Как лист увядший падает на душу...
                                                Цурэн Правдивый

...А лист увядший падает на душу,
Пробоиной алея там, где сердце.
А я смотрю в безоблачное небо -
Пустынное, далёкое, чужое -
Как князь Андрей в одной хорошей книге...
Поляна, тишина и синева:
Созвучия - соцветия от слова.
И хочется, забыв первоосновы,
Поверить вновь, как в детстве, до конца,
Что можно надышаться ароматом
Листвы пожухлой, тело отключить,
Взлететь и устремиться в голубое,
Заляпавши рубаху в облаках
И хлопнув солнце по косматой гриве,
Вскричать: Привет! - и, выслушав ответ,
Нащупать восходящие потоки...
Увидеть дом, присевший на пригорке -
Тот самый дом, в котором дверь закрыта,
На окнах - шторы плотные: от света,
От глаз прохожих и от мужиков,
Которые (в маразме или в детстве)
Летают где попало в тридцать лет
И солнечные зайчики швыряют
По форточкам, и нет на них управы,
Поскольку солнце с ними заодно...
А лист увядший зависает рядом
И вниз зовёт, и манит, манит, манит
В одно окно украдкой заглянуть.
Там всё по-прежнему, наверное - а может,
И нет.
       Не в этом суть, а в том, что осень -
Унылая, нелётная пора,
Когда разрешены одни посадки
И не рекомендуется взлетать.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

...Звезда упала: звёздный листопад.
Мелькнула - лист сгоревший над костром.
Всё в жизни почему-то невпопад,
Всегда не с теми, мельком, не о том.

И небо чёрное устало от потерь,
Луна печальна и неповторима,
Ущербна, как подбитый кем-то зверь:
В неё попали, но немного мимо.

А может, только из одних потерь
Весь этот мир, где звёзды - как ограда
На кладбище, где ничего не надо,

Где ни вчера, ни завтра, ни теперь
Никто не видит звёзд и листопада.
Где тихо - и всегда открыта дверь...

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Диван, торшер, тетради, книги,
Безмолвный чёрный телефон,
Забытые ключи на полке
От верхнего замка.
                  От крон
Деревьев - тени на стене.
А дело всё-таки во мне,
Наверное, а не в интриге,
Которую плетёт зима
На пару с некой Марианной.
Ну до чего же постоянны
Аптека, улица, фонарь,
Тревога в музыке метельной...
А мы чего-то не успели
Сказать, додумать и решить,
А чёрный телефон молчит,
Как мудрый в споре беспредметном,
Как позабытые ключи,
Как кроны, тронутые ветром.
...А хорошо бы свет включить.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

                        Из условного цикла
                        Городской тараканий романс
                                                        (название неавторское)

И снова весна долгожданно-нежданно
Пришла, всё наполнила музыкой, светом,
Был вечер такой изумительно странный,
Как будто и сам записался в поэты.
На рейде внебрачные дети тумана
Готовились плыть в непонятные дали,
А два таракана, влюблённых и пьяных,
На скатерти бежевой вальс танцевали.
Она забывалась и путала такты,
А правая ножка хромала, хромала...
А он так хотел - оловянным солдатиком,
Но шансов, увы, сокрушительно мало...
Мой милый корнет, вы смертельно устали,
Не стоит ли нам отдохнуть в батарее?..
Но он всё кружил её в сладостном жаре,
А я всё сидел и жалел, что старею...
Однажды вдвоём мы попали под ливень
С любимой, в которой дремал кто-то третий
И раз-два-три ножкой отстукивал дивно,
А мы по проспекту нестись в шевролете.
Казалось, вода заполняет Вселенную,
Чего-то опять недоделали боги,
Водитель не справился с управлением
И нас закружило по мокрой дороге.
И, толком ещё не успев испугаться,
Коротенький тур мы исполнили вместе,
Тогда нам едва удалось не расстаться,
И третий наш сам скоро станет невестой...
На рейде внебрачные дети тумана
Готовились плыть в непонятные дали.
На скатерти бежевой два таракана
Влюблённо и бережно вальс танцевали.
Танцуйте, ребята, в забывчивой страсти -
Пока вас соседи не передавили.
Короткая вещь - тараканье счастье:
Гораздо короче, чем вы заслужили.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Ко мне на ужин прибыл таракан.
Вот так - пришёл, пробросил добрый вечер.
Сначала изучил пустой стакан,
Затем вздохнул и принялся о вечном:
О том, что перестройка - это бред,
Что Мишка - негодяй похлеще Пуги,
А полдник, ужин, завтрак и обед
Украли коммунисты и хапуги.
Вот коммуняки, господи прости -
Живучи, как клопы, и шиш поймаешь,
И сколько, тля, указов ни спусти -
И половины их не передавишь.
Он помянул Лубянку и Форос,
Всё вопрошая чуть ли не со стоном -
За что, залей им в глотку дихлофос,
Он гиб и голодал под Белым Домом?!.
О, как бедняга всех их обличал!
Достал я корку хлеба из кармана -
Он почему-то сразу замолчал
И стал домашним тихим тараканом...
Нет, видно, не про то ты всё поёшь.
Кто без греха? Все в чём-то виноваты.
Ведь сам-то ты на Сталина похож:
Такой же хитрый, рыжий и усатый.
Я отпустил его ко всем чертям,
И он нырнул под ножку табуретки.
Ведь кто-то должен ползать по щелям,
Орать на власть и драться за объедки.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Эта бухта настолько тихая,
Что сюда не заходит волна,
Лишь случайный буксир пропыхает,
Всколыхнёт, и вновь тишина...

Тишина, и в воде красивые
Отражаются наоборот
Море, сопки и чайки синие,
Да ещё небольшой завод.

И сбредаются к этой гавани,
Завершая нелёгкий путь,
Пароходы большие и малые
Подлечиться и отдохнуть,

Да собраться с новыми силами,
Чтоб потом в беспокойных морях
Вспоминать о кусочке России
Под названием Гайдамак.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

В этой бухте, пропахшей соляркою -
Ржавый лязг портовых кранов.
Даже сопки облезли от сварки.
Нет ни чаек, ни бакланов,

Всё скрипит, ржавеет и рушится,
Лишь молчит обреченный док
И плывёт ржавый, липкий, душный,
Первым цехом рождённый смог.

И плетутся, харкая сажею,
Люди-тени в утробы судов,
Чтобы там, догнивая заживо,
Умирать ради сметных часов...

Не понять и ничем не измерить
Над заводом нависшую тень...
Чья ты - Сталина или Берии,
Превратившая в ночь - день?

Лишь к свободе и солнцу вырвется
Пароходик сквозь этот мрак.
...Чёрный сон ему будет сниться
Под названием Гайдамак.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

                        О. Куваеву

Снежинки на стекло
Упали и висят.
Как небо развезло,
И птицы не летят,
Курлыкая, на юг,
За синий горизонт,
А нужен полный бак
И денег полмешка,
Где солнце - как кулак
Сплавского мужика,
Где женщин легки
И ветрены - ура!
Там жёлтые пески,
Там жёлтая жара...
Там к бархатным волнам
Ласкается земля,
Там здорово, но там
Совсем не нужен я,
А нужен я стране,
Где небо под фольгу,
Где выдают вдвойне
То деньги, то пургу.
Снабженье - хрен поймёшь,
И все приметы - смех.
Как ни сулили дождь,
А получился снег
Хрустящий, как тетрадь,
Огромный, как прилив.
Наверное, опять
Дождей не завезли...
Ну что ты щуришь глаз,
Терзаешь свой блокнот?
Смотри, погода - мразь,
А завтра вертолёт.
Засунь свой карандаш,
Хлебни-ка чифирку,
Сам не заметишь, как
Найдёшь строку...

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Волна милуется с песком,
Песок шуршит воздушным платьем,
Луна купается в воде
И подбирается к звезде,
Но та лениво, с холодком
Увиливает от объятий...

Вдруг вздрогнуло, и этот мир
Вмиг потонул в колючей саже:
Большой, промасленный буксир
Шёл на свиданье к толстой барже.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Тополь красивый, высокий и нежный,
Тополь вальсирует в облаке снежном. -
Раз-два-три-раз, - не сбивается с такта
Под диссонанс белизны и заката.
Ласковый пух как на старой картинке,
Ласковый вальс на потертой пластинке...
Раз-два-три, раз-два-три, - где-то в затишье
Пагоды, пагоды, лотосы, вишни...
Годы и годы летим по Вселенной,
Мы - это ноты, легки и нетленны.
Мы - это пух тополей на закатах,
Мы - это стук метронома в палатах.
Раз-два-три-раз, - мы платочки и каски,
В нас диссонансом взрывались фугаски...
Вальс тополей, горделивый и нежный,
Вальс параллель между будет и прежде,
Раз- два-три-раз...В довоенной квартире
К раз-два-три-раз подбиралось четыре.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Февраль права качает напоследок.
Добавил градусов в колючую пургу
И небо облачил в свинцовую фольгу:
Ему плевать, что март начнётся в среду.
Что в среду враз должны упасть капели,
А облака напиться белизны.
Давайте все качнём права апреля,
Приблизим наступление весны!

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

                Та-ра-ра-ра-ра-ра-ра-ра-ра...
                                        Оркестр Виртуозы Москвы
                                        п/у Владимира Спивакова.

Дома аукались котами,
Шёл месяц март любить весну.
Все ждали цен. В оконной раме
Висела муха на гвозде.
Она уснула. Ночь-владыка,
По-царски цыкнув на луну,
Велела спать, но пела скрипка
По радио на всю страну.
Трещал советский репродуктор,
Перебивая этот стон,
Как злой автобусный кондуктор,
Заезженный, как граммофон.
Коты ревели, скрипка пела,
Масоны делали своё,
А ночь плыла, торгуя телом
Луны. Я крикнул: Ё-моё!
Куды идём? К чему приходим?
Зачем живём? Кому творим?
Коты притихли, смолк Володя
И виртуозы вместе с ним.
Луна, чихнув, ругнулась гнусно,
Ночь обалдела, а потом
Проснулась муха, стало грустно
И омерзительно притом
От взгляда мухи. Что-то было
В нём от Шагала, и ещё,
Как будто...Во! Объевшись мылом,
Блюёшь украинским борщом.
Метафора...Святое дело.
В окне напротив свет блеснул,
И ночь, луны торгуя телом,
Ушла. Последний кот уснул.
Вздохнул Ильич, Виссарионыча
Перевернувши на живот,
Они-то знали - этой ночью
Был совершён переворот.
И муха знала. Потянувшись,
Расправив крылья, гвоздь лизнув
И на прощанье улыбнувшись,
Пошла на юг, а я уснул
Сном недобитого солдата,
Которому нельзя помочь.
Весна, Россия, век двадцатый.
Ночь...

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Скряб в дверь и щёлкнувший засов...
В трусах, штанах и лёгком дрызге
Ввалился пьяный Симаков -
Стучатель псов ногой по писькам.

Они его хотели съесть,
Член откусить, как макарону,
Вы думаете, это месть?
Нет, это самооборона.

Бедняга Рекс, страдалец Бим
Довольно сильно рисковали.
Другой отгрыз бы письки им,
А этот настучал сандалей,

Поскольку злости - ни шиша
В нём не водилося от века,
А находилась в нём душа
Художника и человека.

Четвероногие друзья!
Я вас прошу, глядите в оба,
Добычу выбирайте, чтобы
Не оказаться без х....

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Весна, капель, парят сугробы.
От этих солнечных перин
Поднялся лёгкий ветер, чтобы
Слегка поправить птичий клин.
И станет он чуть-чуть ровнее,
И ты, надтреснутый от вьюг,
Поймёшь, что враг пока сильнее,
А друг - совсем тебе не друг,
А так, приятель, но не в этом,
Как говорится, соль и суть,
А в том, что всё стремится к свету,
К теплу и солнцу. В добрый путь!

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Первый дождь неоттаявшим мартовским днём,
Разухабистый, злой и простудный.
Снег растаял в мгновение, как под огнём,
А казалось, такой неприступный.
А казалось, он вечен, как эта зима,
Беспощаден, как эти метели.
Нет, ребята, зима - грандиозный обман,
Ведь недаром шалели капели!
А теперь этот дождь разбуянился всласть,
Нам глаза раскрывая на правду,
На всё то, что под снегом навеки пропасть
Не имело морального права.
Правь, дождяра, колючими лапами бей
По варгану трубы водосточной!
Неужели, дружище, и на людей
Не хватает твоих полномочий?!
Забирайся под шляпы, плащи и зонты,
Не смущайся, ты каждому нужен,
Людям так не хватает твоей чистоты,
А они удирают по лужам.
Оставайся, бродяга, под каждым зонтом,
Молодой, развесёлый и вредный!
Хорошо, что ты первый, но главное в том,
Что ты правильный и не последний.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Когда мы все уйдём, нам будет не до песен,
Другие захлестнут дела.
Давайте подождём зарю на Красной Пресне,
Где юность побеждала и жила.
Как часто мы людей встречаем и теряем,
Не тех любили мы, и нас не те...
Как часто врали нам, но чаще мы прощали,
Не веря ни врагам, ни темноте.
Меняем города, привычки и любимых,
И ссоримся мы не по пустякам,
Но в главном до конца останемся едины,
Хоть это и не нравится врагам.
Давайте прыгнем в ночь, пройдём по Красной Пресне
И встретим неожиданный рассвет.
Нам не хватает рук тогда, когда мы вместе,
И это самый главный наш секрет.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Половица скрипит скрип-скрип,
Стукачок всё скрипит пером...
Может быть, он задумал клип
Снять по видео обо мне?

Половица скрипит - хожу,
Пустота этой кухни в кайф.
Почему - никому не скажу,
Потому что всё это во мне.

Никому не понять мотив -
Тот, что я задумал в ночи.
Ты, Борис, хоть и прав, молчи,
Для тебя это всё фигня.

Половица скрипит - ты прав,
Репродуктор орёт - ты лев,
Всероссийская Лига Клав
Поднимает тебя на щит.

Где-то хляпнула по кулаку
Чья-то морда жида-паука -
Не успели плеснуть коньяку
Кому надо...А жизнь коротка!

Не песок ли скрипит во мне
В тридцать три, неужели всё?
Как сказал бы японец Басё -
Ты луну рассмотри, дурак.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

                У Лукоморья дуб зелёный...
                        (А.С. Пушкин)

                Лариске, Ваське и Александру Сергеичу

Сказочный вечер. Младые дубы Лукоморья,
Ветер проснулся и гонит по небу кораблик...
Тучка прикрыла рукою колючую Вегу,
Дева бредёт по пустынному тёплому брегу...

Грустно ей и хорошо в ожидании чуда.
И выйдет на брег богатырь из пучины бездонной,
И будет он самым-пресамым, и самым влюблённым,
И в гневе луна покраснеет и скажет: Блудница!

Но ветер-задира поправит, и выйдет царица,
И будет им небо шатром, и периной песок.
Да благословит их простуженный Владивосток,
Под утро похожий на спящую белую птицу.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Старый больной музыкант примостился на крохотном стуле,
Клавиши тронул, и дождь прекратил свою пляску.
Вышла луна и окрасила всё непонятным,
И огоньками галактик, разбросанных неаккуратно,
Мир разбегался, чтоб снова сбежаться когда-то,
Преображались светила, и было
Одно непонятно:
Как это всё уместилось в четырнадцать тактов.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

                        Гроза прошла, и ветка белых роз
                        В окно мне дышит спелым ароматом.
                                                                А. Блок

Гроза прошла, и, небо обратив
Из гробового в грозно-грозовое,
Гремела громом, градом окрестив, -
Как древний князь, свершив передовое, -
Мой дом, мой сад и все мои цветы,
И улицу, и на углу аптеку,
И незнакомку, вынув из фаты,
Швырнула к неземному человеку.
Их высветила бликов кутерьма,
Их уносила быстрая пролётка,
А я забыл, что за окном дома
Не Петрограда, а Владивостока,
Что век устал, что было много гроз,
Что я живу теперь, а не когда-то...
Гроза прошла, и ветка белых роз
В окно мне дышит спелым ароматом.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Корка хлеба на стакане, -
Вот уж скоро сорок лет
Дню, в который по преданью,
Обещал вернуться дед.
И стоял стакан под хлебом,
Верно, деда поджидал -
Он под украинским небом
Только без вести пропал.
Все, казалось, хлопнет дверью
И, медалями светясь,
Взглядом он стакан измерит,
Крякнув, скажет: Понеслась!

И закружится застолье,
Все в объятьях как в тисках.
Но проходят годы, солью
Оседая на висках.

Вот и стали старше деда
Мать и я, и брат-пацан.
Но как прежде, в День Победы
Хлеб кладется на стакан.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Я живу в неприступной крепости.
У меня есть замок с секретом,
Кот Серёга, друзья с приветом
И вместо пароля стук.

Мой чай повышенной крепости
Знает вся крепостная охрана,
Констатируя постоянно
То, что я отбился от рук.

А окрестные менестрели,
Потому как я не при деле,
Стучат то тихо, то громко
То на меня, то ко мне.

А в соседнем каменном форте
Непонятная есть девчонка,
Она любит кота Серёгу
И совсем равнодушна ко мне.

А паршивое настроение -
Как века унылые средние -
Неуютное и не последнее,
Но дело вовсе не в нём,

А в том, что весна украдкой
Лучистой тронула лапкой
Меня и кота Серёгу,
Который... вопит под окном.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Когда забудет пушка о снаряде,
Когда забудет смазку автомат,
Останутся в пожизненном наряде
Ромашки на могилах у солдат.

Они стоят под ветром и дождем,
Их стойкость объяснима и понятна.
И я жалею только об одном -
Что не призвался я в сороковом
И не пришел к Берлину в сорок пятом.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Догорает деревня, дорога черна
От бесчисленных воинов вражеской рати.
Ярославна одна. И летит из окна
Ее плач через реки, озера и гати.

Налетел беспощадный, безжалостный враг,
Игорь зверски замучен, поругано поле.
Стариков увезли за деревню в овраг,
И они не успели почувствовать боли.

И качается лес как усталый солдат,
Плачет там Ярославна в избушке убогой.
А наплакавшись, снимет с гвоздя автомат,
Передернет затвор и пойдет по дороге.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.