Ему в природе ни к чему
Ее наряды.
Сменяет день луну и тьму,
Ему не надо
Ни времени, ни красоты,
Весна и осень
Не дарят более мечты
И их уносит.
Попутным ветром навсегда
В чужие страны
И там прольются как водя
На океаны
И в тишине бездонных вод
Возникнет лето,
Но никогда не расцветет
Душа поэта.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Да, я нынче живу вне дома -
Там вокруг только твердь и смерть,
Ведь не мир сотворили гномы,
А всего лишь живую клеть.

Эй, всмотритесь - горбатый карлик
за левым плечом пыхтит,
Указывает три карты
И пальцем - куда идти.

Но не бойтесь гулять вне дома,
Хоть повсюду и гномий гнев.
Ведь не мир сотворили гномы,
А всего лишь коровий хлев.

Да, в нем плеть для того, кто вышел,
Да аркан для того, кто смел,
Да угар, для того, кто дышит
И для их маркировки - мел.

Но однажды я понял тайну,
Я почувствовал жар и лед.
И, воскликнув кому-то майна,
Я внутри ощутил полет.

Я теперь не вернусь на Землю,
Пусть же будет далеким путь.
Пусть тернистый, нелегкий, пенный -
Но я вырвусь куда-нибудь.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Мне в такое поверить - мука,
И от мыслей ознобом бьет,
Что Высоцкий там сделан сукой
И что песен он не поет.

Что, лишившись земного трона,
Удержав божий крест в руке,
Намокает Андрей Миронов -
Божьей милостью - в кипятке.

Кипяток подливает грешник,
И обрадован старший Бес,
Тем, что есть у него приспешник,
Но не кто-нибудь - Марк Бернес.

И что с каждым такое будет,
Кто лишал человека пут,
И что в том виноваты люди,
Те, которые тут живут.

Если так - то вяжите ноги
Мне, и тем, кто со мной поет.
Мы не верим в такого бога,
Кто такую судьбу дает.

Кто в глаза обещает горы,
А чуть только на горы влез -
Тут же мы - подлецы и воры,
И над нами начальник - Бес.

Мы придумаем бога иначе,
Чтобы песни нам мог хрипеть,
А не сможем придумать - назначим,
И попросим тогда отпеть.

Пусть неправильно, пусть негромко,
Три куплета - за тех, кто был,
И четырежды для потомков,
Чтобы знали, кто их любил.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Времена поменялись - ей-Богу.
Наступили, да, видно - не те.
Видно, зря привелось тем немногим
Враскоряку висеть на кресте.

Видно, зря им свинец лили в глотку,
Забивали грязью лицо,
Чтобы ныне живалось в охотку
Лицам гладеньких подлецов.

Мне глаза заливает копоть -
Тело сбои дает - коптит.
Ах, мне бы этих скотов не трогать,
Да кто явится, да запретит.

Вот не спится мне как-то, вроде,
Я на сопки, да к небесам.
И тогда вдруг пришел Володя,
Сашка с Мишкой, и с ними Сам.

Наставляли меня немного -
Как прожить мои годы тут?
Ты, говорят, поберег бы ноги,
А то слишком откровенно растут.

А еще поберег бы уши,
И вообще-то - заткни фонтан.
Я их очень внимательно слушал,
И расспросами долго пытал.

И под утро сказали мне поздно,
Поднимаясь с насиженных мест,
Все находят для казни гвозди,
Поищи-ка теперь окрест.

А потом говорил Володя
- Слушай здесь, я тебе не враг.
Дураки счас, конечно, в моде,
Но ты, парень, совсем дурак.

А потом говорил Сашка с Мишкой -
Извини, мол - уже заря.
Только ты перебрал с Мыслишкой.
Все висели, но все не зра.

А потом подходил Убогий,
Тот, который меня простил,
И в слезах целовал мне ноги,
И рукою своей крестил.

Подскажите, что делать, братцы,
И простите, коль что не так.
Я готов был со всеми драться,
А выходит, что я - дурак?

Что простить должен и буду,
И простит меня вся страна.
И тогда вдруг случается чудо,
И меняются времена.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Сапог набух. Набрякла кожа
Под сапогом.
- Эй, кто ищет картину:
Любуйтесь, люди, любуйтесь рожи,
Любуйтесь все, как здоровый детина -
Солидный муж на рябой кобыле
Везет поклажу свою и чью-то.
Свою-то - ладно, да были б силы
Везти чужую, когда не обута
Жена и дети. Любуйтесь люди:
Дура на дырке! Шнурок да шляпа.
Что, дети плачут?
Ну ладно, будет.
Любите папу, любите папу.

Такая доля - считать дороги,
Смеяться вволю от злого смеха.
Когда в грязи увязают ноги -
Ведь это тоже еще потеха.
Семь бед на свете и все - в телеге,
И все считают в кармане время.
Была надежда, что время - лекарь,
А оказалась - родня еврею.
Не плачте дети, жалейте папу,
Зажги те свечи, молитесь богу.

Отец, надень потеплее шляпу
Да выбирай поскорей дорогу.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Мечта моей мечты -
Забыться в тишине,
Забиться в пустоте,
Как птице в вышине.
Круги своих забот
Минуя по ночам,
Оставив у ворот
Надежду и Любовь.

А имя той мечты
как синий запах хвой
Как звук береговой,
Как берег, как мираж,
Как детская печаль.

Мечта моей мечты
Приходит по ночам.
Приходит по ночам,
Когда заварен чай,
Когда вокруг молчат,
Чтобы мечтать начать.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Я усну - приходишь ты
Говорить со мною.
(Перевернуты листы
Третьей стороною.)

На бумаге белой след -
Плавное скольжение:
Ты рисуешь мой портрет
По воображению.

Перевернуты листы
И в альбом спрессованы.
Что мне делать, если ты -
Рыцарь нарисованный?

Слезы катятся дождем,
Обращаясь в стаю.
Мы друг друга где-то ждем,
Только где? - не знаю.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

И снова, Господь, возвращаясь к тебе -
Зачем этот город не принял тебя в одночасьи
Как знамя, как имя, как истины сопричастье,
Как свет, как любовь, а воспринял тебя как несчастье,
Как черного ворона, грифа, предвестника бед.

Ужель есть границы, рисунок жестокого рока,
Который не в силах стереть никакое усилье:
Ни пост, ни молитвы, ни высшее, несредьмогильещивыещиесяе
Ни выкупить, не облачившись в мантилью
Ужель не дано избежать наставлений пророка?

Пусть ищущий смысла на этой земле - да обрящет!
И да обойдет меня чаша сия, коли в силах!
Уж видно судьба мне прожить сорок лет на могила,
Но все эти годы, пока наполняются жилы,
Я буду стучаться к Тебе, мой потомок и пращур.

Зачем это город не принял? Зачем он не принял (с утра)

Господи, святый отче, зачем ты меня творишь?
Как искра во мраке ночи ты именем состоишь.
Ответь мне, отец небесный, держатель ночей и дней -
К чему я такой бесполезный, в жестокой судьбе моей.

Я верю - в несметной шири
Во тьме, на краю земли,
Ты смысл моей жизни вывел
Дрожащей рукой в пыли.

Но как через эти стены узреть и постигнуть высь
Я рвусь, напрягая вены, вобрать в себя тайный смысл
Бессонницы и сомнений, и снов проглотив муку,
И этих стихотворений беспомощную строку.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Смерть приходит тихо,
Как вода из крана,
Как мгновенье смеха,
Резко и внезапно.
Смерть приходит утром,
Смерть приходит рано,
Как немое эхо,
Как слепое счастье,
Как знакомый с детства,
Но скупой приятель.
Мягкими ногами на пододеяльник.
Смерть со мною бродит
Вечно по-соседству -
Святочный предатель, бука и молчальник.
Смерть приятно холить
Вечером в трамвае,
Где забитый город
Фонарями света
Робко пролетает
И в окно свисая,
Жутко голубеет
Смертная комета.
На затылке холод,
Дождь на перекрестке,
Выстрелом пробита
Под затылком рана,
Как мгновенье смеха
Резко и внезапно
И ужасно тихо,
Как вода из крана.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

                                К.

Ты спишь, мой ангел? Тишина мертва.
Как много ты нашла во тьме простынь.
Тебе приснится желтая трава
Полей и даль, и горизонта синь,
И отраженье белых облаков,
В дрожащей зяби стынущих озер.
И гордый стан далеких маяков,
И пики расступающихся гор.
И только я не снюсь тебе давно
Давно привыкла ты к моим рукам
Как лента онемевшего кино,
Как мутный, виды видевший стакан,
Как холодильник, чей надрывный хрип
О помощи, внимающий к стене,
Привычен для стены. Мой путь закрыт
К тебе как наяву, так и во сне.
Но все-таки душе оставлен лаз -
Последний шанс - божественный сонет:
Там, поутру, манящий сердце свет
Из пары просыпающихся глаз.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Ему в природе ни к чему
Ее наряды.
Сменяет день луну и тьму,
Ему не надо
Ни времени, ни красоты,
Весна и осень
Не дарят более мечты
И их уносит.
Попутным ветром навсегда
В чужие страны
И там прольются как водя
На океаны
И в тишине бездонных вод
Возникнет лето,
Но никогда не расцветет
Душа поэта.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Да, я нынче живу вне дома -
Там вокруг только твердь и смерть,
Ведь не мир сотворили гномы,
А всего лишь живую клеть.

Эй, всмотритесь - горбатый карлик
за левым плечом пыхтит,
Указывает три карты
И пальцем - куда идти.

Но не бойтесь гулять вне дома,
Хоть повсюду и гномий гнев.
Ведь не мир сотворили гномы,
А всего лишь коровий хлев.

Да, в нем плеть для того, кто вышел,
Да аркан для того, кто смел,
Да угар, для того, кто дышит
И для их маркировки - мел.

Но однажды я понял тайну,
Я почувствовал жар и лед.
И, воскликнув кому-то майна,
Я внутри ощутил полет.

Я теперь не вернусь на Землю,
Пусть же будет далеким путь.
Пусть тернистый, нелегкий, пенный -
Но я вырвусь куда-нибудь.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

В игре бесконечной мы ищем потерянный век,
Костры зажигая, мы их называем любовью,
И рады, когда заблудился в кострах человек,
И рады, когда заблудился в любви человек
И дарим торжественный сон, принося к изголовью.

Ты видишь, угасли давно в океане нужды
Костры нашей юности, вечные спутники-песни
И на небе нет ни одной путеводной звезды,
И на небе нет ни одной путеводной звезды,
И нас тоже нет, мы пропали со звездами вместе.

Но там, где мы есть, там по-прежнему теплится свет.
По-прежнему там распевают гитары сонеты,
Но вы не отыщете свет той далекой планеты -
Мы не разжигаем костров для создания света...
Мы сами становимся частью далеких планет.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Как Архимед перевернуть сей мир
Желал, так мы ползем и оный с нами

Там на земле оставленный кумир
Нас вдохновляет детскими глазами
Но вот второго дрогнула рука
И соскользнув к плечу повисла плетью
А я ликуя в небо рву - Пока!
Я остаюсь вдвоем с железной клетью
И там в окне ее священный лик
Она зовет и машет мне. Скорее!
Да, скоро он наступит сладкий миг
До тонкостей изученный из книг
Прихода в мир Исуса Назарея
К любви, в любовь любовию объят
Она святая придает мне силы
Я в небо ухожу и буду свят
И предан ей отсюда до могилы

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Удары бича растрясли пустоту,
Заставили солнце палить горячее.
И пампа взревела мелодию ту,
Которую чувствовал в сбитом плече я.
Разрушен загон мы по твердой коре
В немыслимом ритме сбиваем копыта
А бич продолжает беситься - скорей!
Никто не забыт? и ничто не забыто.
Скорее! Там будет покой и еда!
Скорее! Опасности ждут по дороге
Так было и будет. Теперь и всегда.
Живей шевелите ленивые ноги!
И что, что бежать я туда не хочу?
В азарте задуманной кем-то погони
И я и они повинуясь бичу
Уходим для радости в новом загоне.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Нет смелости предела
(Есть Она,
Стоящая в оконном промежутке)
В угоду промелькнувшей где-то шутке
Мы, так чтоб было видно из окна
Влезаем по железным ступеням
На самый верх антены-телебашни
Мы рады, мы безумно крутим шашни
И нам втроем ни капельки не страшно
И мы отважны, как привольно нам
Но вот один отстал, ну что ж - слабак
Она же видит!
Ведь она-то знает,
По правилам игры он вылетает
Из сонма победителей. Итак
Садится солнце. Я и он вдвоем
Штурмуем Измаил любви и страха
От напряженья взмокшая рубаха
Саднит на локте - мы не устаем

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Как странно быть единственным во мгле
Объятым страхом вечного паденья
Крупинки окон составляют на земле
Слова и знаки, по закону совпаденья
Как жутко сконцентрировала ночь
Свет солнца в заоконное пространство
И он отнюдь не блещет постоянством

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Мне Луна проповедует вечность,
Как лекарство от долгой разлуки,
Откровением или мечтою,
Посетившей меня в одночасье.
Время тикает. Время не стоит
Поклонения. Слабые руки
Разгребают одежду кровати -
Величайшую в мире жестокость.

Болен сердцем, как болен душою -
Это осень наносит раненья,
Безупречна, как снайперский выстрел
И бессмысленна как гильотина.
Что мне стоит отречься от мира
И Луне, как мечте поклоняться.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Грустно на паперти
В мокрой ладони
Лист золоченый -
Вот подаяние
Жизни усталой,
Осени сонной,
Леди точеной
Без обаяния.

Встану с сумою,
Мокрые ноги
Вяло согнутся -
Тоже задача.
Вяло каталка
Запросит подмоги.
Что усмехнулся?
А можно иначе?

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Огонь из тысячи печей
Занозит ночь своим сияньем,
А ночь не просит подаянья;
Лишь тенью сгорбленных плечей,
В тумане зябнущих, поводит,
И пелена с раскрытых глаз ее
трагически уходит,
В молчанье повергая нас.

Слепая нищенка в салопе
И драмададедовом платке.
Венец огня, в ее руке,
В соленой проруби утопит...
Не потому, что зла на нас
За мглу и нищенскую мену,
А потому, что свет из глаз
Жестоким днем придет на смену.

июнь, 1994

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Качается последний лист, качается,
На ветке тоненькой повис. Кончается
Безумной жизни поворот и осени
Ложатся снегом на поля проседи.

Струны звенящий тон поет ласково
Как эхо тянется сонет утренний.
Кого природа так зовет красками?
Кому оплакать этот цвет велено?

Там, где любовь и жизнь - всегда зелено,
А зелена желтеют - так принято.
Лежит мука в полях - на что сменяна?
Ужель вино, как жизнь, до дна выпито?

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

В мир проникла вселенская стужа
Невеселым, но искренним смехом.
В замерзающих, лаковых лужах
Мне холодным откликнулась снегом
Та, чье имя держу на ладони,
Та, чьи волосы запахом ночи
Обескровят меня, обесточат.
Та, чьим голосом облако стонет...

Перелистывать ветер страницы
Взялся - мой бескорыстный служитель.
Я молюсь: пусть мне утром приснится
Мой палач или мой исцелитель,
Или черные чьи-то ресницы,
Или я перестану молиться ...

сентябрь, 1994

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Кружит листва по облакам
Желта, как старый мандарин.
Их пламя вьется по рукам
И кажется, что мы горим.

Прильнуть щекой к стволу дерев:
Тепло и тихо, как во сне,
Чтоб с ними заживо сгорев,
Воскреснуть заново к весне.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Снова ночь, как один из шальных близнецов,
Эта ночь - не финал, но начало концов:
Все банально - звезда, темнота, пустота,
На желудке - божественная простота.

Снова ночь, и чернила ложатся на лист,
Лист, запачканный болью - поющий альтист,
Как артист, вялым жестом открывший визит
В неизведанное. Кто-то попросту - спит

И храпит с наслаждением в простыню,
Начихав, нахрапев прямо в душу мою:
Стук колес - хрестоматия жизни навзрыд:
Ночь! Поэзия! Звезды! и просто... храпит.

Не вокально, а впрочем... У грязной стены,
Чуть дрожащей, не просят огромной цены -
Сцена драки, а суть - просто в драку игра.
И глупейший финал - в одеяле дыра.

Дыры, ночь, одеяло - одежда мечты,
Вновь банальность, аккомпанемент пустоты,
Треугольник любви, заколдованный круг,
Водка, Спас-на-Крови, засыпающий друг...

...и вокруг не души. Чертит паста, шурша.
А ведь нет - есть в округе живая душа!
Кто-то плачет? Найти бы ее да помочь... подождите!..
Ведь это же попросту... НОЧЬ!..

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.