Я в вечернем кафе небогато дарю,
развалясь, сигарету сырую курю,
сам с собой бормочу поневоле.
Несмолкаемый дождь равномерно звучит,
словно сердце в подушку бессильно мычит
в темноте, улыбаясь от боли.

Вечер пахнет листвою и кислым вином,
дальний угол фонарь освещает с умом,
занавеска шевелится влажно.
Одинокая рюмка вполглаза блестит,
предпоследний червонец в кармане хрустит,
жизнь прекрасна... а впрочем, неважно...

Потому что счастливым быть можно везде.
Чья-то шляпа небрежно висит на гвозде,
дремлет малый за стойкой у бара.
Слева режутся в кости хорват и румын,
я листаю журнал, притворяюсь немым,
в темноте обнимается пара.

Дождь протяжно трубит, провалившись во мрак.
Я плыву неподвижно на ближний маяк,
развернув, словно парус, страницу.
Сладко в сердце бурлит виноградный восторг,
из Италии небо грядет на восток,
на земле размывая границу...

1996

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

                Посвящается сыну

Долги меня сживут со свету
или ударит в сердце нож -
по непротоптанному следу
свою дорогу ты найдешь.
Возьмут тебя чужие люди,
а я поеду к Богу в рай.
Жена забудет. Друг забудет.
И ты меня не вспоминай.

О ты, кто мне всего дороже,
я обещаю наяву -
ничем тебя не потревожу,
вернувшись в небо и траву.
Ни городскими голосами,
ни жаром, тающим в золе...
Твоей улыбкой и глазами
я снова буду на земле.

Плачь у разбитого корыта
люби друзей, гляди в окно -
ты будешь книгою открытой,
я лягу строчкою на дно.
А если время все отнимет,
сотрет движением одним -
я буду жить еще как имя
в тени за именем твоим.

1989

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Я в вечернем кафе небогато дарю,
развалясь, сигарету сырую курю,
сам с собой бормочу поневоле.
Несмолкаемый дождь равномерно звучит,
словно сердце в подушку бессильно мычит
в темноте, улыбаясь от боли.

Вечер пахнет листвою и кислым вином,
дальний угол фонарь освещает с умом,
занавеска шевелится влажно.
Одинокая рюмка вполглаза блестит,
предпоследний червонец в кармане хрустит,
жизнь прекрасна... а впрочем, неважно...

Потому что счастливым быть можно везде.
Чья-то шляпа небрежно висит на гвозде,
дремлет малый за стойкой у бара.
Слева режутся в кости хорват и румын,
я листаю журнал, притворяюсь немым,
в темноте обнимается пара.

Дождь протяжно трубит, провалившись во мрак.
Я плыву неподвижно на ближний маяк,
развернув, словно парус, страницу.
Сладко в сердце бурлит виноградный восторг,
из Италии небо грядет на восток,
на земле размывая границу...

1996

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

                Пью за здравие Мери...
                        (А.Пушкин)

     Dm                A
Высоко в заповедных горах
      D                 G
новоселье творят во дворах,
       Gm               Dm
разгребают в сугробе порог,
       Eb            A
из трубы вылетает дымок.

         D      Dm                     F
        Рождество - это праздник для всех,
             Ddim              Gm
        загадай же на мир и успех.
                E7               Am
        Скинув шубу, Святой Николай
               Eb                A
        сам хозяйке велит - наливай!

Вечер лепит свечу из огня,
ниткой тянется свет из окна
в тёмный лес, где дремучая ель
подо льдом стережёт колыбель.

        Хорошо тебе там, у своих,
        веселиться одной за двоих
        в славной шапочке с длинным пером.
        И оркестр звучит напролом.

Штраус голову хмелем кружит,
снег глубокий на крышах лежит.
Не солдат, не бродяга, не вор -
поздний лыжник спускается с гор.

        Сам себе улыбаюсь, молчу.
        Сам себе телевизор включу.
        Разогрею в ладонях вино -
        в декабре у нас тоже темно.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

То ли есть он, то ли нет - того неведомо.
Помню в зале кинопленка шелестела,
И глядел я на тот свет легко и преданно,
А душа - она сама туда летела.

Были слухи и трофейные открытки,
На ладони потемневшая монета,
Был звонок на иностранном по ошибке -
Но никто не возвращался с того света.

Уходя за счастьем в сторону немецкую,
Вы растаяли беззвучно, словно тени.
Растерял и я в пути надежду детскую -
Бог весть, мало ли что там на самом деле.

Ни к чему, дружок, улыбка безутешная.
Видишь, мир устроен буднично и просто.
Осторожный разговор, равнина снежная,
У ворот с ключами сумрачный апостол.

Но зачем-то сказка старая запомнилась
Об иных краях приветливых и нежных ...
Все же странно, что мечта моя исполнилась,
Будто встретил наяву друзей умерших.

Здравствуй, ласковое солнышко осеннее,
Кружевная тень на скатерти и кресле ...
Тихо - тихо на том свете в воскресение.
Только жаль - не все любимые воскресли.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Клянусь, что не буду с огнем баловаться!
Вот только не надо со мной целоваться!
А то - как наброситесь радостной кучей
Мне щеки царапать щетиной колючей!
И руки вообще уберите назад вы!
А то передумать могу насчет клятвы...

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Болеть лишь в детстве хорошо -
Лежишь, как цуцик, на подушке,
И шерстяной платок смешно
Завязан в бантик на макушке.

Покажешь горлышко врачу,
Слизнешь, зажмурясь, горечь с ложки
И снова делай что хочу,
Весь день упрямься по-нарошке.

А все - на цыпочки встают!
К губам прикладывают пальчик!
Украдкой сладости дают
И называют тебя - зайчик!

Болей, мой маленький, пока
Носочек вязаный белеет,
И ночью мамина рука
Бо-бо найдет и пожалеет...

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Хорошо быть очень грустным -
Людям нет того милее,
Чем и письменно, и устно
Пожалеть тебя скорее.

И печальным быть отлично -
Ничего в том нет дурного,
Если все тебя обычно
Утешают как родного.

Как чудесно быть плаксивым
И встречать слезами утро -
Очень кажется красивым
Это людям почему-то.

Это действует прекрасно,
Если быть счастливым хочешь.
Так что, братец, ты напрасно
Веселишься и хохочешь...

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Если долго не копаться
В старом сундуке,
Или долго не кататься
На половике,
Или путать не пытаться
Бабушке клубочки -
Можно скоро разорваться
Прямо на клочочки!

Ну, а если проскрести
На столе царапину,
Или в кашу вытрясти
Папиросу папину,
Или развинтить умело
Мамины очки -
Вот тогда другое дело!
Всем спасибочки!

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Я скажу тебе честно, сынок:
Твой папаша - большая скотина.
По утрам он храпит как сурок -
Что уже, вероятно, противно.

Страшно жить с ним в квартире вдвоем -
Вон на кухне как злобно он курит!
Ну а если чуть что не по нем -
Мрачно брови сердитые хмурит.

Выпьет чаю - и сразу орать:
Не шуметь, не сорить, не играть!
Брысь под лавку дрожащею мышкой
И сиди там с полезною книжкой!

Все всегда ему вечно не то,
Недоволен, небрит и невесел -
Ну, вот кстати, за что только что
Он тебе подзатыльник отвесил?

Ни за что! Ты горюешь один,
От обиды слезу проливая -
Потому что твой папа кретин -
Вон он бродит, судьбу проклиная.

Он теперь (впрочем, как и всегда),
Рвет на лысине горькой седины
И зубами скрипя от стыда,
Сам себя называет скотиной.

И дает себе страшный зарок,
И раскаяньем дух сокрушает...
И вот так будет с каждым, сынок -
С тем, кто маленьких, гад, обижает!

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Полненького мальчика жиртрестом
обозвал один дурак и был таков -
много их в квартале тут окрестном
водится проворных дураков.

Полный мальчик сразу стал печальный.
Да и кто же будет жизни рад,
если дразнит каждый ненормальный -
то жиртрест, то мясокомбинат?

А другого мальчика скелетом
обозвал все тот же идиот,
хохоча бессовестно при этом
и щипаясь больно за живот.

А чего щипаться? Там же пусто.
Горько слышать прозвище кащей
Мальчику, конечно, стало грустно
от таких болезненных вещей.

Вот идет он, бедный, чуть не плача,
гладит свой пощипанный бочок,
А ему навстречу, слезы пряча,
бедный ковыляет толстячок.

Вечер. Греет солнышко цветочек.
Ветерок макушку ворошит.
Где-то дурачок вдали хохочет -
к новой жертве, видимо, спешит.

Мальчики без слов переглянулись,
помолчали, с чувством обнялись,
горестно друг другу улыбнулись
и, вздохнув, уныло разбрелись.

...Посреди двора есть люк открытый,
в глубине шевелится вода.
Вон дурак торопится набитый -
он сейчас провалится туда.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Прошу не трудиться,
Меня не обманешь -
Не мог я родиться
У мамы, товарищ!
Откуда я взялся,
Кто близок мне кровно -
Я сам догадался,
Признаюсь вам скромно.

Родись бы я, собственно,
Зайцем, к примеру -
Ведь был бы мой родственник
Хрупким и серым.
Напротив, попробуй
Родись я медведем -
Родитель здоровый
Был всем бы заметен.

Ежу ведь понятно -
Быть милым как мама
Мне б было приятно...
Но - хватит обмана!
Гляжу исподлобья...
Хожу косолапо...
Ну что, догадались?
Родил меня - папа!

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Зубки заболели.
Что за чудеса?
Смотрят еле-еле
Мокрые глаза.

Дергает и ноет
Нерв такой-сякой,
Словно домик строит
Гномик за щекой.

Боль - конца не видно,
Там - уже нора.
Гномику обидно,
Но к врачу - пора.

Врач твое мученье
(Клещи тут как тут)
Вылечит в теченье
Нескольких минут.

Завернув в платочек,
Гномика отдаст.
Пусть живет, где хочет,
Только не у нас.

Не горюй, мой сладкий -
Через пару лет
Новенький и гладкий
Вырастет на грядке...
А у папы - нет.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Среди великанской чащобы,
От добрых людей в стороне,
Лежат партизанские тропы
В какой, непонятно, стране.

Ползут эти тропы как змеи
В краю, неизвестно каком.
Один человек лишь умеет
По ним пробираться тайком.

С заряженной камнем рогаткой,
В натянутой кепке до глаз,
За пятки крапивою гадкой
Бывал он укушен не раз.

Он папой, рассерженным крепко,
Был выдран вчера, как сорняк -
Пробитая пулею кепка
Скрывает лиловый синяк.

А ныне он стал партизаном -
Героем, верней говоря!
Крадется теперь по лесам он,
Мучителя благодаря.

Теперь его именем будут
Отцов вечерами пугать.
Правительство золота груды
Начнет за него предлагать.

И как-нибудь, с криком индейским,
Поняв, что в ночи окружен,
Он выстрелом в спину злодейским
Предательски будет сражен.

Таков уж удел партизана -
Недолог героя полет.
Сквозь слезы несчастная мама
На папу с упреком взглянет.

А папа - сам локти кусает
И точит тесак о кремень,
И после на части кромсает
Тот самый ужасный ремень.

Приятно задуматься крепко,
Валяясь, травинку жевать
И кепкой, прицелившись метко,
Еловые шишки сбивать,

Со славой домой возвратиться
В конце партизанского дня,
И с папой родным - помириться!
Тем более - он без ремня.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Как выращивать ребенка?
Это надо делать тонко -
Взять младенца и в горшочек
Как цветочек посадить,
Поливать его спросонок,
Не менять ему пеленок -
Глядь, извилиной сыночек
Начал бойко шевелить.

Есть еще хороший метод,
Сильно действующий летом -
Выгнал в поле, как козленка,
И скомандовал Пасись!
Он побегает кругами,
Не мешаясь под ногами -
Не узнать потом ребенка,
Так он вымахает ввысь.

Ну а самый главный способ -
Воспитанье под гипнозом.
Нету школы для подростка
Лучше сна и тишины.
Детство кончится без нервов,
Мальчик вырастет, наверно,
И проснется сразу взрослым.
Все проблемы решены.

Впрочем, можно с чувством долга
Жизнь ребенку портить долго -
Закалять в режиме строгом,
Стричь пятнадцать лет подряд,
Баловать, кормить арбузом,
Целовать за тройку с плюсом...
Ну и что? Глядишь - в итоге
Тот же самый результат.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Медленно в зловещей тишине
Двигается муха по стене.
Темнота за окнами. Зима.
Снег лежит, убитый наповал.

Мрачный педагог, сводя с ума,
Раскрывает медленно журнал
И обводит взглядом кабинет,
Прямо в душу острый глаз ввернув!

Я сижу, как будто меня нет.
Низко в плечи голову втянув.
Двадцать человек среди Руси,
Все дрожат, как очередь к врачу.

Господи, помилуй-пронеси, -
Про себя я мысленно шепчу.
В маленькую парту словно в гроб
Больно упирается нога.

Здесь Анпилов? - спросит педагог.
Вот и начинается... Ага...
Отвечай скорей, как на духу -
Кто тут папа?! - голос повторил.

Я на всякий случай - ни гу-гу.
Мало ли, что мальчик натворил?
Если никуда не вылезать
И глядеть задумчиво в окно,
Может - все, что мне хотят сказать,
Рассосется как-нибудь само?..

Вон ворона села на сугроб...
Молча снег идет как на войну...
Сморщила учительница лоб
И вздохнула сумрачно: Ну-ну...

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Нельзя с девчонками водиться,
А то они начнут гордиться.
Над ними нужно хохотать
И за косички их хватать!

Иначе, братцы, будем драпать
Не обойтись без строгих мер.
О, как я понимаю папу!
Хоть он мне в этом не пример.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Спасибо тебе, хомячок дорогой,
За то, что ты весь симпатичный такой:
За рыжую спинку, за белое брюшко,
За розовый пальчик, за голое ушко,
За быстренький усик, который щекочет,
За хвостик, что в руки даваться не хочет,
За то, что ты щеки надул и молчок -
Большое спасибо тебе, хомячок!

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Мой папа! - как сын мой, бывалоча, скажет
И всем на меня гордо пальцем покажет:
Мой папочка, - скажет он, - храбрый и сильный,
Талантливый, умный, веселый, красивый,

Порядочный, скромный, смешной, современный,
Симпатией пользующийся неизменной
За доброе сердце, отходчивый нрав!
Ну... что возразить?.. Мальчик, в сущности... прав...

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Хорошо нам всем известный мальчик
Перед зеркалом стоит и рожи корчит -
Сам себе крючком покажет пальчик
И как дурачок до слез хохочет.

Или в первый раз услышит слово,
Например морковка или блинчик -
Упадет и дергается, словно
На него внутри напал родимчик.

Видеть это людям неприятно,
Потому что взрослым - все не ново.
Им твое веселье - непонятно.
Впрочем, в жизни много есть смешного.

Человек устроен очень странно:
На плечах растет большая репа,
А на ней - цветущая поляна,
Что довольно выглядит нелепо.

Или есть безумные названья:
Кочерга, пупок, кирпич, невеста...
Или - что такое ноль вниманья?
Для чего?! Откуда??! Неизвестно...

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Прекрасно, дружок, абажур потуши,
Прекрасно под щеку ладонь положи.
Для доброй компании - не для возни! -
Тряпичного зайца подмышку возьми.

Подушку потискай, чтоб стала горой,
Себя в одеяло поглубже зарой.
Надежно свернувшись на правом боку,
Ногами подрыгай, как конь на скаку.

А после зажмурься и ляг на живот,
Представив индийских слонов хоровод.
Потом поваляйся чуть-чуть на спине,
Потом передвинься поближе к стене.

Губами почмокай, вздохни от души
И снова под щеку ладонь положи.
Когда ж после этого сну не бывать -
То можешь меня за совет убивать!

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

С ногами залезу на темный диван,
Зажмурю глаза, чтоб удобней мечтать -
Мне папа сегодня волшебный роман
С цветными картинками будет читать!

Из окон плывет замечательный мрак...
Над книгой таинственно лампа горит...
Джез Крюк, извиняюсь, вы - круглый дурак! -
Отец с выражением мне говорит.

Но только вступлю я в заманчивый бой,
Лишь ветер в груди паруса развернет -
Как папа, устало кивнув головой,
Уронит страницу и сладко зевнет.

Ну папа! Читай - там пиратский фрегат!
Все тихо... Вода в батарее журчит...
Во сне пробормочет отец наугад:
Свистать всех наверх!... и опять замолчит.

И сердце сжимается, как кулачок.
Не спи! - за рукав я пижаму трясу.
Но папа сквозь пальцы куда-то течет,
И мирно сползают очки на носу...

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

На толстушке-хохотушке
Можно спать, как на подушке!
Надо выследить толстушку,
Обхватить ее умело,
Принести домой подмышкой,
Сунуть в наволочку смело,
Постелить ее удобно -
Спи, счастливчик, без забот -
Не советую толстушку
Среди ночи щекотать -
Страшно, если вдруг подушка
Станет прыгать... хохотать...

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

У меня во рту есть штучка,
Называется жевачка -
То она как будто кучка,
То - как будто раскорячка.

Хоть она и не из мыла,
Если только научиться -
Из нее ужасно мило
Может шарик получиться.

Даже лучше шоколадки
Эта штучка, эта пипка -
От нее не только сладко,
И еще мне так приятно,

Так полезно и не скучно -
Что глотать ее не надо
И выплевывать не нужно!
Хотя выплевывать, к сожалению, все-таки нужно...

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.