Мы живем, озаренные розой ветров,
Ритмы строф нас толкают в долинные дали,
На скрижали мечты в пустоте
Тихо капает кровь...
Что за бред? Что за вздор? Да кому это нужно?
Недужно дыша, повторять свою роль,
В такт, виляя хвостом под хлыстом,
Извиваясь ужом...

        Будет пир для ворон -
        Завтра день похорон,
        А сегодня вина
        Ходит чаша полна.
        Моё пьяное Я
        Спит в грязи, как свинья...

Надевая перчатки на грязное Я,
Я иду вдоль обочины чьих-то карьер,
Подавая недобрый пример
Для примерных детей.
Жертвам мелких страстей и разнузданной лени,
Бог метнет на колени кулечек идей.
Хочешь в Рай? Выбирай! Находи
Нужный цвет и размер.

        Коль душой небогат,
        Принимай суррогат,
        Не томись, брат, скорбя,
        Что проигран твой пыл.
        Роль прочти про себя
        И поверь,
                что ты ЖИЛ...

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Родная,
ты одновременно похожа
И на комету
и на звезду...
А знаешь,ведь поэты,
они дети тоже.
Их звездный огонь
ведет, сквозь строфу,
по льду...
Уродливый мы народец,
поэты-рифмоплеты -
За песней - песня,
или стих-уродец,
натянутый на ноты,
И даже мыслить
поэт не может,
иначе,чем стихами...
Планета ложью вечной
его, как проза, гложет,
Но звезды
в душу светят,
И свет их
не стихает

* * *

Поэт - не святой,
он не умеет молиться,
Его взгляд слепой
ваши сытые лица
ласкает, мечтая пролиться.
Поэт умеет лишь верить
во всякие разные свойства.
Весь мир ему
незачем мерить,
Ведь вера
вернее устройства
Вот, например, он уверовал,
и это ему - вместо хлеба,
Что люди, словно деревья,
собою ласкают небо,
И не надо им всяких
самолетов, ракет, дельтопланов,
Ну что ты увидишь, скажем,
из реактивного ЯКа,
Окромя облаков,
серых, грязных и рваных,
Да хоть бы и взять
еще дальше,
Да рвануть
в небеса на Союзе,
То увидишь лишь космос
во всей его фальши,
И с пыльной холодной землей
утрамбуешь постылые узы...
А поэт,
как усталый путник,
Всю жизнь и всю смерть -
в пути...
Не Боинг, не Шаттл, не спутник,
Ему бы расти да расти...
Ему не нужно ни черта, ни бога,
Ему себя вовсе
мессией не мнить,
Ему бы лишь вырасти,
да пальцами
НЕБО ПОТРОГАТЬ,
И, хоть ненадолго
с ним
ЗЕМЛЮ ВОССОЕДИНИТЬ,
А дальше -
пусть хоть конец света,
Хотя в бесконечности
свет вовсе даже не плох...
Так ЧТО ЖЕ - ПОЭТ?
это - та же ракета...
Взорвется,
и мир весь
ослеп, онемел и оглох...

* * *

Но он, пока жив,
еще верит в иной предрассудок,
Да как можно верить в то НЕЧТО,
и не страдать?
Ведь верит же, неслух,
Что мир и империя,
это даже не сутки,
А лишь только темное время
от суток,
А он - слуга вечности...
Что ему стоит? Он всех вас ПОЙМЕТ,
Только вам то его
уж никак не понять...
Вот вы все видите
в сумраке слов
отсвет чего-то такого,
Что б хотелось иметь вам
в руке
в секретере
на кухне,
Он же видит ЛЮБОВЬ
в галактическом смысле
простого и легкого СЛОВА...
Но вам хочется спать
и свеча на устах его тухнет...
От того то и все его беды,
что света он вам не жалеет,
От того и алеет рассвет,
что поэт
только за ночь
становится беден,
Но, холодную ночь согревая
то болью
то светом,
Он уходит
от гари и горя,
И становится снова поэтом,
готовым встречать
все новые, новые зори...

* * *

Родная, ты помнишь,
он говорил тебе когда-то,
Что ты одновременно похожа
и на звезду и на комету,
Но, то,что ты ночью - звезда,
отражает вода до утра,
Зато днем
ты пылаешь огнем
своей вечности движенья,
А у поэта
движенье вечности -
Лишь отраженье
его беспомощности и беспечности,
Которые так свойственны поэту
А еще
у кометы есть хвост,
длиною с вечность,
Призрачный,
как верность самой себе
И прозрачный,
как презрение к любви прошедшей,
словно к разложившейся падали,
Но во мгле бесконечной
есть и у хозяйки небес
надежда на встречу,
И он тебя встретит,
не правда ли?
На его Фаэтоне
не погаснут лучи
твоих глаз,
Обрывая с небес паутину,
как стершийся занавес,
И - завеса падет
И не будет
под солнцем агоний,
И, что дОлжно болеть,
отболит навсегда
в этот час

* * *

Стоит ли, для любви
Ждать, сквозь боль,
Век другой,
Когда обрушатся древесные кроны
И прорвутся плотины
И застынут руины в истоме
И взорвутся вулканы
в обугленном стоне,
И мгновенная вечность,
ЕГО последняя твердь и святыня
Вмиг
пройдет,
отболит,
и в безжизненной Лете потонет...

* * *

А поэту останется
свойство его последнее -
ПрИнять чашу цикуты
на тризне
последних богов.
Он не станет перечить,
Зачем его свет ИМ, имущим лишь то,
Чем весь мир до краев обесцвечен,
И, войдя в слово ВЕЧЕН,
словно в память изувеченных лет,
Он, срывая печати,
становится страшен и страстен...
И, с пылающих башен,
провожая последний рассвет,
оттого и несчастен поэт,
оттого и прекрасен...

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Не на задворках у поэтов
Обрел он славу и покой,
Заполнив половину света
Своей объевшеся душой,
Он фешенебелен, вальяжен,
Он – и пролог, и эпилог,
Мотив его многотиражен,
Стереотипен его слог...
И он шагает по страницам
Прямой натоптанной тропой.
Он нас ведет не с кривдой биться,
А, как коров, на водопой,
Он не боится ни морозов,
Ни треволнений, ни побед,
И музе, тонкой, как береза,
Всё норовит СЛОМАТЬ ХРЕБЕТ...
        
        А ты побит, ты обесцвечен,
        Талант твой заперт на засов.
        Разбит патрон, стреляться нечем
        В кольце дешевых мудрецов.
        Обложен лающей толпою,
        Ползешь, как раненый шакал.
        И стон несчастного изгоя
        Утонет в хоре подпевал...
        За то, что захлебнулся криком,
        Ты носишь на губах печать.
        Ты научись, дружок, мурлыкать!
        Ты позабудь, дружок, рычать!
        Дорогу уступая старшим,
        Не голоси, а голосуй!
        Дождись свистка в карьерном марше,
        Как свистнут, так и маршируй!

Он на приземистой Тойоте,
Коммуникабелен и лих,
Привозит дяде или тете
Свой нешершавый мягкий стих,
Он не страдает от бессонниц,
Он не хиреет от забот,
И табунам своих поклонниц
Себя в обиду не дает.
Он тормозит свои сомненья,
Чтоб не задеть больной вопрос.
Какое ж это наслажденье –
Мурлыкать песенку под нос...
Его стихов благоуханье
Про сонный лес, про сад в цвету...
А ты копни его изданья,
И там увидишь ... пустоту ...

        Как повелось, никто не знает,
        Но день за днем, из года в год
        Сальери в залах выступает,
        А Моцарт – улицы метет...

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Что с того, что кончен бал
И давно уснуть пора...
Наступает новый день,
Начинается игра.
Ставка – совесть, ставка – жизнь,
Страхом пахнет за версту...
Всем убийцам – по ножу,
Всем убитым –по кресту...

        Что ж ты, Русь моя, склонила голову?
        Ты стоишь, на крови помешана,
        А душа твоя девчонкой голою,
        Как набат, под стреху подвешена...
        Танцевала она
да ловко как!
        Пела песни
                        да в лад берез духу,
        А теперь -
                        обвита веревками...
        Танцевать - ног нет...
                        петь - нет воздуха...

Снова день приходит, лих,
Затухают все огни...
На Руси полно святых -
Только руку протяни.
Лучше им не прекословь,
Но возьми покрепче нож...
Здесь не ценятся любовь,
Честь и совесть ни на грош.

        Полыхнет закат личиной хмурою,
        А в ночи не увидишь, кто есть кто...
        Лучше, чем гонять за пулей-дурою,
        Ты себя спроси:  А где совесть то?
        Разменял
                        на червонцы кровавые,
        Воровал сам себя
                        да был весел сам,
        Сделал совесть
                        подажною бабою,
        Пропил совесть,
                        да спьяну повесился...

Что с того, что кончен бал
И давно уснуть пора...

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.