Когда он вернется - забудут зажечь небеса, Неяркие звезды повесят на сонные крыши. Знакомые лица, гитары, глаза, голоса, Но он не услышит, а он не услышит, Ах, он не услышит.
Когда он вернется - запахнет сиренью вокруг, И больше не надо надеяться и ненавидеть. Рублевские лики сливаются в огненный круг, Но он не увидит, а он не увидит, Ах, он не увидит.
Когда он вернется - метель заметет города, Усталые люди проснутся в убожестве комнат И будут судачить - зачем он вернулся сюда? Но он их не вспомнит, а он их не вспомнит, Ах, он и не вспомнит.
Когда они снова вернутся в родные края, Кто птицей, кто песней, кто тропкой к забытой могиле - Ничто не изменится в сером потоке дождя. Они не забыли. Они не простили, Ах, уже не простили.
Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.
Ничего не хочу. Ничего не желаю. Как же скучно мне, друг, как же скучно мне, бес... Поливают дожди и ветра обдувают Белый домик у края небес.
В том дому собираются тени историй - Полуфразой, намеком, желаньем игры. Здесь герои рассказов мудры априори, Ну а все героини милы.
Море бьется о камни, и ветер, играя, Непогодой стучится в окно. Ты ведь тоже история. Слушай, родная, Допивая любимый Перно...
История первая
Сегодня как-то муторно в природе. Грохочет слишком сильно океан. Ну, как тут одеваться по погоде, – Под вечер снег, с утра густой туман? И рот зевотой постоянно сводит.
И скука, - целый день без перерыва. Огонь в камине, тлеют угольки. А может, утром броситься с обрыва? Иль удавиться вечером с тоски? В столице только шваль и дураки...
А впрочем, нет. Мне этого не надо, Налью себе горячего вина И прерванную вспомню серенаду, И взгляд из притворенного окна, И звяканье эфеса об ограду.
Ты сумасшедший... Боже, как я рада... И поцелуй в дурманящей тиши... Два шага вбок, назад, и эскапада. Чем развлекаться в эдакой глуши? Молочница сегодня не спешит...
Изгнание – всегда несправедливо. Опять глядеть в замшелый потолок И наблюдать, как дни неторопливо Переплетают траурный венок. Да, я поэт! Как произнес красиво!
Все. Наплевать. Я поутру – в столицу. Там буду вновь влюблен, задирист, пьян, А после можно снова удалиться И обреченно слушать океан. Однако вы счастливец, дон Гуан...
История вторая
Я расплескался в лужах сентября Походкой увядающего гея, - Он здесь живет на третьем этаже, - И целый день, от сырости немея, Перед окном гуляет неглиже.
Я отразился тенью сентября В зрачках усталой пухленькой кокотки, Что третий час маячит на углу. Подтягивая изредка колготки.. Мне кажется, зовут ее Лулу.
Я шелестел листвою сентября Над головой зеленщика Марселя, Сидящего у лавки под зонтом, Над девушкой с пакетом сельдерея, Над спрятавшимся в ящиках котом.
Я отразился взглядом сентября В окне своей прокуренной квартиры, - Холодного и грязного жилья. Усталые глаза, прищур Сатира Познавшего соблазны бытия.
Я отразился небом сентября Над головой осеннего Парижа, Но не сумел в нем отыскать тебя. И потому, царапаясь о крыши, Спускаюсь вниз дождем, как можно тише, Расплескиваясь в лужах сентября.
История третья
Апрель, твоя свирель сипит. Пора найти мелодию построже. Алло?.. Да, я... Она? Пока что спит... Будить не буду, - лишь себе дороже.
И, отключив на время телефон, Задернув штору, и усевшись в кресло, Я сторожил твой беспокойный сон, Покуда ты для мира не воскресла.
Воскресный день. Упрямые часы Колотятся секундами в былое. Я так хотел в твои прорваться сны, И там остаться навсегда с тобою.
К немного влажным сомкнутым губам Хотел прижаться легким поцелуем. Ты слишком часто доверяешь снам, Не зная, что я здесь тебя ревную
К подушке и к помятой простыне, К зажатому в коленях одеялу, Но ты спала, но ты жила во сне, В котором ты меня не узнавала,
В котором совершала свой обряд, Свой ряд забавных перевоплощений. Клонился день дорогой на закат. В углах сгущались призрачные тени...
Ну, как тебе? Мой друг отводит взгляд Дрожит листок, дымится сигарета... Она погибла ровно год назад Не понимаю... Не могу об этом...
................................................
До дна. Отражается небо в граненом стакане. Весна преломляется солнечным светом на гранях. Вина - Не признание, а осознание факта. До дна. А затем улыбнуться. Вот так-то.....
Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.
Миненков Игорь Текст песни: На улице Буденного сплошные вязы с липами... Игорь Миненков
На улице Буденного сплошные вязы с липами. Из приоткрытых форточек попса сменяет джаз. Ну, как вам там, родимые? Моими-то молитвами? Ну, кто еще в Америке помолится за вас?
По улице Буденного гуляет ветер матерный. И вкус воспоминания - за три копейки квас. Вам не икалось вечером? Ну, где-то в полдесятого? Ну, кто еще в Америке помолится за вас?
На поводке у юности, среди квартала сонного, Застыв на миг у зеркала от двух случайных фраз, Ну, кто еще подумает, что помнят на Буденного, И молятся, за девочку, покинувшую вас?
Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.
Миненков Игорь Текст песни: На уровне быта Игорь Миненков
По капле, по строчке, как взрезанный финкой лимон, Выдавливать прошлое в первоапрельскую слякоть. Ты слышишь, девчонка, не смей от бессилия плакать. Ведь ты поэтесса. А слезы для них - моветон. Зубами скрипи, колоти обреченно посуду, Сведенными пальцами винную пробку сорви. Ведь самое страшное, что вдохновенье прибудет Количеством образов сразу же после любви. Все после, все позже. Когда отпылают пожары И жаркий полет превратится в обычную жизнь. Ведь ты поэтесса, а сущность поэта державна. Так вот, соответствуй, и зла на других не держи. Блажи, отрекайся... Сознанием день не измерить, А только в подъезде услышать чужие шаги. Ведь ты поэтесса, а избранным свойственно верить, И после, - себя за наличие веры корить. Запить настоящее бромом приморского пляжа, Забить настоящее фоном грядущей зари. Тебе ли не знать, то, что склонность людей к эпатажу Зависит от уровня опустошенья внутри.
Под солнцем задумчиво плавятся пляжные кресла. Под тенью навеса рождается легкий сквозняк. Девчонка, провидица, вздорная дрянь, поэтесса, Расслабленно тянет из маленькой рюмки коньяк. Вот так. Потихоньку. Под музыку прошлого века Пройдут выходные и, может быть, вырвется стих. На уровне быта мечта одного человека Становится часто тяжелым ярмом для других. Семья отобедает. Кто-то помоет посуду, А кто-то, в запале, начнет городить ерунду. На уровне быта любой монолог неподсуден, Пока, постепенно, ни станет, похож на хулу. В углу прорастает лианами буйная зелень, Струится по стенам прообраз грядущей строки. На уровне быта одно лишь присутствие лени Всегда перевесит свои и чужие грехи. На уровне быта забыто наличие страха. Наивная речь обретает стальные края. На уровне быта перо и простая бумага Не выглядят больше как главный аспект бытия.
Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.
Миненков Игорь Текст песни: Банальная история Игорь Миненков
1.
Карина писала картины. Карина сходила с ума. Карина хотела мужчину, Хотя быть могла им сама. Она продавала работы В лавчонках бульвара Распай. А вечером, и по субботам Встречалась с Жерменой Нерваль. Они проводили в постели Обычных своих полчаса, Потом одевались и ели: Два кофе, омлет, колбаса. Жермене конечно претила Такая простая еда. Карина писала картины, Жермена сходила с ума. Раз в месяц, обычно в субботу, Они выбирались в Лион, Где отчим Карины у порта Держал антикварный салон. И там, в темноте магазина, Они предавались любви, Играя всю ночь в герцогиню И графа Шарло де Муи. А утром в холодной машине, Летя по второй полосе, Карина мечтала о сыне, Жермена стонала во сне. Меня познакомили с ними На выставке Жана Коро. Я рада - сказала Карина Жермена смотрла в окно. Потом говорили и пили В квартире Карин до утра. С Жерменой мы после прожили Почти до конца октября. Но что-то мешало все время, Какая то боль или страх. Метались прозрачные тени В задумчивых серых зрачках. Расстались мы быстро и мило, Без ссор и особых причин. Мне плохо - она говорила. Забудется - я говорил. Забылось в потоке рутины, И незачем было опять...
Карина писала картины, А я не умел рисовать.
2.
Карина отложила карандаш, И прикурила сморщенный окурок. За окнами топорщился Пассаж. В постели томно нежилась Лаура. Она не дура, хоть и хороша. Гибка, бисексуальна и развратна. Ну а душа? Причем же здесь душа? Не важно. А точнее - непонятно. Гудит похмельной болью голова. Сквозит из окон по ногам ознобом. Вчера Жермена позвонила в два. Была немного взвинчена. И снова Привычно говорили ни о чем, Злословили обыденно и мило. Она встречалась с лечащим врачом, Похожим на больного крокодила... Бой-френд не понимает... Ну и пусть... Мужчины, от природы, туповаты... И вдруг она сказала: Я вернусь? Что будет, если я вернусь обратно? Я промолчала. Да и был ли прок В попытке очевидного ответа? Ох, Боже мой, как дергает висок И пальцы обжигает сигарета... И пепел, осыпаясь на палас, Похож на лилипутскую комету. И время ненавязчиво за нас Меняет продолжение сюжета.
3.
Мне не нравится слово прощение. Пусть уж лучше будет прощание. По квартире, во тьме рассеянной, Бродят ангелы одичания. Мы когда-то творили глупости. И эстетские несуразности. Ты меня обвиняла в тупости. Я тебя обвинял в развратности. А потом, до утра, отчаянно, Мы мирились, сминая простыни. Бродят ангелы одичания По квартире под шорох осени. Все прекрасно. Пройдет со временем. Все подбито и подытожено. Если б ты смогла забеременеть, Может мы бы тогда продолжили...
4.
Жермена любила Гогена, А так же икру и постель. Могла говорить откровенно Касаясь интимных частей. Могла улыбнуться лукаво, И тут же заплакать навзрыд. Ей нравились отблески славы От тех, кто сейчас знаменит. Она одевалась неброско. Была угловатой на вид. И напоминала подростка Который немного косит. Пыталась шутить, но неловко. Пыталась сниматься, но зря. О ней говорили - плутовка, А так же - стервозная дрянь. Привычная жизнь откровенно Давно превратилась в театр. Жермена любила Гогена, А также весну и Монмартр. И вот на перроне вокзала, Пиная тяжелый багаж, Невольно она вспоминала Квартиру с окном на Пассаж, Прозрачные ночи Лиона, Старинную мебель в чехлах И шепот до боли влюбленный, А после - надрывное Ах... Прошло, и не будет, пожалуй, С другими ни после, ни до. Сегодня она уезжала В 14.20 в Бордо На поиски нового счастья, Удобной судьбы и угла... Все кончилось здесь в одночасье, Поскольку она понесла.
Эпилог
Ну, вот и завершается сюжет. Герои разбрелись куда попало. Лаура часто делает минет В борделе у лионского вокзала. Осталось где-то около двух лет, И все труды окупятся сторицей. Она закончит университет И будет архитектором в столице. Карина ненавидит белый свет, Поскольку ее бывшая - Милена, - Была четыре года на игле, А соскочить сумела только в Сену. Она теперь не создает картин, А помогает отчиму в салоне. Бой-френд Жермены до сих пор один. Влюблен в Карин. Живет сейчас в Лионе. Жермена, - утверждают, - родила, Но мальчик умер через год от гриппа. Она вдова, богата и умна, И пишет биографию Эдипа. Все разбежались. Догорел камин, За окнами устало шепчет море... И только автор, - хмурый господин, - Болеет от придуманных историй.
Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.
Миненков Игорь Текст песни: Скрип колес велосипеда... Игорь Миненков
Скрип колес велосипеда. Сквозь поля по тропке еду. Нажимаю на педали. Напеваю: Не догнали. Фляжка с пивом на боку, - Много ль надо дураку?
Еду... еду... До обеда - Завезти посылку деду, И Марусе из продмага От инспекции бумагу. Ну, а после - в сельсовет: Фрол Иваныч, вам пакет.
Сколько времени я еду? Сорок лет, как нету деда. И Маруся постарела, Растолстела, одряхлела. Сельсовет давно не тот. И совсем другой народ.
Нажимаю на педали. Что родимые, не ждали? Будет праздник и потеха. Заводите патефон. Каждый раз хочу остаться, Но лежу я в третьей братской, Возле стенки, пятый сверху - Поселковый почтальон. Колокольня. Перезвон.
Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.
Миненков Игорь Текст песни: Черные четки на правой руке у Кончиты... Игорь Миненков
Черные четки на правой руке у Кончиты. Влажное небо сливается с гладью залива. Время не важно, поскольку оно терпеливо Время отважно, поскольку бывает забыто.
Время на лоб наплывает полуденной тенью. Знать и не верить - похоже на грустное чудо. Он не пришел. Он теперь не вернется оттуда, Где нас с тобой обязательно ждут с нетерпеньем.
Только когда? Все различие в истинных сроках. Дряблая кожа, совсем голова поседела. Тело стареет и запах жасмина от тела Напоминает прогулку по сельской пустынной дороге.
Что остается? Туманная память о страсти, И перед сном, забывая дневные заботы, Тихо мечтать, что он жив, что он любит кого-то, Прочно осев в неизвестной тебе ипостаси.
Хочется верить. Пролистана старая книга. Ветер с залива играет листвою на ветках. Сидя на лавочке возле ограды конвента Щурится вдаль синьорита Мария Доминга.
Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.
