Как жаль, что ты уже не можешь
За оскорбление врагу смертельный нанести укол.
Как жаль, что ты уже не можешь
В уплату за обиду испачкать кровью вражеский камзол.

Минули времена перчатки и блестящей стали,
Но, глядя сквозь вереницу лет (хоть их не счесть),
Я славлю тех, кто жили и кто пали,
В дуэлях защищая чью-то честь.
Тех, кто подлецов поступкам
Заслон поставил. Храбрецов,
Что предпочли турнирным кубкам
Честь, славу и бесстрашие своих отцов.

Май 1984

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Тоскливый осенний вечер.
Больничный покой.
И тихие - шепотом - речи
Врачей над тобой.

А ты - в мир - из мрака липкого -
И - вновь в забытье потом.
А перед тобой - тропинка зыбкая
В отчаяньи воздух хватаешь ртом.

И чувствуешь чутко, как сердце заходится.
И разум почти что мертв.
Старуха с косой за тобой охотится,
А ты уже к стенке приперт.

И - готовьтесь к самому худшему -
Отсеянное из разговоров врачей -
Точит мучительно больно душу -
Самый опасный из всех червей.

И уже в безысходность поверил.
И уже согласился: спасения нет.
Как будто уже весь путь отмерил,
И уже все рано - тьма вокруг или свет...

24 сентября 1985

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Еще не вечер, право,
И незачем тужить,
Что нам осталось мало
До забытья ночного жить.

И если мы неправы
Пусть в чем-то были днем,
Не поздно все исправить -
Закат горит огнем.

Внутри оконной рамы
Вместились небеса,
А там - у переправы -
Чудесный красный сад.

Вода небесной кровью
Окрашена в реке.
Да с деревенской кровлей
Закат балует вдалеке.

И в свод небес хрустальный,
Неистов, сполох бьет.
Какой-то древней тайны
Природа словно ждет.

И тайны этой запах,
Извечно молодой,
Глаза заставил плакать
Вечернею порой.

С природой породнился
И ощутил вдруг сам,
За что же полюбился
Тот пламень небесам.

Еще мой друг, не вечер!
Еще закат горит
И самой главной встречи
Пароль нам говорит.

Извечною надеждой,
От счастья без ума,
Сегодня, как и прежде,
Пылают небеса.

21 января 1986

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Под пряным небом Востока,
По выжженной солнце степи
Гоню скакуна одиноко,
Стараясь не сбиться с пути.

Багровые зори вставали,
И, в алой купаясь крови,
Картины бесчинств созерцали
В безгрешные очи свои.

Туман над ущельем клубился,
И, - словно бы символ беды -
Останки орла, что разбился,
Шакальего пира следы.

О, если бы тени клочок
Душе, истомленной пожаром!
Да только вот песню сверчок
Поет для меня снова даром.

Разорить желанья живого
Ты песней своей не берись,
Ты пляске огня горевого
В смятении, друг, покорись!

А перед глазами - ущелья картина,
Останки орла на камнях...
Быть может, и я так же сгину
В одном из ущелий на днях.

Но смерть для меня - излеченье
От кровью дымящихся ран.
И сердце безумно влеченье
Догнать поскорей караван.

О нет, спор еще наш не кончен -
Нам встреча еще предстоит.
И - хочет Аллах иль не хочет -
Ты топот торопишь копыт.

Ты шпорами бок искромсал скакуну,
Ты в крепость родную спешишь,
Ты знаешь: не выжить тебе одному -
Ты кровью позор окропишь.

Дружина твоя? Что дружина!
Она уж давно вся пьяна,
И спущена злая пружина
Разбоя, убийства, греха.

На них положиться боишься:
Ноги им не вдеть в стремена, -
И ты поскорее стремишься
Укрыться, подлец, у отца.

Но птице стена - не преграда,
Орлу не страшно воронье,
Мне будет последней наградой
Пронзенной сердце твое.

31 января 1986

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Не скажу, что не бывает дней,
Когда солнце кажется остывшим,
Когда тучи видется черней
Всех, в твоей дороге бывших.

Не скажу, что не случается ночей,
Когда боль души переносить не в силах,
Когда сердцу не найдешь таких врачей,
Чтобы безысходность отступила.

Не скажу, что обошелся без минут,
Когда боль - как острый нож под сердце,
И когда мгновения текут,
Словно кровь из ран - и никуда не деться.

И чужую грязь несешь порой,
Сам безвинный, но по чьей-то злобе
Оклеветанный бездушною молвой,
Словно злость заложена в людской породе.

Только вряд ли что найдешь страшней,
Чем могила одиночества немая.
И не докричаться до своих друзей -
Крику только ночи мрак внимает.

Неужели помощь не придет,
Неужели в темноту взываю?
И никто живого сердца не поймет,
Не услышит крик последний: Погибаю...

В этом мире так часты сигналы боли,
Но так редко мы их принимаем.
Только всем дана единая нам доля:
Не откликнувшись, мы сами погибаем.

22 июня 1986

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Кто на деньгах женился,
А кто другой - на счастье,
А кто в обитель удалился,
На балахон сменивши платье.

С предательством тот сочетался браком,
разбогатев от дня сего.
А этот и свободу бросил на кон...
Вот только козырь был не у него.

Тот от позора застрелился.
А этот подлостью лишь жив.
От приторности власти протрезвился
Босс, полномочия сложив.

Там куртизанка стала леди,
За деньги жениха купив.
А тут в лачуге пухнут дети,
За подаяньем мамку проводив.

Но адский гимн выводит сатана,
Банкноты шелестят в его ладони.
Права в земном суде та сторона,
Где сатана хозяин в доме.

И не огонь нам пятки жжет -
То золото расплавленное льется.
Здесь хорошо лишь тот живет,
Кто телом и душою продается.

октябрь 1986

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

                Клубу и моим друзьям.

Я возвращаюсь в дом второй.
Когда-то я шагнул с его порога.
Он дорог мне не меньше, чем родной.
И вот опять сюда ведет дорога.

Я возвращаюсь к вам, друзья мои,
Чтоб вспомнить эти весны, эти годы.
Чтоб вновь ожили молодости дни -
Как мало их отпущено природой.

Я возвращаюсь вновь к глазам твоим,
Как будто все, что было, не случилось.
Тихонько мы с тобой поговорим,
Что удалось и что не получилось.

Я падал, но вставал и вновь шагал,
Не раз ломая крылья о преграды.
Любил, страдал, искал свой идеал.
И верность дружбы мне была наградой.

Но годы давят плечи все сильней,
И лямка опыта впилась в них прочно,
И стали мы, быть может, по-умней,
Ну, а взрослей - уж это точно.

Сегодня все, как много лет назад:
И лица, и движенья, разговоры...
Не замечаешь, как года летят,
Мгновеньями взрываясь на просторе.

Пускай стучит неслышный метроном,
Я обо всем сейчас забуду.
Весь вечер мне не вспомнится о том,
Что много лет опять я здесь не буду.

И снова на каком-то там витке,
К той встрече, как и ныне, не готов,
Нежданным гостем я вернусь к тебе,
Мой друг. И память. И любовь.

16 ноября 1986

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Обнявши пядь своей земли,
Составленной из крови и золы,
Железа и огня, свинца и смерти,
Он лег над берегом крутым,
Уже не слыша, что над ним
Снаряды воздух чертят.

Он лег не зря, он лег не даром.
На склоне, обдавая дымным жаром,
Из танков не один чадит костер.
Они уже с натужным воем,
Походным растянувшись строем,
Степной не подомнут простор.

Он лег последним из расчета.
Зелено-серая пехота
Теперь уж может отдыхать.
А он лежит, парнишка русый,
Совсем, совсем еще безусый...
Взрослей ему уже не стать.

Их обер-лейтенант смеется.
Ему от шнапса все неймется
Приник к прицелу глаз.
Ствол танка хищно рыщет,
Сорокапятку нашу ищет -
Коль не в бою, так хоть сейчас.

И снова раскаленной сталью
Чужая боль пронзает грудь.
И памяти чужой воспоминанья
Всю ночь мне не дадут уснуть.

Когда я мог бы встать с ним рядом,
Там, в ящике осталось три снаряда,
Когда бы мне судьба дала
Через года несущие крыла!..
Гроза в ту ночь за городом прошла...

25 ноября 1986

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

       Маки, маки, милые красные маки.
       Поля красные волны.
       Годы, безверием полны.

Счастье, вера, надежда.
Воспаленная вена.
Все, любимое прежде,
Смыла красная пена.
Мака цвета громада
Закрывает глаза мне.
Ничего мне не надо,
Кроме жизни в тумане.
Дальше станции нету.
Вылезай, кто доехал.
Нет обратных билетов.
Одинокая веха.
И желанья иные,
Корчась в судоргах были,
Просят вены пустые
Вскрыть поближе к могиле.

       Маки, маки, маки...
       Поля красные волны.
       Годы, страданием полны.

Маки моей жизни
Кем-то уже сжаты.
Память последней тризны.
Тянется миг заката.

2 апреля 1987

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Осадите резвого коня.
Сударь, вы заехали далече.
Позабыть скорее про себя -
Может быть тогда вам станет легче.

Натяните резче вы узду:
Быстро так куда же вы спешите?
Продавать судьбу свою суду?
Сударь, скакуна вы придержите!

Пожалейте бедного коня!
Что за гонки за удачей, право...
Вы ж поймете, что вам от себя
Не свернуть налево иль направо.

В чем, скажите, скакуна вина?
Он уже давно, бедняга, в мыле.
Если вас судьба свела с ума,
То за что страдать должны другие?

Придержите, сударь, скакуна.
И в дороге надо помнить меру...
Что же вас...беда или вина
Подтолкнули у этому барьеру?

Шаг вперед, и - выстрел. Темнота.
Может, этот выбор будет лучшим.
И тогда вам больше никогда
Ни себя и ни других не мучить.

А без цели что ж и без надежды
Мерить версты пыльные в степи.
Хоть нельзя вам жить уже как прежде,
Постарайтесь боль унять в груди.

Новой жизнью память излечите.
Или смертью, на худой конец.
Придержите повод, придержите!
Не сужден лавровый вам венец.

Или уж вонзите шпоры крепче,
Чтобы конь ваш загнанный понес!

6 апреля 1987

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Поверьте слову хулигана:
Не убежать мне от судьбы.
Я получаю чистоганом
Лишь потому, что все больны.

Кругом больные ходят люди,
С ума сведенные рублем.
Плывем по замкнутому кругу
Одним разбитым кораблем.

И каждый течь не замечает.
И крысам некуда бежать.
Цветных бумажек урожаем
Привыкли душу оценять.

И цель одна у каждой морды -
Скопить побольше бы деньжат.
И все смеются, и все горды,
Что все поганее смердят.

Услуги дней забывши прежних,
ты всех и каждого топи.
Мне в этой грязи нет надежды
Найти спасения пути.

11 апреля 1987

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Мы все играем в жизни роль
Чужую большей частью.
Чужая жизнь, чужая боль,
Чужое даже счастье.

Чужая роль, чужая боль...
А где ж моя тревога?
И где судьбы моей пароль?
Дорога с моего порога?

Ведь где-то ходит по земле
Чужой мне человек.
Даны ему мой путь к звезде
И горечь моих бед.

Откуда знает он мои
Надежду, радость, боль,
Не видеть мне удач своих,
Играть чужую роль.

Скрывать к тебе любовь свою
И верить не в себя,
И рваться в боль и страсть свою
Непрожитого дня,

И падать птицей, на лету
Подстреленною метко,
И гнуться снова на ветру,
Как слабенькая ветка,

И звезды вновь хватать с небес,
За синей гнаться птицей,
Сквозь хмурый пробираясь лес,
В чужие вглядываясь лица.

И если как-нибудь беда
Меня достанет вдруг,
То помощь нужную всегда
Чужой окажет друг.

Чужая жизнь, чужая боль...
А где же жизнь моя?
Ведь не сыграет эту роль
Никто лучше меня.

13 апреля 1987

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Я вам скажу - вот в чем вопрос:
Зачем? Когда? И почему
Приходят люди к роднику?
Для одного родник зарос
Неясной тенью забытья,
Дорогу в дебри заведя.

Другому он же предстает
В волнениях чудесных,
Как отблеск глаз неведомо-прелестных.
А третий просто подойдет
Слезы попробовать земной,
Наивно-чистой, голубой.

Еще один придет сюда
Излить глубокий горький стон
Ища последний выход в нем.
И просоленая вода
Кому-то сил еще прибавит
И на ноги упавшего поставит.
Решает каждый для себя:
Зачем, когда и почему
Приходят люди к роднику.

26 августа 1987

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Кровь из разбитых губ.
Голос сорванных глоток.
Мир к рыданиям глух -
Он снова слушает топот.

И воздух полон огня,
Свинцом вспахано поле.
И вновь уперлись в тебя
Слепые глазницы горя.

И снова надо решать:
Кто? Те или эти?
В кого ты будешь стрелять,
Стоя на линии смерти?

И снова надо бежать,
Голос выплюнув спазмом.
Атаковать. Побеждать.
Снова - раз за разом.

Но оказался жестоким рок.
Спиной повернулась удача.
И дуло дышит в висок:
Предашь? Или смерть иначе?

Пора для себя решать,
В одиночку стоя пред ними:
И умереть, и предать
Легче, когда заодно с другими.

А здесь выбор жесток.
Не стоит ждать подсказки.
И холодеет висок,
Не чувствуя близость каски.

То, за что дрался.
Или то, что предложат они.
Все, чему поклонялся,
Теперь в себе оцени.

За что поднимался в атаку?
Зачем родился и рос?
Реши на последнем шаге
Жизни и смерти вопрос.

2 мая 1988

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Скажите, поручик, зачем вам Россия?
Скажите, зачем офицерская честь?
Сорвите навеки погоны златые
И выбросьте в море России последнюю весть.

Багровая дымка на западе тает.
И берег родной нам уже не видать.
Скажите, поручик, куда уплывает
Российской империи гордая знать?

Поверьте, поручик, я смысла не вижу.
Я просто не знаю, как мне поступить.
Кому я там нужен, в далеком Париже?
Не лучше ли сразу висок прострелить?

Я знаю, поручик, мы с вами солдаты.
Политика нам совсем не нужна.
Но только, поручик, былые парады
Нам в Царском Селе не вернуть никогда.

Андреевский флаг на флагштоке играет,
Но скрылась Россия давно за кормой...
Зачем же, поручик, корабль уплывает,
И все невозможней вернуться домой?

Ведь нам не заменят Парижа бульвары
И сумрак туманных лондонских ночей
Родные до боли Арбата кварталы
И запах щемящий родимых полей.

Так бросьте ж мечтать вы о новом свиданьи,
А выпьемте лучше погорше вина.
И с нашей Россией зальемте прощание:
Ведь мы эмигранты уже навсегда...

И все же, поручик...
Что мы без России?..

27 июня 1988

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Здесь больше не плачут плакучие ивы.
Цветы незаметно в садах отцвели.
Лишь мрачно чернеют немые могилы.
Лишь волчьи следы на дорожной пыли.

Стою на распутье, не смея решиться:
Коня повернуть иль узду отпустить.
Так бьется отчаянно пленная птица,
Не в силах решетку грудью пробить.

Решетку, которую сам я построил,
И прутья покрепче в нее вставил сам,
Судьбу свою видя в наивном повторе
Клятв короне и небесам.

Дорога назад, дорога вперед...
И выбор жесток в осознанье,
Что сил, чтоб вернуться, я не сберег,
Придя к эшафоту прощанья.

Тусклы аксельбанты, мундир обтрепался,
Вдали затерялся родимый порог.
Мне росчерк прощальный наганом остался:
Патрон в барабан - и нажать на курок...

Погоны поблекли, с них сбили дожди позолоту.
И липнет набухший от крови мундир.
Надеюсь, что плату по этому высшему счету
Я, как офицер, сполна заплатил.

12 июля 1988

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Есть последняя верная веха.
Есть последний оплот и покой.
И гримаса последнего смеха -
Как закатный пожар над рекой.

И прощанья последнего слезы,
Где письмо распечатала мгла.
Безнадежная желтая роза
На тропу обреченно легла.

И последняя просьба ответа
Под прощальный гудок корабля.
Рубка веры наполнена светом,
Только нет никого у руля.

Мы прощались на давнем пороге,
И я помню сплетение рук.
Но последние жизни тревоги
Замыкают началом свой круг.

Здесь последняя правда на свете
И последнего шага вина,
Когда черный дурманящий ветер
Заглушает святые слова.

Осыпаются желтые розы
Мне под ноги, что твой листопад.
Сокрушенно кивают березы.
Видно, жил я совсем невпопад...

21 июля 1988

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Стисни зубы. Молчи. Твое время прошло.
И погасла свеча, не успев разгореться
И нет шанса уже повернуть колесо.
Так не дай же врагам на себя наглядеться.

Темнота и полынь. Горький запах беды.
И не слышен уже вопль разорванных связок.
Да глухая тоска стуком сердца в груди:
Где ж волшебник из маминых сказок?

Здесь не ждали меня, и я жил, как умел.
Кто виновен, что мир - сгусток крови и гноя?!
И я грешен лишь в том, что понять не успел:
В этом мире нельзя оставаться собою.

Я не бог, не герой, и на этой земле
Я был серым пятном среди черного снега.
И расплата за грех наступила вполне -
Камня тяжесть в руке, умоляющей хлеба.

Серый пепел остыл на угольях костра.
Рвется к свету душа на смертельном излете.
Я писал, но расплылась неверно черта.
Я взлетел, но растрелян на взлете.

8 ноября 1988

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Как-то глупо, непонятно, странно
Все, к чему меня ведут души мосты.
Никогда не говорил я так пространно
О вещах, что с виду, кажется, просты.

Снега мухи белые витают.
Воздух чист, прозрачен, как алмаз.
Вербы ветви наклоняют
К мать-земле, родной для всех для нас.

Скрытый смысл ищу во всем на свете
И стремлюсь я все понять.
Лишь в душе своей ответа
Не могу найти опять!

Что со мною? Я не знаю.
Смех и в радость и в беду.
С сердцем в прятки не играю,
А понять все ж не могу.

14 ноября 1984

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Мне казалось, на свете две смерти:
Пуля в спину и пуля в грудь, -
Но печальные контуры третьей
Неспеша намечает мой путь.

Уже замкнуты ведьминым кругом
Колеи непройденных дорог,
И отрава замешана другом,
И стрела заготовлена впрок...

16 сентября 1988

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Как сказать, что сказать невозможно:
Ведь слова - извращение мыслей,
Ведь понять не дано, что правдиво, что ложно...
Извращение слов - наши мысли...

Что от мысли изменится в мире,
Если слово уродует душу,
Бренной падая тяжестью гири,
Что раскачана руганью туша.

Туш и марш - наши кровные песни,
Наша боль и опора в походе,
Когда в глотках музыке тесно...
Как спасенья убогих навроде.

Но вдыхая грядущее тленье,
Вспомню - свечка заметнее ночью.
И прорвется слезою прозренье,
Стиснув зубы от ярости молча.

10 октября 1988

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

                Ире Полянской.

Светает.
Новый день рождает
Судьбы туманный поворот.

Уйду.
Весь день священному труду
На благо родине потрачу.

А ввечеру
Я к самозванному врачу
Ищу спасенья новый брод.

Найду.
Забуду вновь в немом бреду
Дурной вопрос:
Я для тебя хоть что-то значу?

6 ноября 1988

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

                        С. В.

Я себе помочь пытаюсь
Детской сказкою старинной
Из того святого мира,
Где не надо помнить зла,
Из того, где справедливость
В ритме неба растворилась,
Из того, где все любимы,
Из того, где ты жива.

Я к тебе идти стараюсь,
Но все время спотыкаюсь,
Словно скованы цепями
Руки, ноги и слова,
Словно я уже не верю,
Что открыть сумею двери,
Словно я уже не помню,
Что была и ты жива.

Я еще чуть-чуть надеюсь
На счастливое везенье,
Что еще смогу услышать
Запах дома и тепла.
Но летит над черной бездной
Неоконченною песней
Мой сизарь, и боль ломает
Перебитые крыла.

Я опять себя пытаю,
Но, увы, не понимаю,
Кто причина, кто виновник
В этом мире доброй лжи.
Не терзай меня надеждой -
Дни удач забывши прежних,
Я спасу себя, быть может,
Заглушу тоску души.

Я себя спасти пытался
Милой сказкою наивной
Из того святого мира,
Где не надо лгать себе,
Где звезда в ночи светила,
Где ты искренне любила,
Из того, где я вовеки
Не забуду о тебе.
Я стараюсь тщетно снова
Отыскать спасенья слово,

Чтоб вернуться хоть на миг мне
В мир святого волшебства,
В мир чудес необъяснимых,
В мир, в котором все любимы,
В мир, в котором жил я прежде,
В мир, в котором ты жива.

18 ноября 1988

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Я пришел, опоздавши на вечность,
Я конечно, не мог не прийти,
Но боялся эрзац-человечность
На забытый поход принести.

Он и так припорошен годами.
Он и так окружен трынь-травой,
Чьими горько-гнилыми плодами
Пахнет ветер вечерней порой.

День и месяц неправедной эры -
Обреченные цифры судьбы.
Две доски. Да кусочек фанеры.
И все ближе глас судной трубы.

10 сентября 1989

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.