Куда, какой нечистой силой
Тебя швыряло и носило,
И ты гонялся за фортуной
По этой старенькой земле?

И вот тебе неторопливо
Официант подносит пиво,
И для тебя играет скрипка
И угли светятся в золе.

И вот прекрасное созданье,
И вот она, - прошу вниманья, -
И завораживает взглядом,
И улыбается тебе.

И ты так ясно понимаешь,
Что все реально, что желаешь,
И ты сидишь, ногой качая
И папироской на губе.

И больше не к чему стремиться,
И ты владеешь синей птицей,
И все на свете так надежно,
И ничего тебе не жаль.

И лжет, конечно, эта скрипка,
Что жизнь - нелепая ошибка,
Но для чего-то скрипке вторит
Слегка простуженный рояль.

Декабрь 1980
Рига

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Завершился день неспешно,
Тихо в доме, - ни гу-гу.
Спи, мой мальчик, спи безгрешно,
Я твой сон постерегу.

Спит фазенда и станица,
Спят село, аул, кишлак,
Дремлет русская столица,
Не усну лишь я никак...

По орбитам, как комета,
Буду мыслями витать,
И Российского поэта
Из себя изображать.

Энергичен, как реактор,
Буду рифмы распалять,
Их, потом, прочтет редактор,
И не пустит их гулять.

Он стихи считает бякой,
В песнях он не мыслит зги!
У него словесной какой
Нашпигованы мозги.

Что ему моя гитара,
Что ему певучесть строк?
С этим дядей мы не пара, -
Словно лапоть и сапог,

Гусь - свинье, ушанке - шляпа,
Самокату - самолет!..
Он все ждет, когда твой папа
Неожиданно помрет...

Вот когда он возликует!
Заспешит как на пожар!
Он меня опубликует
И получит гонорар!

Наведет на строфы глянец,
И, смочив глаза слюной,
Будет хвастаться – засранец -
Крепкой дружбою со мной!

Завершился день неспешно.
Баю-баю, треньди-брень...
Спи, мой мальчик, спи безгрешно,
Завтра будет новый день

Июнь 1993

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

В этой комнате призрачно-темной,
Побывала волшебная птица.
С той поры, каждой ночью бессонной,
Голос птицы мне в сердце стучится.

           И стихают вселенские битвы,
           Марсианские спят колесницы.
           Ни одной я не знаю молитвы,
           Но я просто обязан молиться.

В этой комнате, призрачно-сонной,
На пятнадцать квадратов - по флагу.
Я пером этой птицы огромной
Заставляю глаголить бумагу.

           Ухнет колоколом колокольня:
           Бубенцы ему вторят бойко:
           - Били. Били нас. Больно! Больно!
           - Горько! Горько!

В этой комнате призраком века
Заседают посланцы Батыя.
На иконе - душевный калека,
А на паперти стонут святые.

           Бьют из кранов болотные воды,
           Телевизор бахвалится магом.
           У корыта скандалят народы,
           И гитара плывет саркофагом.

В этой комнате, призрачно-темной,
Я кормлю эту птицу не хлебом, -
Своей кровью и плотью греховной,
Но за это - беседую с небом.

           Пусть острее отточенной бритвы
           Боль России мне в сердце вонзится.
           Ни одной я не знаю молитвы,
           Но я просто обязан молиться!

Лето 1990

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Если все тебе не в мочь,
Если жизнь горька,
Если водит в небе ночь.
Тучи, облака.
Слушай выдох, слушай вдох,
Что тебе даны;
Ты откроешь, видит Бог,
Тайны тишины.

Вот он - первый в мире звук -
Слушай, коль не глух!
Этот мерный сердца стук
Легкий, словно пух.
В нем - начало слова быть,
А за ним вослед
Ты сумеешь различить
Первый свет и цвет.

Слушай и учись смотреть,
Чтобы вновь и вновь,
Презирая слово смерть,
Воспевать любовь!
Как лекарство, нужно пить
Капли этих чувств.
Чтоб сильнее полюбить
Горький жизни Вкус.

Январь 1992

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Рисовал пейзаж ты давным-давно.
Щурил глаз, смотрел издали...
Он тебя пьянил, как вино.
Краски выцвели.
И была весна - зелены луга.
И скворцы скворчат вывели.
А потом - снега да пурга.
Краски выцвели.

Припев: И, может быть, ты неумело рисовал,
        Зато рисунки ты друзьям адресовал,
        Зато вот этот неподкупный карандаш
        Не продашь...

У двоих был спор. Что там спор - война!
Горы пороха извели.
Примирила их седина.
Краски выцвели
Человек ушел. А за ним ветра
Замели следы на пыли.
Поутихла боль траура...
Краски выцвели.

Припев.

Так устроен мир. Ничего не зря!
И, пока сердца жаркие,
Подари еще нам, заря,
Краски яркие!
Чтоб любить и петь и перо ласкать.
Нас манят пути млечные.
Да не всем дано отыскать
Краски вечные.

Припев.

Рисовал пейзаж...
И была весна...
У двоих был спор...
Так устроен мир.
Ничего не зря!

1 мая 1985

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Знакома мне твоя повадка,
Все при тебе, - добро и зло.
Вези меня, моя лошадка,
Вези! Чтоб иногда везло.

Пусть тяжела моя посадка,
Но легок мой певучий дар.
Вези меня, моя лошадка,
Еще не вечер, я не стар.

Бывало - ты в пути дурила
И обрывала удила.
В сердцах я звал тебя кобылой,
Ты, зла не помня, приз брала.

Порой, в досаде, чуть не плача,
Кричал: Куда везешь, куда?!
Но, все ж, люблю тебя, я, кляча!
Пусть ты вывозишь не всегда.

Пускай тебя, моя коняга,
Обходят злые скакуны,
Мне так мила твоя отвага.
Друг-другу мы всегда верны.

Зато везет меня лошадка
Без батога, бича и шпор.
Зато мы живы, вот загадка!
Зато мы в поле до сих пор!

Она, не куплена купцами,
Пересекает грань веков.
Еще смеются бубенцами
Мои стихи под звон подков!

23 июня 1992

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Светало... отступила тишина,
Вплетались звуки в утренний кефир...
Из каждого ослепшего окна
Храпели погреба чужих квартир...
Всю ночь прождал... курил, шептал: игра...
Слетелись помидоры снегирей
На белый листик моего двора...

И... выстрелил в висок дверной засов,
Сплясало сердце в клавишных костях...
А после тягость утренних часов
Плелась, как будто баба на сносях...

Кто виноват? Кого благодарить?
Причем здесь тот, к которому ушла?
Но, с этих пор я буду говорить:
- Любовь была... Увы, любовь была.

31 декабря 1986

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Все малыши так хороши.
Все малыши добрые.
Но не спеши, дай мне ответ:
- Откуда плохие взрослые?

Детские руки тянутся к небу.
Быль или небыль?  Нельзя отличить.
Ложь или, правда, обман или сказка?
Дети учатся жить.

Кем же ты будешь? Я и не знаю,
Кто это точно может сказать,
Только я знаю: ты должен быть добрым.
Добрым по жизни шагать.

Все малыши так хороши.
Все малыши добрые.
Но не спеши, дай мне ответ:
- Откуда плохие взрослые?

1974

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Верба над омутом
Тихо качается.
Горе ли в доме том?
Кто там печалится?

Марья-молодушка,
Легкая горлица,
Бела лебедушка
Плачет во горнице.

- Марья-молодушка,
Что ты печальная?
- До моего дружка
Дорога дальняя,

Дорога дальняя
Да во чужи края.
То я печальная,
Что он не ждет меня

Сгубила молодца
Не молода краса –
Злая разлучница,
Погибельна коса.

Он не воротится
Да во родимый дом.
Сердце заходится
Над темным омутом.

А что печаль в дому, -
То не его вина,
Знаю, - виной тому -
Разлучница война.

Верба над омутом
Тихо качается...

Ноябрь 1986

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

                         Ангел Божий, хранитель святой,
                          От Господа Бога на соблюдение мне с Небес данный,
                          Прилежно молю тебя, ты меня днесь просвяти и от зла сохрани,
                          Ко благому делу наставь, и на путь спасения направь.
                          Аминь.
                                    (Молитвослов)

Когда, открыв глаза, начнет Россия наша вечная ворочаться,
И утренними гимнами душа ее похмельная морочиться.
Я, хлопнув по будильнику, уставлюсь за окно на утро стылое,
А там - все то же самое, до боли надоевшее, но милое.

Вот блюдо старой площади заплатами асфальта сервируется,
Но скоро это блюдо разобьется, разлетится, разворуется.
Какие чудеса вчера нам были с этой площади обещаны!
Но нет чудес, и веры нет, и Бога нет, и церкви обескрещены!

      Гляну на нее, - горюшко мое,
      Что ж ты так немыта и кудлата?
      Видно, потому мне в твоем дому
      Хмуро,
      Неуютно,
      Угловато!

Путейцы в апельсиновых жилетах отражаются витринами,
И свежие газеты запорхали у киосков балеринами.
И снова меня тянет в муравейники вокзалов одиночество.
Россия, сирота моя, забытое Отечество и отчество!

Но все-таки светает и на стеклах, не отмытых, солнце множится.
И буду я курить, и сыпать пепел, и, в окошко глядя, ежиться.
И пусть порой мне хочется повеситься на коромысле месяца.
Люблю, надеюсь, верю, что когда-то отболит и перебесится!

      Гляну на нее, - горюшко мое,
      Что ж ты так немыта и кудлата?
      Видно, потому мне в твоем дому
      Хмуро,
      Неуютно,
      Угловато!

Ноябрь 1989

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Залетела в двери муха,
Прожужжала мимо уха,
Закружила, завертела,
За окошко захотела.
С развороту - бац в окно!
Дзинь! А там застеклено!
Пробежала по карнизу,
К верху,
         к низу,
                 к верху,
                          к низу.
Как же,
         как же,
                 как же,
                          как же.
Здесь лазейки нету даже?
Столько времени убито,
Рядом форточка открыта!

1983,
Ташкент

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Однажды как-то мыши
Впервой за много лет
В какой-то темной нише
Затеяли банкет.
Один мышонок-крошка
Оповестил гостей,
Что будто наша кошка
Осталась без когтей.

Мол, под запретом когти,
Окончены табу!
Обрадовались гости,
Пищат на всю избу.
- Не пешки мы, а мышки, -
Все начали кричать, –
И кошку за излишки
Нам можно обличать!

Рисуют заголовки
Про кошкины грешки,
Поют про мышеловки
Отважные стишки.
А кошка их ласкала
И гладила, урча,
И даже танцевала
Под песни Галича.

- Ты мышка или кошка?
Какая ерунда!
Одна и та же вошка
Кусает нас всегда!
Но вот она, действительность,
Сурова и проста:
Теряли мышки бдительность,
Забыли про кота.

А кот сидел в засаде
И в щелку глаз косил,
И в толстые тетради
Всех бойких заносил.
А выйдя из засады,
Он вытащил ружжо:
- Ну, что, попались, гады!
Ужо я вас, ужо!..

Переловил всю братию,
Кто был властям не мил,
За игры в демократию
Кот кошку накормил.
Слыхали: под окошком
Поют они с котом...
Не верьте, мышки, кошкам, -
Наплачетесь потом!

Июль 1987,
Одесса

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Не молчи, пожалуйста,
У тоски в плену.
Не стесняйся, жалуйся, -
Я тебя пойму.

Я пойму, исследуя,
Зло, и боль измен,
Ничего не требуя
От тебя взамен.

Не молчи, в себе не прячь
Горькую печаль.
Твой услышу смех и плач
Сквозь любую даль.

Я всегда иду вослед
Зову твоему.
Пусть бессилен целый свет, -
Я тебя пойму!

Позовешь - смогу помочь,
Силу дам свою.
И когда погонишь прочь,
Зла не затаю.

Я запомню лучшее,
Чем сердце дорожит,
И ни в коем случае
Не скоплю обид.

Не молчи, пожалуйста!
Не стесняйся, жалуйся!..

1982

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Жил на свете Ничего -
В голове опилки.
И остались от него
Пробки да бутылки.

По прозванью Ничего –
Серый человечек.
Я скажу вам про него
Несколько словечек.

Он родился ничего,
Ничего учился.
И работал ничего
Ничего женился.

Жил - ни сердцу, ни уму,
Ни себе и никому...
...Так и помер Ничего
И осталось от него
Только имя - Ничего!

Лето 1983
Бийск, фестиваль Сростки

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Однажды черт из ада
Поднялся к Богу в рай,
Сказал: Развлечься надо!
И Бог сказал: Давай!

И землю постелили
Скатеркой на столе,
Людишек запустили,
Как пешек, по земле.

Им черт подкинул злобы,
Им Бог послал ума.
Уселись поудобней, -
Игра пошла сама.

В свои поверив силы,
Шли пешки напролом
И бились до могилы,
И пили за столом.

Хлещи хмельную брагу,
Да дело разумей!
Надейся на отвагу,
Коль враг сто раз сильней!

Как торро на корриду,
С улыбкою иди
И толпы за собою
Веди, веди, веди.

По белым и по черным
Иди на кураже,
И будь всегда задорным,
Хоть не с чего уже.

Е-два на Е-четыре,
Ловите короля!
Пропьем его в трактире!
Тра-ля-ля-ля-ля-ля!

Пусть впереди маячит
Последняя черта,
Ты смел, а это значит –
Не бойся ни черта!

Мы - крепкие орешки,
Мы лезем на штыки!
Мы - пешки, пешки, пешки,
Но мы - не дураки!

Удача подвернется,
Мы хвост ей посолим.
Последний задохнется
У первого в пыли.

Мы лезем вон из кожи
С победой заодно,
Но времени, о Боже,
Так мало нам дано!

Бежали, торопились,
Но всех постиг цейтнот,
И вот летим с обрыва,
Как в мусоропровод,

И корчимся, сгорая
На адовой золе,
Болтаемся по раю,
Скучая по земле.

И многие бы снова
Схватили топоры,
Да жаль, не позволяют
Нам правила игры...

И вот из-за ограды
Мы смотрим на поля,
Где новые отряды
Гоняют короля.

Охота нам, убитым,
Ура еще кричать,
Но черт грозит копытом,
Но Бог велит молчать.

Сказал бы я о многом, -
Ми, фа, ля, ми, фа, ми,
Но черт играет с Богом,
Как пешками, людьми.

1982
Алма-Ата

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Вот и вечер... День погас...
Приволокся мой Пегас
И печально за дверьми заржал.
Он весь год работал где-то
На заслуженных поэтов,
А ко мне попутно забежал.

На ресницах тают: льдинки,
Весь унылый, как поминки,
Выплюнул из пасти удила,
Но скрывает, что невесел.
Снял седло, на гвоздь повесил:
- Ну, привет, Серега, как дела? –

Разговор неспешный, длинный
Завели под чай с малиной,
Мол, какие цены, что почем...
Что живем мы не безгрешно...
Я его спросил, конечно:
- Как поэты пишут, кто о чем?

Вот один - счастливый ходит,
Лишь концы с концами сводит,
Всухомятку кушает обед.
А тот богаче всех на свете,
Даже люстра в туалете,
Только счастья не было, и нет.

Конь чайком себя согрел,
Взял седло, вздохнув, надел
И, присев на шаткий табурет,
Разглагольствовать не стал,
А чтоб я духом не упал.
Как бы в утешенье, а совет:

- Не узнать на свете этом,
Кто и вправду стал поэтом,
Стоит ли сгоревших свеч игра.
Все узнаешь ты потом,
И не на этом, а на том...
Ну, привет, Серега, мне пора!

Август 1980
Сибирь, Темиртау

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Огни давно погасли, иду в ночи с опаской,
Как будто повязали глаза тугой повязкой.
Зашторенные окна, и на засовах двери,
И не с кем поделиться, и некому поверить.

И все, что было ярким, смотрите: стало серым!
И все, что было явным, становится неверным.
Ну, кто там, в одиночку, какому горю плачет?
Да что чужое горе, в сравненье с вашим, значит?

Вверху сияют звезды, внизу - потемки склепа.
Ах, все на белом свете устроено нелепо!
Но есть пока надежда, что мир устроен мудро.
Все будет по-другому, когда наступит утро.

Все будет по-другому, когда проснутся люди,
Они глаза откроют, и все иначе будет!
Сорвутся с неба звезды со звоном, как монеты.
Не зря поют об этом бродячие поэты...

Все будет по-другому, когда взойдет Ярило.
Все будет по-другому, совсем не так, как было.
И распахнутся окна, и мы поймем друг друга.
Когда наступит утро, когда наступит утро?

Огни давно погасли, иду в ночи с опаской,
Как будто повязали глаза тугой повязкой.
Зашторенные окна, и на засовах двери,
И не с кем поделиться, и некому поверить.

1984,
Междуреченск

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Из очередной моей затеи
Вышел толк, но бестолочь осталась:
Ждал друзей, - приехали злодеи,
Расплетал, - сильнее заплеталось,

Был в душе орлом, - но жил ишача,
Делал прямо, - выходило косо,
Все решил, но вышла незадача, -
На ответ не получил вопроса,

Утопился, - пересохла речка,
Загрустил, - но не было печали,
Рукописи жег - погасла печка,
Отравился - взяли, откачали.

Призывал к добру, - имел подлянки,
Делал сладко, - получалось кисло,
Ждал свободы, - приезжали танки,
Все осмыслив, понял, - нету смысла!

1997

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Подорожника листок,
На чужбине, в отчине
Я встречал тебя, дружок,
На любой обочине.

Как цыган, я кочевал
Во далеки страны,
Ты мне душу согревал,
Врачевал мне раны.

       Ты да я, да мы с тобой
       В этой жизни сложной
       Связаны одной судьбой -
       Ленточкой дорожной!

За тебя налью бокал
Золотого рома,
Ты мне дом напоминал,
Вдалеке от дома.

Будь здоров, зеленый цвет,
Горевать не надо!
Денег нет и горя нет,
Нам и то - отрада!

       Ты да я, да мы с тобой
       В этой жизни сложной
       Связаны одной судьбой -
       Ленточкой дорожной!

Бьется птичкою в сети
Золота заложник,
Только мы всегда в пути –
Я и подорожник.

Он - седая голова,
Он - мой друг, бродяга.
Стали песнями слова,
Нотами - бумага!

Ноябрь 1990

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Кому Сибирь - тюрьма, а мне - свобода, -
Вот истина! Ни буквою не лгу!
Когда в душе гуляет непогода,
Сюда, как на свидание, бегу.

Присядь, перед отлетом перекурим.
Не верь, приятель, ты людской молве.
А знаешь, в тех краях не больше тюрем,
Чем в Ялте, Магадане и Москве.

Кому моя Сибирь страшнее черта, -
Тому и Сочи кажется тюрьмой,
А я сюда бегу со всех курортов,
В Сибирь не по этапу, я - домой.

Пристегнуты ремни, прикрыты веки...
Кончай ты околесицу нести!
Что зэки? Зэки - тоже человеки,
Не все сидят за дело, уж прости!

Вливается в меня пьянее водки
Таежных трав волшебный аромат.
Душа взлетает лайнером со взлетки,
За это все - готов под автомат!

Продли, дружище, срок командировки,
Коль выпал случай, ты уж не спеши!
У деда Ермолая на зимовке
Отведай облепихи, черемши.

Душа твоя, ей-Богу, станет шире,
Когда войдешь в таежные леса...
Да что болтать о матушке-Сибири...
Короче: прилетим, увидишь сам!

Март 1988

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Опять сегодня, - как вчера, и завтра, - как сегодня, -
Скрипит перо, скребется мысль, жужжит веретено.
О! Муза! Ты опять со мной - лампадочка Господня,
Я снова буду врать, и петь, и пить с тобой вино!

Покуда спят без задних ног в лесах глухих волчата,
И снятся им домашних птиц филейные места,
С тобой я, милая, кутну, уже бутыль почата,
В оргазме корчатся слова на простыни листа!

Пусть за окном кружат в ночи бандиты - злые волки,
Для них заводит диск луны омоновский жокей.
Они, вдыхая дурь болот, садятся на иголки
И в улей сотовый хрипят что все, у них, - хоккей!

А, я раскинул стол-кровать, мне так с тобой занятно!
О! Муза! Я теперь Шекспир и черт-те знает кто!
Нет Пушкиных, Белинских нет! Я здесь король! Понятно?
Я - Байрон, Лермонтов, Софокл и Агния Барто!

И кровожаден, как вампир, - я вместо физкультуры
В твою младую плоть воткну кровавое перо.
О! Ты блудлива дочь моей хмельной литературы,
И я имел тебя не раз, с пегасом заодно!

Девятый месяц проведу с проказницей интригу.
От наших пламенных ночей беременна тетрадь.
Как в ЗАГС, в редакцию войду, чтоб напечатать книгу...
Все скажут: Приходил Поэт! А с ним такая блядь!

28 апреля 1993
Кострома

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Разбрелись уже под утро с песней гости.
На столе - бычки, объедки, пепел, кости...
И явился мне в дверях, среди разрухи,
Дядя Ваня, мой сосед, с ведром сивухи.

Чтоб не сдохнуть от унылого похмелья,
С дядей Ваней мы продолжили веселье.
Дядя Ваня - токарь пятого разряда.
Я - поэт, и представлять меня не надо.

Я рифмую очень ловко галку-палку
Как и Пушкин, растуды его в копалку!
Я всегда свою судьбу держал за жабры,
Но сейчас переживаю кризис жанра.

Моя тощая, с залысинами, Муза,
Со стола собрав объедки, тешит пузо,
В комбинации, в лаптях на босу ногу,
Хоть корявая, зато - моя, ей-Богу!

Мой Пегас не нужен даже конокраду,
Громко чешет свои ребра об ограду,
Вместо сена жрет соседкины колготки,
А уздечку я сменял на ящик водки.

Я лежу в дрезину пьяный на диване
И ору свои романсы дяде Ване.
Дядя Ваня в них старательно вникает,
Громко плачет и хохочет, и икает.

5 августа 1982

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Я знаю, мой сын, не до смеха,
Когда в одинокой тиши
На крик отзывается эхо
Пустых переулков души.

Плутает вопрос без ответа,
Играет в молчанку звонок.
Но песней со старой кассеты
К тебе я вернусь, мой сынок.

Ах, горе! Скажи-ка на милость...
В висках у тебя седина...
Ну что там, сынок, изменилось,
Какие пришли времена?

Неужто, как прежде, в законе
Гуляет по свету вранье?
И снова стреножены кони,
И в небе кружит воронье?

Науку вбивают ремнями,
Любовь – горька, редьки горчей?
И пахнет луна простынями
Ворованных с кем-то ночей?

И снова дубовыми лбами
Трубится трибунный елей,
А правда прикрыта гербами
Фальшивых и Минных рублей?

Зови - отыщу я тропинки!
Зови! Я на помощь приду
Со старой потертой пластинки
В две тыщи каком-то году.

5 мая 1988

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

На фарватере кровати
Бушевал девятый вал.
Я участвовал в регате,
Волны килем баловал.

И кормой она качала,
И склонился я над ней,
И несло нас от причала
Парусами простыней.

Такелаж мне пел на ушко:
Миленький, быстрей, быстрей...
Бюст был мягок, как подушка,
Я был злобен, как Борей!

И волне - моей морячке,
Очень нравилась игра,
Трепетала в этой качке
Под моей рукой икра.

Раздвигал я волны килем,
Снизу хлюпала вода,
Бесподобным вольным стилем
Мы гребли, туда-сюда!

Ближе, ближе, мы у  цели!
Вот еще, толчок... и стой!..
Дно побито камнем мели...
Хлынул в трюм поток густой!

8 июля 1986

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Здесь молитвы забыты, церквей купола обескрещены,
Здесь усталые люди оглохли от криков Даешь!
Здесь в жилетах оранжевых добрые русские женщины
Ремонтируют скорбный наш путь под названием ложь.

Здесь, в назначенный час я прилягу в поля с незабудками,
Надо мной зарыдают сережки российских берез,
И, корежа Шопена латунными гнутыми дудками,
Окосевшие лабухи маршем встревожат погост.

1990
Алтай

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.