Вечер памяти - форма подати
В пользу тех, кто ушел вчера.
Вы и сами прекрасно помните
Эти горькие вечера.
На вдове повисая бременем
За ближайшую пару лет,
Станут реже они со временем,
После вовсе сойдут на нет.
Выходящим на сцену стоит ли
О подобном мечтать конце:
Под портретом цветы на столике,
Луч прожектора на лице?
В одиночное это плаванье
В срок отправясь очередной,
Мы сочтёмся посмертной славою,
Что короче земной.
Одинаково будет порвана
Поистершаяся нить.
Скоро всех нас забудут поровну, -
Вот и нечего нам делить.

1998

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Если лук запоет и стрела зазвенит,
Если конь припадет на колено,
Неожиданной смерти не бойся, джигит, -
Опасайся позорного плена.

        Лучше дом потерять и коня потерять,
        Лучше в пропасть бездонную падать,
        Чем навеки отдать, чем навеки отдать
        Свою душу - бессмертную память!

С сонным видом лица наподобье скопца
Прозябать под плетями чужими,
Под ярмом подлеца позабыть про отца,
Про свое настоящее имя...

        Лучше глаз потерять и жену потерять,
        Лучше в пропасть бездонную падать,
        Чем навеки отдать, чем навеки отдать
        Свою душу - бессмертную память!

Лучше с дыркой во лбу догнивать мне в гробу,
Лучше стать мне калекой-уродом,
Но не жить как рабу, проклиная судьбу,
С ненавистным и чуждым народом.

        Лучше дом потерять и коня потерять,
        Лучше в пропасть бездонную падать,
        Чем навеки отдать, чем навеки отдать
        Свою душу - бессмертную память!

Ничего не спою в вашем душном раю,
Я на этой планете - не житель.
Дайте честно погибнуть в свободном бою,
Развяжите меня, развяжите!

Если лук запоет и стрела зазвенит,
Если конь припадет на колено,
Неожиданной смерти не бойся, джигит, -
Опасайся позорного плена.

1982

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Этот ветер перемен,
Зыбкий, мусорный и вязкий!
Мы томимся среди стен
В ожидании развязки.
Горизонт туманный мглист,
Все слышней раскаты грома.
Ждет реформ экономист.
А евреи ждут погрома.

Говорят, казна пуста,
Вместо храмов - пепелища,
Все острее нищета,
Все скудней запасы пищи,
Недостача, недород,
В поле ржавая солома, -
Улучшений ждет народ.
А евреи ждут погрома.

В нашей солнечной стране
Опустели магазины,
И абхазец в тишине
Точит ножик на грузина.
Всюду громкие слова,
Сор выносится из дома.
Отделяется Литва.
А евреи ждут погрома.

Население столиц
Убивает время в споре.
Ждут леса прилета птиц,
Стужей изгнанных за море,
Новой завязи, грустны,
Ждут безлиственные кроны,
Вся природа ждет весны.
А евреи ждут погрома.

1989

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

В распадках крутых непротаявший лед -
Зимы отпечатки.
Над бухтой Наталии рыбозавод
У края Камчатки.
Как рыбы, плывут косяки облаков,
Над бухтой клубятся.
Четыреста женщин - и нет мужиков:
Откуда им взяться?

И жаркие зыблются сны до утра
Над бабьей печалью,
Что где-то с добычей идут сейнера
На бухту Наталью.
На склонах во мхах, как огни маяков,
Костры задымятся...
Ведь нету в поселке своих мужиков -
Откуда им взяться?

По судну волна океанская бьет
Сильнее свинчатки.
Над бухтой Наталии рыбозавод
У края Камчатки.
Там гор в океан золотые края
Уходят, не тая.
Прощай, дорогая подруга моя,
Наталья, Наталья!

1972
Берингово море, бухта Наталья

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

   Am              Dm
Моряк, покрепче вяжи узлы,
   E7           Am
Беда идет по пятам.
                Dm
Вода и ветер сегодня злы,
   E7             Am  G
И зол, как черт, капитан.
       С               G
Пусть волны вслед разевают рты,
        С             E7
Пусть стонет парус тугой.
   Am            Dm
О них навек позабудешь ты,
    E7             Am
Когда придем мы домой.

Не верь подруге, а верь в вино,
Не жди от женщин добра.
Сегодня помнить им не дано
То, что было вчера.
За длинный стол усади друзей,
И песню громче запой.
Еще от зависти лопнуть ей,
Когда придем мы домой.

Не плачь, моряк, о чужой земле,
Плывущей мимо бортов.
Пускай ладони твои в смоле,
Без пятен сердце зато.
Лицо закутай в холодный дым,
Водой соленой умой,
И снова станешь ты молодым,
Когда придем мы домой.

Так покрепче, парень, вяжи узлы -
Беда идет по пятам.
Вода и ветер сегодня злы,
И зол как черт капитан.
И нет отсюда пути назад,
Как нет следа за кормой.
Сам черт не сможет тебе сказать,
Когда придем мы домой.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Am                          Dm
Что мы только за век свой не видели, -
      E7             Am
Ленинграда привычные жители, -
E7     Am              Dm
И чужие в ночи истребители,
     Fm6       G7     С
И разрушенный бомбою дом...
E7         Am            С
Но в ненастную пору осеннюю
        Fm6       G7       С
Может в город прийти наводнение, -
E7     Am          Dm
И суровое это явление
    Dm7       G7          С
Переносим мы все же с трудом.
E7         Am            С
Но в ненастную пору осеннюю
        Fm6       G7       С
Может в город прийти наводнение, -
E7     Am          Dm
И суровое это явление
    Dm/H       E7          Am   E7
Переносим мы все же с трудом.

Забываем не слишком ли скоро мы
За делами и за разговорами,
За домашними теплыми шторами,
Что беззвучной бывает беда,
Что какой бы ни век, ни эпоха вам,
Все равно - хорошо или плохо вам, -
По садовым, сенным и гороховым
Заполняет подвалы вода.
Прекратим же ненужные прения,
Наберемся побольше терпения
И ученых досужие мнения
В строгом сердце своем зачеркнем.

Пусть твердят, что напрасны волнения, -
Знаем все мы давно тем не менее,
Что бедою грозит наводнение,
Если вдруг позабудут о нем.
Что мы только за век свой не видели, -
Ленинграда привычные жители, -
Спим тревожно мы в нашей обители,
Репродуктор включив перед сном,
Потому что порою осеннею
Может в город прийти наводнение -
И суровое это явление
Переносим мы все же с трудом.

Мы внезапного ждем объявления -
Помнит твердо мое поколение:
Обернется бедой наводнение,
  Dm/H      E7       Am   E7  Am
Если вдруг позабудут о нем!

1980

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Em
Нас осталось мало.
             Am
Нас осталось мало.
           D7
Запевай бодрее
            G
Песню, запевала!
Am
Зарево пожара
H7              С
Светит сквозь туман.
Am       Em
Начала гитара -
F#7    H7   Em
Кончит барабан.

Нас осталось мало.
Нас осталось мало.
Вихрем пулеметным
Знамя обметало.
Цепи поредели,
Кончились слова...
Но жива идея,
Музыка жива!

Нас осталось мало.
Нас осталось мало.
Мертвый барабанщик
Валится устало,
Пал трубач с трубою:
Замолчала медь...
Кроме нас с тобою,
Некому запеть.

Нас осталось мало.
Нас осталось мало.
Вспомни, как когда-то
Пели мы, бывало.
Встанем, как и прежде, -
Палец на струну -
В яростной надежде
Выиграть войну.

Em
Нас осталось мало.
Нас осталось ма...

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Одолей океана дальность,
Шторму зимнему вопреки.
На Канарах есть порт Лас-Пальмас,
Где встречаются рыбаки.

Там, друг друга тесня плечами,
Под эмблемами ста держав,
Сейнера стоят у причала, -
Всякий борт и помят, и ржав.

Здесь по-разному ценит каждый
Ненадежной земли уют, -
На японских - поют протяжно,
На английских и шведских - пьют.

Всем усталым покой обещан,
Холодок выходных рубах,
Загорелые ноги женщин,
Пыль цветочная на губах.

Завтра снова им, куртки скинув,
Проложив по светилам путь,
Обожженную солнцем спину
Над сетями тугими гнуть.

Их корабликам - утлым лодкам,
Океанской водой пыля,
Собирать урожай нелегкий
На зеленых зыбких полях.

И колеблются в ветрах сонных,
Заселяя единый дом,
Флаги наций, объединенных
Потом собственным и трудом.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

В воскресенье на палубе танцы.
Позабудьте про будние дни.
Что без толку по свету болтаться, -
Отдохни хоть разок, отдохни.

Платья женщин, волнующе ярки,
Начинают вечерний парад.
Над рядами скамеек, как в парке,
Разноцветные лампы горят.

Танец чёт изменяет на нечет,
Танец пары по кругу несет.
Поварих, штурманов и буфетчиц
Южный Крест осеняет с высот.

И плывут под трубу, невесомы,
На рязанских и тульских парнях
Башмаков итальянских фасоны,
Пестрота гибралтарских рубах.

Понарядней, дружок, одевайся,
На звезду над кормой не смотри.
В океане кружение вальса -
Раз-два-три, раз-два-три, раз-два три.

И от музыки этой печальной
Пахнут доски листом и корой,
Танцплощадкою провинциальной,
Невозвратной июньской норой.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Таращу глаза удивленно,
Со сбывшимся сном не споря.
Бабочкой желто-зеленой
На синей ладони моря,

Желто-зеленой маркой
Под осторожной лупой
Остров предстал нам яркий,
Названный Гваделупой.

Он может весь поместиться
На солнечной зыбкой тропке.
Его, как пленную птицу,
В руки беру я, робкий.

Дай мне в тебя вглядеться,
Доброй судьбы подарок,
Остров нашего детства,
Первых обменных марок.

Мокрых мячей футбольных,
Шумных речных трамваев.
Глазам с непривычки больно,
Я глаза закрываю,

И над волною пестрой,
Не торопясь проснуться,
Смотрю на знакомый остров,
Куда уже не вернуться.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Как из другой системы времени,
Вернусь из дальнего пути:
Там год прошел в полярной темени,
А здесь - не менее пяти.

Друзья, лысеющие заживо,
Друзья, настроившие дач!
Успели потерять когда же вы
Тропу веселых неудач?

Я не останусь в вас влюбленным,
Знакомых женщин адреса, -
По долгожданным телефонам
Бубнят мужские голоса.

Стареют, вырастая, дети
В уюте комнатных неправд.
На этой городской планете
Я как заблудший аргонавт.

А юность - с прежнею не схожая,
И жизни хватит на двоих,
И с каждым годом все моложе я
Давнишних сверстников моих.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Не люблю проходить мимо старых своих стоянок,
Где подгнившие колья чернеют на самом виду,
Где ржавеют остатки консервных банок,
Открытых мною в прошлом году.

Я сюда не люблю возвращаться обратно,
Где ножами с березок снята кора,
Где остались грязи серые пятна
На месте живого когда-то костра.

Здесь от запаха пепла становится жутко,
Будто что-то в чужой подсмотрел судьбе,
Здесь стоишь, зализывая самокрутку,
Как на кладбище самому себе.

И я ускоряю шаг, проходя мимо старых стоянок,
Ускоряю шаг.
Олени идут и молчат, идут и молчат постоянно,
Дырочки на ушах.

Комары, как всегда, надо мною ноют,
Ремень карабинный трет.
Пусть что было - останется за спиною, -
Мы уходим вперед.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

А дни мелькают, как в калейдоскопе,
И чёрный день сменяется цветным.
За стенами столичных шумных скопищ
Сырое солнце северной весны.

Друзья мои - поэты, поэтессы,
Сидящие над чаем до зари,
Как не близки мне ваши интересы,
Как не о чем мне с вами говорить!

Мне оставлять вас право же не сладко.
Пишите письма - задувает норд.
Поют гудки. Объявлена посадка
Швартовы выбираются на борт.

Как беззаботно дышится вначале
В палатке над порожистой рекой,
Но долгими таежными ночами
Мне снова шум приснится городской.

Друзья мои, что брезгуют словами,
Охотники, пилоты, рыбари,
Как мне легко, как тяжело мне с вами!
Как не о чем мне с вами говорить.

Гусиный крик в мое окно стучится,
Мне осенью тревожно, как весной.
Две родины у перелётной птицы,
А разобраться - нету ни одой.

И я лечу, тревогою ведомый,
Над талым снегом, над осенней ржой.
И всюду я по-прежнему - как дома,
И всюду я по-прежнему - чужой.

1962

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Постигла все механика как будто,
И формулы обставлены богато,
И я уже не рыжий, а седой.
Но недоступны таинства заката,
Как были недоступны мне когда-то, -
То небо, что за Горным институтом
Горит над дымом мерзнущих судов.

И недоступны таинства ресниц,
Что жили за дверьми соседних лестниц,
Состарились, взрастили дочерей
И все им передали в свой черед.

О время, возврати земные хляби,
Опять тайгою поведи меня
Грызть сухари, мечтать о теплом хлебе
И пальцы греть у желтого огня.

Наш юный век совсем еще не прожит,
А самая пора поверять снам.
...А мертвые из года в год моложе
И ближе нам.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

У края земли сижу взаперти,
Мой стол без еды, а окна без стекол.
Сирены поют, и ветер свистит,
И дождь моросит над Владивостоком.

Играю ва-банк последним рублем
Не ради любви, не ради восторга.
А чайки кричат над моим кораблем,
И тает туман над Владивостоком.

Хоть птицей заплачь, хоть волком завой, -
Ты вспомнишь в пути последнем, жестоком
Молочный туман над летней Невой
И черный туман над Владивостоком.

У края земли сижу взаперти,
Ночная вода гремит водостоком.
Сирены поют, и ветер свистит,
И дождь моросит над Владивостоком.

1966, июль
научно-исследовательское судно (НИС) Охотск,
32-й причал Владивостокского порта

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Мы тебя потеряли в липком песке,
Под ветвистой тиной, под лесным завалом.
Начальство в большой пребывало тоске
И долгие поиски организовало.

И мы клипербот нашли на мыске -
Перевернутую надувную лодку.
Начальство в большой пребывало тоске
И пило водку.

А мы не верим глазам и ушам,
Мы у кустов замедляем шаг.
Олень припадает губами к звезде.
Качаются трупы разбухших собак.
Ни в темной воде,
Ни в светлой воде -
Нету тебя нигде.

По ленинградскому небу гром -
Мы прибываем на аэродром.
А женщины в летней еще красоте,
Их плечи исполнены сочинской лени,
И входящий в моду жатый сатин
Обтекает матовые колени.

А мораль, как известно тебе, не нова.
Нечего тут упрямиться.
Одни говорят - Сам виноват.
Другие говорят: Пьяница.

А я не грущу - я ищу
В коридорах наших, с десяти до пяти,
В компаниях, встреченных на пути...
Другие привыкли, что нету, - пусть.
А я еще ищу тебя и боюсь,
Ищу и боюсь найти.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Ты переходишь в новый год,
Как в новый гон.
Тебя от прожитых невзгод
Несет вагон.
Молчанье пущ и снега ритм,
И веток фон,
И глаз смеющийся горит,
Как светофор.

Внизу колесной зыби гул,
Темно вокруг.
Вот так вступаешь ты, бегун,
На новый круг.
Тебе от скорости пьянеть,
Бранить дела,
Стаканом тоненько звенеть
О край стола.

Не подытожить перемен
В твоей судьбе,
Чужих измен, твоих измен,
Измен тебе.
А за окошком волчий вой
В ночной поре
И елки детства твоего
Стоят в каре.

1963

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

                     А.С.

Опять умирать Клеопатре
И Гамлету лезть на рожон.
В театре, в театре, в театре
Мы души свои бережем.

Припев: Придумай, как лучше увидеть,
        Придумай, как лучше поставить.
        Звонка обрываются трели,
        Прожекторы встали из тьмы.
        Давно мы на правду в обиде,
        Давно от неправды устали,
        И только от массовых зрелищ
        Еще просыпаемся мы.

На все изготовлены штампы,
Их выучит школьник любой.
И только за линией рампы
Еще существует любовь.

Припев.

Не зрители все мы - актеры,
Чужих постановок рабы.
Приветствую вас, режиссеры,
Хозяева нашей судьбы.

Припев.

1966

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.