Коричневый кубик стоит у дороги, и окна темнеют,
Замерзших деревьев в ночном полумраке возносятся лапы,
Уснули все люди. В окне небольшом пламенеет
Зеленая лампа.

Не спится, наверно, хозяевам этой обычной квартиры,
А, может быть, просто забыли о лампе и тихо уснули,
Устав от уборок, покупок, размолвок и стирок,
И только свет лампы цветет над безмолвием улиц.

А ветер свистит и играет беспечно вчерашней газетой,
Огни фонарей переломлены в стеклах заснеженной призмы,
И пишут в ночи за зеленою лампой поэты,
Идет на Земле фильм другой, третья серия жизни.

Как трудно во мраке найти свой проселок, тропинку, дорогу,
Легко заблудиться, приняв за природу простые эстампы,
И, словно маяк, нам приходит порой на подмогу
Зеленая лампа.

1978

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Среди пушистых лопухов
При жарком летнем свете
Сидел Володька Петухов,
Наигрывал на флейте,

Он нот не знает, ну и что ж -
Такое ли бывает!
Уж больно нынче день хорош
И он себе играет.

Володька рыжий, словно кот -
Хорошая примета,
Работа есть, и огород,
И флейта, флейта, флейта.

А с каждым выдохом его
Мелодия взлетает,
И в целом свете ничего
Володьке не мешает.

Пусть жизнь порою не ключом,
А молотком по крыше -
Володьке это нипочем,
Покуда флейта дышит.

Он улыбнется: Раз пришел -
Садись на лавке с краю,
И станет мне так хорошо,
Как будто сам играю.

1990

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Не будет больше времени подумать,
Решиться, взвесить и отбросить блажь -
Чертою подытоживая сумму,
Судьба грызет с усмешкой карандаш.
Подавят удила глухие стоны,
И сквозь мельканье ветренных годов
Поскачет медный всадник по бетону,
По мостовым уснувших городов.

Мир озирая мертвыми глазами,
На все вопросы знает он ответ...
А где-то солнце бесится над нами,
А где-то мы не замечаем лет,
Все рвемся в неподсудные пророки,
Мечтая лбом изведать глубину...
Как от него те помыслы далеки!
Он бережет ночную тишину.

Как суетны и как бездарно грубы
Попытки прыгнуть выше головы,
Слюну пуская в праздничные трубы,
Которые без голоса, увы!
Попытки сделать мягче крест и гвозди,
Удобней - дыбу, холодней - костер...
А медный всадник скачет часом поздним,
И взгляд его уверен и хитер.

К рассвету он опять на пьедестале
И снова топчет медную змею,
А мы туда карабкаться устали,
С натуги подвывая на краю.
Желта листва, и все снежинки талы,
И паутин недолговечна нить,
А мы все тратим жизнь на пьедесталы,
Чтобы дорожку в вечность проложить.

Прощай же, всадник! Я не буду вечен,
Не стану клянчить славу у судьбы.
Под ношу я подставлю молча плечи,
И пусть другие разбивают лбы,
Пусть у других от спешки рвутся брюки,
Другие пусть чеканятся в медаль...
Я суетой не замараю руки,
И мне отдаст Бетховен свой рояль!

1989

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

                Посвящается Веронике

Через бетон строительной площадки
Пробился к солнцу тонкий стебелек.
Он обернуться деревом не смог,
Так и остался маленьким и шатким.

Колеса кразов расплескали грязь,
Дожди и ветры гнули и трепали.
Здесь выжить? Да вы что? Нет-нет, едва ли... -
Шептала окружающая мразь.

А стебелек вдруг распустил цветок,
Такой веселый и такой печальный...
Сначала тот цветок не замечали -
Уж слишком был, бедняга, одинок.

Но время шло, потрескался бетон,
И в трещинах беспечною оравой
Возникли зеленеющие травы.
На голом камне розовел бутон,

И было это чудом из чудес -
Любой гигант стареющего леса
Казался бы в сравненьи легковесней,
Чем хрупкий стебелек. Да что там лес!

Проходит время. Отцвела земля.
Столетние деревья увядают.
Но стебелек упрямо подрастает,
И крепнет с ним уверенность моя,

Что, хоть конечен наш земной паек,
И скована земля порой бетоном,
Но не сумеет песню сбить никто нам,
Пока растет под солнцем стебелек.

1980

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

        - 1 -

Конец тридцатых. Теплый летний вечер.
Стучит на стрелке новенький трамвай.
А слово вечер просит рифму свечи,
А это значит - свечи зажигай!
И круг друзей широк и безогляден -
Гитара, песни, слабое вино -
И поцелуй уже тайком украден,
И все на свете перерешено.
Мелькают блики на портрете с трубкой,
Поет виктрола Козина мотив,
Качая плиссированною юбкой,
Под эти звуки Танечка летит.
Как славно мы сегодня пели хором!
Какая ночь! Красив резной каштан! ...
А в это время дохнет за забором
Теряющий рассудок Мандельштам.

        - 2 -

Не спится ночью сумрачной,
Холодной и сырой,
Сейчас хотя бы рюмочку,
И снова за перо.
Летит тропа чернильная
Бумагой меловой.
Лежит рука бессильная,
И слышен волчий вой.
Остались за закатами
Воронежские дни...
Дороженькой накатанной
Вели его ОНИ
От домика Волошина
Сквозь лай и свист пурги,
И вот с размаху брошен он
В объятия тайги.
Петраркины сонетушки
У зябкого костра,
На волю хочешь? Нетушки,
Такая, брат, пора.
Что, Александр Герцевич,
На улице темно?
Брось, Александр Сердцевич,
Чего там, все равно...

        - 3 -

Разбуди меня, девочка, разбуди,
Чтобы камень упал навсегда с груди,
Этот бешеный и неприятный сон,
Будто был я снегами весь занесен,
Будто нары и кружка, глазок луны -
Это все, чем мы в жизни одарены.
Разбуди меня, девочка и постой,
Чтоб меня по лицу не хлестал конвой,
Пусть фортуна крутнет свое колесо,
Чтобы кончился этот дурацкий сон!
Разбуди меня, девочка, разбуди!
Ну куда же ты, стой! Я опять один...

        - 4 -

Здесь места нет на нарах,
Иди в другой барак!
Поспать хотел на шару?
Проваливай, дурак!
Зачем так ярок глаз твой,
Товарищ имярек?
Ах, вот что... Ладно, здравствуй,
Мой черный человек!
Ты был в гостях у многих,
Безумия посол,
Но как ты нас, убогих,
На Колыме нашел?
Конвой тебя не встретил
И шмон не учинил,
Не поморозил ветер,
Тебе хватило сил?
Так не смыкай ты вежды
Со мною до утра!
А правда, что надежда -
У вольности сестра?
Беснуется природа,
Виски белым-беля,
Меня, врага народа,
На зоне веселя.
Какие тут закаты,
Какие вечера!
У нас в бараке пятом
Свободы до хера!
Что щуришься, поганец?
В Москве, чай, веселей?
Чахоточный румянец
Тебе взамен Филей!
Здесь быстро отвыкают
От прежней кутерьмы,
Тебя тут воспитают
Архангелы тюрьмы!
Ушел? Куда ты? Спекся,
Не выдержал, сучок...
Я хорошо развлекся,
Теперь поспим, молчок.

        - 5 -

Рубят лес наотмашь лесорубы
(Отойди, не стой у топора!),
И удары, беспощадно грубы,
Выдают два плана на-гора.
Бац! - и воздух распластали щепки
(Рубят лес - без щепок никуда!),
И удары, беззаботно крепки,
Отмеряют каждому года.
Бац! - и щепки мчатся выше крыши,
Бац! - и щепки Бабелю в лицо.
Ясенский. Пильняк. Табидзе. Лившиц.
И веселый праведник Кольцов.
Сколько леса извели на щепки
Полностью, бесследно и с концом!
Лишь остались барельефов слепки
На домах расстрелянных жильцов.

        - 6 -

Меня покинули друзья -
Блок, Гумилев, Волошин -
И вот, чуть не попав в князья,
Лицом я в грязь заброшен.
Шальной эпохи блудный сын,
Беспечен был я слишком,
А кто-то глаз уже косил
И крестик ставил в книжку,
Давал приказ большим чинам,
Раскуривая трубку...
Он лучше знал, что надо нам,
Устроив мясорубку,
И, гладя густоту усов
И дым пуская рьяно,
Заполнил пустоту лесов
Поселками с охраной.
Но знаю я: через года,
Копая время это,
Его забудут навсегда,
А вспомнят о поэтах.

        - 7 -

В этот год не родила земля,
В этот год умирали поэты
И по волнам разлившейся Леты
В Елисейские плыли поля.

Оползая у каменных стен,
Задыхаясь в объятьях веревки,
Неуклюжи, лобасты, неловки,
Уходили из жизни совсем.

В них стреляли горячим свинцом,
Их чернилами тихо травили,
И из жизни они уходили
С помертвелым горящим лицом.

Этот черный до одури год
Был столетием смерти Поэта,
Потому, видно, выпало это :
Он к себе вызвал гордый народ.

1974-1987

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

В одной компании однажды,
Куда не приглашают дважды,
Где пьют от превеликой жажды,
Гитару в руки дали мне
И попросили, чтобы спел я,
И в уголок с гитарой сел я,
И начал петь все, что умел я,
Ведь нынче искренность в цене.

Я пел, а за столом болтали,
За что купили - продавали,
Кому-то кости промывали,
А я все пел и пел для них.
Я пел, а за столом жевали,
Цыплячьи косточки глодали,
Как будто сто лет голодали,
И мимо шел мой горький стих.

Я пел, а за столом смеялись,
О чем-то спорили, трепались,
Их эти песни не касались,
У них, видать, важней дела,
И в этом горестном угаре,
Где каждой твари есть по паре,
Где каждый спорщик был в ударе,
Из дома Музыка ушла.

1977

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Как сладко образумиться,
Как нужно успокоиться,
И мир таким, какой он есть, давно пора принять...
Бежит, бежит трамвайчик мой,
Никак не остановится,
Ах, Бог ты мой, ну как же мне трамвайчик свой унять?

А снег на рельсы падает
И кружится восторженно,
Уж эти мне непрочные осенние снега!
Бежит, бежит трамвайчик мой,
Звереныш растревоженный,
Уставив в небо темное ветвистые рога.

Билеты все оплачены
Долгами позабытыми,
Прощеньем и прощанием наполнены сердца.
Бежит, бежит трамвайчик мой
Со стеклами разбитыми,
И в сумерках у встречного не разглядеть лица.

1976

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Замерзает огонь от спички,
Стук колес безнадежно врет...
В тусклом тамбуре электрички
Я встречаю свой Новый год,
И, отсчитывая мгновенья,
Подступают, печаль даря,
Пограничники - размышленья
На границе у января.

Веселится народ в вагоне,
Смотрит девушка за окно,
Словно хочет дословно вспомнить
Роль, заученную давно.
Только память опять подводит
И молчит, проси не проси,
Лишь мелькают, как в хороводе,
Верстовые столбы осин.

Бросьте, девушка, не зубрите!
Я беру вас в спектакль без проб.
Подождите, усталый зритель,
Еще рано нам в гардероб,
Мы еще все переиграем,
Мы другой сочиним букварь!..
Я один в электричке маюсь,
А вокруг родился январь.

1981

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Опять лежат преградой поезда
К веселому и ласковому дому,
Где места нет ни злому, ни чужому,
Нет лжи, и правит только слово Да.

Мы понемногу обживаем путь,
Мы, дети разных полюсов магнита,
А это сотни лет назад открыто -
Друг к другу будет вечно нас тянуть.

Над городом сгорает желтый круг,
Но на душе туманная погода.
Над Камою курлычут теплоходы,
И близится безмолвие разлук.

Прощание с друзьями, и слова,
И взмах руки подстреленною птицей...
Земля под дых через вагон стучится,
Злорадно повторяя: Черта с два!

Дыра в душе пробита навсегда,
Как в рериховских фресках в старом доме,
И никого с тех пор не вижу, кроме
Тебя. А остальное - ерунда.

Не часты наши встречи... Не горюй!
Когда нибудь пути пересекутся,
И пальцы меж собой переплетутся,
И на три дня растянем поцелуй.

1983

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Дрожит в огне Ершалаим,
И небо в зареве над ним -
Здесь торжествует злобный Рим
Веспасиана.
Горит величественный Храм,
Стекает кровь по кирпичам,
Мечи по сгорбленным плечам
Гуляют рьяно.

Что можешь ты, мой иудей,
Ну чем убережешь людей?
Сиянием своих идей?
Они ведь вечны...
Никто не слушает слова,
Твоя пробита голова
И падает твоя вдова
На семисвечник.

На копья подняты тела
(0,как здесь радуга цвела,
И как прекрасна жизнь была
Под сенью храма!),
Насилуют твою сестру,
Детей твоих ведут к костру
И твой собаки лижут труп,
Забравшись в яму.

О, Иудея, вечен крик
От дней ушедших до моих,
Сквозь годы он ко мне проник
И жжет ночами.
Распяты жители твои,
Давно закончились бои,
Лишь на камнях луна стоит
В сожженном храме...

Рассеяны по свету вмиг
Кто бился на стенах твоих,
Века мелькнули, ветер стих
Над старой крышей,
Но твой запал неукротим,
Как в пору тех седых годин,
И вышло так, что я один
Из тех, кто выжил.

1979

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

                Посвящается Юрию Лоресу

Перроны. Вокзалы. Ночные стоянки.
Впотьмах по вагону бредущий народ.
Мелькают огни на чужом полустанке,
А мы все вперед, все вперед, все вперед...

Здесь властвуют только законы движенья,
Здесь время стоянки - минута. Потом -
Болтливость колес, занавески круженье,
Мелькнувший плакат на обрыве крутом.

Я рад бы вам спеть, да соседи проснутся,
А может, ненужный начать разговор?
В тот дом, что покинул, уже не вернуться,
И все оправдания - небыль и вздор.

Поверив на слово планиде беспечной,
Качаясь на стыках растраченных лет,
Несемся сквозь годы к стоянке конечной,
И жизнью оплачен сезонный билет.

Перроны. Вокзалы. Ночные стоянки.
Впотьмах по вагону бредущий народ.
За окнами падают звезды - подранки,
А мы все вперед, все вперед, все вперед...

1984

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Вот опять я один, и пальто на гвозде,
Словно тень от распятого Бога.
А дорога моя не дает посидеть,
И куда приведет та дорога?

Буду счастье искать в неизвестных краях,
А для счастья так надо немного!
Но дорога на каменных вьется полях,
И куда приведет та дорога?

Я раскину ладони, весь мир обниму,
Подведу кой-какие итоги,
Но дорогу свою я никак не пойму -
За развилкой лежат две дороги.

По какой же идти, где дорога моя,
Или обе уводят куда-то
В темный край, где не сыщешь людского жилья
И откуда не будет возврата?

Ходят в темном краю табуны лошадей,
У которых подрезаны крылья,
Чтоб полетом своим не мутили людей,
Чтоб дышали дорожною пылью.

А на камне записка: Направо пойдешь -
Только зря свою жизнь разменяешь,
А налево пойдешь - ничего не найдешь,
Да и то, что имел, потеряешь.

Мне терять не впервой, находить не впервой
И нырять в бытовой круговерти,
А рискую всего лишь своей головой,
Но душа сохранится, поверьте!

Вот опять я один, и пальто на гвозде,
Сквозняки омывают пороги...
Я иду, я уверен в счастливой звезде,
Я решил выбрать обе дороги.

1978

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

День промелькнул, как стертый грош,
Бесцельно начат, пусто прожит...
Ты всей душою сознаешь:
Быть человек один не может.

Как легок разговор с собой,
Не надо прикрываться ложью,
Но в ритме пульса слышен сбой
Быть человек один не может.

Хотел рвануться к синеве,
Но одиночество стреножит.
Засела фраза в голове:
Быть человек один не может

И, все на свете испытав,
Поймешь, но это будет позже,
Стучит колесами состав:
Быть человек один не может.

Ты для всего нашел слова.
Кто их на музыку положит?
Простая истина права:
Быть человек один не может

1978

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Мне по комнатам шататься не с руки,
Запинаясь за дверные косяки,

Но закончен многословный разговор,
Но затих уже гитарный перебор,

Но идет ко мне ночная тишина,
Словно яма без начала и без дна.

Ах, как тянемся к товарищам своим,
Когда ночь идет, а мы еще не спим!

Одиночества тяжелая вода
Заливает полуночные года,

И мои ночные мысли не дают
Оценить домашней свежести уют.

Я не сплю, смотрю на низкую луну,
Я не трогаю гитарную струну,

Я бросаю, как зеленые венки,
Свои фразы в волны плещущей строки.

Пусть болтает разговорчивый народ:
Этот пьет, а тот, представьте-ка, не пьет...

Я брожу по берегам своей реки,
Расшибаясь о дверные косяки.

1977

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Переезжаю, переезжаю,
Новым уютом себя окружаю.
В комнате прежней лишь голые стены,
Тихо, обыденно, обыкновенно.

Быстро пустеют обжитые гнёзда,
Нам бы вернуться назад, только поздно -
Тикает время, слегка раздражая:
Переезжаю. Переезжаю.

В комнате пусто. А было ведь, было!
Я не забыл, да и ты не забыла -
Падали фразы, сердца поражая:
Переезжаю, переезжаю.

Кто-то родился здесь, кто-то здесь умер,
И ничего не потеряно в сумме.
Взглядом я старый приют провожаю,
Переезжаю, переезжаю.

В новой квартире просторно и шумно,
В новой судьбе и легко и бездумно.
Мчусь напролом, скоростей не снижая,
Переезжаю, переезжаю.

Пусто и грустно... Прощай же, былое!
Стены в обоях - как ветки с корою.
Словно я душу свою отмежаю -
Переезжаю. Переезжаю.

1979

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Раздаю всем имена -
Этот дом зову квартирой,
В ней вмещается полмира,
Словно в маке семена.
Окружает, как стена,
Одиночество под вечер,
И когда отвлечься нечем,
Раздаю всем имена.

Раздаю всем имена -
Тех людей зову друзьями,
Что приходят вечерами,
Если боль моя длинна.
Раздаю всем имена...
Что же делать мне с тобою?
Я тебя назвал судьбою,
Что навеки суждена.

За окном висит луна,
Теплый вечер выйти манит,
Только я сегодня занят -
Раздаю всем имена.
Раздавал всем имена,
Только как я просчитался -
Сам без имени остался,
Все другим отдал сполна.

1980

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Не уйти от чугунных сетей,
Тихо дни растворяются в Лете...
Нет страшней юбилеев на свете -
Годовщины недавних смертей.

Когда сходятся тихо стаканы
И слезятся глаза у мужчин,
Хоровод бесконечных кручин
Лишь в одной, словно в пропасти, канет.

Что, бродяга, щегол, скандалист?
Отзвучал и замолк ради шутки,
А друзья те июльские сутки
Отмечать будут целую жизнь.

Что ж помянем его, он был наш.
Чья вина, что укрыт он завесой?
Просто вечно в почете Дантесы,
И нацелен в поэтов лепаж.

Нету в Кодексе нужных статей,
Только все мы за это в ответе...
Так давайте же крепче отметим
Годовщины недавних смертей.

1981

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

                        Посвящается В.Мешавкину

Каждый день, каждый час мы по звукам идем,
Мы шагаем и топчем органную пыль,
И сонатные лужи звенят под дождем,
И библейской трубой грянет автомобиль.

Каждый день, каждый час мы врываемся в жизнь,
Мы прохожим кричим: Эй! Здорово! Прощай!,
И никто нам не скажет: Послушай, уймись!
Надоело тебе? Сядь со мной, помечтай...

Каждый день, каждый час, каждый год, каждый век
Бросив музыку прочь, мы идем по делам,
И не встретится нам ни один человек,
Чтоб страницу дневную согнул пополам.

Книга наших печалей, забот и потерь...
Ее ветер листает и крутит листы.
Каждый день, каждый час, и теперь, и теперь,
Разбиваясь, летим, как фонарь с высоты.

И спасает меня только струн полусон,
Полудрема стихов и веселый мой друг,
Сквозь улыбку до глаз бородой занесен,
Он закурит Руно, разомкнет грустный круг.

И потянется вновь наших песен канва,
Будут снова дожди заливать угольки,
И пускай только так подберутся слова,
Чтобы их не пришлось убирать из строки.

1982

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

                Посвящается В.Ланцбергу

У самого Черного моря,
Где жарок полуденный свет,
С довольством и сытостью споря,
Живет бородатый поэт.

В суждениях он непреклонен,
Порою наотмашь рубя,
Но все ж остается спокоен,
Бородку свою теребя.

Задумчивый, рыжий, смешливый,
Расстрига - былой инженер,
Он бьет все, что чинно - спесиво,
И не признает полумер.

Мы все, понемногу старея,
Несем на плечах этот мир,
И хоть временами звереем,
Всегда остаемся людьми.

А может, нам кажется это...
Как бабочки, рвемся на свет,
Туда, где средь жаркого лета
Живет бородатый поэт.

1983

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

В белизне привычных буден, словно стон,
Разорвал, забаламутил тишину
Этот бешеный осенний марафон,
Поднимающий кружащую волну.

От любимой до любимой этот бег,
Все короче и все чаще этот вдох.
Заблудился и бегу я целый век
Спрятан выход среди тысячи ходов.

Сколько снега, сколько ливней надо мной,
Как безумствует безудержный сезон!
Белый флаг над всей асфальтовой Землей
Затянуло в тот осенний марафон.

В четырех стенах уже не усидеть,
Все сыграть надеюсь новеньким на кон,
Даже некогда душою поболеть -
Продолжается осенний марафон.

1980

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Что-то долго не светает,
Хоть рассвет давно обещан,
Что-то долго снег не тает,
Что-то долго холодает...
Двор мой рамой перекрещен.

Из-за окон веет стужей,
Тянет ночью без рассвета.
Мне сейчас по горло нужен
Теплый дождь по теплым лужам,
Только нету, нету, нету...

Дом застыл во льдах как судно.
Ветер надвое пластая,
И мохнатым звездам трудно,
Потому и светят скудно,
Ночью в холоде летая.

Не хочу, чтоб стало тише,
Мне терпенья не хватает!
Чей-то шаг полночный слышен,
Над губами пар колышет:
Что-то долго не светает...

1987

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Музыка нас унесет и закружит
В вальсе осеннего листопада
Под барабанные всхлипы на лужах
В жалобный сумрак продрогшего сада.

Бросим тревоги мотив надоевший,
Станем добры и друг другу послушны,
Будем смотреть на дела наши легче,
Чтобы согрелись замерзшие души.

Надо так мало, чтоб стало теплее -
Ты и осеннего вальса круженье.
Просто забыть надо кто я и где я,
Благословляя твое появленье.

Руку сожми мою, верный товарищ,
Осень уносит нас в сказочный город,
В зарево лиственных тихих пожарищ,
Где, потерявши, находят не скоро.

Ливни осенние смоют слезами
Наши ошибки, грехи и невзгоды,
Все, что друг другу с тобой не сказали,
Ливнем омытая, вспомнит природа.

Память свою замолчать не заставишь,
Видно покой, как ни жди, не настанет...
Так не печалься, мой верный товарищ,
В вальсе осеннем кружась на поляне.

1978

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Снег в целом мире, один только снег,
Хлопья летят и поземкою кружат.
Я так устал и тебя не дослушал,
Ты уж прости, мой родной человек.

        Холод и ветер,
        Снег в целом свете,
        Мерзнут дома,
        Это зима.

Вьюга кружится и песню поет,
Песню о северных снежных просторах.
Слов этой песни не выучил город,
Вот он и мерзнет всю ночь напролет.

        Снова с тобой мы
        Станем спокойны,
        Скованы мы
        Властью зимы.

Счастья следы очень трудно найти,
Наши удачи опять измельчали,
И снова выросли наши печали -
Это зима заметает пути.

        Холод и ветер,
        Снег в целом свете,
        Мерзнут дома,
        Это зима...

1978

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

                Посвящается А.Каллистову

Надвигается время кружащих снегов,
Беспокойное, словно объятья врагов.

После долгого лета почти без дождей
Вдруг по улицам пыльным задул снеговей.

Все порезы, ушибы и раны земли
Деловые снега занесли, замели.

Даже если вы где-то оставили след,
Успокойтесь, его и в помине уж нет.

И поступки, и мысли, и день, и число -
Все порхающим снегом уже занесло.

И очистилась память от вечных долгов,
От твоих затихающих где-то шагов,

От моих нерасчетливо вежливых слов,
От примятых плечами осенних стогов...

Ах, как весело жить мне в такой чистоте,
В белоснежной, бездумной, лихой пустоте!

И смеюсь я навзрыд, хохочу, хохочу...
Пусть растают снега! Я поставлю свечу.

1984

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

        Посвящается О.Луневой

Туманы город замели,
Легли на уличное ложе,
И сразу сделалось похоже,
Что начался пожар земли.

И не зальет его вода,
Горят в нем дни, минуты, даты,
И день, который был когда-то,
Сгорев, растаял без следа.

В тот день несмелые слова
Переплетались кружевами,
И плыли облака над нами,
И тихо падала листва.

Смотрели улицы на нас,
Мигая искрами трамваев,
И мы брели, еще не зная,
Что близится туманов час.

И он пришел, час перемен
И в настроеньи и в погоде,
И мы друг друга не находим,
Попав в туманный долгий плен.

Дожди наперекор теплу
Кропят витринные экраны,
И поседевшие туманы,
Слезясь, сползают по стеклу...

1982

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.