Чай подобен Авиценне
И дешев весьма,
Правда, многие не ценят
Тонкий аромат.

Есть на то свои причины:
Нужен женщинам уют,
Каша - детям, а мужчины
Не живут, когда не пьют.

Припев: Чайхана, чайхана,
        Сядь, не думай, на циновка,
        Не позволит обстановка
        Грех распития вина.

        Груз забот, как сахар, тает,
        Чуден отдыха режим:
        Чай пьем - орел летаем,
        Чача пьем - свинья лежим.

В странах северных, холодных
Не в почете чай,
Там пока что больше модно
Кофе при свечах.

Там болезни возникают,
У детей - сплошной каприз,
Много женских, а мужская
Лишь одна - алкоголизм.

Припев.

Грусть в компании проходит,
Речь звучит, легка,
Каждый смел и благороден
С пиалой в руках.

Ни за что не отвечая,
Ничего не взяв в расчет,
Хочешь счастья - выпей чая
Иль чего-нибудь еще.

Припев: Чайхана, чайхана,
        Сядь, не думай ничего ты,
        А как выйдешь за ворота,
        Так душа полным-полна.

        Нет напитка лучше чая,
        Опыт предков нам не врет:
        Или сразу полегчает,
        Или после проберет.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Тем, кто молод и силен,
Или попросту влюблен,
Не страшны ни сплетни, ни страхи,
Нет нужды в аллахе, и в чине,
И в любой для грусти причине.

Припев: Солнце светит для нас,
        Теплый ветер для нас,
        В поле под дождь горошины брошены.
        Землю весна украшает цветами,
        Для нас держит мир черепаха с китами.

Землю держат три кита:
Труд, любовь и доброта,
А веселье - их черепаха.
Не робей, от страха немея -
Черепаха плавать умеет!

Припев.

Нам встречаться - как дышать,
Что нам может помешать?
Счастье неизбежно, как утро.
Старость - время мудрых советов,
Юность - ожиданье рассветов.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Жил королевский казначей,
Всех был хитрей и всех ловчей,
Болтал он связкою ключей.

     За то, что много раз болтал,
     Его отправили на плаху.
     Мир его праху, мир его праху.

Жил виночерпий с бородой,
Был молодой, а стал седой,
Вино разбалтывал водой.

     За то, что много раз болтал,
     Его отправили на плаху.
     Мир его праху, мир его праху.

Поэт владыку восхвалял
Иль просто дурака валял,
А после смены короля

     За то, что много раз болтал,
     Его отправили на плаху.
     Мир его праху, мир его праху.

Еще один был, всем под стать,
Который все умел достать,
Который знал, куда болтать.

     За то, что много он болтал,
     Мы натерпелись столько страху.
     Мир его праху, мир его праху.

Палач с заутреней вставал
И как собака уставал,
Но все равно не успевал.

     На место старых болтунов
     Пришли другие, попроворней,
     И все в придворных, уже в придворных.

Шуту все можно, он дурак.
Терпенье - друг, язык - мой враг.

     Молчи, пустая голова,
     Коль не помог топор.
     Нет, мы в слова, в слова, в слова
     Играем до сих пор.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Я был в стране обыкновенных гулливеров,
Они развития достигли высоты.
Там в уважении единственная вера
О том, чтоб каждый рядом лучше жил, чем ты.

У них молчание считается обманом,
Любимым делом - возрождение лесов,
А высшей мерой - посещенье ресторанов
На срок от двух до девятнадцати часов.

Там у начальников за вежливость надбавка,
Там очень трудно хоть кого-то разозлить,
А отощавшие работники прилавка
Всю жизнь мечтают, как чужих не обделить.

Я позавидовал их счастью, бес попутал,
И тем нарушил их законы о мечте.
И мне пришлось уйти к несчастным лилипутам,
Где каждый бредит о кромешной высоте.

Где смотрят гордо, с превосходством из-под челки,
И где любимые слова: я так хочу!
И где никто не достает до книжной полки,
И где почти любая низость по плечу.

И чуть поклонишься, чуть ноги подогнутся,
Мне снова кажется, что я в большой беде.
Что я у них, что мне отсюда не вернуться
В обычный мир, где все у всех, как у людей.

Давайте вновь протянем теплые ладони,
Назначив встречу на открытых площадях,
И пожалеем всех, изогнутых в поклоне,
Хотя, при случае, они не пощадят.

Мы ниже, если небо давит скукой серой,
Иль просто голову в печали опустив.
Так выше нос! До маломальских гулливеров
Еще расти нам, и расти нам, и расти.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Кто пьет, кто ворует, кто крестится,
Но всем нам даруется лестница
И, чтобы на ней не повеситься,
Ползешь вверх.

     В земле калеки роются,
     Им вечно нездоровится,
     А все, что нам откроется,
     Разделится на всех.

Терпение, матери, дочери,
По ветхим ступеням короче ведь,
И к лестнице вечная очередь,
Года - миг.
А сбоку, вцепившихся радуя,
Жестоко калечатся, падая.
И кажется глупой бравадою
Чужой крик.

     Юродивым мечтается:
     Не зря они состарятся,
     Что все им засчитается,
     Что вспомнят и про них.

Обидно, что руки - как взаперти,
Все видно стоящим на паперти.
Никто не сумеет нам запретить
Своих мест.
Ногой отбиваясь от нижнего,
Зубами цепляясь за ближнего,
Улучив момент и для лишнего,
Ты влез, влез.

     А грешные, убогие
     Поддерживают ноги нам
     В надежде, что дороги нам
     Откроются с небес.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Всем ни за что не попасть в космонавты,
Сядешь в телегу - и прочь со двора.
И, наступив, наше светлое завтра
Сразу становится серым вчера.
     И, подавив своей зависти вздохи,
     Пересчитав до получки рубли,
     Сложим в уме нашей славной эпохи
     Все, что на всех бы могли разделить.

В жизни порой разобраться не просто:
Вроде не пес, а живешь в конуре.
Вижу - взошли показатели роста,
Слышу, как раки свистят на горе.

Трудно жилось при царе, при Горохе,
Можно все это сравнить и учесть,
Можно гордиться, что в нашей эпохе
Самые низкие цены на честь.

С фото-зрачков сняв и фильтры, и бленды,
Резкость на все наведем впопыхах,
Про недостатки мы сложим легенды,
А про достатки - загадки в стихах.
     И, разделив наши горы на крохи,
     Спросим себя, протирая глаза:
     Где же была совесть нашей эпохи
     Лет этак пять или десять назад?

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

С малышом не скучал -
Ездил по родичам,
Что ни день, то в новом мы дому.
Хоть свои, хоть чужаки -
Он ко всем на руки,
Все люди в мире - родственники,
Кажется ему.

     А мы живем, скучая,
     Клеймя чужую ложь.
     Все добрые дичают,
     Когда идет дележ.
     На первого-второго
     Расчет идет у жен,
     И роют вещи вдовы
     Еще до похорон.

     Попробуй крикнуть: Люди!
     Кончайте с дележом, -
     и зависти не будет,
     И нервы сбережем.
     Кто братство всем пророчит -
     Вас первый засмеет,
     Весь мир разодран в клочья
     Коротеньким: Мое!

Мой малыш вырастет -
Кто-нибудь посвистит,
Побежит доверчиво на свист.
Свист ноздрей на бегах,
Иль в лесу иволга,
А мир фальшивой радугой
Прикроет книжный лист.

     Честь друга выручая,
     В себе поборет страх,
     И пьяный зверь случайно
     Подковой въедет в пах.
     И если стук забудет
     Затылка по стене,
               Запомнит то, что люди
     Не все еще в родне.

     А может, будет весел,
     Закусит удила,
     И ярость перевесит
     В решеньях и делах.
     Он будет сильным, ловким,
     Выносливей других,
     И понабьет подковки
     Себе на сапоги.

Подрастет скоро он,
Поползет в горы он
И не даст покоя никому.
Устоит до конца,
Не простит подлеца,
И все, что в книгах - сбудется,
Покажется ему.

     И если выдаст случай
     Усы под паранджой,
     Их в армии научат,
     Кто свой, а кто чужой.
     И юноши седые
     Чужих узнают впредь,
     Недаром молодые
     Мечтают постареть.

     И добрый лишний разум
     Растает на устах,
     Не действуют указы
     В ответственных местах.
     И в пекле, и в затишье,
     С июня по июнь
     Он, разум этот лишний,
     Везде, куда ни плюнь!

В детстве все лучше мы
Держимся кучами,
Взрослые живут по этажам.
Сердце в два кулака,
Жизнь размером в стакан.
Свою считая праздником,
Чужой не дорожа.

     Всем, в среднем, солнце светит
     И птицы голосят,
     И, в среднем, наши дети
     Отметят шестьдесят.
     И, в среднем, места хватит,
     И, в среднем, по уму,
     Но никаких гарантий,
     Что именно ему.

     Надежнее рутина, опаснее родник,
     А пьяная скотина
     Реальней всяких книг.
     Ты отойди в сторонку,
     Пускай гуляет плеть.
     Твой случай стать подонком -
     Вот случай уцелеть.

Коль таким станешь ты -
От своей пустоты
Не найдешь убежища нигде.
Это все кажется, надо отважиться,
Тогда ты не окажешься
Среди чужих людей.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

На все лады поет костер
И руки тянутся ко мне,
Горячий дым все строки стер
Моей молитвы об огне.

     Что звезды в небе по утрам
     От одиночества дрожат,
     Что нужно мне тепло костра,
     Как для деревьев солнца жар.

И листья их ловили свет,
Все также жаждали тепла,
Красиво падая в траву.
Теперь их нет, а есть зола,
А искры звездами плывут.

     И к небесам их хоровод
     Летит, чтоб сверху заблистать.
     Но я же сам сложил его,
     И сам сумел бы растоптать.

Мне снится, что и для меня
То солнце щедрое взошло,
Чтоб бескорыстно обогреть,
Но от огня друзьям тепло,
Ну, что ж, костру всю ночь гореть.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Шел человек однажды,
Заботами нагружен,
Сверяясь по бумаге,
Где лучший путь пролег.
Ведь солнца каждый жаждет,
Лишь после обнаружив,
Что не бездонны фляги,
А дом уже далек.

Он корчится в пустыне
От жажды, как от пытки,
Одной желая встречи,
Надеждою богат,
Что с неба ливень хлынет
И вымочит до нитки,
Лицо, глаза и плечи
Целуя наугад.

Но, вырвавшись из плена
Пустынного безлюдья,
Он ощутит на теле
Речной прохлады блеск.
И после, непременно,
Надолго позабудет
Те капли, что летели
Спасением с небес.

И вы поймете, каясь,
Что ливень - грязь и ветер,
Что груз намокшей ноши
Напрасно вами взят,
Что ветви, намокая,
По телу бьют, как плети,
А мокрые подошвы
Предательски скользят.

И, может быть, неважно,
Что все зимой застынет,
Что через лед дорога
Скользка и там, и тут,
А зеркало расскажет,
Что выпал первый иней,
И капли не помогут
От нажитых простуд.

Собравшись сиротливо
В погоню за здоровьем,
Вы вспомните в дороге,
Растапливая льды,
Тот долгожданный ливень,
Он был теплее крови,
И, кстати, чище многих
Источников воды.

Тот дождь, замерзших грея,
Шальной огонь, заметив
На листьях и на книгах,
Сумеет загасить.
И от него быстрее
Растут цветы и дети,
И он прольется мигом,
Лишь стоит попросить.

Дождинки гонит ветер,
Неся от века к веку,
Вновь влаги жадно ищет
Сухой от жажды рот.
Но все дожди на свете
Упав, стекают в реки,
А также служат пищей
Для гнилостных болот.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Месяц мягким светом, грустно и негордо
Гладит шевелюры крыш,
В наших русских парках празднует погоду
Тихий, озорной Париж.

Всем весна-кассирша выпишет плацкарты,
Незаметно постарев,
К светлой, как улыбка, лестнице Монмартра
Между пожилых дерев.

Шепчутся деревья, глядя вслед понуро,
Путь цветами забросав.
Каждый, кто умеет, все полотна Лувра
Выставит в небесах.

Каждый осознает сумрачность приличий
И, цветы увидев вдруг,
К ним лицом прижмется, ощутив величье
Триумфальной арки рук.

В городе вечернем, щедро разукрашенном,
Темнота находит брешь.
Пусть же правят миром Эйфелевы башни
Светлых, как весна , надежд.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Вою ветра вторит вой волков под вечер,
Ходит-бродит горе человечье.

Вьюга тяжким стоном с ставни окон бьется,
Погребальным звоном отдается.

Гулким, жутким смехом в хате, словно в келье,
И голодным эхом в колыбели.

У амбара крыша на святом лишь духе,
Передохли мыши с голодухи.

А в амбарах барских - сытая погода,
А с усов боярских - капли меда.

Эх, с колен да встать бы, совладав с грехами,
Запоют усадьбы петухами.

Льдом вода застыла, но вода клокочет,
Ходит-бродит сила, жаждет ночи.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Если крыша - хорошо - над головой,
Безразлично - дом большой или как твой.
Сколько в доме не сиди, из окошка не гляди, -
Всё как прежде, а в пути всё впереди.

        Можно стать на пару дней
        И мудрее и сильней,
        И полнее кошельком,
        Хоть по сравненью с ишаком.
        Серый друг слегка мордаст,
        Но не купит, не продаст,
        Да поможет нам Аллах            |
        В этих праведных делах.                 | 2 раза

Если голову вскружит алчным огнем, -
Чуть накопишь - сторожить ночью и днем.
Будешь злых собак держать, дом стеною окружать,
И окружишь - но конца не избежать.

        Нет здоровья от монет,
        Хвори хуже скуки нет,
        И поэтому мираб - (любитель женщин),
        Так по этой части слаб,
        Как скромна его мечта, -
        Чуть подальше живота.
        Да поможет им Аллах             |
        В этих праведных делах.                 | 2 раза

От унынья слезы лить ни к чему мне, -
Радость можно поделить, а печаль - нет.
То совет подарит друг,
То мечта уйдет из рук,
А в дороге - всё твое, всё, что вокруг.

        Смех не тает - трать не трать, -
        А больше нечего терять,
        И поэтому халиф - (ни мертв ни жив),
        Так угрюм и молчалив -
        Он заботиться устал,
        Чтобы рай скорей настал.
        Да поможет им Аллах             |
        В этих праведных делах!         | 2 раза

Не беда, коль не успел замолить грех,
У Аллаха много дел - не успеть всех.
Кто-то вечно спину гнет, кто-то ест халву и мед,
Кто к Аллаху ближе всех - тех он поймет.

        Если дом, как решето,
        То поверишь хоть во что,
        И поэтому муллы (и их ослы)
        Так бодры и веселы.
        Тянут твёрдою рукой
        За грядущий упокой.
        Да поможет им Аллах             |
        В этих праведных делах!         | 2 раза

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Я не собака, не грызу я в будке кости,
Мне в этом, кажется, чуть-чуть не повезло.
Мне очень хочется иметь колечком хвостик,
Чтоб выражать свою признательность без слов.

Я не собака, мне нельзя при встрече лаять,
А при разлуке громко выть на берегу.
Я, как собака, все на свете понимаю,
А вот сказать довольно часто не могу.

Я не собака, но когда обида просится
Наружу, и нельзя никак спросить,
С рычаньем на тебя хочу наброситься
И за ухо тихонько укусить.

Я не собака, но мне часто очень снится
Собачий сон, особенно в конце -
Что я облизываю в инее ресницы
На теплом розовом лице.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Нам дорогу б узнать, да повернуть,
Только гонят нас на Березину.
Вместо лета тепла - туман пурги,
Видно, время выплачивать долги.

Что прикажет осипший барабан?
Видно, лечь по осиновым гробам.
Запылают огнем дрова моста,
Видно, рай не построишь на крестах.

        А по Москве трещат пожарища...

Ледяная вода нам до колен,
Как упорно тогда стоял Смоленск.
Как прорвались к Москве - столице, но
Кровь пустило из вен Бородино.

Ожидали от города ключи,
А теперь вот - от голода кричи.
Был заманчив мираж чужих границ,
А теперь мы под стражей черных птиц.

        А по Москве трещат пожарища...

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Мой разум рвут на части
Приветливые лица,
Мне, улыбаясь скупо,
За ними не спешить,
Ведь у меня несчастье:
Я разучился злиться
На собственную глупость
И мелочность души.

Угрозами нависли
Мечтаний карусели,
Богатым по карману
Расплата за простой.
Но беззаботность мыслей -
Троянский конь веселья -
Одарит деревянной
И гулкой пустотой.

И танцев ритм агоний
Утащит мысли мимо,
И лиц сплошные пятна
Умчатся в хоровод.
Но пустота догонит,
И пустота отнимет
Возможность быть приятно
Уставшим от забот.

Она заманит в сети
Красивых одеяний,
А тех, кто взглядом пресен,
Поставит в арьергард.
И каждый, кто заметит,
Попросит подаянья
У тех, кто был невесел
И с виду небогат.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Весьма изысканны людей движения,
Трещит от танцев паркет.
В глазах зеркальных отражений
Сменяются наряды, а лица - нет.

В тумане свечечном, прозрачно-зыбкая
Счастливых пар река.
Все светло-детские улыбки
Разбились постепенно о лед зеркал.

Стен, зеркал малы размеры,
Прочь придворные манеры,
Лучше старый, трудный путь
В добро и дружбу веры.

Взгляд любимых глаз встречая,
Головой в ответ качая,
Будем жить, но бал так долго
Длится, не кончаясь.

Тяжелый занавес, засовы ржавые
Укроют холод ночей.
Обычным слугам и служанкам
Отнюдь не до балов, не до свечей.

На темных улицах дожди осенние
Лишают всяческих льгот,
И от лакеев нет спасения,
Как, впрочем, нет спасения и от господ.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Скажи, зачем плохая погода?
     - Затем, чтоб мы ценили тепло.
Скажи, зачем меняется мода?
     - Чтоб уплотнить пустоты голов.

Зачем, скажи, пустые бочонки?
     - Затем, чтоб пива в них наварить.
Зачем, скажи, на свете девчонки?
     - Затем, чтоб им любовь подарить.

Зачем суют солому в матрацы?
     - Затем, чтоб клоп попался в завал.
Зачем девчата ходят на плясы?
     - Затем, чтоб ты, дружок, не зевал.

Зачем друзья? - Чтоб видеть ошибки.
Зачем враги? - Чтоб были друзья.
Зачем грустить? - Чтоб были улыбки,
     а не ужимки, как у обезьян.

Зачем дворцы? - Чтоб быть одиноким.
Зачем король? - Чтоб принца взрастить.
Зачем вино? - Чтоб вспомнить, где ноги,
     и где башка, и всех угостить.

Зачем в супах копыта и рожки?
     - Чтоб увеличить ассортимент.
Зачем, скажи, на свете картошка?
     - Ну как зачем, чтоб выжил студент.

Зачем, скажи, на свете студенты?
     - Чтоб в сентябре с уборкой успеть.
Зачем, скажите, мне документы?
     - Чтоб мог я смело песенки петь.

Зачем цветы? - Чтоб были нежнее.
Зачем паденья? - Чтобы летать.
Кого девчонки любят сильнее?
     - Того, кто не очень любит болтать.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Исчезла сила, словно хмель, деревья зыбко
Роняют пламя в небеса,
И осень смыла с лиц бесцельные улыбки,
Людей делами забросав.

Деревья ловят солнца жалкие усмешки,
Загар беспечно обнажив.
И мыслей нет о красоте заиндевевшей,
Где каждый вечен, но не жив.

Седые тучи вереницами поплыли,
На высоте открыв родник,
А люди лучшие страницы обронили
Из пожелтевших, мудрых книг.

И вновь напрасно недочитаны страницы,
И вновь устали мы и ждем,
А лето красное кричит подбитой птицей
В сетях, расставленных дождем.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

На крепкой мачте - старый парус
В заплатах прошлых поражений.
Команда вся собралась, команда вмиг собралась -
Пускай проверит снаряженье.

Пропахли трюмы на приколе
Сомнений запахом крысиным,
Но дует свежий ветер, - надеть тельняшку, что ли?-
Под шелест крыльев парусиных.

     Будет шторм, и не один,
     Только манит впереди
     Погода солнечных идей - удачи сестра.
     Плыть, спокойно глядя вдаль.
     О, если б знать, несут куда
     Попутные ветра.

Нам солнце изморщинит кожу
И волос выгорит, наверное,
Нас ждет соленый запах, а иногда, быть может,
Нас ждут причалы и таверны.

Увидим алый блеск востока,
Штурвал почувствуем в ладонях:
И исчезли б только крысы и аппетит у кока,
Тогда мы точно не потонем!

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Будто и не было яркой листвы,
Ветер срывает тепло с головы.
Горсти монет золотых на земле
Щедро деревья рассыпали вслед
Лету, надеясь на прежний уют,
Только тепла им уж не продают.

     Осень - зимы карета,
     Осень - долги от лета,
     Осень - а слезы ль это,
          Или вода?
     Осень - друзьям встречаться,
     Осень - любви кончаться,
     Осень - куда ж теперь умчаться,
          Куда?

Ищет дороги листвы круговерть,
Вновь на работу вернулся медведь,
Звери на зиму жирком запаслись,
Люди от власти богатства спаслись.
Тучи угрюмо подходят, скорбя -
Снова им все выжимать из себя.
Ноша унылых дождей не легка,
Вот и сменили свой цвет облака.

     Осень - зимы карета,
     Осень - долги от лета,
     Осень - а слезы ль это,
          Или вода?
     Осень - друзьям встречаться,
     Осень - любви кончаться,
     Осень - куда ж теперь умчаться,
          Куда?

Северный ветер за море понес
Шумных лесных обитателей гнезд.
Птицы кричат - у пернатых тоска -
Им в октябре улетать в отпуска.

     Осень - дождями моет,
     Осень - кто хочет - ноет,
     Осень - не стоит о погоде
          Гадать.
     Осень пустых усадеб,
     Осень - пора для свадеб,
     Осень - чего же ради
          Нам увядать?

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

К нам май хмельной ворвался, и туристы
Тотчас же разбежались, кто в горы, кто в кусты.
Весной, весной все кошечки пушисты,
Их взглядами кинжалят отважные коты.

Припев: На просторных, старых крышах
        Собираются коты,
        Про весну свою поют.
        И в домах их люди слышат,
        И хозяйки у плиты
        Те знакомые мотивы узнают.

Но вместо песен порой бывает драка,
Коты сидят, глядят печально в неба синеву.
И мир невесел, и каждая собака
Дурацким лаем отвечает на твое мяу.

Припев.

Для непосед, наградою за ловкость,
Сгущенка вместо премии, ведь сотню лет спустя
Работать будут все на мышеловках,
А в остальное время песням обучать котят.

Припев.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Вдалеке блестят Афины,
Сверху - фиги и маслины,
А глаза ласкает синя моря фон.
В миг котомки развязали
И простынки разостлали,
С серебром гонца послали в Марафон.

Диоген косматогривый
Поселился в бочку с пивом
И пускал всю ночь счастливо пузыри.
А Гомер, исчадье ада,
Пел, где надо и не надо,
Нецензурные баллады до зари.

Пифагор набрался слишком -
Все искал свои штанишки,
Все про формулы, про книжки бормотал.
Демокрит же, шуму вторя,
Словно атом на просторе,
По свободной траектории летал,

Все искал на море броду.
Аристотель же народу
Что-то умно про природу объяснял.
Архимед с довольной рожей
Улыбался, в ванне лежа,
Всех желающих того же - вытеснял.

Еврипид, козла любитель,
Волновался: Одуплитесь!
И кричал: Ну, прекратите балаган!
Герострат же, хроник старый,
Храм спалил в пылу угара
Вместе с пунктом стеклотары, хулиган.

В храме свистнули корзинку
Свежежертвенной грудинки -
Эх, на славу вечеринка удалась!
Бузотерили, глупея,
Лишь летели пух и перья,
Аж котельная в Помпеях взорвалась.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Лень в Техасе, полно монет,
  да какой в них прок?
    Старый бармен сидит на кассе,
Выбивает чеки на грог.
И наполняя ваш стакан,
Он просит быть скромнее,
И не стралять, ведь музыкант
Играет как умеет.

Сил все меньше,
  от вина
      и простого сиденья.
Наконец-то появились женщины,
Кончился рабочий день.
И наполняя их стакан,
Он просит быть скромнее,
И не стрелять, ведь музыкант
Играет, как умеет.

Эй, ребята! -
  закричал
      прибежавший ковбой, -
едет к нам губернатор штата,
всех своих везет с собой.
Скорей цветы, скорей вина,
Прошу вас быть скромнее,
И не стрелять, ведь губерна-тор
Правит, как умеет.

Все в экстазе,
  стреляли вверх,
      салютуя гостям.
Но в тот день не удался праздник
ихним буржуазным властям.
Нет, все нормально шло, пока
Не сделалось темнее,
А дело в том, что музыкант
стреляет, как умеет.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

На подземных станциях - сквозняки простуд,
К ним - слепые нити перегонов.
Вот заходят люди, - значит, снова в темноту
Голубым вагонам, голубым вагонам
Снова, снова в темноту.

Люди упакованы, как карандаши,
Дверь восторги лишние обрежет.
Здесь не нужен светлый мир, светлый для уехавших
Вверх по эскалаторам в розовой надежде
Мир привычный тормошить.

Да, с пути подземного не свернуть никак,
Отраженья станций с окон содраны.
Не грусти, ведь наверху поездов река
Тоже предусмотрена, кем-то предусмотрена
Навсегда, наверняка.

Знаю, надоело в темноте трястись
По пути, указанному сталью,
Но открой же двери и людей впусти.
Видишь - улыбаются, значит, все нормально,
Все забудется в пути.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

В одном из отсталых индейских племен
Жил-был гражданин Одинокий Бизон.
От всяческих женщин он жил в стороне,
Поскольку утратил потребность в жене.

Поскольку, жена - это страшный агрессор,
Который стоит на пути у прогресса,
К которому, знаю, стремитесь и вы,
Но он без детей невозможен, увы.

Блюз:   Сородичи заметили резонно,
        Что вовсе не в женитьбе корень зла.
        В ошибке Одинокого Бизона
        Есть мудрость одинокого осла.

Жена кроме шума уют создает,
А если ты очень попросишь ее,
Помадой и тушью раскрасит, любя -
Враги разбегутся, увидев тебя.

Женитесь, Бизоны, советую вам:
Жена на пещеру сменяет вигвам,
Поддержит огонь, от дождя сохраня,
И вовремя вкусно накормит... коня.

Блюз.

Он плюнул на все и женился однажды,
С тех пор он один из счастливейших граждан:
На плечи такие заботы нависли,
Что некогда думать о жизненном смысле.

С тех пор он, конечно, грустить перестал.
Смотрите, какой он упитанный стал,
Как крепко он держит поводья в зу... в руках,
Пробился румянец на красных щеках.

Блюз:   Сородичи заметили резонно,
        Что вовсе не в женитьбе корень зла.
        Но все же... в ошибке Одинокого Бизона
        Есть мудрость запряженного осла.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.