На скамейке у ворот
прикорнул букет сирени;
кавалеры постарели,
лица малость посерели,
но усталость не берет.
Льется дым от папирос
в полусвет осенней ночи,
век двадцатый, между прочим,
успокоить нас не хочет -
льется дым от папирос.
Но усталость не берет -
снова в душах тихий ропот,
стук копыт на темных тропах,
на окраине Европы,
на скамейке у ворот.

1992

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

У фарфоровых пастушек
жизнь своя - белы их лица;
во дворце весь свет потушен,
время всем слезам отлиться
в самый лучший белый жемчуг,
время боли и взросленья.
Кто-то вскрикнет в отдаленьи, -
и ночник зальется желчью.
Продан твой дворец и куплен, -
спи, малыш, ведь поздний вечер.
Две фарфоровые куклы
стерегут своих овечек.

1990

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

В лица впиваются пыль и песок.
Пыль и песок.
Дождь, не дождавшись паденья, просох.
Пыль и песок.
Ночь растворит миражи без следа,
с пыльного неба сорвется звезда,
и разбегутся круги по песку,
как по воде.

Ночью приснятся мне море и дождь,
море и дождь.
Как ты по мокрой дорожке идешь,
море и дождь.
Утром на листьях росинок следы,
мокрый песок, непохожий на дым.
Дремлет трава - волосок к волоску,
падает день.

Лица темнеют. День - порох и дым,
порох и дым.
Солнце повсюду находит ходы,
порох и дым.
В воздухе солнца крупинки дрожат,
длится дорога от снов к миражам.
Пыль сединою покрыла висок,
пыль и песок.
1990

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Я возвращаюсь в мир
раскрывшихся зонтов,
где на асфальте листья засыпают.
Где каждый встречный миг
богаче пустотой -
ведь каждый миг ей место уступает.

        Садятся сумерки, и капли гаснут в лужах.
        Сквозь шум дождя не слышен шум шагов.
        Свет фонарей над улочкой простуженной
        похож на отблеск дальних берегов...
        В раскрытый зонтик мой
        стучится небо -
        и я раскрытым зонтиком ловлю
        там, в глубине, где переулки немы,
        чуть слышный голос: Я тебя люблю...

И я спешу, поверь,
на этот странный зов,
сквозь плеск дождя и бормотанье листьев.
И ты откроешь дверь,
а я закрою зонт
и капелькам с него не дам пролиться...

1991
1991

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

      C       Dm       G         C
Этот дом переполнен легендами странными,
     C      Dm     G          E7
Тишиною, забытыми детскими страхами.
    Dm       E7       Am
Ароматом котлет и приправ.
     Dm
На перилах вот здесь – мое имя без отчества,
Gm                          Dm
Разговор на ступеньках вовеки не кончится,
          E7     A7       Dm
Весь построенный из полуправд.

Так случилось у нас – это часто так водится –
Шаг ступи за порог, и дороги расходятся,
И совсем не от бедности чувств.
За окном тихий дворик без птиц и без зелени,
Мы в оконном стекле отразимся, как в зеркале,
Только там мы моложе чуть-чуть.

Незаметно на лицах морщин и усталости,
Нет проблем мировых – все заботы остались там,
Где обеды и ноты с листа,
Где от страсти утихшей – лишь смятые простыни...
Но опять мы с тобой на Васильевском острове,
Дом напротив Тучкова моста.

1985

1985

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Сm         Fm Cm
Воздушные замки
    Cm       Fm
над миром парят;
Es         B      As Fm Cm
найдем поудобнее место.
                                                                               Fm                       Cm Fm Cm
Бывает на свете конец сентября -
Fm   G7 Cm
фиеста...
        Cm       Fm
  Как прежде когда-то,
       Fm      Cm
   мы нынче богаты.
       Fm          Cm
   Войдем же без страха
          G7      Cm
   в прозрачные двери,
       Fm    Fm
   помчимся куда-то,
      G7       Cm
   а может, в когда-то,
       Cm           Fm
   в одно лишь пространство
      G7     C
   холодное веря.
    C
Плывут и плывут
   C             F
корабли среди льдин
   B        As     Fm
искать материк неизвестный.
Fm
А мы, словно в зеркало,
           Cm
в небо глядим -
Fm   G7Cm
фиеста.

1996

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Сказка сказана;
сделали былью.
Жили-были.
А кем они были
там, у самого синего моря
или, может, у белого моря,
или даже у Красного моря –
все старуха белье свое моет,
а старик ковыляет за счастьем,
и не время ему возвращаться.

Шел войною, и шел целиною.
Шел, придавленный славой земною,
бросив за спину три волоска...
Все ларец заповедный искал.
Сколько добрых сапог истрепалось!
Тридевятое царство распалось,
но не кончился славный поход...
А у самого синего моря
Василиса царевича ждет;
или, может, у белого моря,
или даже у Красного моря –
все стирает и пряжу прядет.

2000
2000

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

       Em
Помню дом у воды.
                 Am
Волны лестницу лижут.
       Em        Am
На ступеньки прилег
           H7       Em
краб, не знавший пути.
Em       D     C
Потерял ты следы
        H7        Em
самой прочной из хижин,
       Am     Em
руку жжет уголек,
         H7        Em
что с собой прихватил.

Em        D     C
В толчее городской
         H7      Em
меркнет моря свеченье,
      Dm C     H
и у прежних дорог
                 Em
ни концов, ни начал.
Em                  Am
Что ж, бродяга морской,
        H         Em
в придорожной харчевне
      Am          Em
ты получишь свой ром
      H7     Em
и чужую печаль.

      Em
Ерунда. Заживет, -
                   Am
скажешь горько и хрипло.
      Em         Am
Время якорь бросать,
      H7        Em
набродился сполна.
Em    D           C
А корабль все плывет
       Am    Em
через серые рифы,
         Am  C   H
и в цветных парусах
H7              Em
рыбкой бьется луна...

1995

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

    Gm          Cm         Gm
Эта улочка спускается к реке;
         B       Es          D
здесь асфальт ломается, как корж.
       Gm                  Cm
И мальчишка с удочкой в руке
     Gm  D7          Gm
обгоняет утренних прохожих.
       Gm      Es           D
Он спешит на праздничный полет
      Gm                     Cm
непривычной к шуму птичьей стаи.
       C                 D
Нынче солнце мимо проплывет
C                     Gm
легкое, как рыбка золотая.

Пусть плотвичка обогнет крючок,
мир недобрый снова обживая...
это все мальчишке нипочем
в час, когда сбываются желанья.

Может, жизнь сварлива и скучна.
Но стоит мальчишка, глядя в воду -
и опять на свете тишина
и трава так сладко пахнет медом...

1992

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

        Археологическая практика

На древней вазе - чудо-птица,
с пером горящим у виска.
И мне бы в глубь веков спуститься
до тех названий - зернь и скань.
Привет вам, княжии дружины !
Вот меч -
не удержать в руке...
Пойму ли,
как вы раньше жили
в том древнерусском городке,
где по студенческим билетам
мы были с временем на ты,
и в речке под названьем Лета
ловили рыбок золотых...

1980

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

         Аm     E7      Am
Дом большой и двор бескрайний,
        Dm           Am
вечный день и вечер ранний,
        Dm           Am
входит серенький волчок,
       Eум          Aум
в туеске приносит звезды
      G7             C
и речной прозрачный воздух...
  Dm                 C
Дверь закрыта на крючок.
  Am     E7          Am
Входит серенький волчок.

А за дальним тем лесочком,
за рябиновым кусточком,
есть какая-то страна.
Жили-были царь с царицей;
но закрыта та граница,
и другие времена.
И не видно ни хрена.

Кто дорогу мне покажет?
Камень тот же,
надпись - та же,
тот же ворон за плечом...
Дом большой и день бескрайний,
вечный двор и вечер ранний,
дверь закрыта на крючок...
Входит серенький волчок

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Два лисенка на пеньке,
деревенька вдалеке.
Мимо мчится электричка-
я стою на сквозняке...

Сквозь разбитое окно
льется ветер, как вино.
Что погасла сигарета -
мне, представьте, все равно...

Так бы мчаться вдоль реки,
пить из окон сквозняки.
А в вагоне, как обычно,
рыбаки и рюкзаки.

Я стою на сквозняке,
сумка легкая в руке.
И печально смотрят вслед мне
два лисенка на пеньке.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Улыбка выросла в оскал;
Что ж – в мире нет прямых зеркал.
Ни синевы, ни белизны –
Лишь только степень кривизны.
И я кричу куда-то ввысь:
Зеркальный мастер, отзовись!
Тебя я слишком долго жду...
И слышу тихое: Иду...
Но хватит ли ему тепла,
Чтоб переплавить зеркала?

2000

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Под самой крышей на стекле
живут две птицы,
навечно запертые в клеть.
...Вниз не спуститься,
и ночью, властной и слепой,
не рваться в небо.
Они сияют над толпой
светло и немо...

В старинном городе, над улочкой забытой,
над тишиной, курантами разбитой,
они застыли - стебли в тонких лапах,
их плоть и кровь - чадящий свет от лампы.
С утра пораньше, в суете трамваев,
о них всегда я напрочь забываю.
Кругом сирень, и голубей - несметно,
и жизнь идет, но как-то незаметно...
До той поры, как небо станет рыжим,
потом увянет над высокой крышей,
потом хозяин свет зажжет в квартире,
и надо мной затеплится картина.

Окошка озарится клеть,
и птиц я вижу,
и луч, резвящийся в стекле,
вдруг оживит их.
Неслышно крылья шелестят.
Полет их - странен.
Столетья мимо просвистят,
и не поранят.

А ночь над городом становится темнее,
безлюдна улочка, но светятся над нею
две пестрых птицы. Шпиль мерцает остро.
Мираж среди камней. А может, остров.

1990

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Am         E7       Am
Розовая с золотом птица
Dm           A7      Dm
распахнула крепкие крылья.
Am            E7           Am
Это быль,- а может быть, снится:
Dm                    Am
синюю, в горох, колесницу,
E7                      Am
семь морей от взоров укрыли.

Dm   Am   Dm      Am
Поклевала белый горошек
G7   C     G7       C
розовая с золотом птица.
Dm                  Am
Обними меня, мой хороший.
Dm                  Am
Разломи серебряный грошик,
E7                    Am
чтобы было чем расплатиться

Dm      Am     Dm       Am
с птицеловом, вечным и нищим,
G7       C      G7      C
пусть отдаст хотя бы синицу...
Dm                  Am
Так чего ж иного мы ищем?
Dm                   Am
Посмотри - сияет Возничий,
E7                  Am
синяя в горох колесница...

1995

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Дикая слива;
случайная встреча в горах.
Вырвался ливень
из тесных худых облаков.
Полночь пуглива;
но сумерки выпили страх,
словно олени,
долины свои покидая.

Тлеют поленья
остывшей звездой на земле;
выйдя из плена,
туман раскатился легко.
В древнем селеньи
сыры допекают в золе,
и пастухи
устремляются вслед за стадами.

В скалах холодных
рождается танец ручья;
в скалах бесплодных,
где запах травы только снится.
Мокрое небо
застыло на острых плечах,
плотное небо,
тяжелое, словно десница.

В древнем селеньи
сыры допекают в золе,
лают собаки,
толкутся стада торопливо.
В путь, пастухи.
Завершается ночь на земле.
Розовым заревом
светится дикая слива.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Черные лебеди
в сахарном блеске пруда...
Черные, черные;
ночь не уйдет никогда.
Прочие, бледные,
все улетели на юг.
Эти, ученые,
в холоде ищут уют.

В их королевствах
почти не осталось птенцов;
ветром повыбило,
старостью или свинцом -
разница есть ли?
И есть ли спасенье для них
в шумных заливах,
в ночных облаках ледяных?

В шумных заливах,
в крикливой усталой толпе
прочие, бледные,
цель обрели и успех.
Черные, черные
парой сверкнули во мгле.
Черным свеченьем
на белой и хрупкой земле...

1991

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

1992

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

В черном парке -
белы тени;
в белом мраморе ступеней
отпечатались шаги.

Ранний снег под ветром бьется;
в небо,
словно в глубь колодца,
стон летит - а может, гимн.

Королевская гробница,
странных двух эпох граница,
ветхость,
старость,
нищета.
Свет луны да ветра пенье.

В белом мраморе ступеней -
всех следов
не сосчитать.

Скачет тень туда - обратно.
Вечна боль о невозвратном.
Потерял - не обрести...
Я стою, прикрыв ресницы.
Век мой, как алмаз, гранится.
Жжется,
как звезда в горсти.

1988

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Кукла смугла;
А волосы – цвета заката.
Новый наряд,
А судьба остается за кадром
(тем, черно-белым.
Однажды мелькнув на экране
Скрылся, как пуля,
И так же стремительно ранил).

Старая, странная...
Щеки давно без румянца.
Старые страхи
Черты ее стерли до глянца.
Игры оставлены,
Бродят в холодном пространстве
Ломкие звездочки;

Вот мы и встретились.
Здравствуй...

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

С           G         C Am C Am
Я знаю одного часовщика.
     C         G7         Cm
Он стар уже и маленького роста.
     Fm                         G7
Блестит отвертка в маленьких руках.
     Cm          G7           Cm
Нет, он не молчалив.Он занят просто.
           Cm
        В царстве часов
                                     G7
        стрелки мчатся и мчатся по кругу.
           G7
        В царстве часов
                               Cm
        не узнает кукушка мой век.
         Cm       Fm
        Маятник старый,
                             Cm
        похожий на властную руку,
         Fm
        только не важно,
            G7                 Am
        качнется он вниз или вверх.
И каждый день обходит тот старик
свое непостоянное богатство,
покуда не зажгутся фонари
и не пора на улицу спускаться,
идти куда-то, поздний ждать трамвай,
на пыльную скамейку сесть устало...
И вдруг заметить : выросла трава.
И вдруг понять, что все часы отстали.
1992

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Шел по крыше трубочист
(ветер - мимо,
         звезды - мимо...)
Повелитель всех каминов,
вам легко бродить над миром
в час, когда весь мир молчит
и - ни лампы, ни свечи,

лишь луна своим дыханьем
вам дорожку серебрит,
да часы на черной башне
провожают день вчерашний,
отбивают нервный ритм?

Вам не страшно запах грез
уносить в корзинке черной?
... Пахнет хлебом испеченным,
неземной тоской о чем-то,
на дворе - почти мороз,

а за низкой, низкой дверью
в черепке цветок пророс
и расцвел уже, наверно.

И никто не хочет верить
в то, что это все - всерьез.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Припев:
Краснеют маки на Монте-Кассино
От кровавой росы опьянев.
Шли поляки, и смерть их косила,
Но сильнее, чем смерть, был их гнев.
Пусть проходят столетия мимо -
Сохранится память давних дней.
И только маки на Монте-Кассино
От польской крови становятся красней.

2. В атаке - отважны без меры,
Сражались они, храбрецы,
Как прадеды у Самосьерры,
И как под Ракитным – отцы.
И штурм тот отчаянно-смелый -
Победой окончился он!
И стяг боевой красно-белый
До туч средь руин вознесён!
Припев.

3. Смотри же! Увидишь с вершины -
Крестов этих белых – не счесть.
Здесь брачный обряд совершили
Поляк и жена его – честь.
Земля эта Польшею стала.
Свобода – она такова:
Её измеряют крестами.
История тут не права.
Припев.

4. Прошли четверть века степенно -
И ярость, и гнев улеглись.
Обители белые стены
Опять к облакам поднялись.
Но память весны беспокойной
Все время стремится сюда,
Вплетается в звон колокольный
По всем, кто уснул навсегда.
Припев.

Оригинал
http://pl.wikipedia.org/wiki/Czerwone_maki_na_Monte_Cassino

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Тем утром – апрель улыбался несмело.
Печальной луны белоснежное тело
Плескалось в волнах золотых и тонуло;
Прозрачную тень, что над миром летела –
Звезда ослепительным светом проткнула.

То утро – светилось улыбкою алой,
И солнце за тихим окном расцветало.
И ветер принёс сквозь раскрытые ставни
Секреты, что птичьим лишь ведомы стаям,
Дыханье подснежника, свежесть фонтана.

А вечер – наполнился тихой печалью.
Апрель улыбался...
Распахнуты ставни.
Я звон колокольный вдали различаю,
Что, в запахе роз затерявшись, растаял.

Ах, звон колокольный... Забытые слёзы,
Их ветер лесной меж бутонами прячет.
Куда же исчезли вы, алые розы?
О чём это колокол жалобно плачет?

Смеялся апрель.
Я спросил с нетерпеньем:
- Где ж радость? Когда моей двери коснётся?
- Она поднималась по этим ступеням,
Но заперты двери. Прозрачною тенью
Мелькнула она – и уже не вернётся.

2002

2002

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.