- Нет, не мигрень, - но подай карандашик ментоловый, -
Ни поволоки искусства, ни красок пространства веселого!

Жизнь начиналась в корыте картавою мокрою щёпотью,
И продолжалась она керосиновой мягкою копотью.

Где-то на даче потом в лесном переплете шагреневом
Вдруг разгорелась она почему-то огромным пожаром сиреневым...

- Нет, не мигрень, - но подай карандашик ментоловый, -
Ни поволоки искусства, ни красок пространства веселого!

Дальше сквозь стекла цветные, сощурясь, мучительно вижу я:
Небо, как палица, грозное, земля, словно плешина, рыжая...

Дальше - еще не припомню - и дальше как будто оборвано:
Пахнет немного смолою да, кажется, тухлою ворванью...

- Нет, не мигрень, но холод пространства бесполого,
Свист разрываемой марли да рокот гитары карболовой!

1995

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

В занавесках кружевных
Воронье.
Ужас стужи уж и в них
Заронен.

Это кружится октябрь,
Это жуть
Подобралась на когтях
К этажу.

Что ни просьба, что ни стон,
То, кряхтя,
Заступаются шестом
За октябрь.

Ветер за руки схватив,
Дерева
Гонят лестницей с квартир
По дрова.

Снег всё гуще, и с полен -
В магазин
С восклицаньем: Сколько лет,
Сколько зим!

Сколько раз он рыт и бит,
Сколько им
Сыпан зимами с копыт
Кокаин!

Мокрой солью с облаков
И с удил
Боль, как пятна с башлыков,
Выводил.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.