Дожди, что в листьях шелестят,
И воробьи на теплых крышах...
Прислушайся, и ты услышишь -
Конечно, это про тебя.
Прислушайся, мне шепчет ветер:
Забудь про все, не пустословь.
Все, что сейчас звучит на свете,
Перевожу я на любовь.

Слова увянут, как трава,
Сорвавшись с губ в горячке буден.
Но мы теперь с тобой не будем
Искать засохшие слова,
А буде слушать все живое:
Шаги, стук сердца, шум дождя...
Преображенное любовью -
Конечно, это про тебя.

Такой сегодня, видно, день
И, видно, все вокруг такое,
Что все пронизано тобою,
И слышу я тебя везде.
А где-то возле синей ели,
Где птицы синие сидят,
Судьба играет на свирели -
И это тоже про тебя.

Февраль 1981

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

По небу, по снегу,
По белому полю...
Судьба - как телега,
А годы - как кони:
Свиданья, прощанья
Под цокот копытный,
Под хохот, под ржанье,
Под рваные ритмы.

Бездумно, безумно,
Как в бешенной скачке,
Летим мы по кругу,
Ликуем и плачем.
Летим мы по кругу
В кольце нашем млечном
Навстречу друг другу -
Из вечности в вечность.

Под песни, под крики
Проносятся мимо
То лунные блики,
То лики любимых.
Куда бы ни ехать -
Еще б хоть немного.
Но в сердце, как эхо, -
Тревога, тревога.

Вперед, очумелые
Кони несите.
За все, что мы сделаем,
Трижды простите.
Ведь наши метанья -
На лезвии бритвы,
Под топот, под ржанье,
Под рваные ритмы.

Июль 1981

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Из далека далека
Приплывают облака.
Облака, облака -
Из далека далека.

Где, скажите, облака,
Начинается река?
Облака, облака -
Из далека далека.

Вот пройдет ледоход,
Сядем мы на пароход -
Пусть везет пароход
Нас в далеко далеко.

Облака, облака -
Из далека далека.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Плыли по небу две рыбы,
Одна рыба говорит:
Если бы бы да кабы бы....
А вторая все молчит.
Рыба перва, как мочало,
Все трепала голос свой,
А вторая - что молчала,
Мне кивнула головой.

Я стою, соображаю -
Не пойти ли мне куды:
Что за мода вдруг такая -
В небе рыбы без воды?
Вдруг теперь летает чайник,
В печке выросли грибы?
Рыба перва отвечает:
Если бы бы да кабы...

Тут сказал я первой рыбе:
Ну, чего же ты плетешь?
Если бы бы да кабы бы,
То давно уж шел бы дождь!.
Плыли по небу две рыбы,
В пляс пустилался кровать,
Петухом запела печка.
Кто не верит - сам смотри.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Все, что было, то прошло,
Обернулось небылью -
В ухо правое вошло,
Вылетело в левое.
        Но горит, горит, горит
        Звездочка остывшая,
        Но болит, болит, болит
        Горе мое бывшее.

Я его и так, и сяк -
Не мытьем, так катаньем.
Я ему - нельзя, нельзя!
А оно - обратно.
        Ах, как было б хорошо,
        Если б все бесследно
        В ухо правое вошло
        Вылетело в левое.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Давно забыли про тепло.
Велосипеды проржавели.
А дождь все лето с неба сеет,
Как будто где-то протекло.
Как будто где-то лопнул кран,
А слесарь третий день в запое.
Да будь их даже целых трое,
Им эта течь не по рукам.

По телевизору - игра,
Снуют промокшие спортсмены.
И мы, конечно, супермены -
Когда мы смотрим на экран.
А где-то в ящиках лежат
Крюки, что нами не забиты,
Неотомщенные обиды
И три неточенных ножа.

По дому целый день слоняться
Наскучит лучшему из смертных.
И мало нам квадратных метров,
И мы мечтаем обменяться.
Пусть все потом пойдет ко дну,
Но равно счастливы пред миром
И обменявшие квартиру,
И обменявшие жену.

А надо б как-нибудь не так -
Мечтать, надеяться, бороться!
Но дождь, как тихое сиротство,
Вползает в наши черепа.
И все как заросло травой,
И слишком все вокруг земное.
А спутник вьется надо мною.
Ах, спутник, спутник, - я не твой.

Август 1981

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Где-то там, где-то там
На лесной поляне
Без дороги, по цветам
Ехали цыгане.
Ах, как вечер был тих,
Вся в цветах поляна...
Но рассказ не о них
И не о цыганах.

Там, где вольно цветам,
Где земля взбугрилась,
Где-то там, где-то там
Братская могила.
Свой последний покой
Здесь нашли когда-то
Лейтенант молодой,
Юные солдаты.

А вокруг соловьи,
Воздух летний, бодрый.
Мы поем о любви
И назад не смотрим.
Ах, о том ли поем?
Ничего, ребята,
Все путем, все путем,
Все идет, как надо.

Если жить, - так уж петь,
В этом нет сомненья.
Что есть жизнь, что есть смерть? -
Вечное движенье.
Живы вы - мы живем,
Вам смешно - мы рады.
Все путем, все путем,
Все идет, как надо.

... Где-то там, где-то там
Ветер гладит клевер,
За теплом по пятам
Жизнь спешит на север.
И обнявшись навек,
Где-то ходят пары
По траве, по земле,
По земному шару.

Февраль 1982

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

В кругу друзей, в кругу привычек
Из жизни в жизнь, давным-давно
Живем, как на базарах птичьих
На кручах каменных домов.
И от молвы, и от мороза
Мы укрываем наши гнезда.

Как важно нам хотя бы тайно,
Но наши крылья расправлять.
Ведь мир души необитаем,
Когда в нем нечему летать.
Увы, мгновенья эти редки,
А чаще наши гнезда - клетки.

И все ж, да здравствуют мгновенья,
Когда, обласканы судьбой,
Презрев земное тяготенье,
Мы воспаряем над собой!
... Но за чертою озаренья
Так тяжко нам уединенье.

Январь 1982

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Зима седлает белого коня,
Вплетает ленты в хвост его и в гриву,
А конь копытом бьет нетерпеливо -
Торопится кого-то догонять.
        Он сам себя загонит на бегу,
        Но мне его ни капельки не жалко.
        Ведь наша жизнь - сплошная догонялка:
        Зимой по снегу, летом по песку.

Такой мороз, а дышится легко.
И нету сил сидеть на теплом месте,
И хочется умчаться с кем-то вместе -
Отчаянно, безумно, далеко.
        И я лечу - не знаю сам, куда.
        В лицо метель, колючая, как правда.
        А рядом ты, как светлая отрада,
        А может, быть, светлая беда.

Но сколько можно мчаться так без сна?
Уж берега качнулись и поплыли.
А может, это конь давно уж в мыле?
А может, - просто-напросто весна?
        Пусть все не так! Мне не на что пенять.
        Все ярче, ярче ленты в белой гриве.
        Мой конь устал, я все нетерпеливей -
        Пора седлать зеленого коня!

Февраль 1982

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Летим на северо-восток,
А за бортом темно и неуютно,
Но, словно след от вечного салюта,
Внизу один не гаснет огонек.
Один огонь сменяется другим -
Как жизнь, бессмертна эта эстафета.
И мы летим, летим, летим, летим
Хоть не на край, но близко к краю света.
        Где видимо-невидимо
        Зверья и комарья...
        Билибино, Билибино -
        Далекие края.

Вот позади остался Магадан,
Внизу с утра отличная погодка.
Еще чуть-чуть, мы скоро будем там -
Нас ждет земля по имени Чукотка.
Я все спрошу - и это мне не лень:
Как здесь живут, какие ветры веют,
Какого роста северный олень
И что по-русски значит Кипервеем?
        Здесь так все удивительно,
        Что удивляюсь я...
        Билибино, Билибино -
        Далекие края.

Так вот какой он Северо-Восток:
Здесь Север - все, Востока нет в помине.
И только снег - как северный песок,
И только след сквозь белую пустыню.
А я один закон понять хочу:
Чем дальше я, тем к людям, вроде, ближе.
Да просто здесь живут плечом к плечу,
По одному здесь попросту не выжить.
        Действительно, действительно,
        Здесь все мои друзья...
        Билибино, Билибино -
        Далекие края.

Ну, вот и все. Последние слова -
Печальная симфония прощанья.
И вот уже слышны едва-едва
Приветствия, советы, обещанья.
И вот уже, что было, то прошло,
И все сильнее тянет нас обратно.
Но, накренясь на правое крыло
Наш самолет пошел на юго-запад.
        Ах, видимо, ах, видимо,
        На свете есть не зря
        Билибино, Билибино -
        Далекие края.

Июнь 1982

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Двадцать третьего числа
Года позапрошлого
Почта вновь не принесла
Ничего хорошего.
Я по ящику стучал -
Даже кулаками.
Мне сосед тогда сказал:
Бросьте хулиганить!.
А сосед то был шофер,
На пикапе ездил.
Но как жить мне до сих пор
Знал я без соседей.

Двадцать третьего числа
Я дошел до точки -
Взял и сам себе послал
Парочку листочков:
Дескать, здравствуй, и т. д. ,
Друг мой незнакомый -
Мне ведь так же, как тебе
Очень скучно дома.
На работе скучно мне
И в местах общественных -
До сих пор в моей судьбе
Ничего существенного.

Двадцать третьего числа,
Помню, как сегодня,
Позвонили мне с утра
По междугородней:
Это ты? А это я!
Ну, а кто - неважно.
Я по ящику стучал,
Как и ты, однажды.
Хоть не мне тебя учить,
Но скажу я все же:
Кто по ящикам стучит,
Плохо кончить может.

Двадцать третьего числа
Я живу спокойно.
Жизнь течет, как и текла -
Все само собою.
Есть дела иль нету дел,
Я не сатанею -
То ли я перегорел,
То ли стал умнее.
И когда соседи пьют
И стучат ногами,
Я звоню и говорю:
Бросьте хулиганить!.

Ноябрь 1982

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Почему-то каждым утром
Среди толстых голубей
На окно мое садится
Старый хитрый воробей.
Он в окно мое стучится
И кричит мне: Торопись!
Словно птица, время мчится,
Мчится, мчится, мчится жизнь.
        Только жизнь - такая штука:
        Мчится так, что ты б и рад,
        Но прожитых даром суток
        Не воротишь ты назад!

Оттого моя забота,
Оттого моя печаль -
Не остаться бы за бортом,
Не пойти б по мелочам.
Пусть прожить мне без геройства -
Это, право, не беда -
Лишь бы это беспокойство
Не угасло никогда.
        Потому-то каждым утром,
        Разгоняя голубей,
        На окно мое садится
        Старый хитрый воробей.

1962

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Ее Величество сосна
Пришла на бал в темно-зеленом.
В лесу коленопреклоненном
Была такая тишина.
И где-то тихо скрипнул сук,
Как кости старого вельможи.
И не унять осинам дрожи
В застывшем в книксене лесу.

Березы в желтом и кусты,
И все вокруг ждало сигнала,
Что возвестит начало бала
В честь умирающей листвы -
И вдруг послышался мотив,
Рожденный и спасенный где-то
То ли волшебной силой ветра,
То ли дыханием моим.

О, эта музыка души,
Ее бессмертные порывы!
Она звучит, пока мы живы,
В любой юдоли и глуши,
Среди лесов, среди полей
И над тобой, и надо мною.
И мы зовем ее любовью,
Зовем надеждою своей.

Ее Величество сосна
Пусть сохранит свои покровы,
Когда все желто и багрово
И далеко еще весна.
И, как зеленым маяком,
Она зимою нам посветит,
Как знак, что все на этом свете
От нас не так уж далеко.

Сентябрь 1979

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

В норильском аэропорту
Опять нелетная погода -
Все по закону бутерброда
В норильском аэропорту.

В норильском аэропорту
Я третий день трехсотый лишний,
И бог оглох и нас не слышит
В норильском аэропорту.

Какая славная пурга!
Здесь для нее распахнуты все двери.
А я еще во что-то верю,
Хотя не кончилась пурга.

Сижу на вечной мерзлоте
И каждой клеткой ощущаю,
Что к ней навеки примерзаю -
Я свой на этой мерзлоте.

А может, здесь остаться мне
В краю оленей и тушенки?
Но не прожить мне без дубленки,
А у меня дубленки нет.

Конечно, весь я не умру,
Но если что-нибудь случится,
Считайте, что я из Норильска, -
Конечно, если я умру.

В норильском аэропорту
Опять нелетная погода -
Все по закону бутерброда
В норильском аэропорту.

Ноябрь 1979

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

От Москвы не так уж близко
И не так уж далеко -
Но добраться до Норильска
Самолетом нелегко.
Ветер трену снега катит
Вдоль посадочных полос.
Если все же вас посадят,
То вы здесь желанный гость.

Выхожу из самолета -
Столько лиц родных вокруг.
Оттого-то щиплет что-то
Сразу оба глаза вдруг.
Здесь я вновь, как дома, сразу -
Ощущаю телом всем:
Пахнет дымом, пахнет газом
И еще не знаю чем.

Здесь народ закалки крепкой -
Может петь пять дней подряд,
И всем при том при этом
Все пять дней подряд не спят.
Как бы мне в мой город дальний
Возвращаться не пришлось
С тихим северным сияньем
Над остатками волос...

Повернусь лицом на Диксон,
А спиной к материку -
Что в душе моей творится,
Разобраться не могу.
Ой, вы радости, печали -
Что теряю, что нашел?
Нет, пожалуй, все нормально,
А точней, все хорошо.

Октябрь 1980

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.