Я стук от упавшего камня - далекий и гулкий,
Я хлопанье стакселя под свежим ветром ночным,
Гуденье веревки, уже обжигающей руки,
И хруст стебельков приютившей нас на ночь копны.

Жужжанье слепней, что язвят лошадиные спины,
Дыханье прибоя, что ветром вчерашним гоним,
Я шелест снежинок и грохот сходящей лавины,
Я шорох дождя за раскрытым окошком твоим.

Я ветром влеком, я снегами храним от печали,
Я красную кровь размешал с белой кровью камней
Вернусь я и все будет также светло, как в начале
Я звук лишь, я летаю везде, не грусти обо мне...

Июнь 1997

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Спит Москва, спят дома ее, словно пингвины.
Наступает зима, снег вливается в дождь.
Спит Москва, на Кавказе проснулись лавины.
На Кавказе - лавины, на Севере - ночь.

Днем и ночью живем мы, ни в чем не повинны -
Да и в правду, ну чем мы тут можем помочь!
Но грызет нас, как грех - на Кавказе лавины.
На Кавказе - лавины, на Севере - ночь.

Мы в беседах с друзьями, привычных и длинных
Постараемся боль этих слов превозмочь...
...Говорить и кричать бесполезно - лавины
На Кавказе, на Севере - долгая ночь.

И несется трамвай по своей паутине
От московских друзей, унося меня прочь.
Им, увы, не понять: на Кавказе - лавины,
На Кавказе - лавины, на Севере - ночь.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Сидим на тихом енисейском берегу
Под чаек неумолчный хриплый крик.
Сгоняет ветер с берега мошку
И я вношу в свой Полевой дневник

Стихи об этой северной стране
Меж данными о вечной мерзлоте.
Еще вчера, казалось, таял снег,
Но время подошло на юг лететь.

Но вот и все: последний наш маршрут,
Ну вот: мы скоро повернем назад
И на высоком этом берегу
Нам не сидеть уж больше никогда.

Мы многое узнаем вдалеке
Отсюда, под порогов хриплый рык,
Но бесполезно в новом дневнике
Искать строку про чаек хриплый крик.

Что было, то не возвратится вновь,
Растаял за спиною этот крик,
Но это не последняя любовь
И не последний Полевой дневник.

Октябрь 1994 - 9 февраля 1995

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Я изменил тебе во сне.
Я изменил тебе с тобой.
Был май, но с неба падал снег,
Хоть это было под Москвой.

И подмосковные снега
Летели - дело шло к зиме
Весной...И пела нам пурга,
А я - я изменял тебе

С тобой. То был какой-то бред -
В каком-то облачном краю
Я, вроде изменял тебе,
Но косу расплетал твою.

Твоя улыбка на лице
Твоем и волосы твои,
И в золотом своем кольце
Я видел свет твоей любви,

Но ты была как в первый день,
А я - я был самим собой
И это проложило тень
Меж мной, тобою и...тобой.

...Звенит будильник - новый день,
Дела зовут наперебой.
...Я изменил тебе во сне.
Я изменил тебе с тобой.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Мне снежные доски на скатах крыш
Напомнили склоны гор,
И снег разрезаемый кромками лыж
И над головой топор

Который уже надо мной занесли.
Лавинные желоба
Устали от снега и в снежной пыли
На нас упадет судьба.

Но снежные доски на скатах крыш
Устойчивей скал и льда,
Вот дом твой, вот ты у окна сидишь,
Зашторенного всегда.

Вот я стою у дверей твоих,
А пульс - словно я бегу.
Стою так и жду, чтобы он утих
И войти никак не могу.

- Привет. - Привет, заходи. - У нас
Вчера было то-то и то
И так повторяется каждый раз,
Повторяется, ну и что?

Про снежные доски на скатах крыш
Конечно, я расскажу,
Про то, как на скользкую гибкость лыж
Я как на спасенье гляжу...

Но я ухожу - это мой удел
В вечерний сухой мороз.
А снег? Снег как в горах - безупречно бел
Под светом бесстрастных звезд.

21.1.1992

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

В ночном окне светиться лампа.
В ночном окне, над горизонтом.
И что вокруг там: тундра или пампа
То мне ничего уж не значит ровно.

В ночном окне, за снегом и ветром
Сияет лампа сквозь тьму густую,
Но в этом мире, большом и сером
Горит, похоже, она впустую.

В ночном окне мечется пламя -
Стекло разбито, а ветры рады.
Разбито ветрами или камнем,
А может пулею из засады.

Погасла лампа, но свечи огарок
Дрожа, ее продолжает дело,
Но пули впиваются в ребра балок
И крыши соломенное рвут тело.

В ночном окне светится лампа -
Там ждут меня через снег и ветер,
Там ждут меня, одного на свете.
В ночном окне светится лампа.
В ночном окне над горизонтом.
В ночном окне светится лампа.

28.IX.1992

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Мне годиться любой аккомпанемент
Вплоть до рева моторов и воя сирен,
Вплоть до самых последних дыханий движка,
Кроме... Кроме ударов о лед молотка.

Я хотя не люблю аккомпанемент
Вроде рева моторов и воя сирен,
Но когда в тишине гаснет спичка в руке,
Мне не трудно забыть о красивой строке.

В тишине не до песен - пусть горы спят,
Ты не верь в их пологость - они не простят
И когда над тобой закружатся винты
Это будешь скорей всего вовсе не ты.

Я с трудом заглушаю аккомпанемент
Хрипловатых моторов и звонких сирен
И все время бегу, все боюсь опоздать,
Все прошедшее лето пытаюсь догнать,

Но врывается в уши аккомпанемент
Крупных градин, летящих к нам с облачных лент.
Вырываются крючья, пылают мосты,
А внизу, как всегда, километр пустоты...

19 января - 10 октября 1992

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Я жду неизвестно чего.
На зыби качается судно,
Качается маятник нудно
Над шалой моей головой,
Качается дым от костра
От веста на ост и обратно,
Качается ось, вероятно,
Раз стужу сменяет жара.

Сдвигая предел берегов,
Качаясь, волнуются воды,
Шатаясь, бредут пешеходы.
Я жду, я живой, я готов
К тому, что качнется земля,
Слетят со штифтов шестеренки
И борт вдруг проломиться тонкий
Качавшегося корабля.

И к небу посыплется град,
И туча пойдет на сниженье,
Потом прекратится движенье
И... время качнется назад.
Я жду и дождусь, а пока:
На зыби качается судно...
Качается маятник нудно
Над головой чудака.

25.10.1992

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

И пускай я не прошел ад,
Я немного упустил от
Многословной суеты над
И безмолвной пустоты под

Землей. На ней шумит лес,
А под ней стоит немой крик.
Я бы рад быть и там и здесь,
Но здесь я, а там лишь мой пшик.

Толь качается моя твердь,
Толь шатаясь я бреду вдаль,
Но сгущается вокруг сеть
И отточена блестит сталь.

И нельзя мне повернуть, нет,
И нельзя мне положить груз:
Хоть не радует уже свет,
Но не давит на виски грусть.

Этот мне не оборвать бред,
В этой боли не найти брод:
Ничего мне не найти вне,
Далеко мне не уйти под

Скалой, а ветер так крут,
Что не чует его лишь крот.
Из твоих мне не уйти пут
И тебя не убежать от.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Мы тоже кое-что успели,
Мы тоже кое-что умеем,
А то, что мы с тобой имеем,
Уже не важно - видит Бог:
Нас тянет к облакам пропеллер
И не достигнут потолок.

Нам, право, незачем гордиться,
Поскольку рядом нету прочих
И нету бесполезных строчек
И слов направленных в зенит,
А металлическая птица,
Дрожа от счастья, чуть звенит.

Еще не начато паденье
И твой пока что дремлет разум,
Но я острее с каждым часом
Предчувствую, что эта дрожь
Нам обломает оперенье,
А я, увы, не верю в ложь.

Но все ж мы кое-что успели,
И кое-что уже умеем,
В своем движении пропеллер
Не знает слова потолок.
Что будет? - Знать не нам - пигмеям:
Что будет? - Это видит Бог.

10.5.1993

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Да вы просто не знаете, сколько мне надо,
Для того, что бы сдаться беде
И того, как бывает ударом награда,
А наградой полет в пустоте

И удар, и рывок, и глоток кислорода,
И далекая злая весна.
Мы взрослеем, взрослеем, стареем от года
К году, но цель давно не видна.

Только я все равно не хочу быть последним
Даже в этом бесцельном пути
И во сне прижимаюсь я к чьим-то коленям,
И плечам и не стоит грустить,

Но с рассветом становятся видимы лица,
Лица, лица, но лица не те.
И мне хочется сквозь этот снег провалиться,
Ждать удара, лететь в пустоте.

Да вы просто не знаете, сколько мне надо,
Чтоб меня раскалить до бела
Чтобы в чьих-то руках, неумелых, кувалда
Изменить мою душу смогла б.

Да вы просто не знаете, сколько мне надо,
Для того, что бы сдаться беде
И того, как бывает ударом награда,
А наградой полет в пустоте

И удар...

10.2.1993

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Не каждой горы,
С подножья ее,
Вершину узришь.
Глядишь из норы
Ища острие
Как крот или мышь.

Но скалы - горбом,
Но небо - стеной
Не сбиться б с пути
Пока ты влеком
Мечтой в расписной
Долины горсти.

Ты много читал
Об этой стране
Укрытой в снегах
Ты много мечтал
И думал о ней
Ломая свой страх

Но страшно, как мне
Лет десять назад...
Наверх! К облакам!
Бочком по стене,
В ночи наугад...
Ну все. Дальше сам.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Уходят друзья назад:
Все меньше их за спиной.
Хоть каждый не виноват
Не каждый был сбит волной.

И ты продолжаешь путь
Известный тебе и им,
Ты топаешь как-нибудь,
А друг за спиной один,

А друг за спиной устал -
Он попросту хочет жить.
И кто-то ждет его, да
Ему пора уходить.

И все понимает он,
И все понимаешь ты,
Но если не знать где звон -
Любые пути пусты.

И он повернет назад,
А ты продолжаешь путь,
Не смея себе сказать,
Что надобно повернуть

И не поднимая глаз,
Вернуться, не умереть...
Так было уже не раз
И видимо будет впредь.

21.2.1993

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Все над тундрой - холода, холода,
А под снегом - мерзлота, мерзлота,
А задача у нас все еще та:
Не сойти с ума до солнечных дней,
И не видно звезд - одни облака,
И до дна убита стужей река,
Но мы живы, пишем письма пока
И поем о невозможной весне.

А барометр нам пророчит циклон -
Нас неделю убеждать будет он,
Прогибая стекла в рамах окон,
Что зиме этой не будет конца,
Что на свете нету больше земли,
Где метели бы сейчас не мели,
Чтоб понять мы и запомнить смогли,
Что уж письма бесполезно писать.

Но пусть над снегом - холода, холода,
А под снегом - мерзлота, мерзлота
И на этой мерзлоте мерзла та
Песня, выкрикнутая из дверей,
О забытых нами белых грибах,
О залитых солнцем спелых хлебах
И готовых к поцелую губах -
Мы дотянемся до солнечных дней.

Ноябрь 1993

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Пламя свечи - абсолютная власть
Над темнотою и пустотой.
От мокрой спички свеча не зажглась -
Что же - опять примирись с темнотой.

Затхло под крышами старых домов,
Мокро за стенами их и темно.
Дождь там, водою напитанный мох,
Плоское озеро, черное дно.

Серый рассвет от тоски не спасет,
Разве не хуже - увидеть вокруг:
Озеро, дождь, что как время идет,
Пять нежилых полусгнивших лачуг.

Зубы сожми, убегай, уходи -
Скоро зима - скоро будет темно.
Выйди из дома! Но путь лишь один -
Плоское озеро, черное дно.
Выйди из дома! Но выход один -
Плоское озеро, черное дно.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

В синих долинах туман поднимается вверх,
В синих долинах стоят зленоглавые сосны,
В синих долинах уже загораются звезды,
И над ручьями звенит твой серебряный смех.

В синих долинах уже начинается ночь,
А наверху ледники, словно пламя, пылают
И сквозь вечерний туман перевалы мелькают.
Будет погода, я знаю, а прочее прочь.

В синих долинах дороги ведут на восток
Или на север, но в общем здесь разницы нету -
Вдаль нас уносят дороги по белому свету
И невозможно бы было нам жить без дорог.

Но разойдутся однажды любые пути -
В этом их суть, а иначе - зачем нам дороги?
Хоть утешение это доступно немногим,
Мы то с тобою не станем об этом грустить.

В синих долинах царят тишина и покой,
В синих долинах еще далеко до рассвета,
Но мы с тобою не станем корить их за это -
Мы на прощанье долинам помашем рукой.

Солнце на скалах лежит, как в руке апельсин,
Пальцы вершин обхватили его осторожно.
Можно вернуться и многое, в общем возможно,
Но мы уходим наверх, в зону белых вершин.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Никогда заранее не знаешь - где тебе сорваться доведется,
Никогда потом уже не вспомнишь - сколько продолжался оверкиль.
Ты опять меня не понимаешь - ты не знала мук первопроходца,
Ты не знала смысла слова помощь, не глотала водяную пыль.

Никогда не удается вспомнить утром то, что за ночь накипело,
Лишь потом, когда беда случится, прорастает через память сон.
Никогда не поздно все оспорить и найти себе другое дело,
Никогда не рано научиться понимать скупую песню крон.

Никогда не поздно расписаться в собственном бессильи красной кровью,
Это неотъемлемое право позволяет жить без суеты.
Значит не имеет смысла, братцы, примыкать к немому поголовью -
Надо петь и наша переправа устоит, а страхи все пусты.

Но никогда заранее не знаешь - где тебе сорваться доведется
Никогда потом уже не вспомнишь - сколько продолжался оверкиль...

23.2 - 17.3.1993

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Пусть надежда моя никому не понятна -
Пусть в ней много от дури,
И ничто, да ничто не дается бесплатно,
Кроме дырок на шкуре.

А платил я всегда, невзирая на нервы,
И свои и чужие,
И всегда был последним, когда не был первым,
Да вот так мы и жили.

Да вот так мы и жили, пока были силы,
Но они уходили,
Но усталые лица бывают красивы -
В пику лицам идиллий.

Да мы все жили так, приходила усталость
И болели колени.
Только плата не в том, а в том, что упускалось
Из душевных стремлений.

Но когда, не добрав, не распробовав даже
Мы ломались от града
Иногда, за грехи беспросветные наши,
Нам бывала награда.

И пускай перед кем-то, я чем-то запятнан,
Ничего, не впервой же,
Кое-что в этом мире дается бесплатно,
И хорошее тоже...

10-25 марта 1993

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Волос струится водопад...
Я нем, слова, слипаясь, вязнут.
Пусть не добром меня помянут,
Но очарован я. И рад

Тому, что мне даны глаза
Чтоб видеть, чтобы удивляться.
Пусть нас обламывают часто,
Но мы, мы верим в чудеса.

И в чудо женской красоты,
И в чудо плавного паренья,
И в скал огромные ступени
С их чудом вечной высоты,

И в продолжение конца,
И в завершение начала,
В надежность зримого металла,
В разрыв незримого кольца,

Невзгод, которым нас сковал
Какой-то новый властелин.
А выход, как всегда один...
Волос струится водопад.

...Мы подошли под перевал...

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Мечутся машины по обрывкам дорог,
Словно по обломкам чьей-то темной души.
Мы перешагнули через первый порог,
Но до перевала еще надо дожить.

Что молчишь, девчонка, расспроси о пути
Я же здесь не первый раз машину веду.
Или ты никак меня не можешь простить
За дорогу, по которой в жизни иду?

Это на подъем я серпантином кружу,
Вниз пойдет полегче, жаль дороги в снегу
Но не думай, что коли я трупы вожу,
То я человека довести не смогу.

Катятся колеса, оставляя свой след,
Нас с тобой уносят в неоглядную даль.
Для печали времени, казалось бы нет,
Так откуда же берется эта печаль?

А мотор рычит, как будто рвется в полет,
Только в этом звуке не таится беда.
Нам с тобой сегодня безобразно везет -
Мне, похоже, так и не везло никогда.

Да, я замолчал, но не обиделся: вот
Серая дорога изменила свой цвет,
И мой ГАЗ с разбега вылетает на лед:
Главное не дергаться, иначе - привет.

Обретают форму и не призрачный вес
Камни вдоль дороги перевальной, крутой.
Слушай, я полжизни прослужил в КСС,
Может человек я не такой уж плохой?

Катятся колеса, оставляя свой след,
Нас с тобой уносят в неоглядную даль.
Для печали времени, казалось бы нет,
Так откуда же берется эта печаль?

Головокружительный кончается спуск.
Зря ты на мое облокотилась плечо,
Зря ты загрустила - ночь подходит к концу,
Зря ты замолчала - путь не кончен еще -

В самолете спать будет удобней, поверь,
Лучше мы пока поговорим о тебе,
О тебе, а не о боли ран и потерь,
Не об этих скользких поворотах в судьбе.

Кто тебя там ждет, он твой жених или друг,
Он тебя когда-нибудь, я знаю, предаст.
Помни, ты всегда вольна вернуться на круг,
Где моя дорога и мой старенький ГАЗ.

Помни, ты всегда вольна вернуться на круг,
Где мечутся машины по обрывкам дорог,
Где катятся колеса, оставляя свой след,
Где моя дорога и мой старенький ГАЗ.

29.10.1993

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Ты советуешь, что ж, я попробую -
Может правда конец полосе,
А с больной головы на здоровую -
Это все мы умеем, все.

Это все мы умеем, верно ведь,
И времен неизменен ход:
Получать мы умеем лишь ненависть
Из любви, а не наоборот.

Будет время катиться камушком,
Будет солнце мотать круги.
Все ровесницы будут замужем,
А мы все на подъем легки.

В небе будем скрещаться мы мачтами
И ломаться по сосняку.
В меру сытыми и в меру мрачными
Будем мы на своем веку.

Перебесимся мы, устанем, и
Переженимся на своих
И растает над перевалами
Наш горячий и горький стих.

Июль - декабрь 1993,
Сатино - Москва - Обнинск

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

В телефонном голосе не слышно,
И не видно мне уже сквозь кубо-
Километры старых новостроек.
Их слепые окна, стены, крыши
Гасят мысли. Заводские трубы
Их дробят на тысячи прослоек.

Раздробившись мысли исчезают,
И слова становятся не нужны
Потому, что смысл их не понятен,
Ведь не видно света, что глаза льют,
Взором внутренним, равно как и наружным,
Только голос твой звучит, невнятен

С непонятной нотою прощенья,
А возможно даже и прощанья,
Словно на другом конце Вселенной.
Ноты сожаленья, утешенья,
Нота невозможности свиданья -
Все без слов. Потом гудки, рефреном.

28.12.1993 - 1.1.1994

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Я разного много видал без разбору
Я часто сдавался, себе не поверив.
Что счастье? Однажды в студеную пору
Один я бродил меж уснувших деревьев.

Темнело. Усталость и страх одиночки.
На бревнах огонь заплясал - слава Богу
В мозгу проносились какие-то строчки -
Без связи и смысла, без всякого проку...

Я лег у костра и хотите - не верьте
Был счастлив и знал, что не будет вовеки
Мне ночи такой, разве что после смерти
И сон не смежал воспаленные веки.

И что мне все Горы, пришедшие позже,
И что мне любимых прощальные взгляды
Я чувствовал Мир обнаженною кожей.
Я помню костер, тишину и прохладу.

Прохладу: не холод, не жар, а той ночью
Мороз был такой, как не в каждую зиму...
Что счастье? То место запомнил я точно
И много раз был там. Да все только мимо...

13-14 ноября 1997

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

       I

В ледяных клиньях
Тундровых поем,
В голубых линиях,
Скрытых под слоем
Рыжего торфа,
Белого снега
Прячутся строфы
Прошлого века.

Прячутся стоны
Нашего века.
Стоны бетона
И человека.
Прячутся песни,
Прячутся лица.
Им интересней
Было бы длиться

Жаль, но проходит
Время любое,
Но жизни стоит
Время героев.
Что бы герои
Были бессмертны.
Стоит башкою
Биться о стены

И о начальство,
Помнить о прошлом.
Мы ведь так часто
Неосторожны.
Неосторожны
Мы, словно дети,
С памятью прошлых
Тысячелетий.

В ледяных клиньях
Тундровых поем
Часто мы видим
Только другое:
Просто массивы,
Просто текстуры,
В меру красивы,
В меру скульптурны.

..................
..................
С талой водою
В солнечном свете
Память уходит
Тысячелетий...

     II

Пессимистически - пофигическая

Изменяется вид склонов,
Изменяются моря, реки.
В представлении миллионов
Неизменны они вовеки.

Только мы всегда под морем,
Хоть и ходим мы всегда сушей,
Потому, что море с ней спорит
То воинственнее, то глуше.

Потому, что ледники мира
Сокращаются и то - плохо.
Мы забыли про царя Пирра,
Помним только царя Гороха.

Километры подо мной тверди,
Только сильные всегда правы
И никто не избежит смерти
Если все покроют вдруг лавы.

Человечества жизнь - миг лишь
В бесконечной череде мира.
Достиженья наши все, слышишь?
Словно армия царя Кира...

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.