И от этой музыки плакал впечатлительный,
Нами осчастливленный летный гарнизон.
Я же гордо восседал на своем любимчике
Само-самолетике весом в сорок тонн.

Но сломался старенький, поломался бедненький,
Мой дружок сердешненький, дедов грамофон.
И гулял на радостях гарнизон полмесяца,
И усох на базе спирт сорок с лишним тонн.

Я по взлетной полосе весь бегу задумчивый,
Весь экипированный, форсажи вдогон.
И врубает радостно мой дружочек славненький,
Как пинок под задницу сорок с лишним тонн.

Пролетело времечко, полысело темечко,
И ушел в историю дедов граммофон,
Но остался двигатель моего любимчика
Само-самолетика весом в сорок тонн.

И когда поднимется настроенье бодрое,
Запущу я двигатель, как магнитофон,
И под эту музыку: Эх, держитесь, бабоньки!
Покажу вам силушку в сорок с лишним тонн.
И под эту музыку: Эх, держись, красавицы!
Разверну всю силушку в сорок с лишним тонн!

1993

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

На стелле старый самолет, остановившийся в движеньи,
И, словно, замерло мгновенье, запечатлевшее полет.
С поблекшей краской на бортах, с одним загнутым элероном,
Своим немыслимым разгоном он снова там, он в небесах,
Над нашим летным гарнизоном, где восемь домиков в рядок,
Забытый богом наш военный городок.

Здесь каждый камешек знаком, от КПП, как от порога,
Ведет усталая дорога на старый наш аэродром,
Где я, нахальный  лейтенант, едва познавший вкус полета,
С апломбом старого пилота чертил свой первый вариант -
Автограф тенью самолета, в беспечной юности своей -
Гроза девчонок и наивный  дуралей.

А вот и мой панельный дом – второй этаж, окошко с краю,
И эту яму тоже знаю: там вечно слесари с ведром.
А рядом в царстве гаражей свои мужицкие законы,
Их соблюдают даже жены и зря не дергают мужей -
Оплот и гордость обороны... Пароль, как прежде:  Наливай!
Ну, будь здоров, живи, массандровский наш край!

Сюда не ходят поезда, здесь нет метро и нет трамвая,
Зато друг друга каждый знает и может выручить всегда.
Среди болот, в краю лесов ни ресторана, ни Бродвея,
Лишь одинокая аллея, под игом злющих  комаров.
Багрянцем листьев пламенеет стандартных домиков рядок –
Забытый богом наш военный городок.

1993

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Танцует генерал с саксофонисткой из оркестра,
Красавец и совсем еще не стар.
Бушует ресторан и нет пустого места,
Надменен чуть подвыпивший швейцар.
В угарном кураже счастливые мгновенья,
Смакует  генеральский эполет,
Планируя ответственное наступленье
На женский восхитительный корсет.

Пр.              
Томный вздох саксофонистки,
Нежный взгляд и близость тел.
Есть терпенью генеральскому предел!!!
Ведь дома ждет жена и дочек целых пять,
И каждая себя считает генеральшей,
И замуж надо каждую отдать...

* * *
У каждого начальника есть свой начальник,
Тщеславен и, как правило, хитер,
И генерал, закрыв свой гонор в умывальник,
Пойдет к кому-то тоже на ковер.
Пока ж любовным увлеченный приключеньем,
Он сам себе хозяин и пророк,
Он упивается полученным мгновеньем,
Саксофонистку тиская за бок.

1994

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Поиграли во солдатики двадцать лет,
Постреляли, как в копеечку, в белый свет.
Капитаны, подполковники, кончен бал,
Проиграли вы, прошляпили свой финал.

От свободы ошалевшие, кто куда,
В деревеньки опустевшие, в города.
Кто сломался, кто отчаялся и пропал,
Кто ругался, да не каялся – выстоял.
                      
Пр.        
Дальняя дорога, да казённый дом,
Годы перечёркнуты черным сапогом.
Хлопоты впустую за бубновый интерес,
Время вхолостую,
А взамен – медаль да крест.
Память - за гранитный крест.

Со счетов России сброшены - дембеля,
Раскатились, как горошины - все с нуля.
С коммерсанта до разбойника только фрак,
От святого до покойника только шаг.

1994

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Если б я был генералом, -
Денег было бы навалом,
Я б штаны с лампасами одел...
И тогда - помилуй – здрасьте -
На задрипанной  гупвахте
Я б сейчас пять суток не сидел.
Замполита с командиром,
Старшину с набитым  рылом,
Я б туда немедля засадил.
Ну, а повара – заразу,
Всей его баландой сразу,
Ух! С каким бы кайфом накормил!

От мечтов таких сияю, как начищенный пятак,
Эх!.. Жаль, министр, полагаю, не поймет меня никак.

Вот, если б стал я вдруг министром!..
Уж я не был бы садистом
И работу в понедельник запретил.
А ретивых генералов
И всех прочих чинодралов,
Всех в одну б казарму заселил.
Корешей своих, бог видит,
Я бы то же не обидел –
Орденов для них, мне было бы не жаль.
А себе, за все мученья,
После каждого ученья
Оставлял, как минимум, медаль!

Быть министром – не хрено, я б, наверно, тоже смог
Можно даже Президентом...- а над ним один лишь Бог!

Иэх! Вот если б Богом я родился! –
На меня б весь полк молился,
А комбат портянки б мне сушил.
Сам Министр Обороны,
Гадом буду, дочку - в жены,
Мне б свою, наверно, предложил.
Ну, я б, конечно, согласился,
Только б сразу не женился,
А сперва грехи всем отпустил.
Вот только повара – заразу,
Привязал бы к унитазу
И к едрене – фене б запустил.

Жаль... – Не сбудутся старанья выше крыши подрасти
А за грешные мечтанья, ты уж, господи, прости...

1994

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Мы с Витьком лежим в стационаре –
Два здоровеньких бычка,
Вся моча у нас в стеклянной таре –
Под контролем у врача.
Наши руки в ранах от уколов,
Наши пальцы в дырках от проколов,
Наш кошмар – инструктор Л.Ф.К...
Мы проходим В.Л.К.

Вот летит, светясь от оптимизьму,
Медсестра, сполнять приказ,
Мы с Витьком терпеть не можем клизьму,
Когда занят унитаз.
Но Тамарка знает своё дело, -
Два ведра впиндюривает смело,
Мы свистим с Витюхой в Л.Ф.К...
Вот те, бабка, В.Л.К.

У меня два зуба не хватает –
У Витюхи целых пять,
Врач-еврей сочувственно вздыхает, -
Был, приказ, - всех уравнять
Вот теперь всё точно по уставу, -
Хрен получит лишний зуб халяву,
Здесь всё круто, здесь не Л.Ф.К...
Уважаю жубника.

Мы с Витьком в плену у окулиста –
Атрапин, как дрын в глазах,
У него лицо, как у артиста, -
Наши рожи все в слезах.
Жмёмся с Витькой ощупью к Тамарке,
Мы на ней плывём, как на байдарке,
Иех! Томусик – гладенький бочёк...
Ну спасибо, глазничёк.

Отоларинголо крутит кресло –
Ухмыляется, Тарзан,
Ох, смотреть на Витьку интересно, -
Как кино про партизан.
В гландах он почти уже профессор,
Нос прочистит лучше, чем компрессор,
Изучил и глаз и горло-ух...
Ох, Тарзан схлопочет в нюх.

Тишина у нас в стационаре –
Выходные у врачей.
Пьём пивко в стеклянной нашей таре, -
Из под наших же мочей,
Но строги, строги у нас порядки,
Мы с Витьком с врачём играем в прятки,
Днём дежурит Танька с Л.Ф.К... -
Нас блюдёт для В.Л.К.

Мы с Витюхой в бешеном галопе –
День восьмой уже пошёл,
Наш хирург надолго скрылся в ж...(тама), -
Мож чё ценного нашел?!
Ну, за друга я теперь спокоен, -
Нет ни грыжи в ём, ни гиморроя, -
Не напрасно Танька нас блюла...-
Жаль, что с нами не пила.

Классный парень наш невропатолог, -
Ну, маленько не в себе,
Он большой знаток коров и тёлок,
Хиппи, панков и т. д.
Все лупил нас с Витькой по коленке,
Молотком размазывал по стенке,
Носом глаз куражился достать...
Ну, дурдом, едрёна мать.

Два часа, зверея от экстаза,
Витька крутит лисапед,
Терапевт, дотошный, как зараза,
Не дает зелёный свет.
Снится нам не рокот космодрома, -
Снится барокамера у дома,
Центрифугой, гад, еще грозит –
Изощрённый паразит.

Десять дней врачи нам грызли спину, -
Да я все уж им простил,
Эх! Сейчас бы их в мою кабину, -
Я б их то же прокатил...
Витьке все уже по барабану,
Щас пойдем, замажем по стакану, -
И прощай, инструктор Л.Ф.К...
Целый год  без В.Л.К!!!

Июль 2001.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Ты и в семьдесят будешь таким же,
И не важно: чуть лучше – чуть хуже,
Важно только, что радость не в радость,
Если в ней никому ты не нужен.

Ты хотел бы себя переделать,
Ты мечтал слишком многое сделать,
Ты другим подражать не пытался,
Ты всю жизнь на себя полагался.
И напрасно судьба нас ломает,
Поднимая то выше, то ниже.
Для того, кто тебя принимает,
Ты и в семьдесят нужен таким же.

Сорок пять, а ума ни копейки,
Ни козы, ни жены, ни злодейки,
Ни кола, ни двора и ни сада,
Денег нет, да и на хрен не надо!
Ты всегда был и будешь таким же,
Непонятным и чуточку странным,
Просто должен ведь все-таки кто-то
Быть солдатиком оловянным!!!

1994

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Дерзкий, изучающий взгляд из-под ресниц,
Очень впечатляющий фирменных девиц.
Ресторан качается радостными лицами,
Капитан сражается с пьяными девицами
Чуть самоуверенный, опытом проверенный,
Жест небрежный, ракурс головы,
Точненько просчитанный,
На дурёх рассчитанный
И на скромных девочек, увы.

Припев:
Капитан в командировке,  
Капитан в командировке, -
Фляжечка в потёртом рукаве.
Жизнь, как мячик на веревке,
Жизнь, как мячик на веревке,-
Бьёт по бесшабашной голове

Точкою отмеченный, в лётной карте дом.
Строго засекреченный, спит аэродром.
Там звезда майорская капитану грезится,
А рассвет над окнами потихоньку брезжится,
И чужая женщина, ласкою обвенчана,
Сладко спит, согревшись на груди.
Он лежит, не мается, - курит, улыбается,
Мысленно далеко впереди.

Припев:
                                
Не во всепрощение верит капитан,
Жизнь без прегрешения – блажь, самообман.
Все когда-то сменится, на прическе скажется,
Беды перемелются, а любовь останется.
И, пока гуляется, капитан влюбляется,
Пьёт и службу ратную несет,
Никуда не денется, влюбится и женится,
И ему, возможно, повезёт,
Ну, пусть ему хоть в чем-то повезёт!!!

1994.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Синяя фуражечка, голубой околышек,
Лейтенант зелёненький, словно в поле колышек,
На лице растерянность, на лице сомнения –
Это ж надо, влипнуть так, чтоб свадьба в день рождения!
Двадцать лет парнишечке, кольца обручальные,
А глаза смешливые и чуть-чуть печальные,
Солнце за околицей тихо к речке клонится...
Эх, еще бы погулять, да похороводиться!

Припев:                  
А время, время, времечко бежит, бежит, бежит,
Летят года, как семечки и крутят виражи.
Коленочки, юбчоночки, мальчишечки, девчоночки
И мысли бестолковые мои,
                                 Дурацкие!  Но всё-таки мои!

                              
Лейтенант молоденький в день рожденья женится,
То вдруг вспыхнет огоньком, то вдруг остепенится,
Поглядит задумчиво на фату венчальную...
Эх, да что там говорить, про любовь глобальную!!!

Припев:

По распределению едут офицерики...
Глупые Васюньчики, милые Валерики.
Только так случается – сказочка кончается...
Молодой, но поседевший,и от службы озверевший,
Едет в отпуск старший лейтенант,
Старший!  Самый страшный лейтенант!

Припев:

1993.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Уходил парнишка на войну,
Оставлял красавицу жену,
Заглянул в бездонные глаза...
Ой сказать бы все, не высказать!

А девчоночке семнадцать лет,
Несчастливый выпал ей билет:
Не вдовица, а милого нет,
Затерялся в Кандагаре след.

Может, сладится еще судьба,
И обнимет милого жена, -
Заплатив за чей-то долг чужой,
Он вернется, но уже другой, -
Он вернется...
               Перемолотый войной...

                                1995.

Погодой прикрыт перёлет, -
Четвёртые сутки  похмелье,
Пилотов спиртяга уже и не берёт,
И школьницы ждут...
И школьницы ждут приключенья
От серых домашних забот.
В гостиннице лётной темно,
Чуть слышно шуршат тараканы,
Мальчишки в кожанках с девчонками в кино,
И лишь командир с диспетчером моет стаканы,
Беззлобно ругая вино.

Пр.      
Военный глухой городок
Внезапно расцвёл оживленьем,
И Господу Богу совсем невдомёк,
Что снег - не помеха веселью
В свободный,от дел, вечерок.

  * * *
Погодой прикрыт перелёт,
Но все в ожидании чуда,

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Сороковник... Дел вагоны, пахнет ранней осенью,
Улыбаются с экранов старые друзья,
Но майорские погоны серебрятся проседью,
Отшумевших ураганов, где был счастлив я.
Где на окнах занавески по стандартной выкройке,
Где хотел всего и сразу и был вечно бит,
Где ругательством комэски было слово лирики,
Где инструкцию - заразу не терпел навзрыд.

Припев:
Держись, майор, еще совсем не вечер.
В рулетке жизни ты пока игрок,
И риск не мал, и жизнь не вечна,
Но сорок! Господи, какой же это срок!
Всего лишь сорок, ну, какой же это срок?

Вот черту перешагнули, грустно смотрим в прошлое:
С чем ещё не распрощались, в чём нам повезло?
И ломали нас, и гнули, ждали мы хорошего,
И с улыбкой возвращались всем смертям назло.
Там горящий пепел куртки, слезы от бессилия,
Там прощальные проклятья, кровь и горький пот,
Там сынишки и дочурки, их глазёнки синие,
Там любовь и вера в счастье в нас ещё живёт.

Припев:
Держись, майор, еще совсем не вечер,
В рулетке жизни ты пока игрок,
И риск не мал, и жизнь не вечна,
Но сорок! Господи, какой же это срок!
Всего лишь сорок, ну какой же это срок?
                   Да нам и пятьдесят ещё не срок !!!

                                         1993.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

   Банька ходит, будь здоров,
   Как на курьих ножках,
   Дым от курева столбом в крышу упирается,
   Сорок голых мужиков пляшут под гармошку,
   Лётный полк сегодня,
              Лётный полк сегодня –
                                 О - тры - ва – ет - ся!  Ого!
   Командир глядит сурово: Есть приказ – налить!
   Уберите со стола капитана Пашкина,
   Пусть уж лучше спит, чем снова замполиту морду бить,-
   Эх, напьёмся,
              Сами разберёмся,-
                                  Разливай спиртяшкина!  Ого!

   Припев:                    
        Офицерская попойка, звездочки в стакане,
        Над лесной речушкой звонкой банька деревянная,
        Из-за тучки выплыл месяц с ножичком в кармане,
        Жизнь -дыря...                                                  
            Дырявая  копе...
                        Копейка, -  служба окаянная!
        Но не зря сейчас гуляет офицерский гарнизон,
        Новеньким майорам звезды обмывает он.
             Звезды обмывает он!!!    

   Ну, что, старлей, - на посошок? –
   И порулим к Таньке,
   У нее подруга, блин, вот такая классная,
   Я б с ней сам не прочь разок
   Бултыхнуться в баньке,
   Только Танька,
               Только-только Танька –
                                  Баба дюже страстная!    Ого!

   Эй!  Глянь, Василич, - твой штурман  
   Бултыхнулся в речку, -
   Точно задницу припек, - ишь, ликуют зрители.
   Там намедни генерал своротил нам печку,
   Эй! Това...
               Товарищи майо...
                                 Майоры, - выпить не хотите ли?...

    Припев:
        

                  P.S.                                                              
      А утром нас автобус развезёт
      Без носков, без портков;
      И жёны разберут своих мужьёв
      Всех, кто в чём и ни в чём;
      И дружно похмелившись в гаражах,
      Они во вторник выйдут ...
                        НА  ПОЛЁТЫ !!!

                                        
                                     1995.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Три большие звезды на погоне,
Мятый китель, испачканный салом,
Мутным взглядом скользя по перрону,
У раскрытого сидя окна,
Одуревший от водки полковник,
Отмечтавшийся стать генералом,
В одиночку в плацкартном вагоне
Обмывал свои похорона.

Он то пил, то всердцах матерился,
Проклиная судьбу и столицу,
То свирепо мычал, угрожая
Неизвестно кому и зачем.
А потом вдруг пошел и побрился,
По пути ущипнув проводницу,
И уже на ходу засыпая,
Вдруг воскликнул:  Шампанского  всем!

А в служебном купе шло веселье,
И шампанского было навалом,
С проводницей, игриво-хмельною,
Адъютант был нахально ретив.
И храпевший за стенкой полковник,
Отмечтавшийся стать генералом,
Не мешал им, смирившись с судьбою,
Так себя и не дохоронив.

   1993.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Ну, вот и полтинник разменяли, старина...
Вот и ещё один твой год оставил веху,
Как быстро разлетелись наши дети... и года!
И срочные дела уже не к спеху.
И мы сидим с тобой на кухне в темноте,
И тёплый спирт уже не жжёт, а только сушит,
Как мало жизнь ласкала и любили нас не те,
Кому мы открывали свои души...

                    
А за окном уже ни неба ни земли,
И мы, как в юности, парим за облаками.
Как много мы теряли! И друзей не берегли,
И всё же наша жизнь – она с друзьями!
И, что с того, что мы немного поседели,
Ведь наши женщины всё так же хорошеют!
И пусть девчушки наши подросли и повзрослели,
Я знаю, Вовка! Годы нас не одолеют!

                                        3 декабря 2001

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

          Привет, В.В.С! Аэродром в стекле кабины –
          Привет, В.В.С! Как образ женщины любимой,
          Как часовой с ружьём наперевес,
          Ревниво охраняющий калитку,
          Зовущую в страну чудес.

             Припев:
                    Как будто снова дома, я иду...
                    По тёплой, солнцем залитой, бетонке.
                    Сентябрьскую пронзая синеву,
                    Летит мой крик ликующий и звонкий!
                    Как будто снова дома, я иду...
                    Перчатки в гермошлем небрежно бросив,
                    И рыжая девчонка - осень
                    Хохочет, тормоша свою весну.

           Привет, В.В.С! который год, как мы с тобой в разлуке –
           Привет, В.В.С!, гудят от напряженья руки,
           Привычно отключив форсаж,
           За филигрань простого осязанья
           В забытую страну чудес.

           Привет, В.В.С! Шипит сигнальная ракета –
           Привет, В.В.С! В коротком взлёте бабье лето,
           Качнув крылом с небес, одарит памятью,
           Как розовым билетом,
           В забытую страну чудес.

              Припев:
                     Как будто снрва дома, я иду
                     По теплой, солнцем залитой бетонке.
                     Сентябрьскую пронзая синеву,
                     Летит мой крик ликующий и звонкий!
                     Как будто снова дома, я иду...
                     Перчатки в гермошлём небрежно бросив,
                     И рыжая девчонка - осень
                     Хохочет, тормоша свою весну.
                         Моя курсантская шальная осень!
                         Уже с полтинника сдувает седину...

                                       Привет, В.В.С!..

                                                           2000.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Твой разум был понять не в состояньи
Зачем идти в костер и быть в изгнаньи,
Чем манят бесконечные дороги,
Куда ведут тернистые пути.
Но в страшную минуту озаренья
Реальностью становится прозренье,
Что цели больше нет, а есть сомненья,-
Тупик и дальше некуда идти.

Ты мудрым не был и был угоден всем,
Тем, кто на небе жил без проблем,
Всем тем, кто в тайне суд над тобой вершил,
Всем, кто заранее
Определил твое существованье.

И жизнь промчалась поездом курьерским,
Плывут в ночи плацкартные вагоны,
В них те, кто жил по собственным законам
И не просил о милости Христа.
А ты, вцепившись намертво в подножку,
Несешься прочь от затхлого загона
И молишь о последнем снисхожденьи,
Надеясь на вакантные места.

                                 1994.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Устал... От камуфляжных красок,
Устал... От лиц небритых и касок,
Устал крошить нежилой квартал.
Устал... От ночей колючих,
Устал... От молитв тягучих.
Устал спать с гранатой на всякий случай.
                
Устал!.. Могилы рыть равнодушно,
Устал!.. Приклад принимать за подушку,
Устал!..
Видеть на донце кружки свой звериный оскал.
                
                
Устал... От неравных схваток,
Устал... От тяжести автомата,
Устал быть на войне солдатом.
Устал!.. От копоти Б.Т.Р.а
Устал!.. Приказ принимать на веру,
Устал!..
Видеть в точке прицела свой звериный оскал.

... Мама, здравствуй. У меня все нормально: служба не трудная,командиры не строгие,
кормят здесь хорошо. Немного скучаю по
дому, по тебе, но ты за меня не волнуйся; говорят, скоро уже все кончится...
                                 и я вернусь...

Устал!.. Могилы рыть равнодушно,
Устал!.. Приклад принимать за подушку,
Устал!..
Видеть на донце кружки свой звериный оскал.

                
Устал... От неравных схваток
Устал..   От тяжести автомата
Устал..    Быть на войне солдатом устал,..  

                           Устал... Устал... Устал...
        
                
                                                Сентябрь 2000.    

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Весь мир в кармане без ключа - на даче у Петровича,
Здесь грелись наши души и тела.
Весёлая компания в парилку на свидание
Слеталась, бросив срочные дела.

Блондиночку Наталию Петрович вёл за талию,
Держа её, как собственный портрет.
И вытворяла талия такие аномалии
Что Санька ощущал свой Амулет

Пацан реальный Вовочка, как фраер, весь с иголочки
Махал галантно ручкой со стола,
Но появилась Ниночка – Мирей  Матье в ботиночках
И понеслись французские дела...

Амуры строил Аллочке какой-то важный папочка,
Решили все – в авторитете вор.
Но расколола лапочка с четвёртой рюмки папочку,
Короче, свой пацан и прокурор.

Топилась жарко банечка и в  цвет была Любанечка,
Как роз благоухающий букет.
Со всех сторон приличная, как статуя античная
И... плюнул я на свой нейтралитет.

В купели Гарик с Ирочкой барахтались в обнимочку,
Она у нас русалкою слыла.
Серёга принял водочки и вынырнул в серёдочке -
Такие вот французские дела.

Сдувая с пива пеночку, в парилке млела Леночка,
Пленяя грациозностью весь свет.
Помахивая веничком, по Ленкиным коленочкам,
Свой Мишка охранял приоритет.

Всю ночь гитара пела нам, пирог Танюшка делала,
Шашлык и бутерброды шли в актив.
Всю ночь решали все вопрос, куда заныкал Сенокос
Полбанки под названьем  Эксклюзив?

Подружки Нинка, Галочка, Любанька и Непалочка
Светили нам как лампы Ильича.
Они дружили столько лет, что соблюдая паритет
Решили стать... -  детьми Петровича .

Потом горела скважина – тушили дружно, слаженно
И это грандиозный был успех.
Разъехались красивые, довольные, счастливые -
Петрович был доволен больше всех.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Какой-то странный в жизни перекос
Хочу чего-то, что-то всё ищу.
Но что нашёл, того уж не желаю,
А то, что знаю - просто не хочу.
Опять! Искать, но что!?
Гвоздём торчит незаданный вопрос!
Вон кот – подлец и морда вся в сметане
В гробу он видел этот перекос.

         * * *
Как надоел мне этот перекос!
Послать его по адресу хочу.
Когда-нибудь и я его достану
И крантик ему нафиг закручу.
Живёт! Грустит, поёт!
Весь мир из черно-беленьких полос!
И каждый хочет то, чего не знает,
И крыша едет – полный перекос!

         * * *
Какой-то в жизни странный перекос –
Хочу узнать о том, чего ищу.
Но что ищу и сам пока не знаю,
А всё, что знаю точно не хочу!!!

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

   Солнца нет, по небу тащит рвань,
   Денег нет, и настроенье – дрянь.
   В сердце ноет глухо стерва-невезуха,
   В голове пустой – пьянь.
   Банька нас поправит, на ноги поставит,
       -  Веник доставай, Вань!

            * * *
   В распахнутую дверь пахнуло жаром
   И чей-то голос глухо произнёс:
   Микола, ну-ка хлопни поддувалом,
   Пока совсем  здесь, на хрен, не замёрз.

   Волною тихий ропот прокатился:
   Совсем мужик, зараза, озверел,
   Я вспомнил Кандагар, перекрестился  
   И ринулся вперед, как под обстрел.

   Я вылетел наверх, как на трибуну,
   И сердце где-то ёкало в боку,
   Парильщиков как будто ветром сдуло,
   Я стиснул зубы и взревел: Ещё парку!

   Что дальше было, помню очень смутно,
   В парилке начался кромешный ад,
   Микола дверцей хлопал поминутно,
   И поддувало выло, как снаряд.

   Смешались в кучу руки, ноги, люди,
   Мужик, зараза, тот еще был псих,-
   Ругался и бухтел, как сто орудий,
   Но даже он  сломался и затих...

   Я помню, как орал немой татарин
   И нас по-русски матом костерил.
   Крутой мужик скакал, как марсианин:
   Сосед его за  ж...у  укусил.

   Я в жизни повидал своей немало
   И  вытерпеть могу любую боль,
   Но с той поры на слово поддувало
   Реакция моя, как на пароль...

   Едва его услышав, я зверею
   И  вижу мужика того лицо,
   Я чувствую, как тело каменеет,
   И  ноет обожженное я...о!!!

            * * *
   Солнца нет, по небу тащит рвань,
   Денег нет, и настроенье – дрянь.
   В сердце ноет глухо стерва-невезуха.
   В голове пустой – пьянь.
   Банька нас поправит, на ноги поставит,
        -  Веник доставай, Вань!

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

   В огороде, на природе, при народе
   Поп Дуняшку - девицу стращал:
   Ах, Дуняшка, грех твой тяжкий,
   И бедняжку царствием небесным соблазнял.
   А она проказница, не желает каяться,
   Смотрит, улыбается, тёмной ночки ждёт.
   Ведь голубчик подпоручик - милый чубчик
   Тёмной ночкой снова  к ней придёт.
   Подпоручик - милый чубчик  
        Ночью обязательно придёт.

            * * *
   Морщит лоб старый поп, хитрый клоп –
   Сам Дуняшку тоже б, гад, не прочь...
   Ножки – ох!  Глазки – ух!  Губки – м!...м!...
   В общем, стало батюшке не в мочь.
   А она проказница, - ей поп совсем не нравится,
   И она влюбляется с тем, кто сердцу мил.
   Ей голубчик подпоручик - милый чубчик  
   Райские свидания подарил.
   Подпоручик - милый чубчик  
        В огороде девицу любил.

            * * *
   А лихой, боевой, молодой
   Командир полка с коня слезал.
   На заре, на дворе, попадье
   Пухлы щёчки да губки цилувал.
   А она проказница, вся желаньем     дразнится,
   Тайной страстью мается:  Быть или быть?
   Ведь Господь всем велел всех любить,
   Значит, сам и грех  должон простить.
   И  лихой, боевой
        Полк  остановился на постой.

            * * *
   В огороде, на природе, при народе
   Поп Дуняшку - девицу стращал ...  

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

   Когда листва и дождь шагают по бульварам,
   И мало места под зонтом влюбленным парам,
   Из Ливерпуля по ночной Болотниковке,
   Под перекрестием троллейбусных огней,
   Пройдем с тобой – я распахну свою куртеху,
   Прижму к себе тебя – курносую дуреху,
   И на щеках, дождем размазанного тушью,
   Запечатлею поцелуи фонарей.

   Ты вся под курткой, лишь глаза да нос снаружи,
   А я по пьянке потащу тебя по лужам.
   Нам будет весело смотреть как пляшет дождик
   И чертыхаются водители авто.
   А у подъезда повстречав соседа Кольку,
   Мы быстро вычислим кому, чего и сколько,
   И, выражаясь ненаучным коммунизмом,
   К нему зарулим под гитару и пивко.

   Но хорошо, когда в заначке есть суббота,
   И у подушки есть конкретная работа.
   Задраив люки у торпедных аппаратов,
   Я завалюсь к своей курносой под бочек.
   Чтоб целый день потом валяясь на диване,
   Мечтать о веничке в хорошей русской бане,
   Лежать и слушать, как по крышам барабанит
   Циклон, смещенный по прогнозу на восток.

   Когда листва и дождь шагают по бульварам...

                                        1 ноября 2004 г.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

   Закрыт, зараза, туалет,
   Хоть поезд катится давным-давно.
   Терпеть канистру в животе,
   Ну, никакой, блин, мочи!
   А проводница – вот коза! Таращит глупые глаза
   И состояние моё понять не хочет!

   Закрыт, зараза, туалет,
   Но начеку недремлющий народ  -
   Даёшь! Свисток на абордаж! –
   И, кто вперёд успеет...
   Все ждут сигнала  для броска, в глазах знакомая тоска,
   А проводница от любви цветёт и млеет...

   Сосед – грузинистый брунет –
   На женщин даже не глядит совсем,
   Скрипит зубами и вовсю
   Лезгиночку танцует...
   И злится бабка – хочет спать, и дверь пытается сломать,
   А проводница с лейтенантиком флиртует!

     Пр.
     Скорый поезд южный – купейный вагон ,
     За окном то снег, то весна.
     Тихо проплывает уснувший перрон,
     Только мне совсем не до сна...    
                          
   Закрыт! Зараза, туалет!
   И остается лишь покорно ждать,
   Когда сопливый лейтенант
   й кончит строить глазки...
   Нет, я, ей богу, не стерплю и злую бабку натравлю,
   Она им живо завернёт назад салазки!

   Но, пока закрыт, зараза, туалет
   И шансы тают, как рублёвый курс...
   Толпа желающих растёт –
   И, чёй-то, быстро очень....
   А проводница – вот коза! Нахально щурит мне глаза
   И осчастливить наш вагон совсем не хочет...

    Пр.

   Скорый поезд южный – купейный вагон –
   За окном то снег, то весна.
   Тихо проплывает уснувший перрон,
   Только мне совсем не до сна...
   Скорый поезд южный – в черте городской
   Обгоняет бледный рассвет...
   Боже, как я счастлив, что еду домой!
   Вот там, всегда открыт туалет!!!

                                                 1997.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

   Листая жизнь, как старую тетрадь,
   Мы женщин вспоминаем, как этапы,
   Забытые зонты плащи и шляпы
   Нам столько бы могли порассказать.
   Булавки, шпильки, кисти для ресниц,
   Чулки, колготки - сотни килограмм,
   От глупеньких и ветреных девиц,
   До умных и весьма практичных дам.
   Какие жизнь крутила виражи!
   О милом прошлом лёгком и не скучном,
   Забытые расчёски, авторучки
   Напоминают словно миражи.

   Листая жизнь, как старую тетрадь,
   Мы с ужасом взираем на часы –
   Как мало нам осталось пролистать,  
   Любовь и жизнь порой бросая на весы!
   Так незаметно, вроде б между делом,
   Жизнь ускользает, подползает старость.
   Не удивляет то, что совесть поседела,
   А странно, что она ещё осталась.
   Ведь, если б мы себе не изменяли,  
   Мы никогда б себя не изменили,
   Как, если б женщины вещей не забывали,
   Мы, верно бы, полжизни позабыли...

               * * *

   Ведь, если б мы себе не изменяли,  
   Мы никогда б себя не изменили,
   А, если б женщины вещей не забывали,
   Мы, верно бы, полжизни позабыли...
   Листая жизнь, как старую тетрадь,
   Мы женщин вспоминаем, как этапы.
   Как много б нам могли порассказать
   Забытые зонты, плащи и шляпы...

                          Ноябрь 2001

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.