Смеркаюсь, сбываясь в рифмованных снах.
Свыкаюсь с колючей метелью под утро.
Комочек небесного перламутра
И шар золотой на весах.

Рождаюсь, стараясь забыть матерей,
Стреляя во все, что до времени чуждо.
И буду ли стоном ранений разбужен
И утром спасен?..

Не знаю – где замер и веки прикрыл,
Слезами раздавленный, где приютился
Незапертый дом до бревна развалился,
В котором не жил.

Оттаю до тайны пути своего,
Где грязь до колен и душа нараспашку,
Где легче прожить в скоморошьей рубашке,
Которой хватает на год.

Стесняясь, смеюсь – нет во мне ничего.
Играет дурак, чтоб хорошим казаться.
Легко от такого всегда отказаться,
Потратив медяк для того...

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Постояло б ты, время, за дверью в прихожей.
Поцарапайся в стены котенком бездомным,
За которыми темень да гладь водоемов
Суетой сует в этой стуже промерзла.

И бутоном, и чашей ранимое горько...
Ничего не меняют гудки пароходов,
Только ветви из лет перепутаны в чащу,
И тропа за спиною набухла от всходов.

Провожать поезда и в метель разве плохо?
А тем более в лето – теплее разлука.
До вечерней звезды – полступени, полвздоха,
Тетивою рассвет у звенящего лука.

Ковылем, как оторванным сердцем по ветру,
Да голубкою белой, целующей небо,
День за днем перелеты в молчании света,
Под которым акация сбросила лето.

Постояло б ты, время, за дверью в прихожей.
А войдешь – растворяйся в бутонах ветрами.
Я построю сегодня тебе алый терем,
Где согреется сердце простыми словами...

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Бросить лаптем в облака –
Долетит - не долетит.
Лишь бы тешилась тоска,
А в сердцах легко бросать.
Дверью хлопнешь и – пока.
Уходи – не уходи.
Да завидит кто в портках –
Крутит пальцем у виска.
Подметенная изба,
Плошка, вечер, кошка спит.
Глазом в облаке – звезда –
Чудо-Юдо рыба-кит.
Над крылечком проплывет,
За собою позовет
Дурака.
А Иванушка поет,
Да по лаптям узнает
Облака.
За деревней бурелом
Обживают темь за грусть.
Заблудился – поделом,
След запутал сгоряча.
Так и счастье забрело
Да легло крестом на грудь.
На поляне золотой –
Васильковая печаль...

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

                  Т.М.

Ты открывала мне глаза, -
Зачем, скажи? –
На жизнь, которую нельзя
Иначе жить.

Во мне ты видела вино
Виною лжи,
Но жизнь не стала бы иной,
В которой жив.

Ты закрывала мне уста
В потоке слов
Для тех, с которыми устал
Молчать ослом.

Во мне ты видела сосуд
Для всех подряд.
Но жизнь, которую не пьют,
Для тела – яд...

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Привычны тяжкие вериги,
Привинчен цепью к небесам,
Рукоположен и пострижен
В себе, собою, сам.

В тон посторонней укоризне
Моим не задрожать глазам.
Гоним и холодом пронизан
В себе, собою, сам.

Не став ни разу придорожным,
Верстой означенным столпом
Творю смиреньем слово Божье,
Идущий к вам, в себе самом.

Мои вериги на бумаге,
Как Божью милость на слепом,
Несу, не замедляя шага,
В себе самом.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Не ее высочество печаль,
А просто шаль на плечи
На повозке, что уносит вдаль,
Дорогой душу лечит.

С кем играть в обманы ни берусь,
А только правды нету.
В сказке этой кем ни обернусь –
Всему ценой монета.

      Колесим –
      Зачем? Спроси по Руси
      Да поем
      Все чаще только вдвоем.
      Коли синь
      Очами в утро росит,
      Отстаем,
      И догонять не проси.

Не ее величество тоска,
А просто темь застолий.
Шаткая над пропастью доска
Тропою из неволи.

Собери друзей и в хруст,
И всем лететь, разбиться...
Одному по сказке путь,
Чтобы меду всем напиться.

      Не проси,
      Зачем? Живешь на Руси
      Телом гол,
      Да в крыльях легче разгон,
      Коли сыт
      Не от того, что носил...
      Твой ли год?
      Поди волхва расспроси.

Для кого количество – печать,
В виду имею версты.
А по мне желание начать
Шитье, забыв наперсток.

С кем плести узоры ни берусь,
А только красок мало.
В этой сказке кем ни обернусь,
А начинать с Ивана...

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

На трех китах лежало блюдце, и дожди
Мешали в нем остывший чай на жухлых травах.
Как я берег глотки неписаного права
Делить огнем бессмысленность вражды...

На трех ветрах мельканье выцветших страниц,
Прочесть которые теперь успеем вряд ли.
Как я берег узор неношеных нарядов,
Чужих витиеватый почерк спиц...

На трех мирах висела ночь-полупальто.
Когда пришла пора менять в себе погоду,
Как я берег одно и то же время года,
Определяя осень на потом...

И вот разбилось блюдце на китах,
Три ветра стали розою пространства...
...А я берег трехмерность постоянства,
В котором лишь слова и суета...

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

У обмана два лица,
Что судьба у подлеца.
Бесконечностью кольца
Век обвенчан.
Спотыкаться у крыльца
До царя от гордеца
Для заблудшего стрельца
Путь не вечен.

Без надежды и наград
Неизбежности парад –
В урожай нежданный град –
Вот судьбина!
Так за годом год подряд
Я меняю свой наряд.
Капля водки разве ж яд?
Не убил ведь...

Без начала у кольца –
Грязь да золото венца.
А меня-то, стервеца,
Грех линчует.
Удалого молодца
Без родимого отца,
Кто в придуманных дворцах
Век ночует.

А и пишет в масть тоске
На исчерченной руке,
Лишь Венера в бугорке
Верховодит.
Ты скажи мне: Что, нельзя?!
Где сомнения сквозят,
Мне бы вожжи в руки взять –
Да не доходят.

Как характером хитер,
Разбиваю в ночь шатер
Да не всех зову в простор
Разноцветный.
Не согреет Вас костер.
Я сегодня – шалый вор,
И слова мои – узор
Неприветный.

У обмана два лица.
Словно загнанным гонцам,
Я дорогу без конца
Им отмерил.
Кто на север, кто на юг.
Этот старец – тот же юн.
И кому в пути каюк,
Я поверю...

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Я выберусь из этой западни.
И пусть в усилиях порою мало толку,
Не дай Господь мне обернуться волком,
Чтоб не спугнуть оставшихся своих.

Пространства сжаты, ловчие слышны.
Им покрупнее чудится добыча.
Прости им, Господи, они и так смешны –
Я ж одному тебе не безразличен.

Не по тропе, укрытой темнотой,
Куда глаза глядят – по воле божьей
Я выберусь, дай господи, с Тобой,
Чтоб вновь идти к Тебе по бездорожью...

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Сжимает комната тиски,
Сближая стены.
Сжигаю, комкая, листки,
Впиваясь в темень.
Рифмую память и понять
Без ударенья.
Блефую – камень не поднять
Стихотворенья...

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Судьбу стихами себе рисую –
Себе пророк и себе гонитель.
Кому пороки ни адресую –
А к ним выходит один воитель.

Бояться слова не научился –
Все потому, что боялся Бога.
Судьбой своею не нагордился,
И наградился одной дорогой.

Я строчкой в зеркало нагляделся,
Налюбовался зеленым взглядом
Своих же глаз. До тоски напелся,
Но отражение стало ядом.

С тех пор стихами судьбу рисую,
Чтобы вернуться из зазеркалья...

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Между небом и землей
Нет начал и окончаний.
С кем бы нас ни разлучали –
Все дорогою одной.

В гололедицу и зной
Одинаковы страданья.
Заживет любая рана,
Коли живы мы с тобой.

Не тупик, а поворот.
Шапка падает в поклоне.
Помечтай – коль повезет.
Повезет – мечту обронишь.

Между небом и землей
На мозаику из судеб
Льется дождик проливной,
Лечит суету простудой...

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

                  ...Лакаю пойло в тупой прострации,
                  блюд совместимость не различая.
                  И всходит рясная информация
                  На поле, грязном необычайно...

Корабельною артиллерией
Дверь в неверие.
Кровь расстрельная
На закорках тройки.
В телескопах глазниц у Берии
Звезды веером,
Вековые орлы двуглавые –
На помойку.

Легионы любили красный
Преднамеренно,
Рим поруган еврейской кастой
Бойкой.
Только бабе не быть оскопленной
В недоверии.
У сосков ее волчьи пасти
Рвут достойных.

Корабельною артиллерией –
В сердце храма.
Бред израненных некрологом
Без черной рамки.
Рвет контуженных
Из голубых экранов
Смерть не вовремя
И рождение не по графику.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Повторите, повторите
Эти два последних такта,
Эти два последних слова
Нотами произнесите.

Не смахните, не махните
Эти две свечные капли,
Эти две минуты сольно
Нотами произнесите.

Говорите, говорите.
Я права, хоть и бестактна.
Эти два последних слова
Повторите, повторите.

Что ж заладили Вы, право,
Говорить одно и то же?
Ноты слева – свечи справа.
Ну, смелей! Ну, вот, я тоже...

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Говори, обидишь ли? Я пылинка.
Отвори, пусть ветер меня закружит.
А в светелке мытой кому я нужен?
Не по мне ли в поле пылит тропинка?

Унесут ли конно, а может, пеши...
Не целуй икону – не та потеря.
А случится ветер – так я у двери,
Только чем пылинка тебя утешит?

В долах по лугам я валяться буду,
Заночую в чаще у старцев древних,
Солнечным лучом поднимусь к деревьям...
А случится дождь – эту грязь не судят...

Говори, обидишь ли...

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Любимая тобой
В тебе всегда гонима.
Ты роль свою играй,
Ищи, где в зале людно.
Но не случится бой –
Лишь небо обозримо
Тому, кто выбирать
Судьбу свою не будет.

Запри чулан и спи -
Авось, во сне не тронут.
Носи в кармане боль
Разменною монетой.
Любимая тобой
В глазах твоих не тонет,
Она везде любовь,
Уже не помня это.

По пиджаку слова,
Погрешность тела к стати,
Чуть слышная молва –
Душа-то больше тела!
Твое ли наливай
Определяет платье?
Нет, мода не права,
И до нее ли дело?

Кочующий коллаж
Профессии и дара...
Ночуешь близ больных,
А дома – ясный свет.
Тропинкою мираж
Врачует стих с гитарой.
Нам место подставных –
На все шаги ответ.

А сколько ж этих лет –
Ухабистых, укорных –
Легло на твой портрет
И сгинуло в очах.
Ты оплати билет –
Последний выход в горы,
И только там вослед
Иди, с себя начав.

Не будет океан
Всем континентам близок,
И контуры границ
Пора перечертать.
Чтоб глупости кивать –
Одной не хватит жизни.
Прибоем со страниц
Пора себя считать.

Я не пишу стихов,
Избалованный рифмой,
И сетию грехов
Твою покрою мель.
Простор для дураков.
А нам, в боязни рифов,
Причалить суждено
И краткий путь воспеть...

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Эта осень – да не осыпется скоро!
Ты с балкона на этот мир не гляди.
Тридцать восемь – как будто поездом скорым,
Тридцать девять – уже вокзала мотив.

Эти споры, как новогодние ночи,
Где и ссоры до первых тостов крепки.
Тридцать восемь – игра ва-банк с перебором,
Тридцать девять – ищи, кому по пути.

Эти лица с тобой меняются тоже.
Чем гордиться – уж ты себя расспроси!
Тридцать восемь – как резюме – был моложе,
Тридцать девять – как приговор на Руси.

Сроки спорны, и сорок трудно оспорить.
У начала уже другая стезя.
Тридцать восемь – когда не знаешь повторов.
Тридцать девять – и повторяться нельзя.

Эта осень... Весна – рождения дата.
Это осень! И никуда от нее.
Тридцать восемь – как письма без адресата.
Тридцать девять – мы просто так допоем...

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Над Путивлем голубица плачет,
Крыльями цепляется за ветер.
А стрелою в ковылях незрячей
Ратника сыра земля приветит.

Ты открой глаза ему, Ярило.
Я за горизонт печаль заброшу.
Плакала голубка, говорила –
Где ж ты почиваешь, мой хороший.

Лелюшка, баюкай, да не вечно,
Разбуди мне любого во поле.
Надвое разбитое сердечко
Кто ж теперь девице успокоит?

Над Путивлем голубица плачет –
Далеко я князя отпустила.
Смилуйся, Ярило, аль незрячий?
Укажи, где почивает милый.

Сжалилось и молвило Ярило –
По Руси девиц-голубок стаи.
Где любовь какая обронила –
Даже я теперь уже не знаю...

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Мне другим уже не родиться.
Пали волосы на лицо.
Заливаю и пью страницы,
Под дешевым томясь винцом.

Все дороги – через квартиру,
Перекресток любых картин.
Стала кухня давно трактиром,
Где хозяин и гость один.

       И пою – молчат,
       И молчу – молчат.
       У гостей печаль,
       А на мне печать...

Сколько бездарям нужно вокзалов!
На билет не хватает вечно.
Из трактира я падаю в залы,
Словно замертво в бесконечность.

Гонорары растащат тело,
В горле гонор плюсует голос.
Не сведенные звуки с делом
Плющат небом тяжелый город.

       И кричу – молчат,
       И молчу – молчат.
       И покоя нет –
       Снова в дверь стучат...

Я ловлю из забвенья великих,
Я латаю словами бредень.
Ну, а мне говорят, что ликом
Я похож на ловца медведей.

Я плюю в отраженье свое,
Если вижу пустые залы.
Мине другим уже не родиться –
И в этом спасенье мое...

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

В этом поезде им не холодно...
А в Ростове опять – зима...
Нам по жизни хватает города,
Им по смерти нужна земля.

И ютятся вагоны серые
В тень холопьего тупика.
Разносолов да разноверия
В нас хватает на жизнь пока.

В этом поезде нету радио
И для совести нет окон.
В этом поезде все украдено,
И молитвы под вечный сон...

Здесь мальчишкам судьба особая.
Вся Россия для них родня.
Их, жетонами расфасованных,
Словно отняли у меня...

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

                      О.К.

Где у тебя, скажи, болит?
Что у тебя вчера отняли?
Потери наши – ордена,
Боль – юбилейные медали.

Скрывают шрамы от траншей
Тулупом тучные отары,
И память на тифозных вшей
Определяет нашу старость.

А ты песком засыпь глаза,
Чтоб разучиться ненавидеть.
Смотреть страшнее, чем сказать.
Молчать страшнее, чем обидеть.

Некстати день, некстати ночь
Тому, кто платит поминутно.
Оставить лучше, чем помочь,
Разрезать лучше, чем распутать.

Перевернулся шар земной,
Сбивая с ног на обороте.
На тридцать лет вниз головой
Помножу тридцать дней в полете.

А в середине – пустота.
Как будто сердце рассердилось.
Определи двоих из ста,
Забыть способных, что простилось.

Где у тебя, скажи, болит?
Что у тебя еще осталось?
Кому на кухне свет горит
На пол-листа земного шара...

...Он кулаками рушил стол
И пел на грани, очевидно.
Куда хотел, туда пришел,
А на полу стакан разбитый

Стеклянной розой ловит свет
Спасти хозяйку от порезов.
На все вопросы есть ответ,
Когда ответы бесполезны...

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Не обиженный, не блаженный,
Я забыл, что такое быт.
Горьким опытом унижений
Я учусь в этом мире быть.

Не прохожим центральных улиц
Не бессмертны и города.
Но, похоже, они проснулись
И размножились в никуда.

Я, под сорок подслеповатый,
Внешне соткан из Ваших грез.
Но по совести, я, распятый,
Даже ваших не стою слез.

Но эти будни – море лжи...
Встать на колени перед телом?
Где страх серебряным пределом,
Осины веткою дрожит.

Да упаси меня Господь
Быть в повторениях ученым.
И пусть жиреющая плоть
Пребудет вечно заточенной.

Нету сроков для поражений.
Коли жив – то и слава мне.
Не обиженный, не блаженный,
Я ищу купола во тьме.

Мордой тыкаясь в терем чей-то,
И себе говорю – зачем? –
Созидаемая ничейность
Опустевших при жизни стен...

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Сорное окрест поле...
Что ни сей – полынь душит.
Сорок сороков воли
Душу под крестом сушит.

Горькие палил стебли,
Только и дышал дымом,
Головой цеплял небо
Да на синь смотрел в дыры...

Ничего и там нету.
Пустота за край жмется...
И полно вокруг света,
Да вот не видать солнца.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Передний план:
От сцены третий ряд.
Лет тридцати Она вполоборота
В венчальном платье.
Рядом никого.
Провинция, театр, играют что-то...
В ней нет тоски, обиды тоже нет.
Наивное по-детски любопытство
И атрибут чистейшего бесстыдства –
Под белой шляпкой черная вуаль...

На заднем плане:
Ряд людей спиной сидящих
В отношенье сцены, к ним
Ряд лицом, неслышен диалог,
И есть ли он...

Все далее вокзал
Пустой, и на буфете ярко
Висит табличка Пива больше нет,
А ниже - Нет со вторника билетов.

На сцене:
Трехчасовый диалог она – ему,
А он в бинтах и дремлет.
Собачка, говорящая Мон шер,
И блюдце солнца из папье-маше,
Висящее в пластмассовых деревьях...

Свет:
Не дневной, хотя играют день.
Претензия на ум полураспада.

Передний план:
От сцены третий ряд,
Лет тридцати – она вполоборота
В венчальном платье
Держит пистолет дуэльный.
Рядом никого.
Провинция, театр, стреляет кто-то...

Идея:
Задний план размыт слегка
Присутствием таблички нет билетов.
Нет поезда. Ну, нет его пока,
Идущего по рельсам вдоль буфета,
Где чуть повыше – Пива тоже нет.

Мораль:
Последнее мгновенье пред венчаньем,
Когда тебе за тридцать, таково,
Что посещать театр от отчаянья,
Не уперевшись в пулю головой,
Всего труднее, даже одичанье
Провинции не стоит ничего,
Когда ты в белом, черною вуалью
Скрываешься от милого Него...
Сядь в третий ряд вполоборота и замри.
...Один хороший мой знакомый говорил:
передний план – это его работа...

Вопрос:
В невероятном сочетанье цвета
И всевозможных форм полупредметных –
Конструкция из тела, глины, тряпок
Над кучей мусора, что солнце подглядело –
Клубок из мыслей (или из одной? –
Но просто сумасшедшей беспредельно) –
И есть дорога нашего искусства?..

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.