Иду по берегу. Стою на берегу.
Смотрю на воду.
Я верен смолоду тому, что берегу -
и в непогоду

Не скорость ветра измеряю я,
но прочность дома.
Схватившая себя за хвост змея
и есть искомый

мой путь. И потому теченье рек
так мной любимо.
Они текут - а я лишь имярек,
стоящий мимо...

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Безветренно, темно, безлюдно
И одиноко обоюдно.
Вы - там, я - здесь. И это странно,
Как пустота на дне стакана.

Невольник радиоволны,
Эфира утомленный пленник,
Чем ваши помыслы полны
Мой неизвестный современник?

Не спеть ли вам как я в тиши,
Устало вперясь взглядом в стену,
Как мышь грызу карандаши,
Чтоб слово стало непременным?

Не спеть ли вам ночных дорог,
Истоптанных не сапогами?
Не показать ли утлый гроб,
Плывущий между берегами?

В том гробе - я. Не сед и прям,
Бесстрастно небо наблюдаю.
Не спеть ли, проще говоря,
Себя - от края и до края?!

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

На атмосферных фронтах
Передышка.
Вышел в коротких штанах
Мальчишка.

Стало сухо опять,
Велосипедно -
Никель руля бликует
Победно!

Каждая кочка - трамплин
Полетный!
Срезан в педали клин
Бессчетный...

Стонет каретка железно -
Круто -
Два оборота уже
Прокрутка.

Так бы и гнал дотемна,
Веселый...
Только уже три дня
Как школа.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Вполне научная гипотеза,
Что не рождаются детьми.
Ведь родила же Богородица
Простого Господа Земли!

И дети все богами родятся
И чудеса у них в горсти.
И в каждом детском слове водится
Прощенье нашему пути.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Из стран, набросанных на карте,
Все хороши и все цветны.
Особенно, конечно, в марте.
Но март прошел, как чьи-то сны.

Из буркал, зенок, глаз прохожих
Иные скучны, те - ровны,
Другие - прожигают кожу.
Но все - цветов моей страны.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Торопятся из дома вещи
Уйти налево за пятак.
Из неба дождь по окнам хлещет:
Вода - не водка. Это так.

Стоят часы на батарейках -
Конечен в электронах ток.
Нахохленная канарейка -
Душа моя - висит меж ног.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Старый да малый -
Рупь да полушка.
Галстук свой алый
Прячь под подушку!
Утром туманным
Глянь из окошка -
Два наркомана
Делят дорожку.

Все не такое
Ночью в дозоре:
Дернешь рукою -
Очередь вторит...

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Стада чернявых носачей
Взлохматили дождливость выси:
Поднялись, крыши высочей,
на миг, поднятые, зависли
и - дали к Югу стрекочей.

А мы - остались. Наша блажь -
Палить дрова, чтоб печка выла,
ждать Новый Год, рядить сосну,
а после умолять Весну
чтоб по небу согласно плыло,

железной крыши высочей,
чернявых стадо носачей.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Какие дни. То томные, то мутные.
То главные, а то сиюминутные.
И медленными листьями полно
Слепых небес тончайшее сукно.
И все уже прекрасно-безнадежно.
Вот так порой бросают быстрый, нежный
Красавицы свой взгляд полузнакомым,
чтоб им потом кружиться, невесомым,
как медленные листья в темноте...
Деревья обвыкают наготе.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Сейчас устроится мороз.
Тих будет он и повсеместен.
И на небо не хватит лестниц
Забраться, коли ты тверез.

Березы станут мне в окно
Качать упругими ветвями,
Мол, приходи, померзни с нами,
Раз смерть и жизнь - то все равно!

Но я, свой стыд прикрывши шторой,
Уткнусь в листок, чтоб немо петь
О той Единственной, которой
Дойти, конечно, не успеть.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Весна. Деревья. Циолковский.
И звездами дырява ночь.
И, кажется, не лгал нам Шкловский,
Что всех миров не превозмочь.

Коты на ветках и на крышах,
И псы гурьбой на пустырях.
А мысли, ловкие как мыши,
И - что замки им на дверях?!

По стенам тени ткут узоры -
Калейдоскопное панно.
Как жаль, что мы проснемся скоро -
Будильник. То-то и оно.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Весеннее слепое солнце.
Под снегом грязь как антрацит.
Табачный дым свивает в кольца
Цивилизации наймит.

Он (я) все курит у окошка,
Распознавая, вдруг, за ним,
Как голубя мышкует кошка,
А тот, голубкою томим,

Свой зоб геройски раздувает -
Гаер и франт, и все при нем!..

Чего на свете не бывает
Таким слепым, весенним днем.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Как-то раз, в цветенье лета,
Между яблонь и рябин,
Отказавшись от минета,
Тихий Пушкин шел один.

Он, почти не отдыхая,
подпоясанный ломом,
шел и пел о мордыхае,
что скупил Расею-дом.

Перешел Яик бурливый -
Так устал, что спал с лица;
Отдых принял торопливый
У Ипатьева-купца.

Вышел к озеру-Байкалу -
Переправился за так.
Океану-аксакалу
Вот уж кажет он кулак.

И поплыл! И не видали!
Что им, барам-господам!?
А теперь дают медали
Тем, где шел он, городам...

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Люблю муду в конце июня,
чтоб вдруг не в шутку занемочь
и словно полоумный бунин
иметь словесность, будто дочь.

Рыдать люблю в полночный август,
считая слёзами звезды
и тыкать веточкою в анус,
чтоб укротить поток воды.

Но более всего, в сентябрь,
который рифмою брюхат,
люблю трясти ветвища яблонь -
душой и головой сохат.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Тактично дверь прикрыв, он вышел прочь.
И шел, не обернувшись, точно зная,
что будет сказано вослед, вонзаясь
под левую лопатку. Ночь

он встретил в поезде. Под мерный лязг,
в заплеванном, удушливом тамбуре,
стоит и очень равномерно курит,
вельможный словно некий Князь.

Большое солнце, прыгая в окне
купейного вагона, осветило
лежащее лицом к стене,
еще не коченеющее тело.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

А кленовый желтый лист
кружится над головой...
Листопад - эквилибрист
ставит фокус огневой!
Неудача - и одни из них летит
на меня,
Он пылает - желтый дьявол -
ком огня,
вдаль маня...
    Но внезапный ветер с юга
    за судьбу листка испуган -
    лист уносит, чтоб он не достался Тьме
    и Зиме.

Лист исчез под небесами,
и с тоской вдруг понял я,
что такими вот листами
можем лечь мы на поля...
Без прощаний улетаем
высоко,
далеко!
И в полете забываем
тех, с кем было нам легко...
     А когда, устав бороться,
     вдруг оглянемся кругом -
     Солнце, словно круг колодца!
     Мы все ближе с черным дном...

И бегу, не взвидя света,
чтоб - успеть, успеть, успеть!
Всем друзьям сказать об этом,
чтобы долюбить, допеть!
Вместе чтоб, а не листами
по полям,
по нулям...
Полю с черными крестами
Я друзей не отдам!...
     Желтый лист плывет неслышно,
     исчезая в синеве -
     желтый лист над серой крышей -
     одинокий человек...

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Ах, это чистое вино
и это легкое похмелье!
Друзья, спешащие на дно
так беспечально и весенне!

Ах, этот ветер февраля,
что выдувает нас из кожи...
О, в новом платье короля
мы так на Родину похожи!

Играй, играй, нечистый дух,
на струнах чистого веселья -
поскольку смерть - одно их двух,
то нет причин для новоселья!

Весна стучится к нам в окно,
а нам на встречу нет охоты...
Все пьем мы чистое вино,
и эта нравится работа!

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Лесбийская любовь -
разваренной морковью -
гоняет даром кровь
от пяток к изголовью.

О, ласки сентября
под сенью одеяла!
Но славный бриг Варяг
томится у причала!

     И злы матросы на нем,
     и каждый лелеет кондом!
     (и сук в кармане брюк...)

Но вот, устав стоять
у стенки по уставу,
корабль уходит вспять
теченьем Куросаво,
и в кубриках его,
под ликами Генсека,
у дальних берегов
матросы-гомосеки...

     Друг друга любят на нем!
     И каждый сжимает кондом -
     не спит, поскольку СПИД...

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Здесь молчат деревянные камни
на дорогах заветной страны.
Эту древнюю Русь ни пропить, ни продать -
слышишь колокол из-под воды!

Хохлома, Кострома, Палех, Дымка,
Сталинград, Петроград, Китеж-град -
русский дух невидимкой
из-под рубчатой подошвы,
все одно смотрит в лес по дрова.

Человек убегает из плена...
Вот и я убежал -
степь да степь, да ковыль!
И то ли зверь, то ли дитя, то ли -
плачем попеременно.
И дорогу домой не видать - занесло -
то ли снег, то ли пыль...

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Суета.
В деревянных домах
начинают сжигание дров -
Пустота
невысокого неба
искажается дымом из труб.

Тра-та-та!
Так поет за селом
пулемет о любви...
И цвета неизменны -
красной кровью по белому снегу -
ведь Любовь - это
Жизнь...

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Танцуй, безумная девица варьете -
Торгуй изящными обводами ноги!
Пикантно сбрось одну из розовых бретель,
другую снять клиенту помоги...

Зажги в глазах его свой красный огонек,
даруй ему удобство цен и разность поз -
веди его в свой райский уголок,
пока змеей к другой он не уполз.

И подари ему сквозь нервный хрип,
под шум машин и чей-то новый хит:
в слияньи губ - не более, чем грипп,
в слияньи тел - не менее, чес СПИД.

Машина любви - обветшалая Чайка,
пробитые крылья, усталый мотор...
Вези меня в город, моя таратайка,
на тот постоялый, кладбищенский двор.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Солнце скрылось за горой,
выплыл месяц молодой,
день веселый прогнан прочь -
на дома спустилась ночь,
   и уснули старички,
   натянув ночные колпачки,
   и старушки, довязав чулок,
   спать легли на правый бок...

       Лай-лала-лай, лай-лай,
       Лай-лала-лай, лай-ла-ай, ла-ай,
       Лала-лала-лай-лай, лай-лай-лай-лай, лай...

Бьют часы двенадцать раз -
Вот настал свиданый час:
Ждут Джульетты там и тут,
А Ромео к ним бегут,
   А потом бредут, потупив взор,
   и несут различный вздор,
   А в грустный час прощания -
   Нежные лобза-ни-я...

       Лай-лала-лай, лай-лай,
       Лай-лала-лай, лай-ла-ай, ла-ай,
       Лала-лала-лай-лай, лай-лай-лай-лай, лай...

А еще сквозь ночь бредут
или меж кустов ползут
дорогие ал-ка-ши,
натрескавшись от души!
   А потом, придя домой,
   каждый встретится с женой...
   Синяков не сосчитать -
   А потом ложа-тся спа-ать...

       Лай-лала-лай, лай-лай,
       Лай-лала-лай, лай-ла-ай, ла-ай,
       Лала-лала-лай-лай, лай-лай-лай-лай, лай...

Все объяла тишина,
мерный свет струит Луна,
не колышится листва -
лишь поэтам не до сна:
   Все рифмуют чудаки
   бесконечные стихи,
   все скрипит, скрипит у них перо,
   хоть и спать пора-а да-ав-но-о...

       Лай-лала-лай, лай-лай,
       Лай-лала-лай, лай-ла-ай, ла-ай,
       Лала-лала-лай-лай, лай-лай-лай-ла-ай, ла-ла-ла-ай!
       Лала-лала-лай-лай, лай-лай-лай, лай...

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Летят
по небу листья золотые
и облака совсем седые,
а я тому почти что рад.
И взгляд
пугает вид раздетых веток.
И песня, кажется, допета -
и листья желтые летят...

И мы
идем по желтому бульвару,
а дворник чудо-тротуары
метет - ему-то все равно!
Ему
наш листопад - одна забота.
Он злобное бормочет что-то...
Отплакал он свое давно.

Молчим -
под ноги смотрим отрешенно -
последний лист с последней кроны
срывает ветер нам назло!
И вот
кленовый лист последний самый
уже исчез под небесами
и впереди - белым-бело...

Прощай! -
уже заклеивают окна,
и крыши под дождем промокли...
Не плачь! - достаточно дождя.
А писем -
писем нам писать не надо.
А в письмах будет все бравада.
Я это знаю загодя.

И вот,
идем по серому бульвару,
но ты - в конец, а я - в начало,
где листья желтые летят.
А дворинк
на пустынном тротуаре
хохочет в бороды мочало,
и запустению он рад...

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Ах, эта зима - это просто предлог,
ты знала сама - я иначе не мог!
Ты знала сама, что все кончится так,
что будет зима, и в прихожей рюкзак...

     Заледенелой палатки крыло,
     заледенелый штормовки брезент...
     За ночь лыжню,
                    как назло,
                               замело!
     Топай вперед, горе-студент...

И поезд, промерзший насковзь, как треска
(та, что в магазине лежит под стеклом),
меня увезет в те края, где тайга,
в палатку перед костром...

     Заледенелой палатки крыло,
     заледенелый штормовки брезент...
     За ночь лыжню,
                    как назло,
                               замело!
     Топай вперед, горе-студент...

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.