Припев:
Журавли, журавли, журавли           Em E E7
Обозначили мне перекресток          Am D G B7
Ты ко мне хоть во сне приходи       Em Am
Без тебя я измучился просто         B7 Em

Мои руки с гитарой сплелись
Незаметно так часто бывает
Звуки нежные падают в высь
И не встретив тебя, умирают.

Припев.

Понимаешь, куда не пойду
О тебе лишь гитара играет
Слишком долго, по свету брожу
Слишком мало тебя я встречаю.

Припев.

Никогда я тебе не скажу
Что печали меня одолели
На колени тебя усажу
В прочем нет, журавли улетели:

Припев.

Затихают метели, непроглядные дали,
Только слышится где-то журавля тихий стон,
Скрип больного крыла, словно скрежет кандальный,
А в глазах тот безумный бездарный огонь.

Был когда-то и я по-ребячьи крылатым,
Исчертил уж по свету я немало дорог,
А теперь вот лежу я в больничной палате,
Так безвременно рано утих и умолк.

Слышно, где-то командуют грубо и громко,
Словно в бой угоняют усталых солдат,
У большого окна моя жёсткая койка,
За окном догорает багряный закат.

Ну и пусть, ну и что, и какое мне дело,
Что багряный закат за окном догорит.
Журавли улетели, журавли улетели,
Только я с перебитым крылом позабыт.

А наутро снялись и на юг полетели далёкий,
Лишь остался один на поляне бродить одинокий.
Он кричал им вослед: Помогите, пожалуйста, братцы!
Больше сил моих нет, нет уж мочи на воздух подняться.

Опустились они, помогая усталому братцу,
Хоть и знали о том, что до цели труднее добраться.
И опять поднялась журавлей белокрылая стая -
Они братца того прихватили с собой, улетая.

Вот и в жизни порой, отставая от стаи крылатой,
Хоть и знаем о том, что законы о дружбе все святы,
Но, бывает, судьба начинает шутить, насмехаться,
И друзья обойдут, и никто не поможет подняться.

Далеко-далеко журавли полетели,
Оставляя поля, где бушуют метели.
Далеко-далеко журавлям полететь нет уж мочи,
И спустились они на поляну в лесу среди ночи.

День и ночь напролёт с боевым автоматом,
Как братишка родной, пистолет на ремне.
И хотелось бы мне обложить землю матом -
Слёзы горести лить ни к чему на войне.

Нас навеки судьба боевая связала,
Нам погибших друзей не забыть никогда.
Расплескали мы кровь по Афгану немало
И придётся ещё, коль возникнет нужда.

Только просьба ко всем: не забыть эти встречи,
Улетев, не забудь, как вершили дела,
Не забудьте друзей, не забудьте их плечи -
Их поддержка в бою счастье вам принесла.

Застилает туман непроглядные дали,
Затухает навеки великий простор.
Скрип льняного крыла, словно скрежет кандальный,
А в глазах как безумный, бесцельный укор.

Был когда-то и я по-ребячьи крылатый,
Исчертил в своей жизни немало дорог…
А теперь вот лежу я в больничной палате -
Так безвременно рано я затих и умолк.

Где-то рядом командуют четко и мерно,
Будто вновь собирают в дальний этап.
У большого окна моя серая койка,
За окном догорает багряный закат.

Ну и что ж! Ну и пусть! Какое мне дело,
Что багряный закат до утра догорит.
Журавли улетели, журавли улетели…
Только я с перебитым крылом позабыт.

Эх!.. Журавли улетели, журавли улетели…
Опустели поля, разыгрались ветра…
Лишь оставила стая среди бурь и метелей
Одного с перебитым крылом журавля.

Поднялись они в путь, и опасный, и дальний,
И затих на мгновенье широкий простор.
Скрип больного крыла, словно скрежет кандальный,
А в глазах бесконечный, безмолвный укор.

Был когда-то и я по-ребячьи крылатым,
Исходил и изъездил немало дорог,
А теперь вот лежу я в больничной палате,
Так без времени рано погас и умолк.

Вот команда раздалась, и чётко, и бойко -
Снова в бой посылают усталых солдат.
У окошка стоит моя жёсткая койка.
За окном догорает багряный закат.

Ну так что?! Ну и пусть! И какое мне дело,
Если даже последний закат догорит...
Журавли улетели, журавли улетели.
Только я с перебитым крылом позабыт.

Расскажу я вам люди, как родился и вырос,
Как учился у брата по карманам шнырять,
Как однажды под вечер в КПЗ я очутился,
А потом у решетки тихо плакала мать.

Тихо скрипнула дверь, конвоир бородатый
Предлагал мне подняться и выйти во двор,
Он с поганой улыбкой угрожал мне автоматом.
Сердце больно забилось, я нахмурил свой взор.

Грянул выстрел в тумане, небо вдруг закружилось,
И с простреленной грудью я на землю упал,
Вспомнил я журавля, и как это случилось,
И как он на поляне один умирал.

Журавли, журавли, вы опять прилетите,
Но уже не найдете вы того журавля,
У которого было крыло перебито
И который остался одинокий, как я...

Вот они плывут, вбивая в душу клин,
сердце надрывая вместе с ней…
Повторю под сенью тлеющих рябин
исповедь летящих журавлей.

Припев:
Пойте, пойте, пойте небеса!
Вторьте все земные голоса!
Я молю, чтоб стоны гаснущей земли
донесли до неба журавли!

Шелестит кругом, сгоревшая листва.
Ты о том, что было, не жалей.
Ты пойми, что слышишь больше чем слова –
исповедь летящих журавлей!

Припев.

И взлетела она, белокрылая белая стая,
Но остался один, по поляне бродить, умирая,
Он кричал им во след: Помогите, пожалуйста, братцы.
Больше сил моих нет, нету мочи на небо подняться.

Так и в жизни порой, отставая от стаи крылатой,
Забываем мы то, что законы о дружбе все святы.
Но бывает - судьба начинает шутить, надсмехаться,
И друзья обойдут и никто не поможет подняться.

Тяжела тюрьмы дорога,
Не бывавшим не понять.
Подожди еще немного,
Может, встретимся опять.

Вспомню милые улыбки,
Вспомню сталь прелестных глаз.
И в полголоса, тихонько,
Я спою последний раз.

Женушка-жена, только ты одна,
Только ты одна в душе моей.
Где бы не был я, милая моя,
Нет тебя дороже и милее.

Как всегда, меня ты встретишь.
Я спрошу: как ты живешь?
Ты мне ласково ответишь
И любимым назовешь.

Где-то за полночь в том кабаке,
Когда гасятся яркие люстры,
Словно призрак мелькнул вдалеке
Образ женщины - женщины чувства.

Я лица её точно не помню,
Только видел я гриву волос.
Я тогда её был недостоин,
Только чувство с собой я унёс.

Позабыв про кабак и гитару,
Я искал её тысячу лет.
Где я был? А где не был - не знаю,
Только пепельной гривы всё нет.

Тыщу лет я по свету скитался,
Не теряя надежды найти.
И однажды я вдруг оказался
Близ забора, куда не войти.

Там при входе колючка и стража -
Женской зоны полнейший комплект.
Может, здесь моей жизни пропажа,
Но и здесь её, может быть, нет.

Я с тех пор в кабаках не играю,
Постаревший на тысячу лет,
Ни о чём больше я не мечтаю -
Гривы пепельной больше уж нет.

Равнодушно улыбнулась ты.
Отстранилась от меня.
Кружат, кружат листья жёлтые
В хмуром, сером свете дня.

Знает сердце, что расстанемся
Навсегда, навсегда,
Знает сердце, что не встретимся
Мы с тобою никогда.

Пролетят, как листья жёлтые,
Длинной чередой года,
Но любовь мою не вспомнишь ты
Никогда, никогда.

Припев:
Но я хочу сказать, что в сердце - передать:
Верная подруга моей жизни,
Жёнушка-жена, женуленька моя,
Постепенно облик твой стареет.

Припев.

Мраморный твой лоб приобретёт
Ряд морщинок, нажитых со мною.
Понемногу жизнь своё возьмёт
И виски покроет сединою.

Припев.

И куда б ни бросила судьба,
Всюду ты со мною, друг, родная.
Жёнушка, женуленька, жена -
Верная подруга, дорогая.

Припев.

Вспомню прошлое лето былое,
Когда честной девчонкой была,
Вспомню имя того хулигана,
Кому первому честь отдала.

Хулиганы все носят фуражки,
На фуражках у них ремешки,
Они носят пальто нараспашку,
А в карманах стальные ножи.

Я, жиганка, фасон не теряя,
Юбку-клёш по колено ношу,
С хулиганами часто бываю,
Хулиганов я очень люблю.

Как не вижу - по ним я скучаю,
Как увижу - боюсь подойти,
Потому что они хулиганы
И имеют стальные ножи.

А теперь я с вором, с хулиганом,
Куда хочешь, туда и пойду,-
Заработаю денег задаром,
С хулиганами вместе пропью.

По ступенькам всё ниже и ниже,
По ступенькам я низко сошла...
А родные по дочке скучают,
Вспоминают родное дитя.

Не ругайте меня, не браните -
Не любить я его не могла.
Как сумела, его полюбила,
Ему первому честь отдала.

Там жила хорошая девчонка - Женя.
За неё пускали финки в ход,
За её красивую походку, гоца!
Колька обещал сводить в кино.

- В крепдешины я тебя одену, гоца!
Лаковые туфли я куплю.
Золотой кулон на грудь повешу, гоца!
И с тобой красиво заживу.

- Крепдешином ты меня не купишь, гоца!
Лаковые туфли не найдёшь,
Потому что нет их в магазинах, гоца!
На базаре тоже не возьмёшь.

Колька не стерпел такой обиды, гоца!
Кровью налилось его лицо.
Из кармана выхватил он финку, гоца!
И воткнул под пятое ребро.

Ты меня не любишь, не жалеешь, гоца!
Разве я немного не красив?
Без меня тебе же жизнь - отрава, гоца!
Вот за что тебя я полюбил.

Вот всё ближе они, и всё громче рыданья,
Словно скорбную весть нам они принесли.
Так откуда же вы, из какого вы края
Прилетели сюда на ночлег, журавли?

Я ту сторону знаю, где луч солнца играет,
Белым саваном там вся покрыта земля.
Где пурга и метели, ветры дуют уныло,
Там родимый мой край, там сторонка моя.

Я писать перестал: письма плохо доходят.
Не дождусь от тебя я желанных вестей.
Утомленным полетом на юг птицы уходят.
Я гляжу на счастливых друзей-журавлей.

Пролетят они там, над полями, лугами,
Над садами, лесами, где я рос молодым,
И расскажут они голубыми ночами,
Что на русской земле стал я сыном чужим.

Расцветет там сирень у тебя под окошком,
Здесь в предсмертном бреду будет только зима.
Расскажите вы всем, расскажите немножко,
Что на русской земле есть земля Колыма.

Расскажите вы там, как в морозы и слякоть,
Выбиваясь из сил, мы копали металл,
О, как больно в груди и как хочется плакать,
Только птицам известно в развалинах скал.

Я не стал узнавать той страны, где родился,
Мне не хочется жить. Хватит больше рыдать.
В нищете вырастал я, с родными простился.
Я устал, журавли. Вас не в силах догнать.

Год за годом пройдет. Старость к  нам подкрадется,
И морщины в лице... Не мечтать о любви.
Неужели пожить по-людски не придется?
Жду ответ, журавли, на обратном пути.

Dm                    A         Dm   
Журавли, журавли, вы опять улетели,
Dm                    C         F 
Опустели луга, пожелтела листва,
F     Cm        D           D7    Gm
Лишь оставила стая среди бури и метели
Gm         Dm      Gm     A7    Dm
Одного с перебитым крылом журавля.

Застилает туман голубеющей дымкой,
Будто вновь собираются вдаль на века.
У большого окна моя серая койка,
За окном догорает багряный закат.

Ну так что ж, ну и пусть, а какое мне дело,
Что багряный закат до утра догорит.
Журавли улетели, журавли улетели,
Только я с перебитым крылом позабыт.

Проигрыш

Журавли улетели, журавли улетели,
Опустели поля, разыгрались ветра,
Лишь оставила стая среди бурь и метели
Одного с перебитым крылом журавля.

Две последние строки каждого куплета повторяются

Em                 Am
Приехав из Японии, пройдя не мало верст
D                    G               Em
Японского журавлика товарищ мне привез.
А с этим журавленочком история была
Про девочку, которая была облучена.

Проигрыш.

Когда увижу солнышко, спросила у врача.
А жизнь такая тонкая, как по ветру свеча.
И врач ответил девочке, когда придет весна.
И тысячу журавликов ты сделаешь сама.

Проигрыш.

Но девочка не выжила и вскоре умерла
И тысячу журавликов не сделала она
Последний журавленок упал из детских рук 
И девочка не выжила как многие вокруг.

Припев:
   Am     D        G              Em
   Тебе я бумажные крылья расправлю
   Лети не тревожь этот мир, ах этот мир.
   Журавлик, журавлик японский журавлик       2
   Ты вечно живой сувенир.                   / раза

Припев:
C          Gm       B
Улетает от тебя он навсегда,
B      C        Dm 
Словно стая журавлей,
C                 Gm            B
Видно, горькая сложилась так судьба,
B      C        Dm
Вспоминайте журавля...

Поплывет по небу синему
Потускневшая заря,
Лишь смеется тот, кто выстрелил
Прямо в сердце журавля.
Он идет по мокрым улицам,
Раздвигая их плечом,
А девчонка с ним целуется
И не знает ни о чем.

Ох, девчонка, если б знала ты
О расстрелянной любви,
Ты б, наверное, услышала:
В небе плачут журавли.

      C           D      G   Em
Не узнал свой поселок родной
     C         D          G   Em
Тополя, что садил, повзрослели
    C            D       G  Em
И не знаю, что стало со мной
       Am                   H
Две слезинки скатились с шинели.

А бабушка, которой семьдесят лет
Стук услышав, кричит из-за двери:
Дома матери нет,
И чужим открывать я не буду!

А на танцах девчонка моя
Вдруг увидев меня, растерялась
Потому что так мало ждала
И с другим уже парнем встречалась.

За колхозной стылой баней
Я сидела с милым Ваней
Пригорюнившись.

Просвещал меня о Марсе,
А потом о Карле Марксе
И о Ленине чуть-чуть.

О полезности навоза
И о нужности колхоза.
Говорил, что коммунизм,
Это вроде как нудизм,
Или вот, как люди в бане,
Где все голы, но равны.

Целый вечер мой Иван
Пятилетний строил план.

Говорю я раздолбаю:
Я с тобою кайф не маю!

И в штанах его мошонку,
Как пугливого мышонка,
Всё пыталась прищемить.

Но у этого дебила
Я бы яйца раздолбила,
Если был бы молоток.

Припев:
Твёрже шаг, ряды держите строже.
С нами Сталин, нет для нас преград.
Наглый враг быть должен уничтожен.
На врага! На врага! Вперёд за Ленинград!

Идём мы за город, родной и любимый,
За мир и за счастье людей.
За милую мать, за жену дорогую,
За наших отцов и детей.

Припев.

Борьба нелегка, озверелая свора
Опасна в безумье своём.
Все силы в кулак соберём для разгрома,
Всю волю свою соберём!

Припев:
Твёрже шаг, ряды держите строже.
С нами Сталин, нет для нас преград.
Подлый враг быть должен уничтожен.
На врага! На врага! На врага! За Родину, вперёд! 

Припев:
Наливай полней за наших, что не крали - не пропить! 
Мы же с детства знаем: наши - те, кто должен победить! 

Пусть кому-то костью в горле наша воля, наша честь - 
Значит, мы, славяне, живы, значит мы, братушки, есть! 
Значит, мы, славяне, живы, значит, есть!
С песней соколы взовьются - даст Бог, дорого возьмут, 
За ребят, что погибают в тех краях, где наших бьют... 
За ребят, что в тех краях, где наших бьют... 

Припев.

Пей, братва, гуляй, славяне, нам ли в мае да не пить, 
Нам ли нашу боль и славу, нашу веру позабыть?.. 
Нам ли нашу боль и славу позабыть?!..

Припев.

И однажды вечером принесли ей весточку.
Сообщили матери, что в разливе рек
Ваш сыночек Витенька, порешив охранника,
Тёмной-тёмной ноченькой совершил побег.

Он ушёл из лагеря в дали необъятные,
Шёл тайгой дремучею ночи напролёт,
Чтоб увидеть мамочку и сестрёнку Танечку.
Шёл тогда Витюнечке двадцать третий год.

И однажды ноченькой постучал в окошечко.
Мать, увидев Витеньку, думала, что сон.
Скоро мне расстрел дадут, дорогая мамочка!-
И, к стене приникнувши, вдруг заплакал он.

Ты не плачь, старушечка, не грусти, не мучайся.
Ты слезами горькими сына не вернёшь.
На ветвях берёзовых капельки хрустальные:
С ней берёза плакала, не скрывая слёз.