Ой, стрельнуло в ухе!
Ой, в боку кольнуло!
Ой, поганки мухи
Свалили со стула!
Нету сил подняться...
Полежу немного...
Ой, пора мне, братцы,
В дальнюю дорогу.

Ой, пора наружу,
Ой, пора на волю.
Из глубокой лужи
Напиться бы вволю...
Зачерпнуть пол-рюмки
Из сточной канавки,
И поесть-похрумкать
Травушки-муравки...

Положу я голову
На холодной рельсе...
Ай, как было б здорово
Послушать мне песню!
Ту, что без оглядки
Поет паровозик...
...А душа-то в пятке!
Под пяткою - гвоздик...

А как паровозик
Близко забалует,
Выдерну я гвоздик, -
Меня ветром сдует!
По родной сторонке
Полечу как птица!
К сосенке - сосёнке...
...Висеть - веселиться...

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Что ж ты болишь? Что там болит?
Разбился стриж о злой гранит.
Низко летел, хотел успеть,
Да не успел перелететь.

Бурлит река черной ладьей,
Не нарекай сына Ильей.
Ему найди имя Андрей,
Да проводи лишь до дверей.

Пускай идет молод, кудряв,
А что найдет, в том будет прав.
Пылью дорог будет богат,
Кому помог, тому и брат.

Светел восток, печальна мать:
- Иди, сынок, судьбу искать.
Долгий твой путь Господь хранит,
Да не забудь про злой гранит.

Не обмани, не укради,
Да берегись черной ладьи.
С ними уйдешь в дальнюю даль,
А там найдешь слезы-печаль.

Не пощадя .... ладьей,
Сон окропя мертвой водой.

Что ж ты болишь, моя душа?
Летает стриж, волей дыша.
Тихо у ног плещет волна,
Много дорог - твоя одна.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Am                          Е
Нет, что-то нынче к нам разъездились
                     Am
Синьоры те из-за бугра.
                         Е
Они, понятно, там все скрэйзились,
                     Am
И значит, нам уже пора.
                    Dm
Они все черные да жгучие,
                        Am
Они все жертвы, все правы,
                     Е
А у нас слезоньки горючие
                  Am
Да обнищанье головы.

                  Dm
А эта Маша-то не наша,
                           Am
А все в кино - сплошной обман.
                    Е
Так почему же наша Маша
                    Am
Рыдает, глядя на экран?

Прочешут всю Россию-матушку,
Деньжонок хапнут - и домой.
Там соберутся мекси-Машеньки
И посмеются меж собой.
А мы тут пыжимся про Гамлета,
Про Ганьку и про паровоз,
Ну а кому все на хрен надо-то,
Когда опухли все от слез.

Ведь эта Маша-то не наша,
И все в кино - сплошной обман.
Так почему же наша Маша
Рыдает, глядя на экран?

Нет, точно нынче к нам разъездились
Синьоры те из-за бугра.
Они, понятно, там все скрэйзились,
И значит, мы сошли с ума.
Да, мексиканцы - люди странные,
Но нас им не перешибить,
Ведь если уксус пить стаканами,
И уксус можно полюбить!

Да, но ведь эта Маша-то не наша,
И все в кино - сплошной обман.
Так почему же наша Маша
Рыдает, глядя на экран?
Так почему же Маше нашей
Живется так, что нету сил...
А в этом месте в зале - кашель,
Меня тот кашель с мысли сбил.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

А в Мадриде один гамадрил
Мадригалы мандрилке сулил...
Прочитав мадригал,
Здоровенный фингал
Гамадрилу поставил мандрил...

        А в одной из немерзнущих стран
        Много пива пивал павиан.
        Выпив сотый стакан
        И отбивши канкан,
        Павиан, как обычно, был пьян...

В Титикаке две старых макаки
Окунали носы свои в маки.
И, понюхавши мак,
Забивали косяк.
И балдели макаки от бяки...

        Хватанула горилки горилла...
        И с горилки вдруг заговорила:
        Як мене пидманул
        Етот гадкий манул!.
        И горилла по-бабьи завыла...

А в Рангуне два орангутана,
В телевизоре видя У Тана,
Говорили: Эй, Хайм!
Это ж просто Вальдхайм!.
И смеялись над ним беспрестанно.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Что-то день нынче странный: никого не убили,
И не подняли цены на питьё и жильё,
И печальные дети простейших фамилий
Не бросались камнями в отраженье своё.

Что-то день нынче странный: дали всем по заслугам.
Кто пошел по этапу, кто вернулся домой.
И на улицах люди поздравляют друг друга-
И счастливую жертву, и веселый конвой.

Что-то день нынче странный... Солнце светит нежарко,
Ребятня без опаски воду пьет из ручья,
И по-прежнему дружат пастухи и свинарки,
И земля плодоносит, потому что ничья...

...Вот и день на исходе. Пустячок, а приятно!
И рукой недрожащей перевернут листок.
И умом понимая, что душе непонятно,
Новый срок свой мотаю на гитарный колок...

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

А  в стране дураков дураков не осталось.
Все приехали к нам погулять, отдохнуть.
А у нас, как всегда, темнота и усталость,
А у нас - все путем. Только где он, тот путь?

Припев: Под тяжкий вздох хлопну стакан.
         Сам себе Бог, сам себе пан.
         В душу залез - там темный лес,
         В лесу дупло, в дупле тепло.

А у нас днем с огнем, а в потемках без свечки
Согреваемся в стужу, а сохнем в воде.
И вокруг мельтешат, в основном, человечки,
И все меньше и меньше нормальных людей.

Припев.

А в страну дураков дураки не вернуться,
Им без наших теперь ни туда, ни сюда.
И вздыхают басы, кудри по ветру вьются,
И осталось в войне победить, как всегда.

Припев.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

А в Новый год страна смотрела телевизор.
Одни и те же сиськи, ляжки и зады...
Одни и те же мастера прикольной шизы,
Хиты, понты- и ощущение беды...

Из года в год, из века в век перелетали
Всё те же звезды под фанеру невпопад,
И в Новый год сидели люди и гадали:
Когда ж начнется долгожданный звездопад?

Деды смотрели и вздыхали: Вот где бабки!
Не то, что наши- нет ни денег и ни льгот!,
И, наступив- в который раз!- на те же грабки,
Страна смотрела телевизор в Новый год...

А там девчушка- залетела как хотела,
Парнишка с грудью..., мол, всё будет хорошо!
Страна дурела, отрывалась и балдела,
Из-под стола крича в экран: Давай ишшо!!!.

И там давали. Сразу все и сразу многим.
Кумиры прыгали с канала на канал.
Всё те же песни, те же шутки для убогих-
Безумный вечный бесконечный сериал!

И вечный шлягер, и покой нам только снится!
Куда ни плюнь- звезда с звездою говорит,
Всё те же задницы, похожие на лица-
Десятидневный мега-гипер-суперхит!

...Но деньги кончились. Экраны опустели.
И мертвый город пьяно спит, и видит сны.
В мозгах бушуют предпохмельные метели,
Намереваясь не кончаться до весны...

Но кто ж так просто клиентуру отпускает?
Но кто ж из этих страшных лап куда уйдет?
...И телевизоры экраны зажигают:
Страна! Вставай! Мы повторяем Новый год!.

                        13 января 2005 года

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Эй, интеллигентная прослойка!
Дай огня, не трону, не боись.
Я сегодня пива выпил столько,
Что тебе не выпить за всю жизнь.

Не дыши так часто и напрасно,
Не боись очкарик, будешь жить,
Я сегодня вовсе не опасный,
Я хочу с тобой поговорить.

Ты несешь сто двадцать минус тридцать,
Я несу пять сотен без потерь,
Ты привык в очередях толпиться, дурашка,
Я могу пройти в любую дверь.

Что ты пискнул? Что за идеалы,
Больше так при мне не говори.
Ты наверно спутал с одеялом,
Высшеей матерей своей.

Я? Сижу на базе.
Кем? Кем надо!
Я иного счастья не ищу.
Я таких как ты пугаю взглядом. У.
И беру за вредность что хочу.

Ты не трусь. Скажи что я отсталый,
Что морально надо мне расти,
Ну давай, беги за идеялом,
Нам с тобой как раз не по пути.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

          Е        Am
В темном море пароход,
          G          С
В темном море битый лед,
       A7                     Dm
За кормой остались Владика огни,
          Е          F
И, как в море тает след,
      A7         Dm
Тает дым от сигарет,
     Е                      Am
И надолго растянулись эти дни.

           Dm      Е              Am
Ах, папа, папа, давай пальто из драпа,
         G                          С
Давай шинель, в которой дедушка скакал,
           Dm      Е             F
Ах, папа, папа, давай из фетра шляпу,
           H7                  Е
К китайцам еду заработать капитал.
           Dm       Е          Am
Ах, папа, папа, тоскую возле трапа,
          A7                    Dm
Ведь у меня две дамы и одна семья,
           Е                  F
Ах, папа, папа, сосу большую лапу,
           H7         Е        Am
Китайцев много, на базаре ничего!

По приплытии в Дайлянь
Я купил большой юань,
И трусцою в желтый дом я поскакал.
Но, ступивши на порог,
Как-то сразу занемог,
Показалось, будто в Кащенку попал.
А китайцы - молодцы,
Все как братья-близнецы,
Налетели сразу скопом в тот же миг.
Я кричу: едрена вошь,
Нас не купишь ни за грош,
Лишь за кожу, а еще за пуховик.

Тут один снимает френч,
Предлагает делать ченьдж,
Говорит: тавались, осинь халасо!
Я в ответ, как гражданин,
Вынимаю из штанин
Кое-что, а также кое-что еще.

         G             С
Восемь сталинских пальто,
        G             С
Из свиньи морской манто,
       Е         Am
Сорок пачек папирос,
         Е           Am
Лак для рук и для волос,
И подзорную трубу,
И подзорную трубу,
И подзорную трубу,
И еще одну трубу,
С боем матерным часы,
Безразмерные трусы,
Сорок пачек табака,
Литр спирта для рывка,
Дедушкины валенки,
Да не подшиты, стареньки,
Фотографию жены,
Карту Родины-страны,
Бронебойный керогаз,
Мытый тещей унитаз,
Саиогонный аппарат
(Не, его кладу назад),
Полуспальную кровать,
Гвоздь, чтоб в зубе ковырять,
Тесто с ношенным плащом,
И еще, еще, еще, еще, еще, еще.

Все лежат, а я стою,
Радость за страну мою,
За народ, который вынесет че хошь,
И неважно, кто есть ху,
Кто внизу, кто наверху,
Важно то, что жизни нет, а ты живешь.

Ах, папа, папа, давай пальто из драпа,
Давай шинель, в которой дедушка скакал,
Ах, папа, папа, давай из фетра шляпу,
К китайцам еду заработать капитал.
Ах, папа, папа, тоскую возле трапа,
Ведь у меня две дамы и одна семья,
Ах, папа, папа, сосу большую лапу,
Китайцев много, но вот это без меня!

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

А еще на улице темно,
Ни души, ни звука, ни огня,
А еще, горит мое окно,
В комнате в которой нет меня.

А еще, стою один в ночи,
Никого со мною рядом нет,
А еще, я выронил ключи,
Не найду в потьмах, а дайте свет.

        Свет святой световик, а хоть куда,
        Слышь - звенят ключи в кармане, да не те,
        А те скользнули из кармана - вот беда,
        Не найти их, не собрать их в темноте.

А еще - уж скоро расцветет,
Дураком будильник прокричит,
А еще повылезет народ,
И затопчет все мои ключи.

        Свет святой световик, а хоть куда,
        Слышь - звенят ключи в кармане, да не те,
        А те скользнули из кармана - вот беда,
        Не найти их, не собрать их в темноте.

А пока на улице темно,
А пока стою один в ночи,
А пока горит мое окно,
А еще я выронил ключи.

        Свет святой световик, а хоть куда,
        Слышь - звенят ключи в кармане, да не те,
        А те скользнули из кармана - вот беда,
        Не найти их, не собрать их в темноте.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Эх, настоечка полынная обжигает и печет.
Думал песня будет длинная, а вышло все наоборот.
Где-то что-то недосказано, где-то что-то невпопад,
И вот вперед пути заказаны, и заказаны назад.
Ох, и хлещет слово зряшное, как нагайка со свинцом,
Норовит стегнуть с оттяжкою, обязательно концом.

Вот слова молчаньем рушатся, вот слова молчанье пьют,
Мотыльки на свечке кружатся, упадут, не упадут?
Эх, настоечка полынная,  да раскати-ка в горле ком.
Думал песня будет длинная, а получилось кувырком.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

          Dm          Е         Am
Сегодня внутренне и внешне хорошо,
          G                      С
Сегодня все пьяны, и даже без вина,
         A7                       Dm
Сегодня Колька собирается в секс-шоп,
         Am           Е         Am
Сегодня радость на лице у другана.

Глядит на стрелки часовые: ну же, ну ж!
Наводит стрелки ны вельветовых штанах,
И даже в этом - гражданин, а также муж,
И все такие же у Кольки в друганах.

И мы идем, гуляем молча, не спеша,
Напряжены, но виду мы не подаем,
А птичкой в клетке где-то там стучит душа:
А ну не сдюжим и державу подведем!

         G                        С
А вот и шоп, точнее трудно рассчитать.
         G                            С
Заходим цепью, как в горах, когда пуржит,
           Dm        Е       F
Рука в кармане обхватила рукоять...
        Dm               Е             Am
Чего чего? Ну, в общем, то, что там лежит.

А он стоит, примерно будет нам по грудь,
Отполированный, ну что ты, как живой,
А Колька шепчет еле слышно: не забудь,
А сам с лица сменился, парень сам не свой!

         G                         С
Я гадом буду, не забуду, слышь, Колян!
         G                        С
Мы подтянулись и вошли, как на парад,
          Dm              Е              F
И Колька шел, как представитель всех смолян,
          Dm           Е         Am
А там, заразы, хоть и лежа, а стоят!

         Е                Am
И вот такие, и такие, и еще!
Вот длинноствольный, будто палку проглотил,
А вот и лысый, ну ни дать ни взять - Хрущев,
А вот чернявый, будто кто его коптил!

          G                      С
А вот устройство для желания извне,
         G                           С
А вот и гайка, чтоб законтрить изнутри,
           Dm            Е              F
И только слышен Колькин шепот: братцы, не!
             Dm         Е           Am
Ну так же в жизни не бывает, посмотри!

Мы посмотрели, обалдели: вот те хрен!
Стоим и думаем: чего-то здесь не то.
Сидит девчоночка с грудями до колен,
Ну, правда, девка не живая, на фото.

         Е                         Am
А рядом негра, будто девушка с веслом,
           G                             С
Но там весло, а здесь как есть, на трех ногах,
         Dm           Е           F
А рядом тетку так, ребята, разнесло,
           Dm            Е            Am
Что можно целый взвод упрятать в сапогах.

Колян присел, видать, ногами ослабел,
И вдруг кричит, и мы к нему ныряем вниз,
А там написано: красотка Аннабелл.
Ну мы как глянули, ваще оторвались!

Вот так вот смотришь: да, чувиха, все при ней,
Шестой размер, помада, кудри, алчный рот,
А так вот глянул: ой, ребята, ей-же-ей,
Крупнокалиберный немецкий пулемет!

          G                        С
Колян кричит: едрена вошь, фотомонтаж,
         G                       С
Ща дергану разок, и будет все путем!
           Dm           Е         F
Тут продавцы на нас пошли на абордаж,
       Dm             Е             Am
А мы спина к спине у мачты, все вдвоем.

Они не знали, что товарищ наш - боксер,
Они раскрылись, будто трюмы корабля...
Он бил за Родину, за братьев и сестер,
          H7                 Е
Бил за березки и родные тополя,

          Dm            Е         Am
Бил от души, в которой сохнет маета,
          Dm        G             С
Бил за великую из всех великих стран!
            Dm        Е            F
Он на ночь высосал бутылку без винта,
           Dm        Е           Am
Скрипел зубами и кричал Но пасаран!

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

А как зашатались ветки власти верхние,
Как посыпались начльнички гроздями,
Вот тогда-то мы с Вадюней и Валеркою,
Свою то фракцию и создали.

Сели рядышком на кухоньке маленькой,
Из буфета достали стопочки,
И ее достали, да не по шкалику,
А нормально - по поллитровочке.

А Борис Абрамыч во Франции,
И тоскует по Родине очень.
А мы здесь нашей фракцией
Нажрались до потери пульса и прочее.

А после третьей Вадюня как стал кричать,
Мол все они там, ох, доиграются,
Он у нас, типа Вовчика Вульфыча,
Но, правда, стаканами пока еще не кидается.

А Валерка, тот будет посдержаней,
Он гражданства свои устал менять.
И усы у него - как брови у Брежнева,
Хотя сам он похож на Сталина.

А Борис Абрамыч во Франции,
И тоскует по Родине очень,
А мы тут с утра всей нашей фракцией,
Совершили марш протеста к пивной точке.

И лежим так в тисках конспирации,
Выпиваем только за реформ продолжение,
И что-то нас не рвут папарацци,
И что-то в деньгах не наблюдаем движение.

И худеет календарь с тихим посвистом,
Отмеряя годовую дистанцию,
А может бросить все - и податься по свету,
А хоть-куда, а может в эту самую Францию.

Ну нет. Там уже Борис Абрамыч,
И Анатолий Александрыч, и еще черт знает кто,
В этой самой, извините за выражение, Франции.
И велели оттуда всем кланяться.
А мы распускаем здесь нашу фракцию,
Но не навсегда, а до следующей пятницы.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Я говорю - Слава тебе господи - дождались,
Это завоевание, это успех.
Они говорят - Завсегда поможем вам сверху вниз,
Если сами не можете снизу вверх.

Я говорю - Вот она благодать,
Что хочешь думай, что хочешь твори.
Они говорят - Можете наподдать,
Что б лопнули мыльные пузыри.

Я говорю - Мыльные? Не беда!
Давайте ка вскроем вот этот нарыв.
Они говрят - Как-то вы не туда,
Лучше сюда вот направте порыв.

Я говорю - Но это же было, а это ведь есть,
И что б этого не было, надо сейчас,
Они говорят - Вам и так уже оказана честь,
А вы, честно говоря, тревожите нас.

Я говорю - Позвольте,
Они говорят - А зачем?
Я говорю - Но это же моя позиция, можно сказать.
Они говорят - Может вам обратиться к врачам?
Не пойдете сами, можем на дом позвать.

Я говорю - А вы знаете, здесь что-то не то.
Это провокация - Они говорят.
Тут я обычно кланяюсь. Надеваю пальто,
А последним номером идет акробат.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

        Am                                   Е
А я на митинги хожу, стою у самой, блин, трибуны,
                                               Am
Смотрю я: кто во что обут, все речи слушаю подряд.
                                            Е
А на трибуне, блин, стоят одни народные трибуны...
                                        Am
И говорят, и говорят, и говорят, и говорят...

         A7                                       Dm
Один кричит: Взойдет она, звезда пленительного счастья!,
           G                                        Е
Другой кричит: У той звезды пересчитать бы все концы!,
         Am                                     Dm
Один кричит: Ко всем чертям все эти органы и власти!,
           Е                                    Am
Другой кричит: Все эти органы и власти - молодцы!.

  Е    Am                                     A7       Dm
А у меня с собой бутылочка Зубровочки в кармане недырявом,
       G                                   Е
И я тихонечко Зубровочку из горлышка топчу...
        Am                              A7          Dm
Я не хочу ни в центре быть, не быть ни левым и ни правым,
           Е                                       Am
Я просто-просто жить хочу. А чтобы нет - так не хочу!

У телевизора сажусь я, блин, у самого экрана,
Смотрю я кто во что одет, программы все смотрю подряд...
А на экране каждый день одни воюющие страны,
И говорят, и говорят, и говорят, и говорят...

Один кричит: Две пули в лоб, но полушарье не задело!,
Другой кричит: Шары залил, и сам наткнулся на кинжал!,
Один кричит: Он пострадал за наше общее за дело!,
Другой кричит: Железный дух, боец - кремень - кинжал сломал!...

А у меня с собой бутылочка Перцовочки в стакане неразбитом,
И я тихонечко Перцовочкой от насморка лечусь,
Я не хочу не быть борцом, ни быть героем, блин, убитым...
Я просто просто жить хочу. А что бы нет - так не хочу!

А я на кухню захожу, сажусь у самой, блин, каструли,
Ломаю крупно черный хлеб и солью крупною солю...
А за окном бушует жизнь, и тихо гадят птицы гули,
А я половником ем суп, и Вас отчаянно люблю...

За то, что Вы такая вся... такая вся... ну вся такая!
За то, что были Вы всегда... А может есть?... А может нет?!...
...Гляди-ка, митинг за углом! Все-все-все-все! Я исчезаю!
Но выключаю за собой я телевизор, газ и свет!..

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

А когда затихают, наконец, города,
Умостившись в ладонях своих площадей,
В полусонной ночи возникает звезда
И глядит неотрывно на планету людей,
И тогда собираются звуки земли -
От шуршанья корней - до дрожанья цветов,
От шептанья волны на прибрежной мели -
До молчанья не сказанных вовремя слов,
Собираются звуки разбитых сердец,
Боль непонятых мольб, стоны сладостных мук,
И шипенье металла, который кузнец
Превращает в булат, отпуская во тьму.
Барабаны дождя, флейты тихой слезы,
И последнее Ах! новогодних шаров,
Легкий треск пролетевшей куда-то грозы,
Да протяжное пенье акынов-ветров,
Звуки царственных рыб, что волнуют пруды,
И хлопки парусов кругосветных людей,
Собираются звуки - и летят до звезды,
Что глядит неотрывно на планету людей...

...В небеса путь далек. Наступает рассвет,
Восходящее солнце сжигает мосты,
И уж нет той звезды. Да и был только след,
Угадавший сюда с неземной высоты,
И, неясно волнуют иные миры,
По вселенной блуждает негромкий клубок,
От весенней листвы - до осенней коры,
От звучания слов - до биения строк...

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Я живу в огромном мире,
В однокомнатной квартире.
Шесть умножить на четыре,
Вот и весь ее метраж.
Я живу и в ус не дую,
Я прекрасно существую
И ни капли не рискую
Взятым быть на абордаж.

Справа - знойное соседство,
Слева - старенькое детство,
Посредине самоедство,
Аж до третьих петухов.
Серебрит рассвет окошко.
Где же бродит эта кошка?
Не бывает понарошку
Отпущения грехов.

В тишине звенящей, молча,
Я листы бумаги порчу.
Кто ж наводит эту порчу,
Что мешает тихо жить,
Тихо топать по дорожке ...?
Где же бродит эта кошка?
Забежала б на немножко,
Было б с кем поговорить.

На столе листы бумаги,
Словно сдавшиеся флаги.
А на них, обломком шпаги,
Грифель от карандаша.
Слово места не находит.
Кто моей рукою водит?
Где же кошка эта бродит,
Грешноглазая душа!

Тень скользнула по паркету,
Переломан лучик света.
Как хорошая примета,
Дождь ударился в окно.
В однокомнатной вселенной
С теплой грелкой наколенной
Мы мурлычем вдохновенно,
И что будет, все равно.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

       Am
Нам осталось от силы полгода,
        С         G         С
Может, год, ну а дальше - кранты.
     Dm                Am
Еле дышит старушка природа,
      Dm               Е
И везде проржавели болты.
             Am                Dm
Слева ль, справа ль дубиной огреют,
       Е              F
Все одно пополам голова,
A7  Dm             Am
Да еще духарятся евреи
      Е               Am
И невкусною стала трава.

A7       Dm            Am
А речка Воря, не зная горя,
              G              С  A7
Ни с кем не споря, течет, течет.
        Dm   Е         F
Неторопливо под ветром ива
          Dm  Е           Am
Колышет гривой, и жизнь идет.

Каждый день то кого-то снимают,
То кого-то надеть норовят.
Этим самым у нас отнимают
Лет так сто или сто пятьдесят.
Можно двести, но закусь пропала,
Возросло лишь количество ртов.
Раньше три на троих было мало,
Нынче глянул - и сразу готов.

А речка Воря, не зная горя,
Ни с кем не споря, течет, течет.
Неторопливо под ветром ива
Колышет гривой, и жизнь идет.

Слава богу, что возятся с нами,
Чтоб мы были добрей и бодрей,
Христиане с косыми глазами,
Кришнаиты рязанских кровей,
Мусульмане, на о напирая,
Да Христос, воплощенный в мадам.
Ох, не видеть нам таинства рая,
Ох, не лазать по райским садам.

А речка Воря, не зная горя,
Ни с кем не споря, течет, течет.
И, выгнув спинки, как паутинки,
Бегут тропинки, и жизнь идет.

Чу! Опять зашумели матросы,
И Аврора стара, но стройна.
Может, надо хватать папиросы,
Может, будет какая война?
Может, нет, ну а кто ж его знает?
Ох ты, доля, тюрьма да сума!
Кто-то любит, в кого-то стреляют,
Кто-то искренне сходит с ума.

А речка Воря, не зная горя,
Ни с кем не споря, течет, течет.
Неторопливо под ветром ива
Колышет гривой, и жизнь идет.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

А правда, что где-то есть страны,
Где можно ходить нагишом?
Есть страны в которых бананы,
Которых покушать нельзя.

Какой-то вы странный,
Скажите, болели ли вы коклюшом?
А может вы тоже из грязи,
Да сразу туда же в князья?

И скучно, и грустно, и некому руку...
Вы пьете крюшон?
А я потребляю лишь только
Изящной поэзии сок.

Не надо в присядку,
Ведь это ж не барыня,
Это - бостон.
Сейчас вы отдавите,
Ай, отдавили мне пяткой носок.
Вы просто больной,
Или вы притворяетесь просто, пижон.

А может вы вышли оттуда,
Откуда, как в песне, мы все?
И бросьте про долг,
Между прочим, он красен всегда платежом.
А мы постоянно,
Как белки должны все бежать в колесе.

Ну что же вы встали,
Танцуйте, танцуйте, ведь все хорошо,
Все тихо спокойно,
Привычно идет все своим чередом.

Не пьете крюшон?
Так попейте навкусю, иль просто боржом.
И бросьте вприсядку,
У вас на коленях штаны пузырем.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Яйцо, как ромашка,
Белок и желток,
Ах, любит не любит,
И в этом вся соль.

Крушатся мечты,
И свободы глоток,
С собой принесет,
Несоленную боль.

Ушла, ну и пусть,
Без нее проживу,
Несутся же куры,
И будут нестись.

А, значит, что можно,
И мне одному,
Без женщин на кухне,
Вполне обойтись.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

У полуразбитого кем-то стакана
Сидят и беседуют два таракана.
Один таракан, что зовется Геннадий,
Другого по усикам лапкою гладит:

        - Ну, че ты, Серега? Не вижу причины!
        Ну, че ты трясесся? Уймись, дурачина!
        Так было всегда, и так будет, поверь мне,
        Пока существуют различные звери...

Другой таракан, что зовется Серегой,
Давно уж не верит ни в черта, ни в бога,
Он пьет дихлофос из осколков стакана,
И это бодрит прусака-великана...

        - Геннаха! Не надо! Я все понимаю,
        Я, может, поэтому и принимаю,
        Мне, может, обидно за нашу квартиру,
        За этот кусочек огромного мира.

Ведь сколько живет по углам паразитов?
Одни постоянно, другие - транзитом,
И те, и другие воруют и гадят!
Ну все, разошелся! - подумал Геннадий.

        Геннадий Сереге плеснул дихлофосу...
        - Клопов ненавижу! Они кровососы!
        Я им говорю: Вы б сдавали, ребята!
        И вам хорошо, да и людям приятно!

А эти вампиры воды в рот набрали,
Ну, я их для верности - дезинсекталем,
Ведь кровь у людей можно пить бесконечно,
Но надо ж с улыбкой, тепло и сердечно!

        А эта зараза, разносчик заразы?
        Ух, крылья бы мне - я б ее кончил сразу!
        Жужжит неизвестно о чем, цокотуха,
        И все норовит жужжануть прямо в ухо...

Изгрыз паразит-древоточец всю мебель,
И экспорт, и импорт - как-будто и не был...
А моль над текстилем - ну, прям, аж смеется!
И нашим, и ихним фирмам достается...

        Серега ругался и лапами дрыгал,
        Кричал, что покажет всем этим задрыгам,
        Что снимет со всех долгоносиков скальпы
        И враз пауку оторвет педипальпы...

И спичку горелую, взяв как дубину,
Серега направился к норам клопиным...
Но том неизвестно чьего сочиненья
Впечатал в обои поборника мщенья...

        Он был хороший таракан!
        Он был хороший таракан!!
        Он был хороший таракан!!!
        Он был хорош...
                        Но таракан...

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

... А прапрадед Козлова был турком.
Проживал он в местечке Козлуджи.
Торговал виноградом и брынзой.
Как-то раз к ним Суворов пришел...
Посадивши всех турок на козлы
он стегал их кнутом очень больно,
припевая при этом обидно:
До чего же какие козлы! ...
Но среди ягодиц цвета вишни
после каждого злого удара
зарождалась мечта о свободе.
Мол, ответишь ты нам за козла!

А прадедушка стал дворянином.
Обрусел, поселился в Козлове.
Вечерами, чубук погрызая,
он любил козлетоном попеть...
В двадцать пятом пошел в декабристы и,
тряся бородой на Сенатской,
простоял там неполные сутки
и отправился после в Сибирь...

Дед Козлова был ссыльный подпольщик
по фамилии Горнобаранов.
Бомбы метко кидал он в сатрапов и бежал.
От ударной волны, но...
В пятнадцатом был арестован
и с друзьями сидел в каземате.
Лишь матросы с Авроры козлами
отпущения сделали их...

У Козлова отец был фигурой:
он ходил в галифе и с наганом.
И гордился своми рогами,
и точил их на белую кость.
Если кто по фамильи Суворов
проходил по случайности близко-
он стрелял по нему из нагана,
говоря: Вот тебе за козла!.

Так и жили на свете Козловы- миловидные тихие
люди. Врачевали, рыбачили в море, возводили из
камня дома. И последний держатель их рода мог бы
тоже прожить незаметно, но вчера, в 19.08...
... Но об этом чуть дальше, друзья!

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Я по знаку баран, я смотрю на экран,
Понимаю, не только по знаку.
Гладкий блеск жожуба,
На столе трибабах,
Мне бы синюю встретить собаку.

Пусть не сука она, да и я не кобель,
Желто смотрит луна в городок Коктебель,
Разобьется о ноги волна...
И не надо уже ни хрена.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Расколола молния надвое дорогу,
Разрубила дальнюю черная гроза.
Скачут невезучие на свиданье с Богом,
Засыпает дождичком тусклые глаза.

Дончаки поджарые мчат собачьим гоном,
Неживо качается в стременах конвой,
Луч закатный светится золотым погоном,
Луч рассветный гасится красною звездой.

Подхорунжий щерится рубленой ухмылкой,
Шашкою буденовской перечеркнут лик,
Рядом комиссарова цокает кобылка -
Пропорол кожаночку капелевский штык.

Скачут братья русские, сотенка лихая,
Шпорами царапаны скакунов бока.
Не грусти, костлявая, Бога поминая -
Все тебе достанется, хватит на века.

Развернемся лавою, братья биты братьями, -
Белое да красное, чья же тут вина?
Сатанинской радостью, Божьими проклятьями
Оживет гражданская вечная война.

Расколола молния надвое дорогу,
Разрубила дальнюю черная гроза.
Скачут невезучие на свиданье с Богом,
Застывают памятью мертвые глаза.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Айда, поехали, ребята, в Аргентину!
Там все гуляют и ветер в спину.
Там на полях растет маис,
а мяса, просто завались,
Под солнцем тухнет, под солнцем тухнет.
Там сине море-окиян,
и каждый день бесплатно пьян.
И пахнут фрукты.
И мы так точно заживем,
  запьем, задышим, зажуем,
И ни кола и ни двора , аля, улю и все дела.

Айда, поехали, ребята, в Коста-Рику!
А ну, Петрович, скажи гвоздика.
Ты рифму понял, не дурак,
а  в Коста-Рике все не так-
Свобода слова, свобода слова.

Хоть на двоих, хоть на троих,
но нету армии у них,
О, це хреново.
Вот мы там точно заживем,
  запьем, задышим, зажуем,
И ни кола и ни двора , аля, улю и все дела.

Особо хочется сказать  о Гондурасе,
Он выделяется в Латинской этой массе.
Там, хочешь, целый день пляши,
а хочешь, целый день чеши
Свои кокосы, свои кокосы...

Но там сплошная нищета,
не жизнь, а просто, маета,
Тут нет вопросов.
И там уж точно заживем ,
запьем, задышим, запоем,
И ни кола и ни двора, аля, улю и все дела.

Ай, да, поехали, до Пара-Уругваю!
Кто пара уру, про то не знаю.
Но эти гвайки и гвайцы -
ребята, просто,молодцы!
Не то, что наши, не то, что наши.

Хоть не растут у них бобы,
им это дело до трубы,
Поют и пляшут.
А мы там точно заживем,
  запьем, задышим, зажуем,
И ни кола и ни двора, аля, улю и все дела.

Ого, приехали бойцы, уже Крыжополь!
Здесь дохнут куры, гниет картопл.
И все родное, все свое, но я живу здесь ё-мое,
Как будто в ссылке, как будто в ссылке

И хоть здесь нету ни хрена,
но мы великая страна,
Давай бутылку.
Ща по стаканчику нальем и сразу славно заживем,
Мы выпьем раз, мы выпьем два,
Все остальное трын-трава.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.