Шутит ветер надо мной:
Пустяковая отрада -
У меня в воде вино,
А тебе вина не надо...
Дотянулась, как звезда
До звезды - такое дело:
Торопилась тут и там -
Да, как видно, не успела

   Быть здесь...
А твой корабль отчалил.
   Жить здесь...
Не поминай в печали!

Палит пушка на помост,
Где на цыпочках в тревоге
Я танцую, рыбий хвост
Променяв на эти ноги.
Если что - подумай сам:
Ну откуда будет сладким
Выражение лица,
Чтоб при этакой зарядке

   Быть здесь...
А твой корабль отчалил.
   Жить здесь...
Не поминай в печали!

Снова в зеркальце гляжу -
Отраженье раскололось.
Молча по ножу хожу -
А у ведьмы нежный голос.
Манит море - да на кой
Все русалочее счастье?
Твой нетронутый покой
Разорвет меня на части...

   Быть здесь...
А твой корабль отчалил.
   Жить здесь...
Не поминай в печали!

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Кань иголкой - в море невода.
Сто осколков - горе не беда.
Сто исканий - сказки на воде,
Лед и пламя родины людей.
Ран горячих ввек не утоля,
Манит знать, ответа не суля,
Грезит нами -
   лед и пламя -
      сердца осиянная земля.

Чутким зреньем в дали различи
Троп оленьих чистые ключи,
Вспомни строгость хлеба пополам,
Дым высокий ветхого тепла.
Сник - безмолвен - парус февраля,
Спит в зимовье кормчий у руля...
Плачь над нами,
   лед и пламя -
      сердца осиянная земля.

Море бьет за рамы окоем,
Тай, осколок, в пламени моем!
Даром в небо канувшей звезды -
Сказки странствий, зерна доброты,
Жар упрямый северного дня,
Ясный холод вечного огня -
Смейся с нами,
   лед и пламя -
      сердца осиянная земля!

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Белая стая - на озеро млечное,
Звездную, пенную сдует к утру...
Я ж завлекусь, залюбуюсь - беспечная,
Мне всё одно пропадать на ветру!

Столько молчанья - сгорю ли, воскресну ли?
Столько крапивы - в лесу не растет.
Братья забудут, а стая небесная -
Белая стая - с собой не возьмет...

Солнце мое, я ликую - не сетую,
Как пропаду, попроси за меня:
Дикому лебедю - песню пресветлую,
Брату второму - земного огня!

Милость и жалость - греху человечьему,
Ревность и равность - для птичьих богов,
Счастие всё - за надежду извечную...
Вот - я иду - что ж ты хочешь, Любовь?

Взору бессонному - звездочку дальнюю,
Древо сухое - ночному костру...
Брат, подари мне улыбку прощальную -
Мне всё одно пропадать на ветру!

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

                Переулочек, переул...
                Горло петелькой затянул.
                           А. Ахматова

Так добей меня, Георгий!
Ерунда - оно срастется.
Новый бросит камень горький
Всесжигающее солнце
В несгораемое сердце -
Цвет, пыльца, и воск, и деготь, -
И пойдет считать коленца,
Вверх по лесенке, тревога:

Переулочек, переул...
Горло петелькой затянул.

Тем упрямей шепот: Пой же,
Тем дороже свет кромешный.
До рассвета стало дольше -
Если жив еще, конечно...
Звон разрывный, слышишь, вторит:
Боль - не ниже колоколен,
Вышел в сердце - вышел в море...
Я молюсь за тех, кто в боли,

Переулочек, перекат,
За Георгия, за набат...

Переулок не задушит.
Смерть - не ниже и не выше.
Может быть - за ваши души.
Может - кто-нибудь услышит -
Как от звука, от удара
Течь. И сердце хлещет мимо
Мира - в копи или даром -
В небо. Неостановимо.

Перекатится невпопад
За Георгия, за набат...

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Я хотела подарить тебе воздушный шарик.
Я мечтала пригласить на карнавал.
Но - кто шарик надувал - он в том искусстве шарит -
Он не раз меня на этом надувал.
Я бы злилась безутешно на его проказы,
Но смеялась отрешенная душа:
Он опять его наполнил невозможным газом -
Ты таким, конечно, сроду не дышал.
А рядом облачко-сачок - не пляшет, дразнится...
Сыграем, что ли, в выше ноги от земли?
А что руками не поймать - какая разница,
Ведь эти руки ничего не сберегли.

Здесь все меняется и, в сущности, бесформенно...
О, не пугайся, - я испачкалась золой.
Там, на земле, вся жизнь прошла у печи доменной,
И суть в огне стальною сделалась иглой.
Игла струною зазвенит, и связь негласная
От оболочки к сердцевине огневой
Вернет прозрение, и музыка всевластная
Дождем весенним разольется над бедой.
И прорастет трава, где нас не берегли пожары,
И боль последняя - от этой не сбежать:
Если б каждому - такой неповторимый шарик,
Можно было бы и вовсе не дышать...

Если б каждому такой - неповторимый - шарик,
Не кончается волшебный карнавал!
Но - кто шарик надувал - он в том искусстве шарит,
Он не раз меня на этом надувал.
Без обиды повторяю - все его проказы,
Как всегда, несвоевременный удел:
Он опять его наполнил невозможным газом,
И таким никто дышать не захотел...

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

                    Это будет то, что я хочу.
                    Остальное бедно и обидно.
                    И задуй мне душу, как свечу,
                    При которой темноты не видно.
                                     О. Седакова

Сокола и змея,
      поместья и трон короля -
Всё, что я имею -
      не меньше, чем эта Земля!
Кредиты,
Часы золотые
      и жар гондольера -
      в меру
Доныне никем не убитой
Безумной мечты.

Грубы марсельезы -
      от них так красно на заре...
Порвано железо -
      и песня звучит в серебре:
Ты можешь
Вернуться в Сорренто
      к любому куплету -
      к лету -
С любых перекрестков расхожих
И дальних морей!

Мыслями кочуя,
      ты машешь рукой с корабля.
Все, чего хочу я -
      не меньше, чем эта Земля!
И каждая ночь
Как последний глоток
      гондольера -
      в меру
Всесилья блуждающей строчки
В огне золотом.

Где-то там влюбленному
      времени скажет - впусти! -
Девочка из Звона,
      что встанет тогда во плоти.
И все мы оставим
      оркестрам свои партитуры
      и, щурясь
От светлой и нежной октавы,
Уйдем в высоту...

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Вышивала небо блеклое,
Исколола пальцы звездами.
А была тогда я беглая -
Говорят, за то и воздано,
Мол, и впрямь хотела вольною
Косы долгие отращивать...
И глотаю правду гольную,
Вспоминая немудрящую:

У беды - слезы золотые,
У разлук - ласковые плечи,
У обид - пули холостые,
У судьбы - сахарные речи.
И пропели мне утешную -
Ад мой согрет,
И забрали б душу грешную...
Только меня здесь - нет.

Посылали зерна встречами,
Падал грош в копилку медную.
А была тогда я певчею -
Нынче, стало быть, и нет меня,
И бредет за мною тень ее,
Как усталые соратники...
Забери меня на Бдение -
Подари меня на Праздники!

У беды - слезы золотые,
У разлук - ласковые плечи,
У обид - пули холостые,
У судьбы - сахарные речи.
И пропели мне утешную -
Ад мой согрет,
И забрали б душу грешную...
Только меня здесь - нет.

У окна глаза раскрытые -
Не проспать восхода отчего.
Ведь коснется - позабытого -
Вот и рамы позолочены.
Кто же вышьет чистым голодом
На подушку для неспящего
Небо, бледное от холода -
Вспоминая настоящее?

У любви - верные заклятья,
У тоски - преданные зубы,
У зимы - крепкие объятья,
У вины - праведные губы,
Что пропели мне утешную -
Ад мой согрет,
И забрали б душу грешную...
Только меня здесь - нет.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Клубится дым, тревога нарастает,
И от весны остались сожаленья.
О, погляди - как, вьюгу коротая,
Мы клянчим - кто с вином, кто на коленях -
Открытия дорог и песнопенья...
Но, знаешь, неподатливы дороги.
А может - истощается терпенье
И уваженье человека к богу.

Загустеет тьма
Или же рассеется -
Что тебе зима,
Ветряная мельница?
Грейся от свечи,
Не жалей о пролитом,
Дни мои в ночи -
Ночи мои в золоте!

В нас тишина неспешного хожденья
По камню и по выпавшему снегу,
И проблески внезапного рожденья,
И радость человека человеку -
Ведь для того, кто стаявшего века
Не просит и прощения не чает,
Есть уваженье бога к человеку,
Которого никто не замечает.
И время истекает, истекает,
И больше - утешения не надо,
И души за потерянного Кая
Еще исходят землю ад за адом.
Еще полюбят землю - ад за адом,
И мужество пребудет в пути,
Ведь у каждого по солнцу в груди -
И бояться его не надо...

А кого ловлю -
Мне про то не сказано,
Я всегда голю -
И глаза завязаны.
Что вернет покой -
Верный - чары клевера,
Встреча за рекой
Или ветер с севера?

Ноша легка -
Это для инородца
У свободы злые пути.
Здесь облака
Не закроют мне солнца -
Потому что солнце - в груди.
Эта жизнь,
Что себе не рада,
Позабудет скуку и страх -
Ведь у каждого по нитке в руках
И спешить
Никуда не надо...

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Серо поле широко простирается,
Солнце медленно над ним поднимается,
Пусто в поле том - ни огурца, ни деревца,
Подождем, пока туманы рассеются.

Вдаль пройдемся мы по серому полюшку,
Оглядимся, налюбуемся волюшкой:
Вольно тут кусты растут лопушиные,
И мелькают бойко хвостики мышиные.

Тает серенький туман потихонечку,
Мы рассмотрим наконец это полюшко,
Посредине - что там?.. - Чучело корявое,
На нем тряпочка повешена дырявая.

И, раскинув руки, будто распятое,
Вдаль глядит, немного подслеповатое,
Из-под шляпищи дырявой соломенной
Слезы капают в лопух пересоленный.

А на ниточке, жестоко привязанный,
Червячок висит, за подлость наказанный,
И упрямо извивается и крутится -
Все надеется, что увильнуть получится.

Дальше по полю пойдем, прочь от пугала,
Понемногу отойдем от испуга мы...
Там и тут кусты растут лопушиные,
И мелькают грустно хвостики мышиные.

6 июля 1989

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Только бусы на ней:
Поднесешь - и услышишь гул
Гладких морем камней,
Коих много на берегу...

Как тепло у лица -
Удивиться и удивить,
Как ступеньки с крыльца,
Темно-синего от любви.

Как молитва в глуши,
Где дышать и дышать, пока
Мне не жалко сушить
Пересохшего языка

И натянутых жил, -
Где теперь на меня глядят
Все, носившие жизнь,
Как любимейшее дитя,

Все, обретшие кров...
И полуночные века
Протекают на зов
С потолочного холодка.

И плывут на ветру,
Задевая за фонари,
Звуки пепельных струн
И задумчивых окарин.

Звуки рвут якоря.
Это музыка или тьма?
Ей не страшно нырять,
Привыкая сходить с ума,

Всей щекой - в холода,
Чтоб оттаять узор в окне
И, как нищенке, ждать
Нитку дыма и горсть камней,

Не вобравших тоску,
Незаметных в самих себе,
Словно птиц на току
Потакание ворожбе -

Что несет и несет,
Увлекая в небытие...
Только бусы. И все.
Что останется от нее.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Ей свято и пусто,
И небо-подросток
Само отогреться
Склонилось над ней,
Как верное чувство,
Возникшее просто
У самого сердца
В большой тишине.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Я всегда знала,
Что это долгая история,
Но когда жизнь исчерпает время -
Мы будем как камни,
Теплые гладкие камни,
Обточенные морем,
Вобравшие солнце
И научившиеся отдавать
Так, как раньше умели ждать.
Но -
Это совсем другая история -
О мире, в котором не бывает зимы.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Когда страдание поет,
Не зная тьмы своей влюбленной, -
Ах, только б знать, что цель ее
Всегда бывает утоленной.

И будь что будет, все равно
Среди картин, идущих в окна...
Чем крепче держишь полотно,
Тем чаще сыплются волокна -

А новым вроде бы не срок.
Пора брести, не снов алкая, -
Но в пыль несбывшихся дорог
Босыми пальцами вникая.

Где, что ни след, то чей-то рок -
Но ткань распалась под дыханьем,
И что-то брезжит между строк
Всем наболевшего исканья,

И вынет спекшуюся соль,
И новых требует мистерий,
И сознает свое лицо
В веселом воздухе потери.

Вот если выплакать глаза
В любом из направлений горя -
И то, что видит, выйдет за,
Как лодка, брошенная в море.

А может, море за окном
Всегда - покорнейшее, ланье?
И будь что будет, все равно -
Вот только кончится камланье...

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Странное дело:
Почему прохожий
Идет-идет,
Да вдруг заговорит молитвой -
То ли с солнышком,
То ли с пылинкой,
И не плача,
И не смеясь.
И ни о чем не просит -
Только к уху подносит
Гладкую гальку морскую:
О чем гудит?
И гудит похоже,
Как у других прохожих -
Но те не слушают
И не отвечают.
Только тот,
Кто проходит следом -
Ни до, ни после,
А о том же -
Идет-идет,
Да вдруг заговорит
С пылью на теплой дороге.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Корпеть со спутанным клубком
Из тонких веток -
И нитку в тонкое ушко
Вдевать без света.

И терпеливая, в узде,
Сухая жалость
О тех, чья жизнь стояла здесь -
И состоялась.

К кому ж, в какое решето
Из тьмы беззвездной?
А ты целуешь, как никто,
Упругий воздух.

Хрустит оконная слюда
Песком на спицах:
И оборачиваться вдаль -
И не напиться.

Я говорю: пустыня, сушь,
Песок в глазницах...
И жизнь, что держат на весу,
Все длится, длится.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Песок и соль - а соль крута,
И едкий вкус всегда заметен -
Не потому ли ты, мечта,
Растешь, как брошенные дети:

Чтобы однажды в ветхий дом
Ворваться из большого гула -
А я случайным мотыльком
К большой груди твоей прильнула.

Смотри: в такой голубизне
Все резче узенькие плечи...
И эта жизнь горька вполне,
Как состоявшаяся встреча.

Я говорю: пустынный край,
Песок и соль в стакане каждом -
Но умоляю, повторяй
Слова, что утоляют жажду.

Вся тяжесть здесь, вся нежность здесь
И невозможный краткий отдых,
Пока вниманье держит взвесь:
Тяжи и нити - воздух, воздух -

Которым обморок горит,
Которым обморок поется,
В провал сознание летит,
Но нить не гаснет и не рвется,

И веткой тянется вовне -
В неутолимую безбрежность...
Какая мощь дрожит над ней,
Какая нежность.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Катит берег вода
В потакание ворожбе,
Раскачалась звезда
У полуночи на губе:

Выдох с нежностью - ниц,
Вдох до тяжести - и провал...
Острым краем границ
Ветер сумерки изорвал,

Вскрыл просвет - и ушел
В то же редкое решето,
В золотой произвол,
В луч падения золотой.

Горечь светлая, но
Невеликая и корысть
Соли крупной зерно,
Как орехи, зубами грызть:

Обжигая язык -
Растекается немотой;
У засохшей лозы
Слушай, выпавший золотой,

Как в молчания скит
Бьются бусинки-якоря -
Впрочем, стенки тонки,
Как у мыльного пузыря.

Пока пыль, пока звон
И пустые глаза икон -
Счисти пленку примет,
Никого на дороге нет.

Пока дует с границ
В дыры выплаканных глазниц -
Не гаси, не гаси
Распоясавшуюся синь,

И прощальный кивок,
И весенней воды глоток.
Но тепло у лица...
Но сияние от крыльца...

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Отодвигая прочь обыденную снедь,
Вниманье стынет, новизны не предвещая -
Так неподвижно, что пора окаменеть
И дочерпать себя, прощаясь и прощая...
Остаться солью, обернувшейся на крик -
Беззвучный крик, как будто лопнули преграды -
На дом заброшенный, на высохший родник,
На возвращение, которому не рады:

Все хорошо, любимый, сердце глубоко.
Пролей печаль свою над сном его острожным.
Но в глубине ему и тихо, и легко...
За зрение цена не невозможна.

Не нужно многого, достаточно посметь:
Чем улыбается, скажи, приговоренный
Смотреть на медленную-медленную смерть -
И, погружаемый под тяжестью влюбленной,
Корнями пробует уже из-под земли,
Не закрывая глаз в отчаянье бесстрастном,
Как образ вечного прощания болит -
И знаешь, тьма его по-прежнему прекрасна:

Все хорошо, любимый, сердце глубоко.
Пролей печаль свою над сном его острожным.
Но в глубине ему и тихо, и легко...
За зрение цена не невозможна.

Под солнцем выжженными листьями шуршит,
Что нету горшего терпения и ласки,
Но я клянусь тебе золой моей души,
Что это - выстоит к обещанной развязке,
Вбирая сумерки и шепоты в коре -
Сухое дерево, созревшее для яви,
Для тайны спрятанной, как мошка в янтаре,
Который кто-нибудь когда-нибудь расплавит:

Все хорошо, любимый, сердце глубоко.
Пролей печаль свою над сном его острожным.
Но в глубине ему и тихо, и легко...
За зрение цена не невозможна.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Выпал из кладки камень,
Блики щекочут веки:
Заговорила память
На золоченой ветке -
Не оттого, что жажда,
И не о том, что прежде:
Только о самом важном
Светом и дверью между.

По моей глупой вере
Слово бросает невод,
Около моей двери
Выживет в небо древо -
И распускает ветви,
Словно девица космы,
Чтобы развеял ветер
За море дымный космос.

Обворожило соком -
Не оторвать коренья.
Около моих окон
Остановилось время,
Молча шаги считая,
В каждом из них ревнуя,
Около моей тайны
Видимо торжествует.

Я хочу слышать эти звуки,
Отворить ближе,
Выйти без муки,
Вынуть из петель серых
Нежные ткани сна,
Чтобы дышать без меры,
Не достигая дна...

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Скоро будни-растеряхи
Зрячего слепят.
Только... мне не будет страха
Около себя.

Прежде спросишь - нынче знаешь,
Мало ли недель,
О скрипучая людская
Правда-канитель?

Время полное, как соты,
Зимами щедрей
Отдает свои заботы
Складками бровей,

Глянет - будто ты умнее -
И вернет вопрос...
А чего ты не умеешь,
Это - не всерьез.

Бродит хмелем - рыцарь бедный -
Кто кому слышней?
Станет хрупкой и бессмертной
Гордостью моей,

Говорит такие вещи,
Что вскипает мед.
Я всегда с тобой у вещей
Ветки у ворот:

Там, где зябнут от бессилья
Мысли-голыши...
Я всю жизнь тебя растила
Около души.

На рассвете стану тонким
Годовым кольцом,
Не разглядывай в потемках
Бывшее лицо.

Канет колокол за речью,
Растворится вширь.
А всего на свете крепче -
Дерево души.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Все наготове. Не надо стучаться.
Входят чужие в открытые двери,
Двери захлопнутся, время отмерит
Каждое па этого танца.
Пели и пили - а ну-ка пляши-ка!
Взращивай прошлое семя порока,
Травы невинны, серпы не жестоки -
Осенью спалим с невиданным шиком...
Так ли задумал творец всесожжений,
Враг бессердечья и легкой наживы? -
Нужно сравняться в безумии с Шивой,
Чтобы не выпасть из точных движений.

Долг платежом - не копите проценты.
Только за танцы идет предоплата.
Несколько па - и свобода атлантам -
Музыка - Занавес - Аплодисменты!
Наш кредитор настигает внезапно -
Камни пойдут в ожерелие Феба.
Нужно сравняться в отчаянье с небом,
Чтобы не вздрогнуть от нового залпа,
Падать к чертям Кастанеды и Тайши,
Плакать больным и растерянным Буддой...
И восходить к беспредметному блуду -
Лишь для того, чтобы двигаться дальше.

Пищей для льва, вороному под ноги,
Пусть этот коршун мне выклюет сердце,
Жанной д'Арк - хоть в огне отогреться -
Но не столпом соляным на дороге!
Страсти бегут от боязни и лени,
Судят - жалея приюта и хлеба.
Нужно сравняться в прощении с небом,
Чтоб перед каждым вставать на колени...
Выпей и ты из протянутой чаши,
Здесь никого не просили: Останься -
Каждое па этого транса...
Лишь для того, чтобы двигаться дальше!

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Это лицо -
Крылышки мотылька...
Эй, колесо, вспять!
Есть - лишь одна - река.
Сущее спит днем -
Но оживает тьмой.
Участь завидная -
Просто хотеть домой...
Просто спеша, греша:
Это потом, потом,
Слышишь - один шаг!
Это же мой дом.
Вспышка - и вновь темно -
Слишком врата узки,
Ты не пойдешь со мной -
Я не найду реки.
Пальцы одной руки -
Но не одной тропой.
Я не найду реки.
Я не пойду с тобой.

Мы не найдем зла -
Разве что я умру.
Где упадет стрела,
Там ты начнешь игру:
Снова стена, карниз -
Это не вскользь, не вдруг,
Чела идет вниз -
Гуру идет на круг...
Воды всех рек горьки,
Крутится колесо,
Кружатся мотыльки -
Это мое лицо,
Это вчерашний путь,
Это все пыль - слова
Сыплются, ну и пусть,
Может быть, я жива...
В общий огонь - огни,
Но не одна - вода,
Может быть, все они
Где-то впадут туда...

Это лицо -
Крылышки мотылька...
Стой, колесо!
Есть - лишь одна - река...

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Краткосрочно затишье у смуты,
Жизни час - тем цветам на столе,
Ежезимне - вздыхать по кому-то,
Ежевесно - изменой болеть...
Впрочем, кто говорит про измену?
Неизменно творя произвол,
Я вдыхаю разреженный воздух -
                подменный! -
В нем дыхания нет твоего.

Одиночество не безысходно -
Ни печали, ни гнева, ни зла.
Только даже у самых свободных
В мире делится все пополам!
Впрочем, верую - верят же дети -
В нахождение двух половин...
Вероятно, в каком-нибудь
             прошлом столетье
Задыхался и ты без любви.

Знаю, скоро ты сгинешь в пустыне,
Если так - я сильнее тебя.
За беспечную эту гордыню
Все задетые мною скорбят,
Впрочем, страшно ли быть неугодной?
Слишком поздно - себе изменять,
Я дышу этим воздухом -
             резким, холодным, -
Значит, время не судит меня.

Тишина - только смуты изнанка,
Жизни час - тем цветам на столе,
Называют отныне беглянкой -
А беглянок не чтут на земле...
Впрочем, кто говорит про измену?
Неизменно творя произвол,
Я вдыхаю разреженный воздух -
                подменный! -
В нем дыхания нет твоего.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

                            Руслану Бажину

Чтоб думать только об одном
И слышать самый тихий зов -
Хлебнуть невидимого сном
Еще глоток - и путь готов.
И тем стремительней подкожно
Нарастает торжество,
И расточительная ложь
Из нетерпенья твоего
Расправит белое крыло
И повреждает зренья ствол,
Но, обойдясь немногим злом,
Ты усмиряешь произвол.
И упускаешь - слышишь, друг, -
Звезду, что ярче всех глядит,
И с ней - пронзительнейший звук...
Пусть улетает, пусть летит.

И, умаляя до основ
Любви обыденной черты, -
Как на коленях, но суров
И обращаешься на ты.
Без сожаленья и стыда,
Все подминая - страсть и цвет, -
Прорвется чистая вода,
Творя по клетке плоть во свет...
Не дрогнул маленький солдат
С большой вселенной визави,
Так и не выпустив штандарта
Самой маленькой любви.
Как будто мыслями о ней
К лозе невидимой привит -
Мы знали ягоды сочней,
Но выбирали - волчий вид.

Мы покидаем эту клеть,
И круг обратно не замкнуть.
И если стоит снова петь -
Так петь, прокладывая путь.
Чтоб колыбельною лозой
Тот путь вовек тебя обвил,
Чтоб слышать самый тихий зов
И песни маленькой любви.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Пусти меня, ворог, пленницу...
Иль крепче держи в поводе.
Пустые ли ведра в лес несу
По воду, по воду.
К ночи - вино кипучее,
А не допил - мучайся:
Труды твои нетворящие,
Пруды твои - стоячие.
Сквитаться успели вроде бы.
Будто потеря? Полноте...
Скитальцев своих юродивых
Забудете. Не вспомните.
Твое собачье по двору
В спину мне зло щерилось,
Что им-то с меня да поутру -
Разве что шерсти клок...
С теплыми еще венами -
Живую еще - зовешь меня
В жены твои неверные,
В церкви твои безбожные!
Сердце любовь выстонет -
Бросилась вам под ноги!
Только вчера на выданье,
Завтра - свободная.
Сегодня - коли успеете -
Ведите к священнику!
Угодно ли - первой свежести
Водицы прощения?

Пусти меня, мир, пленницу...
Пусти ты меня по лестнице...

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.