Последний батальон уходит из Кабула,
На взлетной полосе гудит последний Ил,
Дымами дизелей дорогу затянуло.
Прощай, Афганистан, который я любил.

Война была войной, не лучше и не хуже,
Чем тысячи других в иные времена,
В пустынях жгла жарой, в горах губила стужей
И девять с лишним лет стреляла в нас она.

С лихвой оплачен долг интернациональный,
Не посрамили мы Советскую страну.
И все же иногда оглянемся печально
На брошенный Кабул, предчувствуя вину.

Оставили друзей наедине с врагами,
Оставили врагов с судьбой наедине.
Одни убьют других, потом погибнут сами
На недобитой нами горестной войне.

Последняя колонна от аэродрома
Идет на Чарикар, и дальше — на Джабаль.
Перемахнем Саланг и завтра будем дома...
Прощай, Афганистан, которого мне жаль.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Белый снег в Урус-Мартане,
В белом инее броня.
И как будто на экране —
Дым столбом средь бела дня.

По окраинному дому
Отработал вертолет.
Встав из снега, Ми-восьмому
Салютует русский взвод.

Понапрасну позабыли
Ичкерийские бойцы,
Как опасно жить в могиле,
Что копали их отцы.

Да, селенье в переводе
Погребенье русских, но
Русский с места не уходит,
Если памятно оно.

Здесь наш предок похоронен,
Мы в ответе перед ним.
Ничего не провороним.
Никого не предадим.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

От боя до боя не долго,
не коротко, лишь бы не вспять.
А что нам терять, кроме долга?
Нам нечего больше терять.

И пусть на пространствах державы
весь фронт наш — незримая пядь,
А что нам терять, кроме славы?
Нам нечего больше терять.

Пилотки и волосы серы,
но выбилась белая прядь.
А что нам терять, кроме веры?
Нам нечего больше терять.

Звезда из некрашеной жести
восходит над нами опять.
А что нам терять, кроме чести?
Нам нечего больше терять.

В короткую песню не верьте,
нам вечная песня под стать.
Ведь что нам терять, кроме смерти?
Нам нечего больше терять.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Граница видна из окна
Не думали мы, что вторая
Кавказская будет война.

Разбили французов и немцев.
Откуда же эта напасть —
Средь вновь одичавших чеченцев
Внедрять несоветскую власть?

Священные горы Кавказа
Уныло торчат в облаках.
Нет правды в кремлевских указах,
Нет ярости в русских штыках.

За новое тысячелетье
Под выстрелы выпьем до дна:
Ведь там, впереди, еще третья,
Уже мировая война.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Зачем же ты, глупая, плачешь во сне
И видишь нерусские лица?
Пока я воюю в далекой Чечне,
С тобой ничего не случится.
Беда не придет в наш родной городок,
Я это тебе обещаю.
За слезы твои, за измятый платок
Я здесь никого не прощаю.
А после войны я друзей созову
И свадьбу с тобою сыграю,
И целую жизнь на земле проживу.
За это я здесь умираю.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Свои своих из-под брони косили.
Не хочется ни верить, ни служить.
И все же без Москвы жила Россия,
Без армии России не прожить.

Виновные ответят поименно
За пулеметно-пушечный расстрел.
Но наши офицерские погоны
Господь еще снимать нам не велел.

И пусть неувядаемым позором
Придворные овеялись полки, —
Есть в армии законы, по которым
Грехи смывают сами штрафники.

Отныне не кричат Москва за нами!,
Но, стиснув зубы, верят под огнем,
Что русское простреленное знамя
Мы все-таки поднимем над Кремлем.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Были когда-то и мы офицеры —
Бражники, ратники, юность Руси,
Пленники чести, хранители веры,
Взгляды любви обходя на рыси.

    Бальные залы, полтавские хаты,
    Блеск эполет и зловоние ран.
    Перед Отечеством не виноватый,
    Перед любовью винись, капитан.

Были когда-то и мы офицеры
Первой на свете всемирной войны,
В серых шинелях в Галиции серой
В серых фуражках поверх седины.

    Сумрак землянок, траншейная глина,
    Сестры походных госпиталей.
    Перед Россией ни в чем неповинный,
    Перед разлукой сестру пожалей.

Были когда-то и мы офицеры —
Белая сила, Христовая рать.
В полную меру, в последнюю меру
Счастье испить и навек потерять.

    Бьет артиллерия в купол церковный,
    Не устоять тебе, Спас-на-Крови.
    Воинским чином пред жизнью виновный,
    Спой, капитан, о последней любви.

Были когда-то и мы офицеры,
Давние раны украдкой леча...
Цифры 14-й — 41-й
Перевернула эпоха сплеча.

    Рвутся фронты, как лежалые нити,
    И не в Галиции — возле Москвы.
    Перед женой, капитан, повинитесь,
    Перед Россией останьтесь правы.

Были когда-то и мы офицеры,
Верные долгу в неверном пути,
На искалеченных склонах Панджера
Кровью своею писали прости.

    Свой ли, чужой грянет выстрел итогом —
    Не прояснят ни устав, ни Коран.
    Перед Любовью, Отчизной и Богом
    Вы не виновны еще, капитан.

Были вчера еще мы офицеры,
Пасынки некогда отчей страны,
В горной Чечне выжигая пещеры
Пламенем новой Кавказской войны.

    Нас предавали и нас поносили,
    Слева измена и справа обман.
    Но если вновь возродится Россия,
    Может быть, вспомнят и нас, капитан.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Слева кресты и справа,
А впереди — война.
Много нас у Державы.
Держава у нас одна.

Смерть не труднее жизни,
Если в бою она.
Много нас у Отчизны.
Отчизна у нас одна.

Как впереди красивы
Русские времена!
Много нас у России.
Россия у нас одна.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Порабощая тело духу,
Избрав нетленные пути,
Сумей и смуту, и разруху,
И Божий гнев перенести.

Век суетен, сердца жестоки,
Добро не побеждает зла.
Грядут кровавые уроки,
Бьют смертные колокола.

Пусть человеческая слава
Прельстила грешные сердца,
И ослабевшая Держава
Не чтит героя и творца, —
Но до окраины Вселенной
Лежит — его не зачеркнуть —
Твой офицерский, твой военный,
Твой жертвенный и грозный путь.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Нам опять уходить в наше Русское море
из неправой страны, что Отчизной была.
Нам опять поднимать в одиноком просторе
на грот-стеньгах несдавшиеся вымпела.

Нам опять вспоминать скалы русского Крыма,
Севастопольский рейд и Малахов курган.
Нам опять объяснять то, что необъяснимо,
и сквозь слезы глядеть в Мировой океан.

Вот когда мы поймем наших прадедов горе.
Спорить с волею Божьей и мы не могли.
Раз в три четверти века по Русскому морю
из России уходят ее корабли.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Отец, я тебя не забуду.
Прости мне до срока вину,
Что я не сберег от Иуды
Великую нашу страну.

На кладбище Шуйском старинном
Над нашей родною рекой
Прости согрешившему сыну,
Что не уберег твой покой.

В боях на Востоке и Юге
И я не боялся огня.
Но в жизненном замкнутом круге
Враги обманули меня.

Не жду ни подмоги, ни чуда,
Прости лишь до срока вину.
Отец, я тебя не забуду.
Отец, я верну нам страну.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Святая Русская держава
В кровавый дым погружена.
Ее поруганная слава
Земному взгляду не видна.

Исполосованы знамена.
Но над изменой и враньем
Войска небесной обороны
Еще глядят за окоем.

Дом Богородицы, Россия,
Твои поля и города,
Враждебной отданные силе,
Горят от боли и стыда.

Полки, бригады, батальоны
Отгородились от своих.
Войска небесной обороны
Одни за мертвых и живых.

И по невидимому следу,
Не преклоняя головы,
Святые ратники победы
Сойдут из вольной синевы.

И беззаконные законы
Не одолеют Русь, пока
Над нею держат оборону
Ее небесные войска.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Май. Засыпанный снегом балкон.
Непогода. Безвременье. Скука.
С колокольни доносится звон,
В нем пасхальная радость и мука.

Неужели и я постарел,
Ни безумства не будет, ни счастья?
Неужели весь мир отсырел,
Как забор перед воинской частью?

Снежный ветер в березах свистит.
Не припомню печальнее мая.
— Бог поймет, — говорю, — Бог простит. —
Но поймет и простит ли? Не знаю.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Иногда от мелочи —
слезы на глазах.
Похудели девочки
в русских городках.
Солнечные зайчики
блекнут на штыках.
Похудели мальчики
в боевых полках.

Мальчики и девочки,
дочки, сыновья.
Разве это мелочи,
Родина моя?

19.01.1999

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.