Над седой равниной Думы гордо реет гордый Сокол,
Чёрной молнии подобный (в скобках: молния - на брюках)
То крылом волны касаясь, то ногами - океана (в скобках: океан - Индийский)
Он кричит! И с этим криком все берутся за стаканы
И друг другу дружно плещут прямо в харю! (в скобках: в рыло)
И построившись по рангу, по ранжиру в ряд калашный,
У друг друга просят хлеба (в скобках: зрелища - в достатке)
Глупый пингвин всю валюту переводит в банк швейцарский.
Глупый пингвин! В нашей Думе есть швейцары и покруче,
Мигом выгонят голландцев с их высот, и вместе с сыром!
(в скобках: сыр-то был швейцарский?!)
Да и лётчики помогут: то крылом волны касаясь, то крылом заденут сопку...
Вроде ж не было здесь сопки?!
Это наш зенитный комплекс! (в скобках: во где маскировка!)
Совершил бросок... на запад.
(в скобках: компас был турецкий, он прибит двумя гвоздями,
но показывает точно: восемнадцать. время старта)
Время выбрать президента! Всю ж страну разворовали, просто не во что вцепиться,
А стране порядок нужен, вон как в армии турецкой:
Если сказано - на запад, значит, ровно в восемнадцать
Выбираем президента, и грибочками закусим.
Да и бравые танкисты, наточив свои подковы,
Уж готовы биться насмерть лобовой бронёй о стену
Хоть в Китае, хоть в Берлине... правда, лучше бы в Берлине:
Там дороги поровнее, да и братья заскучали
Наши, в Вильнюсе и в Праге (в скобках: меньше - в Будапеште)
Вся Европа жадно смотрит, как пингвинов клин усталый
Так курлыкая печально на родимом на швейцарском,
Иль голландском, что без дырок,
Прямиком на Антарктиду чешут жирными телами!
В небо глядя, всякий скажет, гордо стоя в стороне:
Нет пингвинов в Думе нашей! Только лебеди одне.
Взвейтесь ж , соколы, орлами! Или решками хотя бы,
Как учил нас Зоркий Сокол, он же Змей, Большой и Толстый
(в скобках: это Гойко Митич!) В переводе - уж холодный.
Уж холодную войну бы объявить пора злодеям,
Что секс-бомбой нас пугают! Всю ж страну перепугали.
Как сказал бы гордый классик: не затмит Плейбоя вымя
Нам рогов программы Время и копыт программы Вести,
Провалиться мне на месте! (в скобках: ты смотри, как складно!)
Между прочим, в нашей Думе тоже женщины бывают,
С ними разговор короткий: за волосья - и об кресло,
В общем, с сексом всё в порядке!
Так что ихней секс-гранате секс-чеку ужо мы вырвем!
(в скобках: или, может, вставим?)
Да и лётчики помогут: то выныривая в тучах, то... - в Индийском океане.
Это ж надо, банку пива перепутать с катапультой, дёрнул - дверца и открылась!
(в скобках: если в гирокомпас наливать побольше спирта, он показывает точно)
Только кто ж такое стерпит? Всю ж страну разворовали,
Просто нечего разбавить, чтобы тут же слить обратно.

    ...Отчего люди не летают... как пингвины?
    Казалось бы: подошла к обрыву, раскинула руки - и полетела!
    ...а сыр во рту б держала.

Что, понравились вам байки? Если нет, то в нашей Думе
Есть рассказчики покруче.
В этом может вам поклясться экипаж подводной лодки,
Что всплывает кверху брюхом - там ведь тоже гирокомпас!
Им ведь СВЕРЬХУ лучше видно
И людей, поднявших руки, голосующих за правду,
Что блестит на дне стакана,
И слоновий клин усталый, что плывёт на Антарктиду:
Говорят, там чай дешёвый!
Да и с сексом всё в порядке...
Да и лётчики помогут...

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Во тьме притихли острова,
Их убаюкала Нева,
И город полон молодым сопеньем львиным.
Когда затихнет рев машин,                       |
Трамвай по городу спешит,                       |
Маршрута номер восемнадцать с половиной.        | 2 раза

Внутри людей полным-полно,
И пусть, мелькая за окном,
Горят неоновым огнем Аптека, Вина,
На остановке ждет толпа,                        |
А мы под вечер едем в парк                      |
В трамвае номер восемнадцать с половиной.       | 2 раза

А люди помнят о весне
И видят сказочки во сне,
И ценят прелесть трелей соловьиных.
А за окном - веселый звон,                      |
А кто шумит? Конечно он,                        |
Тот самый номер восемнадцать с половиной.       | 2 раза

Он катит, вымытый дождем,
И мы его с улыбкой ждем,

(вариант 1)
Но иногда не успеваем внутрь забраться.
Но время на дорогу есть,                        |
И мы всегда успеем сесть                        |
В другой трамвай, под номером за двадцать.| 2 раза

(вариант 2)
Но он уйдёт, и дверь не отворится.
А где ж мы были до сих пор,             |
И нас домой везёт мотор,                        |
Таксомотор со счётчиком за тридцать.       | 2 раза

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Вера в будни тратиться не велит,
Каждый вечер в пятницу - для молитв.
А перед причастьем рука дрожит,
Каждый верит в счастье, как может.

Припев: Блажь туман напророчит, мрак простив -
        Нынче исповедь очень в милости.
        И в почете знаменья крестные.
        Что ж не лжете вы, люди честные?
        Вырви глотку, стакан, кури, голова.
        В Лету кануло слово Игорево.
        Спеси-витязи слову гроб кроят,
        Что ж не злитесь вы, люди добрые?

Двое месят третьего - звук тупой,
Взять желают медь его на пропой.
Горечи не допито на пятак,
Каждому хоть что-то да свято.

Припев.

Для ночи распятие - баловство,
Бьют цепями пятеро одного.
Святости на лицах печать лежит,
Каждый веселится, как может.

Припев: За себя мне не страшно - грустно мне -
        Время наше и люди - русские.
        Не ворами, собой обобраны,
        С кем вы справились, люди добрые?
        Вроде, нет ни войны, ни голода,
        А сколько так, без вины заколото?
        Не иначе - персты небесные,
        Что ж вы прячетесь, люди честные?

Вера в будни тратиться не велит,
Каждый вечер в пятницу - для молитв.
Святости на лицах печать лежит,
Каждый веселится, как может.

Вера в будни тратиться не велит...

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Кто-то жаждет к дальним звездам улететь,
А вот я хочу слегка разбогатеть.
Так, чтобы на всю жизнь хватило,
Чтоб дом не мог мой опустеть.

Припев: Стыд и срам,
        Я не нашел ничего еще,
        Но я найду свое сокровище,
        Не больше сотни килограмм.

Коль найду, пусть не сносить мне головы,
Государству я не сдам его, увы.
Но, так и быть, вам покажу его,
Когда ко мне придете вы.

Припев.

Я его не стану доверять ключам,
Любоваться буду даже по ночам.
И постараюсь не растрачивать,
Чтоб не ушло по мелочам.

Припев.

Пусть завистники несчастия сулят -
Сколько всяких нищих видела земля,
Сумевших утопиться в золоте
И горечь пить из хрусталя.

Припев: Что со мной?
        Я так давно жадным не был:
        Как ночь без неба,
        Как соль без хлеба,
        Так одиночество весной.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

По снегам, по углям,
Ходят пешки по полям,
Подчиняясь королям с королевами.
И нельзя ни направо, ни налево им,
Только прямо и вперед,
Коль никто не заберет.

     Кони все и слоны,
     Цветоподданству верны,
     В состоянии войны - агрессивные.
     Но они фигуры не всесильные,
     Им нельзя стоять на месте:
     В каждой клетке могут съесть.

У ладьи все не зря:
Завоеваны моря
Наступлениями прямолинейными,
Но, в связи с предстоящими разменами,
Остается лишь одно:
Сделав дело, лечь на дно.

     Место в жизни нашел
     Королевский слабый пол -
     Под прицелом держит полчища стадные,
     Но всегда на фигуре взгляды жадные,
     А без королевы трон
     Понесет большой урон.

Где уменьем, где числом,
Где хитро, где напролом
Дрались армии в огромном количестве
Ради маленьких шагов Его Величества.
Как правдивы и мудры
Эти правила игры.

     Мы сидим в стороне,
     Не участвуем в войне:
     Все победы были не настоящими,
     Всем лежать в одном и том же ящике.
     Тут различий нет у них,
     У фигурок костяных.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Монастырь проснулся с утренним лучом,
Коллектив монахов очень огорчен:
В погребке снесли вчерась дверной косяк
И за ночь нектар живительный иссяк.

Нет давным-давно капусты у козлов,
Главный поп сидит и охает без слов -
Не помогут ни примочки, ни пластырь,
Будет знать, как лазить в женский монастырь.

Солнце тихо поднимается в зенит,
А в ушах как будто колокол звенит -
Что же это нарушает наш покой? -
Дьяк с похмелья бьет о колокол башкой.

Сбегать, что ли, за водицею святой?
Тяжкий путь попа продолжится со тьмой:
И поспешно удалиться в ковыли,
Взяв бесовскую одежу фирмы Ли.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Я - смерть твоя, ты согласился смело
Надеть мне обручальное кольцо.
Ведь ты меня хотел, твой выбор сделан.
Ну-ну, не отворачивай лицо!

Твои друзья, пусть я им незнакома,
Идут за мной, оркестрами звеня,
А честные служители закона
Тебе даруют право на меня.

Ты будешь помнить правильные речи,
Предав меня словесному суду,
Но будешь делать все для нашей встречи
А ночью ждать, что я к тебе приду.

Цени мое простое постоянство,
Лишь позови - окажешься в раю,
И будет много поводов для пьянства,
Но пить ты будешь только в честь мою.

Ты будешь липнуть к женщинам нарядным,
Потряхивая толстою сумой,
Но я с тобой все время буду рядом,
И ты, как ни старайся, будешь мой.

     Я - жизнь твоя, ты требовал развода,
     Тебе так был необходим покой.
     Так вот она, желанная свобода,
     За горло держит цепкою рукой.

     Ты крутишься на пестрой карусели,
     Не замечая серого коня.
     Ты приходи, как кончится веселье,
     Но ты не жди пощады от меня.

     Я сразу упаду к тебе на плечи
     Всей тяжестью. Я знаю, устоишь.
     Меня никто не смог бы покалечить,
     Когда бы ты любил меня, малыш.

     А так меня не раз еще ударят,
     Пытаясь сделать низкой и кривой.
     Пусть кто-нибудь тебе меня подарит,
     Пусть кто угодно в дом приходит твой:

     Богатство, бедность, молодость иль старость,
     Твои незаменимые друзья.
     Ты помни, я была, ты помни, я осталась
     Одна, твоя, по-прежнему твоя.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Эй, ребята, будьте проще, киньте в трубку уголек,
Может быть, уже за рощей кто-то вовремя залег,
Взгляд - прицел, а палец вышколенно держит на курке,
А родные как-то слишком безнадежно вдалеке.

Позабудьте про бумажные слова о доброте,
Вижу, многие отважны, словно тысяча чертей.
Пусть другим готовят восковые свечи и кресты,
От чего ж редеет войско после залпов холостых?

Припев: Стоит жить и стоит драться, если все не так вокруг,
        Если рядом будет, братцы, сила ваших крепких рук,
        А в минуты расслабленья - чье-то крепкое плечо,
        Никогда на горе плена я не буду обречен.

Где же строгие параграфы приказов на листах?
Очень многие из храбрых перебиты на фронтах.
Остается лишь молитвенная страха суета -
Командиры в этой битве не дожили до атак.

Может быть, уже заложена судьба в чужом стволе,
Предоставлена возможность выбирать свой путь к земле:
Тело к выстрелам бросая с хриплым криком на устах,
Или просто лечь, спасаясь, шевелиться перестав.

Припев.

Кто-то струсил, кто-то предал - здесь война, а не парад,
Стоит помнить, что победы не даются без утрат.
Я успею стать счастливым, если что-нибудь смогу,
Если нет - свинцовый ливень распластает на бегу.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Расселась команда по кабакам,
Свои сберегая нервы,
И только помощник первый
Со мной пока.
     Ты спросишь, на что мне позор начал,
     И сам не найдешь ответа,
     И я не запомню, где мой причал,
     Но ты мне поможешь в этом.

От собственных мыслей не убежишь,
Как от бездыханья штиля,
Не зря мы всю жизнь платили
За ром и джин.
     И низкою станет цена моя,
     И тьма не дороже света,
     И сил не останется выпить яд,
     Но ты мне поможешь в этом.

А в штормах, пожалуй, я не был смел
И путь наугад искал,
Не видя прибрежных скал
Во тьме, во тьме.
     Ты примешь решенье и твой маяк
     Мигнет осторожным светом.
     Бояться крушения буду я,
     Но ты мне поможешь в этом.

И мачту, как тень моего креста,
Вода разнесет на части,
И ты не поверишь в счастье,
В одно из ста.
     Я сделал открытие, то что был
     Твой вздох не попутным ветром.
     И нам не доплыть до своих могил,
     Но ты мне поможешь в этом.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Вдали от пройденных дорог,
Когда мне не до скачки было,
Моя голодная кобыла
Плелась на первый огонек.

А там костер в ночи светил,
Сидели люди в шляпах пыльных,
Там слабых не было и сильных,
Нам было просто по пути.

     Мы не стеснялись пыльных лиц
     И грубых шуток неуклюжих,
     И нежных слов, и грязных кружек,
     Ночного ржанья кобылиц.

     Мы седла рядом побросали
     И наши верные ножи
     Запасы поровну кромсали,
     И мы стеснялись только лжи.

С утра все было как в дыму,
Мы обменяли наши ружья,
Нам разъезжаться было нужно
По двое и по одному.

Мы стали умными людьми,
Мы научились не стесняться,
От всех подряд обороняться
И лгать друг другу, черт возьми!

Держать уверенно поводья,
Легко орудовать ножом:
И каждый стал вполне свободен
И хорошо вооружен.

     И мы, закутавшись в плаще,
     Узрев огонь, проходим мимо,
     Ведь где-то там полно любимых,
     Привычных, купленных вещей.

     А кто-то расседлал коня
     И так же безмятежно верит!
     Но, кстати, все ночные звери
     Боялись нашего огня.

И я гляжу по сторонам -
Там, в темноте - они таятся,
Им, к счастью, есть чего бояться,
Ну, а чего бояться нам?

Не нам бояться пыльных лиц
И грубых шуток неуклюжих,
И нежных слов, и грязных кружек,
Ночного ржанья кобылиц.

Того, что вновь тропа прямая,
А для костра, который грел,
Мы дров побольше наломаем,
Чтоб он подольше погорел.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Повинуясь року тающего воска,
Мы чинили плохонький, ветхий забор.
Мимо наших окон ехала повозка.
Скоморохи, кто ваш дирижер?

        А вдоль дороги женщины стояли,
        В оркестре музыкантов было семь:
        Уныние бренчало на рояле,
        В нем клавиш белых не было совсем.

        Добро, устав от праздничного гуда,
        Пыталось ноты трудные прочесть
        И всем подряд на дудочке
        Подыгрывала Лесть.

        И под рукой Обмана фальшивила струна,
        Стучала в барабаны уверенно война,
        Трубило горе лихо на маленькой трубе,
        А счастье что-то тихо мурлыкало себе.

Подавляя вздохи, проявляя милость,
Публика собралась, маски надев.
Только скоморохи не остановились,
Их лошадь знала: истина - в езде.

Мы устанем скоро от свечного воска,
Нас зовут соседи на калачи.
Мимо заборов старая повозка
Едет, значит музыка звучит.

        И пусть немилосердная судьба нам
        Стирает имена и адреса,
        Но если громкий голос барабана
        Не громче, чем людские голоса.

        И если мы гитары в руки взяли,
        И если ноты нам не тяжелы,
        И если у рояля
        Все клавиши целы.

        И если мы не пляшем
        Под дудку, всем назло,
        И если горю нашему
        Вздох сделать тяжело, -

        Припомнив взгляд девичий,
        Я сразу узнаю,
        Как Счастье мне мурлычет
        Мелодию свою.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Где-то в маленькой деревне,
В гарнизонном городке
Процветал порядок древний,
Как пыль на потолке.

И в зареве янтарном,
Сменявшем голубое,
Рассвет был восхитительно хорош,
Но в гарнизоне старом
С подъема до отбоя
Ничто не изменялось ни на грош.

     Шли лихие командиры,
     Папиросы закурив,
     Шли потертые мундиры,
     Людей несли внутри.

     И, щурясь, как в прицелы,
     С мечтами о столицах,
     Гуляли перед строем не спеша,
     А унтер-офицеры глазами ели лица,
     В них перегаром преданно дыша.

В кабинете вечерами
Ел глаза табачный дым,
Государь в потертой раме
Казался молодым.

Полковник бородатый
Наутро после бани
Устраивал торжественный парад,
И бравые солдаты
С разбитыми губами
Кричали троекратное ура!

     Подпоручики в раздумьи:
     Раз в году приходит весть,
     Что - о, радость! - кто-то умер,
     И в штабе должность есть.

     Но вряд ли их назначат -
     На это место прочат
     Имеющих красивую жену.
     А если б все иначе,
     То кто тогда захочет
     Поехать добровольно на войну?

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Из бухты Барахты уходят суда,
Все Ух-ты и Ах-ты стремятся сюда,
Где тихо рычит голубая волна,
Где часто звучит неплохое На-на.

Я вижу, как злое, больное Да-ну
Упало в волну и горланит: Тону!,
А нежное, тихое чье-то Ни-ни
Слегка отвернулось и шепчет: Тони.

Все мысли вскружив, к моему кораблю
Неловко бежит озорное Люблю,
А также Привет, покрупнее слона,
И множество светлых Ну-как-старина?

У пристани чистый, большой пароход,
В нем много плечистых, румяных Хо-хо.
И жалко, что снова встречаются мне
Извольте, Ну-что-вы, А-как-же, Вполне.

Безудержно хвастаясь, выбежит Во!
И скромное Здравствуй одернет его,
Всех с жадностью страшной расспросит Ну-да?,
Всех, кроме неряшливых А, -ерунда!

По старому фрахту мой выход с утра
И бухту Барахту покинуть пора.
Все ниже и ниже над ней облака,
Я все еще вижу платочек Пока!

Вращают машины винты под кормой,
А чье-то Пиши увязалось за мной.
И бродит за мной по всему кораблю,
Наверно, его подослало Люблю.

За вахтенный стол я покорно сажусь,
Но думаю, что никуда не гожусь.
Белеет пустая поляна листа,
Мне слов не хватает, оставшихся там.

Где тихо рычит голубая волна,
Где часто звучит неплохое На-на.
Слова покалечить никак не хочу,
При встрече я сам прозвучу.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Ты меня пленила сразу теплою весной,
Не успел моргнуть я глазом - ты сказала: Мой.
Ты была неотразима, я сказал: Сдаюсь,
И с тобой вторую зиму я не расстаюсь.

Ты строга порой бываешь - я привык терпеть.
Одеваешь, обуваешь, научила петь,
Жить почти что без зарплаты и полы мести,
И любить любовью брата, Господи, прости!

Чар твоих волшебных мимо не пройдет народ.
Я питаюсь по режиму и наоборот.
Я горжусь тобой, родная, с нежною тоской,
Ведь нигде, я точно знаю, нет второй такой.

Ты скромна, неприхотлива - я таким же стал,
Пить компот из чернослива я слегка устал.
Вот с гитарою в казарме я опять стою...
Моя родная армия, я о тебе пою!

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

На одуванчике - толпа парашютиков,
Сам одуванчик - великан.
Пора к земле лететь? Да нет, вы шутите, -
Уж лучше к облакам.

     Ах, как хорош был мир в июне,
     Как улыбался август нам.
     Но день придет, и ветер дунет,
     И разнесет по сторонам.

А горизонт уже туманится тучами,
Эй ты, пушинка, не грусти!
Ведь мы берем с собой, пожалуй, лучшее -
Желание расти.

     Прозрачный мир был тих и светел,
     А стебель - прям и коренаст,
     Но озорной бродяга-ветер
     Уносит нас, уносит нас.

Цветы кивают головами приветливо,
Красуясь нежной чистотой.
Улыбки солнечны: Попутных ветров вам!,
И крик в глазах: Постой!

Ах, как бы вновь вот так собраться,
Как от дождей себя сберечь?
Не поминайте лихом, братцы,
До новых встреч, до новых встреч!

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Вчера был праздник во дворце,
Все лица знатной крови
Нарисовали на лице
Румяное здоровье.

Надели платья на тела,
Чтоб скрыть свои изъяны,
И чинно сели у стола,
Кривляясь постоянно.

     И вдруг,
     Кто-то из слуг
     Зажег желтый кружок
     Свечи.
     И ночь,
     Мудрости дочь,
     Ушла из-за стола,
     И к нам стучится весна?

Вряд ли.

В пылу правдивейших бесед
О методах обмана
Соседа потчевал сосед
Прозрачнейшим дурманом.

Гора седого серебра
Возвышенно сверкала,
Была безумно лесть храбра,
Был дерзок счет бокалам.

Великолепием пленять,
Умели наши предки,
А утром было не понять -
Где люди, где объедки.

И те, кто вовремя уснул,
Доели, что осталось.
Встречали, в общем-то, весну,
А оказалось - старость.

     И вдруг
     Кто-то из слуг
     Задул в небе звезду,
     А с ней
     Был ветер сильней
     В парус.
     Он сшит, нужно спешить!
     Скорей, у ваших дверей стучат -
     Идите встречать старость.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Розовеют облака в небе, как и прежде,
Солнце въехало в дома желтым колесом.
Я заметил паука на своей одежде
В час, когда ночной туман тает, как сон.

Не поднять с ударом рук по команде Смирно!,
Чтобы сбросить паука в пыльную траву,
И по мне ползет паук, маленький, но жирный,
Он ползет издалека по рукаву.

Все команды нипочем для лохматой бестии,
Ведь врагов у паука нет наверняка.
Он взобрался на плечо и застыл на месте,
И блестит на солнце, как звездочка.

И пока пройдоха жив, верится легко нам,
Что полезный этот вид мы не запретим,
Что земля принадлежит мелким насекомым.
Что природа состоит из паутин.

Вот поэтому, - как знать! - так суровы лица,
Стать великими людьми суждено другим,
Потому что не прогнать, не пошевелиться,
Потому что в этот миг наш играет гимн.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Ох, голубка белая, что же ты наделала,
Далеко летела ли, вольна птица?
Мимо злого сокола пролетела около,
Не смогла от сокола в небе скрыться.

     Промелькнули два крыла белизною ангела
     В розовом, пылающем закате.

Никуда не денется лакомая пленница,
И сама разденется в спальне графской.
Под когтями смелыми затрепещет телом, и
Алая по белому вспыхнет краска.

     Промелькнули два крыла белизною ангела
     В розовом, пылающем закате.

Голуби над крышею так и не услышали
Горячей ли, тише ли плач девичий.
Только тихим вечером, вниз по тихой реченьке
Плыло вниз по реченьке тельце птичье.

     Промелькнули два крыла белизною ангела
     В розовом, пылающем закате.

Ох, голубка белая, что же ты наделала,
Далеко летела ли, вольна птица.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Не будет новых льгот мечтаниям взамен,
Но каждый Новый год я жду перемен.
А в новом ждут дела, но что вам пожелать?
Но что вам пожелать на данный момент?

     Желаю вам любого новоселья
     И сил на небольшое озорство,
     Желаю вам здоровья и веселья,
     А впрочем, вы - хозяева его.

     Желаю, чтобы вы, годов под тридцать,
     Не верили в святые образа,
     Желаю вам с врагами не мириться,
     Чтоб ложью не туманились глаза.

     Желаю вам огромных расстояний,
     Чтоб накопились темы для бесед,
     Желаю вам несбыточных желаний,
     Чтоб не остаться без надежд совсем.

Пора надежд уйдет, уйдет без следа,
Ведь каждый Новый год - ступень в никуда.
Но сколько можно петь, ах, чтобы нам успеть,
Ах, чтобы нам успеть за эти года?

     Желаю вам с семьею поселиться
     В спокойный и снабжаемый район,
     Желаю вам на месте очутиться
     Не выше и не ниже, на своем.

     Чтоб вы в крутом, как мир, круговороте
     Открыли вечной юности секрет
     И чтоб на затяжном семейном фронте
     Не побоялись подписать декрет.

     Почаще собираться за столами,
     Речей, подарков, праздничных одежд
     И, все таки, несбыточных желаний,
     Чтоб не остаться вовсе без надежд.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

К делу пора, мы - не дети,
Хватит играть в добродетель.
Латы и шлем, сколько проблем
Можно решить без них!
     Беды найдут нас не скоро,
     Копья сойдут для заборов,
     Щит - в ворота, а доброта -
     Только для книг.

Что за дела? Мир без добра и зла
За пеленой гардин, из золотых середин.
Все под рукой, и ты не один такой,
Но в серебре седин, все же, один.

Что для меча тряпок груда,
И различать стало трудно
Воду и грязь, друга и мразь,
Лишь бы держался дом.
     Все под мучной белой пылью,
     А за спиной - мельниц крылья.
     И без мешков и ремешков -
     Полный содом.

Снова зовет голос прерий,
Сердце живет, если верит.
Сколько дорог, все, что ты смог -
Это еще не все.
     Тихий покой в старом ранчо,
     Машет рукой добрый Санчо,
     Только в ночи громко кричит
     Глупый осел.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Улыбнитесь! Этот снимок - вам на память,
Не стремитесь приукрасить облик свой.
Ярче свет, фотограф замер.
Улыбнитесь лишь глазами,
Чтоб потом сказали сами -
Посмотрите, как живой!

Постарайтесь хоть на миг не притвориться,
Не остаться чуть красивей и добрей.
Жизни миг - как вспышка блица,
Этот миг не повторится
И совсем другие лица
Улыбнутся из дверей.

Снимки часто проявляются ночами,
Время в них остановилось на века.
Вот хорош наряд венчальный,
Кто веселый, кто печальный,
Ну, а кто - совсем случайный
И совсем чужой пока.

Было так, кто знает, может, так и будет,
Что расскажут эти несколько минут?
Здесь в альбомах наши судьбы,
Их сначала пролистнуть бы,
Но совсем другие люди
В руки их потом возьмут.

Улыбнитесь, этот снимок нам на память,
Как окошко из пустой квартирной тьмы.
Ярче свет, фотограф замер.
Улыбнитесь лишь глазами,
Чтоб потом сказали сами:
Посмотрите - это мы!

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Как непривычно длится долго
Игра в сраженье на реке,
А как кафтан и треуголка
Смешны на русском мужике!

     От странных игрищ обессилев,
     Всерьез друг другу мнут бока.
     И начинается Россия
     С Преображенского полка.

Кого удержит мудрость слова,
Когда идет своя игра?
В ней горечь первого Азова
И перемен кровавых мрак.

     Кто получил удар на вздохе
     И устоял, в том будет толк.
     Долой - лентяи и пройдохи,
     Вперед, Преображенский полк!

Противен книг занудных шелест,
Желает новой жизни плоть.
Полки стрелецкие отъелись,
Им все равно, кого колоть.

     Для мятежа полны отваги
     Под звон тугого кошелька,
     А за Россию - только флаги
     Преображенского полка.

Привычна царская потеха
Вконец истраченной казне,
России нищей не до смеха -
Кто полужив, кто в полусне.

     Трактиры в дреме полупьяной,
     Дворцы застыли на века,
     Но всех разбудят барабаны
     Преображенского полка.

Спокойна медь на колокольнях,
Спокойна дикая Нева.
В боярской Думе все спокойно,
Еще спокойнее в церквах.

     Страшней чумы и интервенций
     Слепой, обкраденный народ.
     А ну, вперед, преображенцы,
     А за Петром не пропадет.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Все законы, вот беда, против прегрешения,
Для чего же все тогда носят украшения?
Что творится в головах за дверьми закрытыми?
Есть дела, в которых, вах!, не помочь молитвами.

     Страсть имеет власть, как не пропасть,
     Как сдержать ее в железном кулаке?
     Ведь ее, увы, не спрячешь в сундуке.
     О, мой урюк, я вся горю,
     Я любовь свою открыто подарю,
     Но, на всякий случай, двери затворю.

У культурных горожан много есть хорошего,
Между прочим, паранджа - пережиток прошлого.
В небе тают миражи, на прогресс похожие,
А до двухместной паранджи мы еще не дожили.

     Страсть лелеет власть к ногам упасть,
     В миг заветный светлый взгляд оценит нас,
     А в глазах красотки должность - как алмаз.
     Моя хурма, твой аромат
     Он когда-нибудь сведет меня с ума
     Как прекрасно: без хлопот и задарма!

Помолиться каждый рад, коль пристала блажь ему.
Между прочим, шариат не под силу каждому.
Украшенье городов - спелая смоковница,
А правил больше, чем плодов, разве все запомнится?

     Страсть лелеет власть, как не пропасть,
     Как сдержать себя в железном кулаке?
     Моя хурма, твой аромат
     Он когда-нибудь сведет меня с ума
     Как прекрасно: без хлопот и задарма!

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Всем вокруг давно известно:
Я живу умно и честно,
Уважаем местным населением.
Только этого мне мало -
Нету в жизни идеала,
Вот, наконец, настало просветление.

     Ваша доля тяжела,
     В Вас гляжусь, как в зеркала,
     Ведь под обликом осла - ум и смелость.
     Вы теперь хозяин мой,
     Съешьте персик наливной.
     Вы же мне - как брат родной, Ваша серость.

Манит даль тропинок пыльных,
Место среди самых сильных
Мне светило с самого рождения.
Что важней всего для дела? -
Благородство линий тела,
А важней всего - происхождение.

     Если персик не дозрел,
     Кто-то палкою огрел
     Или муха на ноздре вдруг уселась, -
     Всех злодеев разгоню,
     Обеспечу Вам меню,
     Я Вас с честью заменю, Ваша серость.

Жизнь скучна в селенье горном,
Как охота стать придворным!
И мечту свою покорно тащим мы.
И с волшебными словами
Наш Магриб со мной и с Вами
Станет с головами надлежащими.

     Если кто-то, зло храня,
     Нас захочет обгонять
     Иль посмеет осквернять нашу веру,
     Грянем с бодрой мордою
     Нашу песню гордую,
     Я Вам тотчас подпою, Ваша серость.

Мирно жду судьбу иную,
Я колючку ем степную,
Перевал штурмую на коленях я.
Ноши нет важней и краше,
Сохраню природу Вашу
Для примера младшим поколениям.

     Нагружу спинную кость,
     Чтоб Вам! ...трудно не пришлось,
     Чтобы лучше Вам спалось, лучше елось.
     Наше счастье впереди,
     Слово визиря родит,
     Все на свете победит наша серость.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.