Турчёнков Николай Текст песни: Здравствуй станица.
Весело поезд донской степью мчится, Я возвращаюсь в родные края. В двери купе мне стучит проводница: Слышишь, солдатик, станица твоя! Ход свой замедлит состав у вокзала, Вот, наконец, долгожданный перрон, Солнце неслышно с востока поднялось, Лучами, лаская зеленый вагон. Припев: Здравствуй, станица, здравствуй! Помнишь, станица, два года назад, Ты проводила мальчишку вихрастого, А возвратился бывалый солдат. Здравствуйте улочки и переулки, И прадедов помнящие, куреня, Я не забыл вас, вот я вернулся И счастлив, что вы не забыли меня!
Я возвратился, и все возвратилось, Старый колодец и дом, где живу, То, что на службе ночами мне снилось, Снова я вижу, уже наяву. Здесь мы играли в казаки-разбойники, А на пустыре то в футбол, то в клека И делит станицу на части спокойная, С названием Быстрая, наша река. Припев: тот же. Рано еще, вся станица во сне, Спят мои братья, и спит моя мама, Я специально не дал телеграмму, Неожиданность встречи приятней вдвойне! На шее повиснут родные спросонок, Вселенский поднимется переполох И праздничный стол соберет всех знакомых, Кто составляет родной уголок.
Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.
Армия, братцы, штука такая, Кто не служил в ней, тот не понимает, Это оружие, форма, погоны, Здесь сделают Рэмбо из мальчишек зеленых. И здесь отсебятины нет, есть приказ, Есть командир и святые слова: Делай раз! Понял? Делай раз! Сделал раз, значит делай два!
Упал – отжался и встал! Упал - отжался и встал! Не ной, сынок, что устал, Не на курорт ты попал, Упал – отжался и встал!
Упал – отжался и встал! Упал – отжался и встал! Но если духом упал, Тогда считай, что пропал, Упал – отжался и встал!
В армии будет знать русский солдат Не только команду отбой и подъём, Изучит не только родной автомат, Но так же лопату, кирку и лом. И здесь не помогут ни мамка, ни папка, Станут родными веник, швабра и тряпка, И тебе будет сниться не девушка милая, А отец – командир и команда постылая!
До крови набьешь синяки и мозоли, На себе испытаешь ты весь каламбур, Когда при наличии шкуры, не более, С тебя ухитряются снять семь шкур! Ты все проклянешь, ты все возненавидишь, Ты будешь считать каждый миг проходящий, Но сам обалдеешь, когда вдруг увидишь, Что уже не салага, а солдат настоящий!
Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.
Да пошло оно все прахом, Пропади все пропадом, Я рвану на груди рубаху, Ту, что мною не пропита. Я глаза наполню хмелью, Позабыв о похмельной каре И усядусь я перед дверью, Взяв аккорд на своей гитаре.
Буду петь сам себе я песни, Ну, еще случайным прохожим И пускай хоть весь мир треснет, Мне плевать с моей пьяной рожей, Сам себе покажусь я славным, Ну, слегка разбитным парнем, Для меня в этот миг главное, Моя старенькая гитара.
Буду рвать на гитаре струны, А она будет рвать мне душу. Вспомню детство и вспомню юность, И буду сам я себя слушать, И мне покажется пьяный мой голос, Таким редкостным и красивым, Я, конечно, сегодня сволочь, Но я сегодня и самый счастливый.
Да пошло оно все прахом, Пропади все пропадом, Я не буду ни охать, ни ахать, Мне и надобно только то, Чтоб не лезли в мою вы душу, И средь наполненных ложью морей, Островок оставался суши, Для меня и гитары моей.
Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.
В небе тучи, в поле ветер, А в душе тоска Унесла бы на край света Ты тоску река, Ты б ее развеял, ветер, В чистом поле в прах, Для меня тоска на свете Самый лютый враг!
А я люблю, когда застолье, Звон бокалов враз! Чтоб душа рвалась на волю, Чтоб пуститься в пляс, Чтобы смех, чтобы веселье, Чтоб в глазах жил бес, Чтобы песни ввысь летели Прямо до небес!
Чтоб гореть не вполнакала, Чтобы не чадить, Чтобы сердце ликовало И хотелось жить, Чтоб, когда придет с железной, Вдруг, косою, смерть, Вспыхнуть ярко, но исчезнув, Продолжать гореть!
Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.
Я поднимаю, этот тост, За всех друзей, от всей души. Пусть нашей дружбы крепкой мост Веками будет нерушим. Чтоб, как и раньше, так всегда, Мы были рядом в трудный час, Тогда и горе не беда, Мои друзья, я пью за вас!
Я поднимаю, этот тост, За старых недругов моих, Кто, не любя меня всерьез, Исподтишка не бил под дых. Кто ждал, когда я оступлюсь И расслабляться не давал, Кто знал, что я не отступлюсь, И, ненавидя, уважал.
Тост ни за что не подниму, За равнодушных, черствых, злых, Я никогда их не пойму И потому не пью за них. Но, слава Богу, много тех, В ком не иссякла доброта, И этот тост за вас, за всех, Спасибо вам, да будет так!
Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.
За окном трещат морозы, Но зной ли, стужа ль, все одно, Осушить по сыну слезы, Ничему не суждено. То ли жизнь так долго длится, Как в замедленном кино, То ли сон кошмарный снится, А проснуться не дано...
Вот он, сын, такой желанный, Статный, сильный мой сынок, Вот его мы провожаем в Армию, Служить свой срок. Вот он весело смеется, А в глазах печаль и грусть, Обещает, что вернется, Мама, жди и я вернусь.
Разгулялась непогода, Предвещая холода, Провожала на два года, Проводила навсегда, Лишь салютом троекратным, Резануло по сердцу, Да лучше б ты пришел обратно, Жив. Без всяких почестей.
Все, от самого рожденья, Осветила память в миг, Сын был, рода продолженье, А остался памятник. Ты один был в целом свете, Двадцати неполных лет, Мать должна жить в своих детях, А в ком жить, когда их нет?
Под окном шумят березы, Поменяв листву опять И не успевают слезы, На подушке, просыхать. И живет обида в сердце, И не хочет утихать, Потому, что разум смерти, Не желает принимать.
На комоде старый снимок, Взгляд твой укоризненный, Не со мной теперь ты, с ними, Чей путь кончен жизненный. Не дождаться мне невестки И не нянчить мне внучат, Интересно, в мире, есть ли Тот, кто в этом виноват?
Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.
Как красив был тот сказочный лес, Где березки одна к одной, Погулять бы с подружкою здесь, Все потом, когда кончим с войной. А сейчас, весь окопами взрыт, Неказистой, солдатской лопаткой, Лес затих, а быть может и спит, Как боец, пред решающей схваткой. Опрокинут был взрывом рассвет, Леденил душу минный вой, По леску загуляла смерть, Ей, костлявой, на радость бой. Мины падали на блиндажи, Разбивая бревен накат И отлетала со взрывами жизнь, Не успевших проснуться, ребят. Кто вскочил, тот защиту искал, Только, что тонкий ствол, или ветвь, Ливнем жутким свинец полоскал, Разрывая берез скелет. На палитру берез легли, Дополнением к белому с черным, Цвета нашей, родной земли, Вперемешку с солдатской кровью. И, казалось, то кровь берез, Искореженных взрывами, Растворялась в потоках слез, Что сдержать не под силу им. Падали сраженные березы, Падали сраженные солдаты, Замирая в неудобных позах, На траве, телами их, примятой. Солнце вновь покинуло Восток, И пустилось к Западу шагать, Вышел на прогулку вольный ветерок, Но не смог он местности узнать. Там, где лес березовый был, Только пни, да пожара след, Ветерок ошалело застыл, Помрачнел, наступивший рассвет. Траур лег на луга и поля, Заблестела слезою роса, В чем же так провинилась земля? В чем же так виноваты леса? Время скроет и раны, и слезы, Новый лес зашумит на крови И уже молодые березы, Будут слушать признанья в любви. А высоко-высоко в небесах Птицы песню влюбленным споют, О березах и о бойцах, Что сражались в одном строю.
Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.
День победы - в этот день Улыбнулся нам Всевышний - Праздник для живых людей, Траур по бойцам погибшим. Слезы от смертей людских, Радости победной слезы - Это розы для живых, Это розы для живых, Это для погибших розы. День победы - это боль, Боль потерь невосполнимых. Это для живых любовь, Это память о любимых: Тех, кто не пришел назад, Тех, кто спас страну от мрази. Души их с небес глядят, Души их с небес глядят - Это их по праву праздник. День победы - это миг, Миг длиной в четыре года. Это ликованья крик Победившего народа. День победы - это жизнь, Жизнь отдавших, ради жизни. Только не забудьте их, Только не забудьте их, Тех, кто этот миг приблизил.
Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.
Ты говорила мне так мило, Что ты в армии забыл? Сейчас там служат лишь дебилы, А ты разве же дебил? Сейчас война на каждом шаге, Ты кричала мне любя Сидят всюду враг на враге И все целятся в тебя! Припев Но хочу в Армию, в Армию я, Армия любовь моя, С противотанковым ружьем, На шее автомат, Крутым я стану мужиком, Мне будет черт не брат! Я хочу в Армию! Я хочу в Армию!
Ты криком надорвала глотку, Мне слюной в лицо брызжа. Ты сосчитала все подлодки, Что на дне морском лежат, Сколько сбито самолетов, Не раскрыто парашютов, Но мне хочется чего-то, Меня тянет почему-то! Припев Ты доканала военкома, А, вернее, твой язык! Он пятый день от тебя в коме, А здоровый был мужик. Сейчас слепой, глухой, горбатый, Наркоманы, алкаши, Все стремятся во солдаты, Ну, чем я хуже их, скажи? Припев
Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.
Как поднимался дым до небес, Да так, что солнца лик закоптил. Шел народ с насиженных мест, Зверь поглубже в лес уходил. В дьяволом придуманный Ад, В стонах погружалась страна И как далекого грома раскат, Проносилось слово – война!
Мерно бил тревожный набат, На святой, великой Руси. Призывая встать в один ряд Всех, кто меч способен нести, В ширину могутнейших плеч, Поднималась русская рать И руками ратников меч, Заносила Родина – мать!
Было так во веки веков, Так должно из века быть в век, В ореоле блеска клинков, Русский оживал человек, Начиналась жуткая сечь, На просторах дивных, Руси И лилась славянская речь, Да такая, хоть святых выноси!
Но святые это поняв, Сами начинали орать, Сторону России приняв, Бей врага! Круши в бога – мать! Святостью сочтемся потом, Так уж русский люд научен, Привык на поле брани свой дом, Бранным словом защищать, да мечом.
И врагов редели ряды, Мерк в глазах их солнечный свет, Коль другим желаешь беды, Жди обратно множество бед. И снова колокольный набат, Плыл по святой, великой Руси, То за победу русский солдат Молитву небесам возносил.
Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.
А намедни, у соседа, Бобик сдох. Перехода к рынку, бедный, Бобик вынести не смог. Сколько с ним сосед ни бился, Объяснял - сам нищ живу, Бобик с ним не согласился, Бобик есть не мог траву.
Бобик не был демократом, Бобик был дворовый пес, Для него, была бы хата, То бишь, будка, рядом кость. Что еще для счастья нужно, Не понять его уму, Пища, кров, соседка Жучка, Скучно все же одному.
Бобик был дитя застоя, Он родился с ним, с ним жил, Но явилась перестройка, Пришел рынок и убил. Был неравным поединок И, как правило, итог. Победил, конечно, рынок, Рынок выжил, Бобик сдох!
А хозяин без поминок Шкуру снял и шапку сшил, И отнес ее на рынок, На тот, что Бобика убил.
Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.
Все написано, все спето И про зиму, и про лето, Про туристов и про горы, Про родимые просторы, Про любовь и про разлуку, Радость, боль и сердца муку, И про дружескую руку Спето тоже - вот ведь штука!
Что весна зазеленела Это тоже где-то пелось, Что дожди идут косые Зарифмовано с Россией, Про соловья, про листья клена, Про зеленую тоску, Пелось даже про шпионов С пистолетом на боку!
Про ручьи, про водопады, Про стыдливое - не надо И вульгарно -Дай мне, дай, Пел какой-то негодяй, Пелось, про жену и тещу, Про березовую рощу, Про святые пелось мощи, Обо всем на свете, в общем.
Перебрали имена, Казаков и стремена, Ветер, тучи, ветки, сучья И плохие времена, Грязь и лужи, град и стужу, Все что нужно и не нужно, Да что ж мне выродить натужно, Ведь все пропето, вот те на!
Бросил ручку я не рад, Все, что не напишешь было, Аж, душа моя завыла, Что ни строчка-плагиат! Нет охоты брать гитару, Что ни мотив, то тоже старый, Тяжко в двадцать первом веке Жить тебе - российский бард!
Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.
Турчёнков Николай Текст песни: Казаки ушли на войну.
Растрепал гриву конскую ветер, Казаченок к плугу прильнул. Во станице бабы, да дети, Казаки ушли на войну. Журавель скрипит одиноко, Гомон птичий стих под стрехой, Редок стал заливистый хохот, Звенящий по над Доном рекой. Припев: Но казачьему роду Не бывать переводу И военного лиха Испытал он с лихвой, Сбережет крест нательный, Ну, а смерти в постели Казаки предпочтут Жаркий, яростный бой.
Все свалилось на плечи казачек, Так уж повелось на Дону. Пашут, сеют. косят, рыбачат, Казаки ушли на войну. В поздний вечер песни польются, Выдавая женскую грусть, О мужьях, которые бьются С ворогом, за матушку Русь.
И как будто бы женщинам вторя, Где-то на переднем краю, Казаки, в кругу после боя, Песню затянули свою. Песню об оставленных семьях, О земле, которой нужны И что недалеко уже время, Казаки вернутся с войны.
Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.
Печальный вестник скорых похорон, Как мину для родителей солдата, Приносит весть о смерти почтальон, Стараясь не встречаться с адресатом. Надеясь не услышать взрыва боли И оказаться в эпицентре так некстати, Себя он не готовил к этой роли- Разносчик смерти и приемщик тех проклятий, Которые вонзятся, роем ос И душу истерзают всю до крови, Не убивал он, только весть принес, Но вестник был во все века виновен,
И почтальон всем сердцем проклинал Судьбу за эту подлую награду, И с горечью о прошлом вспоминал, Когда он был несущим людям радость. Когда он к людям шел и нес им весть О новорожденном, о юбилее, свадьбе, Он изнутри светился будто весь И люди его видеть были рады. Война перечеркнула в один миг, Все то, ради чего он всю жизнь прожил И первый разорвавший душу крик На месте почтальона уничтожил, На месте почтальона уничтожил.
Его бояться стали как чумы, Хоть понимали, что не виноват он, Но черным вестником он стал, увы, Для матери и для жены солдата Он сгорбился, как лунь, весь поседел, Не верящий, он начал в бога верить И лишь шептал: Господь терпеть велел, Но мерою какой терпенье мерить? Неразговорчив стал он, да и с кем, С кем говорить мог, приносящий беды, Лишь ночью в затянувшейся тоске Наедине он с богом вел беседы,
Отгородившись ночью ото всех, От кого днем не мог отгородиться, Он все пытался вычислить тот грех, Заставивший народ в крови умыться. И не понять, молился ль, упрекал Он на коленях перед образами, Он говорил, а бог? А бог молчал, Не отвечал ни жестом, ни словами. Да собственно ответов он не ждал, Вернее ждал единого ответа, Он и вопрос один лишь задавал, Когда же, наконец, придет ПОБЕДА?
Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.
Я не был членом никаких союзов, При том не ведал дискомфорта никакого, Но брало зло, когда шагала Муза, Мимо меня, до Игоря Крутого.
От Игоря к Газманову, оттуда До Николаева зайти есть пять причин, Шагала далее, хватало сил покуда, Предпочитая в основном мужчин.
Провинциалов участь незавидна, Я понимаю Музу, ведь Москва - анклав, И без нее творю, хотя слегка обидно Но я пишу, на их анклав поклав.
А Музе что? Она такая ж баба, Ей тоже хочется красивого чего-то, Но мимо ж ходит, иногда зашла бы В мои, всегда открытые ворота.
Я понимаю, что не Вознесенский, Не рвусь я стать в их строй, плечом к плечу, Но в нашем тихом закутке вселенском, Я тоже с Музой видеться хочу.
Хоть пять минут, хоть три, хотя бы пару, Хоть шесть секунд побыть наедине с ней, Чтобы успеть пропеть, схватив гитару, Остановись, прекрасное мгновенье!
Я б превратил мгновенье в бесконечность И шесть секунд годами стали б вдруг, Я превратил бы...Если бы, конечно, Она зашла, но ей все недосуг.
Надежды тают, нам не повстречаться, Устало пальцы по струне скользят, А Муза вновь, на фоне презентаций, В крутом бомонде, нам туда нельзя!
Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.
Я в черный квадрат, взглядом пристальным влип, И углубился в него, изучая, Что ж им хотел нам сказать этот тип, Коего гением все величают.
В чем тайна квадрата, в каком из углов? Может она где-нибудь посередке? Надо сорвать с этой тайны покров, Чую, что не обойтись здесь без водки!
Первый стакан, начал я погруженье, Вот в черный квадрат, как в болото, вхожу Брожу в черноте, до посиненья, Но гениальности не нахожу.
Видимо мало. Налил я второй, Выпил и вновь погрузился в творение, Желудок приятно пронзило жарой, Но вновь не нашел в черноте руку гения.
А может быть он не рукою творил? Может ногой? Может, чем-то интимным? А может, интимное, черным покрыл, Так как на белом смотрелось противно?
Третий стакан и опять без закуски, Черный квадрат мной прощупан до дна, Я докопаюсь, я ж все-таки русский, И вновь гениальности нет ни хрена.
Четвертый стакан, все, ползу из болота И вдруг озарило: - Стоп! Черный квадрат, Это наш мир, в нем же тьма идиотов, Ты гений, Малевич, прости, виноват!
Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.
