Меня не надо бить и мучить персонально,
да по зубам стучать не надо - нет зубов.
Я вот, который год, овсянкою буквально...
И, по примеру классика, без мяса жив - здоров.

Нас Родина учила на правильных примерах,
Преступна даже мысль - чего её скрывать?
Вот печень увеличена. В дозволенных пределах?
Весь я, как на духу, чего меня пытать?

Я подпишу - что думали, я подтвержу - что хаяли,
И даже фотографии не надо предъявлять,
Я в курсе нашей партии. Вы в курсе моей хари, и
меня не надо бить - пора бы доверять.

Свои секреты выложу, и все чужие тоже.
А надо - государственных три тома настрочу.
Меня не надо бить, подслушивать на ложе,
судов не надо царственных - я сам в Сибирь хочу!

Так чем же, вас утешу я? Так чем же ещё грешен я?
Проверили бы душу мне детектором души.
А в ней распятый Йешуа болтается помешанный,
да, в честь великой Родины, рифмованы стиши.

И я клянусь - скажу всю правду на Коране,
на Библии, на Азбуке, и даже на струне.
Меня не надо бить, прослушивать заранее,
Я чист, как херувим, на фресочной стене.

1990

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

И полетели дни мои, полетели дни.
Все январи да январи, вьюга с метелями.
Где-то еще весна бредет медленно, холодно.
За частоколом лет стоит город от города,
Я уж и сам не рад годам, много их, липкие.
Все январи да январи - мокрые, зябкие.
Мне б все искать, да все ломать корочку возраста,
каждой весной расцветать до ста, и больше ста.
Где ты весна? Скорей! Скорей! Поторопись, прошу.
в небе мой крестный водолей - дождика выпрошу.
Ведра покрыты его льдом - Нету ни капли в них,
все январи да январи, сколько еще моих?

1990

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Отболят раны,
               заживут кости.
Поднимусь рано,
             и пойду в гости.
И найду друга,
               И спою песню.
Нет конца кругу,
               если все вместе.
Но опять утро,
              Я один, путник.
Пробурчу хмуро,
              Застегну гульфик.
И один шагом,
              только крик птицы,
только дождь рядом...
              До свиданьица.

1990

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Я не герой. Я не герольд.
На голове, вместо плюмажа,
посеребрён, я даже горд
и это украшает даже.

Я не герой. Ниггер иной
потомков Пушкиным одарит,
а я рожден на горе той,
что даже радостью состарит.

Я не герой. Сварливый Ной
на Арарате из Ковчега,
А мне ли хвастаться горой?
Где мой Арбат? Какого брега?

Мне испытание дано,
но вот какая вышла штука -
испито тайное вино
из чаши под названьем мука.

Я не герой. Гудящий рой
скандирует другому славу,
А я втемяшусь головой
в обыденную дней ораву.

Я не герой. Душой нагой
стыжусь ославиться на Сече.
В могильный холм одной ногой.
Я не герой, но мечен, мечен.

Я не геройством мечен.

1990

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Стоп. Хватит, Боже, кончим муки.
Народ, окончена массовка.
Как рвет гвоздями мои руки.
Нелепая инсценировка

В двадцатый век средневековья,
Иерушалим - Сосновоборье.
Там палит солнце на кресте,
Здесь лютый холод нехристю.

Но перепутаница длилась.
То стужа надо мной глумилась
и день, и час распятья. Честь!
В год семь тысчь четыре, девять, шесть.

Мне холодно, и в исступлении
белеют руки и колени.
Нагое тело на кресте.
Возьми меня, Христос, к себе!

Я ясно вижу стражей ката,
отборных палачей Пилата.
Покрыты латы куржаком.
Им злая стужа нипочём...

Пришел мой час, глаза протри.
Мне нынче ровно тридцать три!
Эй, Крысобой, бери копье!
Где вознесение моё?..

Собака жмется у креста
распятого, но не Христа...
Но это следующая сказка.
В духовке поспевает пасха...

1987

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Некому двери закрыть.
Связей разорвана нить.
Жизнь прошла, понимаешь, жизнь!
Утром будильник - дзынь.
Выкатив снулые зенки,
вспомню, что рядом нет Ленки.
Жизнь прошла, даже стыдно сказать,
Без обмана, а чем доказать?
Пора на поверку. Что было? Что стало?
Дверь меня достала!
Крошится связная строчка,
Близка последняя точка.
Злюсь на открытую дверь?
Нет, в темноте страшно. Зверь
скрипя половицей,
крови напиться
входит...Бред бери мой...
Злой, двери закрой!
Птица стучится?
Фонарь включу - ни зги.
Бродят болью мозги.
Хрипят стихи - храпят страхи.
Простудились яти?
С какой стати?
Дверь и сквозняк.
Жизнь выдуло? Знак!
Анатэма?
Нет. Тема не проклятия.
Понятия, видения
Точнее
      половину
           жизни лелею.
Болею. Себя жалею.

1990

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Хлопну, топну, пыль собью я,
да себя потороплю я,
Да прилажу сбрую Сивке.
Провожайте меня, девки,

В путь собрался, гряньте песню.
Мало ль вас я обневестил?
На обиды не губасте,
да друг-друга не глазасте.

До свидания тятька, мамка,
да кормилица-чернавка.
Рідна хата над Кубанью,
уезжаю, до свиданья.

Вспоминайте меня, хлопцы,
не худым, а добрым словцом.
Да храни вас от печали.
Трогай, Сивка, поскакали.
Ветер да булат.
Кончился обряд.

1989

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

И с первой строчки у стиха,
и с первой нотной точки,
из крика первого греха,
и с первого листочка,
всему предшествует начало
из ничего из наготы
и вечность тоже начинала
из простоты и пустоты

1990

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

На площади главной - дом.
Мышиного цвета, назвали - Белый.
А я попал в белый дом,
названный Жёлтым . Нервы
не выдержали напряжения 22О-ть,
или машина дала перегрузку?
Что же мне, кусаться?
Или уменьшить нагрузку?
Цвет имеет значение, или форма?
Значение неразболтанного яйца.
Отдельно белое, отдельно...Фора
самому себе, для словца на ловца.
Заяц белый, где ты бегал?
В жёлтом доме нервы дёргал.
Почему не стал ты снегом?
Чёрным снегом, на фига?
Я капусты нашинкую,
и наемся до отвала.
В жёлтом домике так пусто,
Душам света в доме мало.
Так пускай едят капусту,
громко чавкая умами.
А за площадь мы пропустим -
цвет не тот. Что делать с нами?
Нервов белые канаты
в обрамлении жёлтой рожи.
Всё. Пора, пора в палату.
Заяц жёлтый, не дрожи.

1990

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Здорово, Лёха, как дела? Поговорить хочу.
             - Давай.
Ты б отложил свои тома, и сигареты доставай.
 Как мы живём!
             - Ты что, всерьёз?
 Тебе не нравится?
             - Да нет, ты говорить хотел...
 Всерьёз?
             - Ты говори.
 Готовь ответ! Ты помнишь?
             - Помню.
 Веришь?
             - Да.
 А я забыл, ну виноват. Такая общая беда -
                                     не повернуть года назад!
 Да, тут ещё, сын преподнёс...И в школе у него не так,
 по поведению вопрос...И всё не так, и все не так!
 И Ленка мечется, зудит, и больно это говорить...
 Там этот муж и мой Антон, и надо как-то пережить.
 Ты помнишь?
            - Помню.
 Верь - не верь, такая боль в груди, старик!
 Закрылась навсегда та дверь...
            - Закрылась дверь, а не привык!
Такая грусть о прожитом. А дети, вот, суди - ряди
 они живут! В конце концов, они ведут свои следы.
 Ты помнишь?
            - Помню.
 Веришь - верь! Ты не забыл?
           - Нет, никогда!
 Мы в юности входили в дверь, они же в окна иногда...
            - Шестнадцать лет так далеко. Два срока,
    Если умножать, а время быстро, и легко не повернуть,
                И не начать! В шестнадцать лет хотелось жить по-взрослому.
                   Всё совершить, всё получить - мы были рослые!

- Ты помнишь?
            - Помню.
- Веришь - верь! Ты не забыл?
            - Нет, никогда!
В шестнадцать главной из потерь
                       для нас бывали лишь года.
 А что до нынешних юнцов. Такими точно были мы!
 Не надо этих огольцов, примеривать в свои штаны.
 Мы к цели шли на бурелом!
 Мы исчезали не на день...Вот парадокс!
             - Ты не о том.
             Они и мы - вот параллель!
 Они раскованнее?
             - Пусть.
 Они умнее?
             - Это факт.
 Они смелее нас?
             - Не так. Они моложе.
 Это грусть. Ты помнишь?
             - Помню.
 Веришь - верь! Ты не забыл?
             - Нет, никогда!
 Ты прав, что главной из потерь - твои года, мои года,
                                           А дети?
            - Дети всё растут. И сын, и дочь, и твой, и мой,
 а время быстро и легко
 бежит, бежит своей тропой!
 Ты помнишь?
           - Помню.
 Веришь - верь! Такая грусть о прожитом.
 И навсегда закрылась дверь...
           - Ты не о том.
Да, не о том...

1984

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Если очнулся - не жалей.
Просто их не было, кустов сирени.
Ты не прятал голову в её колени.
Ты это выдумал в шорохе аллей.
Не вопили соседи от испуга.
Не проходила
         зловонным коридором
               восемнадцатилетняя жена.
В пустой комнате двое
              не находили друг друга.
Если очнулся.
Истаяла и сожжена.
Отблески света.
Комната. Три соседа.
Но не ты сгорал от любви.
Взрослые дети.
Так несерьёзно про это.
Кинутой в воду монетой -
Круги.

1990

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

               Блаженны добровольно нищие...
                    (Новый завет. Евангелие от Матфея)

Всё - я выдохся, обессилел.
Добровольно - блаженно нищий!
А ещё полагалось усилие,
а я выдохся, ну - не взыщите.

Это как? Да, вот так, надоело,
накормили речами - вырвало!
Жебраком ищу: надо ль ало?
Будьте прокляты! Веры мало.

Я не мальчик, я не подхлебыш,
за кусок спецпайка не куплен.
Краснофлажием пропахший хлеб наш,
кинохроникою подкуплен.

Нас несёт карусель разносная.
Не сдержать её бег пагубный.
Колесо у Истории осное,
только палки в ней неподсудны.

Враг мой прячется, не дозовусь.
Неприемлема сатисфакция.
Богу - богово, ну а мне пусть,
как блаженному, да воздастся.

После выдоха не дышу.
Дайте визу на выезд к чёрту!
Я уеду, язык прикушу
благоденствуя, за черту.

1990

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Я закричу: Довольно! Ненавижу!
Алена ластится, а я ещё не вижу,
как в тишине храм восстаёт из тлена...
Зачем два имени в тебе, Елена?

Вам ли я судья - двум сразу?
Алене ноги целовал - тебе ни разу!
И не проси, я вырву свои губы.
Горит рассвет. Трубят дорогу трубы...

Пытаюсь угадать - ты кто, Алена?
Скрипит кровать. Определенно;
трубы разбудили - на кухне сцена!
Ты за меня молилась до утра, Елена?

Два имени в одной как уживутся?
Два человека над судьбой не разберутся
и тянут, каждая себе, сосуд хрустальный.
Чья очередь ко мне? Я, значит, крайний?

Как ненавистна мне...Другая - вся моя!
Алена, ты из сна пришла, любимая?
А сон был августом и ты вязала свитер...
Так кто из вас те слёзы вытер?

Я сам раздваиваюсь, часть уже без стона.
Скрипит кровать. Елена шла - пришла Алена.

1991

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Я и не был хозяином дома.
Вот уж дети читают нотации маме.
Мамы, слыша мой голос из детского тона,
пишут гневные письма мне сами.

Я ответно им шлю межсемейную бурю.
Да, такую, что вылетят в комнате стекла.
Всё идёт по спирали, пока существую.
Всё нормально пока. Ещё жизнь не иссохла.

Поменяв географий тугие узлы,
через тысячу - несколько расстояний,
мои письма летят словно бури и блюзы,
дирижёрами радости и покаяний.

Дирижёр из меня, скажем прямо, не очень.
/Я же не был ни разу хозяином дома/.
В географии тоже стал очень неточен.
Лишь летит моих бурь партитура ума.

По спирали иду. Даты, как верстовые,
числят прожитые. Звёзды светят из выси,
Уже требуют отдыха мостовые...
Может звёздочкой вспыхну - лукавые мысли?

1991

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Попытался передать, что со мной...
Взяли чувства у меня выходной.
Укатили покутить далеко,
на замки закрыли душу - накрепко!

Я пустой теперь живу -
под охраной тишь,
и свисти, да хоть кричи -
отсвистал, поди ж...

В серой комнате постель, не молитва, а
панихида по себе - дверь открытая.
Нет эмоций - побелел, штукатурный цвет.
У пустого долбака ничего-то нет!

Чувств в дорогу провожать не сподобился.
Опустевшая душа, успокоился?
Чем теперь утешусь я, что посторожу?
Что растил и пестовал, чувств не нахожу?..

Так вот маялся, пока выходной прошёл.
Скорый поезд потолка до меня дошёл...
Посчитал вагоны чувств - нет любви... Но стоп!
Эй, полегче, санитары, мне ещё не в гроб.

1991

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Слова прощай не говорят,
Их пишут в сердце по живому.
Ах, если б было по-другому,
Десятков пару лет назад!
Не оттолкну, не прокляну,
Я нынче ничего не в праве.
Ну, кто бы что за нас исправил?
Ведь я иду, иду ко дну.

        Мы опоздали. Не простились.
        Мы, повстречавшись, губы сушим...
        И если есть здесь капля смысла
        То не нужны живущим души!

Ну, что - ж, не каждому дано:
Порыв, и страсть, и сумасбродство.
Я понимаю - благородство...
Не принимаю все равно!
И ведь нарочно не создать
Такое скопище препятствий!
Ах, если б можно не бежать
Десятков пару лет назад.

        Мы опоздали. Разминулись.
        Мы, повстречавшись, не простили...
        И если есть здесь капля смысла,
        То как жестоки оба были!

Не знаю, что несет заря,
Я ненавижу день вчерашний.
За то, что был тот день не нашим,
Десятков пару лет, а зря.
Тебе хотелось откровений?
Но ведь они - сплошная рана.
И лишь одно есть объяснение:
Наверно, встретились мы рано.

1991

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Зло и добро живут в нас где-то рядом.
И мы не знаем - где? В какой черед
Одно из них безмолвно оживет
И завладеет телом, сердцем, взглядом.

Не потому ль, что так порочны мы,
Вдруг зло вершится, разум побеждая.
Но...Снегом равнодушно обжигает
Порою в мае лепестки весны.

Их жаль. И просыпается добро.
И птиц мы кормим щедрою рукою.
И смутно: что-то общее с тобою,
Со мною в аналогии дано.

Не уж то, для того, чтоб пожалеть
Сначала нам нужна обида,
И зло непониманья? Это стыдно,
Что не умеем мы, любя, беречь!

Добро уходит, прячется в тени.
Раз так, оно становится не добрым,
Чужим наветам, домыслам покорным,
И в миг ростки любви погребены.

Мы не добры. Не злы. Не сумасбродны.
Но, Боже мой, чего в нас только нет...
Лишь об одном молю я жизни свет:
Пусть будет добрым он к тебе сегодня!

1991

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

- За чем стоите, мужики?
- За Лениным стоим.
- А много ли дают?
- Да, грамм по девять будет.
- Опять весь дефицит
раздали по своим?
- Да нет, своим за Ленина
другая плата будет.
- А много ли дают на эти девять грамм?
- Чем больше свой - тем выше будет плата.
Считают по годам, по выслуге, ведь там
топор, петля, палач, а рядом - плаха.

1991

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

На улицах города, сумрачным днем,
под мокрые чавкающие гаммы,
гудели автобусы под окном.
Намерзнув карнизом, заплакали рамы.
За этими рамами с пыльным стеклом
чуть сослепу в небо глазели старухи,
искали луч солнца, а с неба текло,
и прятались в шали озябшие руки.
На улицах города, очень большого,
совсем обессилев в конце февраля,
зима умирала. От снега больного
чернела прокисшею коркой земля...
На улицах города стыли деревья
с еще еле дышащей дряхлой зимой.
Река замерзала, с ледовой шинелью
боясь распрощатся. И даже домой
эта стылость и мга собиралась.
И только коты концерты свои начинали ночами,
давая почувствовать малость,
что близко весна, что весна уже с нами.

1991

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Объяснить не могу ни тебе, ни себе
Ностальгии по канувшим в лету мгновениям.
Может это весна промелькнула в зиме?
В снежной замети колких, как льдинки, сомнений...

Что-то очень тревожное есть в феврале.
Оттого ль, что насуплены строгие ели?
Потому ль, что в морозном я вижу окне
Полетевших откуда нивесть свиристелей?

Вроде им не сезон. Заблудились в пургу.
Только кто их поймет, и в руках отогреет?
Им помочь не могу. И себе не могу.
Без тебя не могу. Отзовись поскорее!

1991

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Здравствуйте! - скажем вначале,
Здравствуйте, как дела?
Мы только два слова сказали,
а музыка повела.

Давайте знакомиться, что ли?
Так мало еще наших встреч,
А чувства и радость, и боли
давайте у сердца беречь.

Вас приглашает в дорогу
гитарная эта струна.
Знакомая песня немного
напомнит про угли костра.

Напомнит, как светятся звезды.
Про запах картошки в золе.
Как в вальсе закружится дождик.
Как солнце встает на заре.

Гитара, звучит, ты послушай!
Волнует, пьянит без вина.
Ты музыку, музыку слушай.
Она нас с собой повела.

И если захочется - пойте.
Мы вам благодарны за то:
вы с нами в знакомом аккорде;
мы вместе пропели его.

1984

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Вот и майская пришла маята,
Брызнул солнечным теплом первоцвет.
Так устал я в этой жизни терять
Твоих слов не согревающий свет.

То ли попусту, а может всерьез
Раскричалось под окном вороньё.
Видно ветер чей-то шепот донес,
Что не в радость тебе сердце мое.

Это присказка. А в сказке все ложь:
Жди - не жди теперь, встречай - не встречай,
3аищись, но днем с огнем не найдёшь -
Уж такой он, этот маятный май.

1991

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Какого  лиха  ради,
как есть - всех лихорадит,
и даже рыжий  цадик
3уб с зубом не сведет,
ждет у моря  ответа,
а может конца света,
ну, ясно, рыба - это,
когда с ума гниет.

А кто же наши бары?
Не князи, не хазары,
с корытами на пару -
парламент от сохи;
склерозная кухарка,
да Марья-санитарка,
нам в государстве жарко
от жареной  ухи...

В позеленевшем  злате -
из долларов заплата.
Воистину - палата
под номером шесть-бис!
Все потому что, цадя,
в Йерусалиме, кстати,
у нас так лихорадит,
что в животах лишь свист.

Мне жаль златую рыбу.
На три зубца, на дыбу
попавшую на table
и сказочке - конец.
Нас правит жирный дядя,
все на корыто глядя,
Когда - же мудрый цадя
пришлет  на холодец?

Он вышлет fish на блюде
все та же  рыба - студень
рятуйте, рідні люди!
Тухлятины вагон.
Ну, как  не верить в бога
за пайку в синагоге?
Помолимся немного
и к рыбке на поклон.

Нет, правда - цадик выжил
поскольку  смазал лыжи,
а наши - лечат грыжи
лишь смазкою оков.
Эх, рыба золотая
хвостом Дніпро бодает,
хохочет, наблюдая
купонных дураков.

1992

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Опять свиданье не с тобой...
Смотрю, как будто издалека.
Не столько больно, сколь жестоко
Играет случай озорной.

Минутный, впрочем, разговор,
Хотя вполне необходимый.
Тая усмешку, мы незримо
Вдвоем всегда, с недавних пор.

Но не взглянуть глаза в глаза,
Невнятен мыслей шепот дальний.
Я ненавижу расставанья!
Они похожи на вокзал.

Здесь так бесстыдно все и ложно,
И выставлено напоказ,
То, что скрывалось не на час,
А обнажилось вдруг безбожно.

И непонятен стал пустяк:
Где искренность? Где показуха?
Нам очень трудно друг без друга.
Но вместе быть нельзя никак.

Ну, вот и пробил этот час.
Спеши, тебя дорога ждет!
Все явственней морщинки возле глаз.
Все реже возле сердца тает лед.

1992

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Я еще гражданин в этой нищей стране.
Я еще не сбежал, да и вряд ли удастся.
Я все больше о прошлом, больше мне не:
- Удается, - живется, не дышится и не воздастся.

По делам! За дела - поголовье кладбищ.
Бог мой, AVVE мой, что на глазах нет диоптрий?
Если Каин сосед, если праведник нищ,
Где твой суд - наобещанный старой Европе?!

Понимаю, что время пришло открывать чердаки,
Пыльный хлам из углов, через окна, фрамуги, ворота.
Не на слух, не на нюх, а на души считать синяки,
Где же всадники, AVVE? Что скачут они без охоты?

Как ты судишь о людях, ...насущный давая нам днесь?
Как мы молим о рае, сжирая друзей на закуску?
Перепутанный мир с полюсов и до самых небес.
И покуда я здесь, не помочь ли тебе с перетруской?

Но, пока не истлел мой последний носок,
Что был куплен в год смерти того пятизвездного старца,
Из прокисшей страны потребляю я памяти сок;
Не оставь в должниках - и с лукавым пора рассчитаться.

Да и так ли уж важно, с которой ноги
Суд обещан и, право, недолго осталось.
Век свое отзвенел, нам оставив круги.
Семь кругов, семь врагов из страны, что распалась.

1993

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.