,
Как безмолвную беду твою почувствовать,
Как будить тебя под утро словом ласковым,
Как развеять грусть-печаль смешною сказкою,
Как расслышать твоё имя в конском топоте...
Лишь тогда спокойна буду...
в тёмном омуте...

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Когда ещё принцессой я была,
Владычицей чертога золотого,
Любовь свою бездумно отдала
Шуту младому, острому на слово.
И, позабыв, что короля я дочь,
И, утонув в глазах его прекрасных,
Я с ним бежала в ночь
Из королевства прочь
И погубила жизнь свою напрасно.
Ах, боже мой,
Ах, боже мой,
Я так хочу домой!

Какою белоснежною была
Моя рука под шёлковой перчаткой,
Как гордо в менуэте я плыла,
Как томно я кусала персик сладкий...
Теперь же, в этом чёртовом лесу,
Средь нищих и бродяг без воспитанья,
Я, словно в страшном сне,
Ночую на сосне -
Там, средь ветвей, супружеская спальня.
Ах, боже мой,
Ах, боже мой,
Я так хочу домой!

Когда мне счастье вечное сулил
Мой милый шут, обманщик вероломный,
Как нежен, обходителен он был,
Как слух ласкал мне песнею любовной...
Теперь же, чуть стемнеет, он в поход
С оравою друзей своих умчится!
Меня чуть обоймёт,
К берёзе прикуёт,
Чтоб не могло со мной чего случиться...
Ах, боже мой,
Ах, боже мой,
Я так хочу домой!

А ночью здесь так страшно, так темно,
И филины угукают тревожно...
Мой верный леопард лежит у ног,
И я молюсь о милосердьи божьем.
И так сижу всю ночь, боясь вздохнуть,
И даже зареветь в лесу не смею...
Хочу, чтоб не заснуть,
Поделать что-нибудь,
Но ничего я делать не умею...
Ах, боже мой,
Ах, боже мой,
Я так хочу домой!

Но лишь рассвет окрасит небеса,
И первых птиц вдруг зазвенят свирели,
Услышу я спросонья голоса,
И милый откуёт меня от древа...
И там, в ветвях, где нет нескромных глаз,
Волос моих губами чуть коснётся...
Забуду всё тотчас,
И, словно в первый раз,
В груди так сладко всё перевернётся...
        Ах, боже мой...
                Ах, милый мой...
                        Я не хочу домой!..

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Красотка Мэри как-то раз вечернею порой
Впрягла кобылку в тарантас и понеслась стрелой.
Куда же Мэри так летит, куда её несёт?
Огнём лицо её горит, и плачет, и поёт:
- Ах, Молли, кобылка рыжая,
Нет боле силы жить мне без него, бесстыжего!

Кобылка Молли знает всё, сама ж тому виной,
Что повстречался с Мэри Джон вечернею порой.
Смотреть кобыл приехал он, и всё бы ничего,
Но полюбился Мэри Джон, а Молли - конь его.
- Ах, Мэри, хозяйка рыжая,
Поверь, мне жизни нет без скакуна бесстыжего!

Но вот и ранчо. Бог простит, с петель калитку прочь!
- Эй, Джонни, милый, выходи, я буду здесь всю ночь!
Эй, Джонни, стала я смелей...- заходит - всё вверх дном:
Две девки пляшут на столе, и Джонни под столом.
В смятеньи Молли в хлев бежит, и что её там ждёт?..
С какой-то клячей конь стоит и ухо ей жуёт!
- Ах, Молли!
- Мэри! Подружка рыжая! Как больно!
- Больно видеть мне его, бесстыжего!...

Печален был обратный путь, безрадостен рассвет.
- Прорвёмся, Молли, как-нибудь, не худшая из бед.
Случись пожар - куда страшней, лишь фермой и живём...
А завтра - праздник свинарей...Давай туда пойдём!
- Ах, Молли!
- Мэри, подружка рыжая....
- Тебе ль...
- Тебе ль пропасть из-за него, бесстыжего!

А вот так!

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Летит наша шхуна, минуя таможни,
Обходит законы на всех парусах.
И если ребятам приходится сложно -
Молюсь за ребят я на всех языках!

Прум-па, прум-па-па,
Прум-па, прум-па-па-па!

Из дома сбежала я в краденой лодке
С сопливым младенцем на тонких руках...
И вот я Жозина Дублёная глотка,
Бранюсь я как боцман на всех языках!

Прум-па, прум-па-па,
Прум-па, прум-па-па-па!

Мужей я имела не пять и не десять,
Сто свадеб сыграла я в разных портах.
Бедняги хватало едва ли на месяц,
А я уж рыдала на всех языках!

Прум-па, прум-па-па,
Прум-па, прум-па-па-па!

Детишек своих по названьям не помню,
То Билли, то Гиви вертятся в ногах.
А в русском порту подарили мне тройню...
Ох, я веселилась на всех языках!

Прум-па, прум-па-па,
Прум-па, прум-па-па-па!

Ах, где же ты, пристань, спокойная пристань,
Какой-нибудь домик в палёвых тонах...
Давала бы детям уроки английского...
И брани на всех остальных языках!

Прум-па, прум-па-па,
Прум-па, прум-па-па-па!

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

В лесу заколдованном в панцирь закована, -
                                не пробиться, -
Красавица речка текла издалече -
                                        всем царица.
И глупые птицы, воды чтоб напиться,
                                        к ней кидались,
И перьев комочком о грудь ледяную
                                        разбивались.
Деревья смотрелись, как в зеркало,
                                        в воды её,
И кружило над речкою чёрным крылом
                                        вороньё.

Кто мудр, тот знает: не скоро лёд тает
                                        вековечный...
Летел вольный ветер над скованной речкою,
                                        дух беспечный,
И стих, поражённый, красой ослеплённый,
                                        словно в омут...
Дыханием жарким коснулся чела её
ледяного.

Кто любит, тот знает: в любовь как на бой
                                        не идут...
Но остался на льду малой трещинкой след
                                        его губ.

Три лета прошло, три зимы унеслись туда,
                                        где не сыщешь.
Летал вольный ветер, где путь его светел,
                                        небо чище.
Шальною судьбою над стылой рекою
                                        вновь кружил он,
И видел, что дышит от губ его трещинка -
                                        не застыла.

И тёплой волной он обнял ледяную её....
И взметнулось испуганно прочь от реки
                                        вороньё!

Кто любит, тот знает: любовь отметает
                                        все преграды,
Все прежние встречи забыл вольный ветер
                                        с нею рядом.
А речка, простясь с ледяными оковами,
                                        потеплела
И, ласковым ветром до дна исцелована,
зазвенела!
Летел её голос взволнованной птицею
                                        ввысь,
И горячий туман над кипящей рекой
                                        повис!

Кто любит, тот знает: стрелой пролетает
                                        время счастья.
Сбежавший от жара, к далёкому яру
                                        ветер мчался.
А речка кипела, струною звенела
                                        одинокой
И вдруг, в одночасье, до дна обмелела
                                        и замолкла...

Вовеки никто не слыхал больше
звона её...
И над руслом иссохшим кружит до сих пор
вороньё.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Надоели эти рыбаки!
Надоела мутная водица!
Я завыть готова от тоски
И в своей запруде утопиться!
Сколько ж можно леших забавлять,
Вечно в тине, скользкой и вонючей?
Сколько ж можно ванек щекотать?
У меня на дне и так их кучи!

        От тоски и печали я гибну,
        От судьбы же прошу так немного:
        Сделай чудо с хвостом моим рыбьим,
        Преврати его как-нибудь в ноги!

Как крути не крути, а я - баба,
Мне по чину положены ноги!
При ногах даже курица Ряба,
Лишь меня разобидели боги...
Лихо скачет по кочкам лягушка,
Бродит цапля, Русалке на зависть,
Даже Бабе-Яговой избушке
Первосортные ноги достались!

        От тоски и печали я гибну,
        От судьбы же прошу так немножко:
        Сделай чудо с хвостом моим рыбьим,
        Преврати его как-нибудь в ножки!

Я в запруде своей, словно в клетке.
Видно, век мне в воде бултыхаться!
Пушкин врёт про русалку на ветке!
Мне на дуб ни за что не взобраться...
Я закрою глаза и мечтаю,
Что с хвостом я своим распрощалась,
Вот встаю я...
                Стою я...
                        Шагаю...
Глянь, Русалка опять нахлебалась!

        От тоски и печали я гибну,
        От судьбы же прошу так немного:
        Сделай чудо с хвостом моим рыбьим,
        А не можешь - отдай его кошкам!

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.