Я эпиграф прочел над стихом.
И с тех пор берегу, как коллекцию,
Бормочу, словно божий закон,
Эту строчку великолепную.
Я ее в толстых книгах искал,
И, как шляпу чужую, примеривал.
Я ее открывал, как Америку,
Как оазис в унылых песках.
Я гордился, как бешеным выигрышем,
Этой строчкой воздушно-литой,
А из песни, что под эпиграфом,
Не запомнилось ни запятой.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Окончена пьеса, и к рампе выходят актеры.
Чуть стукают кресла, и зрители хлопают стоя.
Досадно, что в городе нашем они - гастролеры,
И даже сейчас - лишь артисты, уже не герои...

Но даже не это печальные взгляды рождает.
Мы были все вместе, пока за сюжетом следили,
Но кончилось все - и театр в Москву уезжает,
А мы разойдемся сейчас по отдельным квартирам.

А нам бы, как прежде, локтями соседей касаясь,
Душою на сцену, а значит - друг к другу стремиться.
Вот если б не кончилась пьеса, то мы бы остались,
Но дело не в нас: гаснет свет, и пора расходиться.

Нам нравится фраза: мол, люди - не доски в заборе.
Мы с детства привыкли в себе развивать непохожесть.
Мы думали - к счастью, а вышло, себе же на горе.
Стремленье быть личностью круга друзей нам дороже.

И снова приходит на ум: нам бы самую малость
Добавить, и можно победы свои подытожить.
Ведь если б не кончилась пьеса, то мы бы остались.
Как если б не кончилась детство, мы были б моложе.

Но странное дело: встречаясь, мы больше не спорим,
Хоть каждый стоит на своем, мы уже не деремся,
И песня звучит от лица одного, а не хором,
Мы на перекрестках не сходимся, а расстаемся.

А завтра нас примет в нутро грязно-желтый Икарус,
Мы вновь предадимся делам и порядку земному.
Вот если б не кончилась пьеса, и мы бы остались,
Но если бы не было бы, было б все по-иному...

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

                Ю.Снопу

Вдоль плачущих улиц и линий,
Поклонник невзгод и обид -
Листвы облетающей палевый ливень
Нам в лица летит.
От осени, как от печали,
Спасения нет.
Под капель капеллу нам снится ночами
Снег. Снег.

         А снега все нет, нет, нет,
         А дождик все кап, кап, кап.
         Из темных домов на свет
         Не вытащить нас никак.
         Не выпустит нас из лап
         Лохматый домашний плед.
         А дождик все кап, кап, кап,
         А снега все нет, нет, нет...

Найдем на Неве это место,
Где, словно всю жизнь,
Стоит пароходик из песни,
Что Визбор сложил.
В каюте нехитро устроясь,
Послушаем джаз.
И кэп по фамилии Доос
Швартовы отдаст.

Кораблик уйдет по каналу,
Пуская колечками дым,
Сминая винтом одеяло
Холодной и темной воды.
И, гулко стуча под мостами,
Расскажет реке,
Что дождь означает усталость
На странном его языке.

         А снега все нет, нет, нет,
         А дождик все кап, кап, кап.
         Сложились слова в сонет,
         А звукам в мотив - никак.
         Не выпустит нас из лап
         Лохматый домашний плед.
         А дождик все кап, кап, кап,
         А снега все нет, нет, нет...

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

                Н. П.

Я, вообще-то, не такой уж пижон,
Но привычкой ставить все на места
Я давно и навсегда заражен -
Это крест мой, мне не сбросить креста.

    Я еще не все, что было, забыл,
    Я еще не догулял свой отгул.
    Не зови меня с собой, не зови.
    Я уехать все равно не смогу.

Слава Богу, что хватает ума
Все забросить, если зря начинал.
И своими не считать те дома,
Где когда-то пел и где ночевал.

    Возмущенный слышен крик половиц,
    Не привыкших к моему сапогу.
    Не зови меня к себе, не зови.
    Я остаться все равно не смогу.

Что ж, что вырвалась синица из рук,
Журавля она не перепоет.
Если ветер остановится вдруг,
Тут же ветром быть он перестает.

    Если стану объясняться в любви,
    Ты не верь мне, это я тебе лгу.
    Не зови меня, прошу, не зови.
    По-другому я уже не могу.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

                Н. П.

Хочется жить долго,
С веком своим вровень,
Чтобы не выть волком
И не желать крови.
Хочется жить твердо,
Только душе внемля.
В землю упав мордой,
Не обвинять землю.
Не проклинать долю,
Если в носу слякоть,
И от чужой боли,
Как от своей, плакать.
Чтобы, придя ночью,
Знать, что тебе рады.
Делать добро молча
И не просить платы.
Чтобы не знать меры
И не искать тыла.
Чтоб у моей веры
Имя твое было.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

...А когда догорит свеча,
И ночь упадет на плечи,
Начнут в темноте звучать
Незнакомые части речи.
Я губами слова ловлю,
Как поток, как движенье мима.
Приласкательное любимый
Догоняет благол люблю.
И, одетое так непышно,
Но все так же рифмуясь с вновь,
Бродит в комнате еле слышно
Осушительное любовь.
А когда почти незаметно
Подберутся часы к восьми,
Выйдут в сумерки неждаметья -
Охи, Ахи и Черт возьми!

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

                Н.П.

Огни домов, как свечи - ладан,
Туман окутал и упрятал.
Плывет корабль под польским флагом,
Двухцветным, словно плащ Пилата.

    Рисуя вечные зигзаги
    Из края в край, впадая в крайность,
    Как неприкаянный бродяга,
    Плывет корабль маршрутом тайным.

Плывет корабль маршрутом странным.
Скрипят борта, шуршат канаты.
Здесь вечно спорят капитаны,
И вечно пьянствует команда.

    Он то причалы трет бортами,
    То острова таранит носом.
    На нем неграмотен механик
    И безалаберны матросы.

И как не тонет он - неясно
Поднаторевшим в чтеньи лоций,
Ведь паруса его подвластны
Одним шальным ветрам эмоций.

    Ему расчет сухой неведом,
    Он лишь своим созвездьям верит,
    И польский флаг втыкает в небо,
    И в горизонт бушпритом целит.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Куда б ни лег мой курс, но, рано или поздно,
Я все-таки вернусь на эту параллель.
Меня толкали в путь не книги и не возраст,
И не радиограмм пронзительная трель.
И я ложусь на створ у каменного мыса,
Точнее, на углу, напротив Дома Мод.
Вот двор, где я прописан, вот порт, к нему приписан
Моих негромких песен надежный старый флот.
Не стоит причитать: Как молоды мы были!
Остались молодыми, кто этого хотел.
Маяк в моем окне ни разу не гасили,
Когда я уходил, он все равно горел.
И, если вдруг в ночи задвинет кто-то ставни,
Ослепнет мой бинокль, туман накроет цель,
Тогда наверняка, борта пробив о камни
И мачты обломив, я вылечу на мель.
Меня не оживит дыханье океана.
Когда я кончу петь, пускай идут ко дну
Ненужных мне заслуг тюки и чемоданы,
Пускай хотя бы так я морю долг верну.
Возможно, никого судьба моя не тронет,
Когда я кончу петь, не зажигайте свет.
А вдруг я доплыву, ведь если судно тонет,
То права - быть живым - у капитана нет.
Ну, а до той поры, пока меня встречают,
Пока горит окно в кромешной темноте,
Как волны на песок ритмично набегают,
Так за строкой строка ложатся на листе.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

                Дм. Рождественскому

На Петроградской стороне
Стоят дома, расправив спины.
Один из них (по чьей вине?)
Однажды я навек покинул.
И хлеб делить, и пировать
С годами хочется просторней.
И нам уже не привыкать
Пускать вдали от предков корни.

Я понимаю, что не след
Нам жить, в романтику играя.
Обед нужнее, чем банкет -
Я это тоже понимаю.
Но принимая все как факт,
Не удержаться от укора -
Мой дом, построенный никак,
Торчит, как пачка Беломора.

Мой новый дом удобен тем,
Что долговечен и надежен,
И кризис жанров или тем
В нем, несомненно, невозможен.
Стоит он - непоколебим
Среди кустарников убогих.
Ну, как назвать его своим,
Когда он так похож на многих?

Заметил я с недавних пор
В себе неясное стремленье:
Я прихожу в свой старый двор,
Как вор на место преступленья.
И мне понятен каждый звук,
Рожденный за его оградой.
Я возвращаюсь в Петербург,
Не покидая Ленинграда.

Я знаю, там меня не ждут,
Поток прохожих слишком тесен.
Иные юноши поют,
Увы, совсем иные песни...
Несовпаденье дел и слов,
Пространства, времени и места -
Несовершенство городов?
Или души несовершенство?

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Прощай, двадцатая квартира
И пятьдесят четвертый дом.
Моя измученная лира
Не зазвенит, как прежде, в нем.
Сюда иные сны проникнут,
Иные зазвучат стихи.
Он быстро от меня отвыкнет,
Сменив обои и замки.
Будильник будет врать безбожно
И вместо тик пророчить так.
Здесь будет женщина, возможно,
Любить похоже, но не так.
На островке большого мира
Все переменится потом.
Прощай, двадцатая квартира
И пятьдесят четвертый дом.
Но вот пройдет...Хотя, неважно -
Ну, там...определенный срок,
И залетит сюда однажды
Какой-нибудь шальной звонок.
- Да, слушаю. Кого? Сережу?
Здесь нет таких. Нет, я не он.
Ошиблись номером, а может,
Не так сработал телефон.
И тут изменит дому стойкость,
И, сотрясая этажи,
Дом крикнет - Он здесь был, постойте!
Он ждал звонка ее всю жизнь!
Он не исчез, он просто вышел,
Я знаю, где его искать! -
Но люди это не услышат,
И жизнь не повернется вспять.
При мне здесь всякое бывало -
Здесь даже верили вполне,
Что то, что было, - лишь начало,
А то, что будет, - не конец.
Рукою пьяного факира
Испорчен фокус невзначай.
Прощай, двадцатая квартира.
Прощай...

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

                A.Звягину

Я случайно попал в этот дом
И заметил (что тоже случайность)
Фотографию - все, что осталось
От того, с кем я не был знаком.
Мне друзья рассказали о нем,
И звучало не очень-то лестно
То, что было знакомым известно...
(Только я-то с ним не был знаком.)
Был бы он храбрецом, мудрецом,
Подставлял бы он слабым плечи,
Мне бы было значительно легче.
(Я бы врал, что я был с ним знаком!)
Был бы конченым он подлецом,
Я сказал бы: Туда и дорога!
И добавил потом: Слава Богу,
Никогда я с ним не был знаком.
Все концы обрубила смерть,
Никогда нам не познакомиться.
Вот бы нам от чего расстроиться,
Вот о чем бы нам пожалеть.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Еще не названа цена
Того, что завтра потеряем.
А мы уже сегодня знаем,
Что будет мизерной она.
Мы не боимся пропустить
Ни новый фильм, ни звон капели.
Их повторят на той неделе,
А значит, не о чем грустить.
Мы песни стали наполнять,
Не в силах удержать свой норов,
Таким количеством повторов,
Что впору уши затыкать.
Нам повторять уже не лень
Всей жизни цикл год от года:
На две женитьбы - три развода,
И все в один и тот же день.
И я уже не помню, кто
Был обвинен в идеализме,
Когда сказал, что в нашей жизни
Не повторяется ничто.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Не проходит и дня,
Чтоб не выдохнул кто-то:
- Мне бы ваши проблемы!
- Мне бы ваши заботы!

      Словно надпись на камне,
      Остается нетленна
      Эта формула счастья:
      - Мне бы ваши проблемы!

Я, уставший, как черт,
Возвращаюсь с работы,
Кто-то в ухо сопит:
- Мне бы ваши заботы!

      Я скучаю в кругу
      Утонченной богемы,
      Под окном тот же стон:
      - Мне бы ваши проблемы!

Убегаю на юг,
Пью, травлю анекдоты,
Море плещет у ног:
- Мне бы ваши заботы!

      Я бросаю свой цех
      (провода, лампы, клеммы),
      Снова в спину летит:
      - Мне бы ваши проблемы!

Умираю, плевать,
Первый я или сотый.
Оставляю живым
Все дела и заботы.

      Оставляю эскиз
      Незаконченной схемы.
      Оставляю долги,
      Оставляю проблемы.

Тащат гроб по жаре,
Кто слезами, кто потом
Умывает лицо:
- Нам его бы заботы!

      И сквозь метр земли,
      Словно хор пьяной роты,
      Голоса надо мной:
      - Мне бы ваши заботы!

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Не желанием славы -
Болью дух укрепив,
С уст срывается слово,
Как собака с цепи,
Режет ухо, как бритвой,
Колет, словно копьем,
Задевая и братьев
В безумстве своем.
Ранит походя ближних,
Тянет друга на дно...
Чем же - болью иль блажью -
Ведомо оно?..

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Запеть бы! Запеть бы дурацкую песню,
Чтоб только мотив был тугим и орущим.
(Как будто в прицела попав перекрестье,
Как будто оставшись последним живущим).
И, плюнув на правила, горькую водку
Стаканом швырнуть в обожженную глотку,
Чтоб факелом боль полыхала под кожей,
Чтоб, лопнув, струна полоснула по роже,
И поздний прохожий на улице нашей
Качнул головой - Ишь, ребята гуляют!
И дальше пошел, ничего не понявши.
Еще бы! И близкие не понимают.
И сам не пойму, что за груз тяжеленный
Уперся мне в грудь равнодушным коленом.
А песни когда-то тоску разгоняли...
Запеть бы! Да голос как пломбу сорвали.
Сорвали его неумелые фразы,
Сорвали его неуместные клятвы,
Что были на деле не камни, а стразы,
Что были не даром, а Божьим проклятьем.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Вновь упущен срок,
И потерян след,
И пейзаж в окне незнаком.
Ничего бесконечного в мире нет,
Такой у мира закон.
И вчерашний ответчик - уже истец.
И стреляет свой в своего.
Но терпению тоже придет конец,
И это страшней всего.
И на смену флейте придет труба,
И сменит расцветку флаг.
И молитву опять заглушит стрельба,
И заменит мозги кулак.
И соседей тогда назовут враги,
И забудут слово любовь.
Там, где зависть с одной стороны реки,
По другую сторону - кровь.
Сумасшедших предков услыша зов,
И не видя слез матерей,
Дети перебьют не своих отцов,
А отцы не своих детей.
И любой вопрос обретет ответ,
Но не станет звеном судьбы.
Ничего безнадежнее в мире нет
Этой зависти и стрельбы.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

                ...И светятся кокарды
                на венчиках терновых.
                        (М. Треггер)

Где вы, певучие Орфеи?
Где вы, могучие Атланты?
Кому запроданы идеи,
На что разменены таланты?
Ведь, согласитесь, это дико -
Любовь на оргии растратив,
Выходят замуж Эвридики
За разжиревших Геростратов.
С отцов за их грехопаденье
Взимая мелкую монету,
Полощут ноги в Иппокрене
Провинциальные поэты.
И лишь скандальной славы жаждой
Любой из них давно проникся,
Забыв, что Иппокрена та же
Является притоком Стикса.
Не ведая к прошедшим войнам
Почтенья или интереса,
Благоустраивают бойни
Крутые внуки Геркулеса.
И, торопясь, покуда дуют
Ветра реформы Эврисфея,
Огнем божественным торгуют
На рынке дети Прометея.
Знать, на Олимпе почивают,
Наивно ждать от Зевса гнева.
И лишь один Икар взлетает
На самодельных крыльях в небо.
Он упадет, непобежденный,
Окрасив камни алым цветом.
И бравые центурионы
Составят протокол об этом.
Един финал у всех историй,
И у комедий привкус драмы
В стране, где все дороги - к морю,
И ни одной дороги к храму,
Где колокол небесной сферы
Земные ветры не колышат,
Где очень трудно стать Гомером,
Который все это опишет.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Мы вновь меняемся местами,
Людьми, деревьями, мостами,
Меняем стиль, меняем суть,
И, с одержимостью испанцев,
Лишь отпечатки наших пальцев
Не изменяются ничуть.
А мы меняемся местами,
И часовыми поясами
Затягиваем этот бег.
И год за годом,
Край за краем,
Мы постепенно привыкаем
На километры мерить век.
Меняем деньги, документы,
Ругательства и комплименты,
И беспричинно, как во сне
Иль, скажем, в современной драме,
Пейзажи в рамках фотокамер
И натюрморты на окне.
Мы вновь меняемся местами,
Меняя жизнь, меняясь сами,
Хотя и поняли давно,
Что этот бег на самом деле
Не фантастичней карусели,
И не умнее домино.
Но снова катится телега,
Не изменяя ритм бега,
Хотя и поубавив пыл.
И, отмечая путь крестами,
Мы вновь меняемся местами,
А мир все тот же, что и был.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.