Гуд монинг, Билл! Стыдобой пламенея,
Сказать иначе не хватает сил.
Вам пишет женский пол всея Расея.
Гордитесь Билл, читайте Билл!

Ведь каждый день Вы, кающийся сами,
Глядите в мир из телемаяты.
Наш разговор пойдёт, как меж друзьями,
Так перейдём, не мешкая, на ты,
Так перейдём, не мешкая, на ты.

Ты есть мужик. Без всяких многоточий.
Цветёт твоя Америка, итить,
Когда твой доллар крепок и устойчив,
Так отчего ж налево не сходить,
Так отчего ж к Левински не сходить?

Наш женсовет поступок поощряет,
Судить бы всех тех, кто тебя судил!
Да кто ж, скажите, нынче не гуляет?
Билл Биллом клин, клин клином Билл!

Гуляют все, и не пугаясь сглазу,
Имея даже совесть, и без ней...
Да мы бы сами с нашеньким по разу
Во имя счастья Родины своей,
Во имя счастья Родины своей!

Но наш то рубель, он завис надолго,
Видать наркоз не может отойти,
Планета ждёт, и не спешит подмога,
И нет надежды Родину спасти,
И нет надежды Родину спасти.

Прощай же Билл, страна твоя в порядке,
С того бы сразу дело и начать,
А Моньку к нам отправь по разнарядке
В шахтёрский край, в картофельные грядки,
Научим жить, трудиться и молчать!

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

У ней шикарная походка,
Но королевского - ничуть.
Движенье в ней - мажора нотка,
Поэзы солнечная суть.
И взгляд мужчин, не то что колко
Её из множеств вычислял,
Но этот лучик одинокий
Не вычислялся, а мерцал.

        На солнцем выжженной скамейке
        Воскреснет ветхий старичок,
        Лишь только шахматной аллейки
        Её коснется каблучок.

Идёт, поёт себе с улыбкой.
Прошла, рассыпался пейзаж.
И за повтор подобной пытки
Художник точит карандаш.
Точи-точи, художник-гений,
Твой вздох на правильной стезе,
Чтоб, тайный мир её прозрений,
Был только случай на холсте.

        Рисуй-рисуй, художник - гений,
        Твой вздох на правильной стезе.
        Чтоб, тайный мир ее прозрений,
        Был только случай на холсте.

        Рисуй-рисуй...Точи-точи...

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Какое старое признанье,
Заблудших взглядов переплёт.
Какое ясное молчанье,
Весенней тайны перелёт.

Но чтоб нарушилось хрустальное,
Коснулось до чела чело,
Отведай слово изначальное,
Начала, будь что будь, чего.

На тонкий лёд, под электричество
Ступаю, зная наперёд -
За всё платить моим величеством,
Моим. По списку во черёд.

Ты мне поможешь стать разлучницей,
Закрыть глаза на этот грех,
Чтобы расплата-подкаблучница
Не пропустила сей успех.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

На столе календарь астрологический
Предвещает нам год ностальгический.
И зачитан взахлёб, перетёрт листок.
Ах, бумага, терпи, если что не то!

И начать не могу дело важное -
Запретил мне прогноз всё бумажное.
И стою, словно с неба сошедшая.
Ах, звезда ты моя сумасшедшая!

Цирк небесный - зверьё симпатичное
Насчитает мне в сутки наличное,
Вдруг не врёт тот листочек зачитанный?
Будет рыцарь у ног, как написано.

Роковую судьбу в светлом будущем
Мне сулит зодиак интригующе.
А куда ж роковей? Боже ж, божечки,
С гороскопом стою на дорожечке...

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Он - чей-то муж. Вглядись, подруга!
Гляди сюда, он - чей-то муж!
По мне - всемирная разруха,
А жить с таким - святая чушь!

Плешив, прихрамывает вроде,
Сердит, но этим и смешон.
Таких, на тыщу тыщ в народе,
Поди, сыщи-ка ты ещё!

Лицо рябое, нос горбатый,
Зубов не зрю. Далековата.
Ушаст, небрит, к тому ж усатый,
И от природы мелковат...

Но как он держится! Скажите!
Кольцо резвится на пальце.
Не силы праведной служитель,
Но с правой силою в лице.

Гляди. Идёт. И зонт натянут.
Ступает точно мимо луж...
Прошёл. Ни разу и не глянул.
Гордец. Подлец. И чей-то муж!

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

О, знать бы, в какой автобус ты сядешь завтра, завтра, завтра...
Проснуться с великим чувством, забыв про завтрак,
И мчаться сквозь сонный город, сквозь злые лица, лица,
Смакуя, как в сотый раз ты мне нынче снился, снился, снился...

И прятать биенье сердца под левой пяткой, пяткой, пяткой...
И в зеркальце глянуть мельком, чуть-чуть с оглядкой,
Припудрить свои веснушки на ярком свете, свете,
Ругая за сбитый локон противный ветер, ветер, ветер...

И павой на остановке вдруг появиться,
Чтоб смог ты понять, что это тебе не снится,
И встретить твой взгляд, дарящий тепло и ласку,
И сонно, совсем небрежно промолвить: Здравствуй, здравствуй...

О, знать бы, в какой автобус ты сядешь завтра, завтра, завтра...

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Дня за два до полёта понимаешь,
Что всё ещё возможно изменить.
Билет в руках, но с грустью подавляешь
Смешную мысль, что очень хочешь жить.

И это нечто, севшее на печень,
Счастливых снов коверкает финал,
Гнетёт и гложет, мучает, калечит
Сознание незыблемых начал.

Ведь где-то разбивались самолёты,
Ведь где-то с рельс сходили поезда,
И ахал мир, и всё винил кого-то,
И ухмылялась хитрая звезда.

И нынче продолжает ухмыляться,
Когда уже уложен чемодан.
Пришла пора по трапу подниматься,
Вручив себя таинственнейшим снам.

Но перед трапом вспышка озаренья:
А вдруг не стоит, чтобы всё вот так?
Порвать билет, плевать на непрощенья,
Домой в такси вернуться за пятак.

Ведь где-то разбивались самолеты,
Ведь где-то с рельс сходили поезда.
И ахал мир, и все винил кого-то,
И ухмылялась хитрая звезда.

И вот уже, когда ремень пристегнут,
И цель одна у всех на весь салон,
Уходят тени, страхов мудрый омут.
А там судьба, там Бог и только он...

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

В тебя, столица, я влетаю ясным соколом
С крамольной мыслью, что свобода где-то около
Твоих проспектов, площадей и вечной паники.
Лечу в Москву сибирским гавриком.
Твоих проспектов, площадей и вечной паники.
Лечу в Москву сибирским валенком.

Я знаю - петь мне три денёчка райской птицею.
Три дня долой из клетки с порыжевшей спицею!
И расписания друзей в блокноте мечутся,
И всё во мне звенит и светится.
И расписания друзей в блокноте мечутся,
И всё во мне поёт и светится.

Командировка - вещь, увы, не растяжимая.
Дела влекут меня великими режимами.
И только станции метро звучат в динамиках,
А дни летят воздушным шариком.
И только станции метро звучат в динамиках,
А дни летят воздушным шариком.

В последний день усталый мир
Замкнётся в старом добром сквере,
Где на скамье, в дурной манере,
Вкушу простуженный пломбир.
Где на скамье, в дурной манере,
Вкушу простуженный пломбир.

Мои друзья приснятся мне совсем ничейными
За чёрной лентой экспонатами музейными...
Гуд бай, крутые магазины заграничные,
Прощай, друзья мои столичные!
Гуд бай, крутые магазины заграничные,
Прощай, и то, что очень личное!

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Поэт, бывавший всюду,
Ближе к югу мечет свои солнца.
Видел он чуду-юду,
И сам весь огонь - дотронься!
Пальму с морем так зарифмует,
Так разрисует, слышишь? Рядом
Море поёт, флиртует...Ближе сядем.

Но поэт сибирских чаяний
Подвержен страсти,
От порога снег счищая,
Журить напасти.
И на юг тот поэт давно не смотрит
И солнцем не сорит,
Палку с ёлкой рифмует,
Как сосульку шлифует.

Вы скажете - Здрасьте, к чему это -
Так невнятно.
- На шерстяные носки сланцы?
- К чему, к чему. Непонятно?
Холодно, братцы!

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Снежили снеги в двадцатом веке по старой памяти,
Потела ёлка смолою тонкой на звонкой паперти,
Гудела вьюга, медвежьим слухом сводя конечности,
И было в этом седом сонете чуток от вечности.

А Дед Морозы мешали прозу с парами винными,
Пугая лошадь, косили площадь часы старинные.
Ещё всё цело, не прогремело на стыках плитками,
Но двадцать первый, пытая нервы, скрипел калиткою.

А мы сидели, бокалы грели за круглым столиком.
В бокалах - пресно, на сердце - песня, всего и только-то.
И говорили, что жизнь прожили...А в чудо верится...
И не жалели, что шарик белый всё время вертится...

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Пахнет сцена покинутым домом, не спетою песней,
Ой, как пахнет пивным подзабором и светскою сплетней,
Пеплом, потом, собачьей упряжкой, дурацким приколом,
Пудрой, воблой, дырявой тельняшкой, дешёвым проколом,
И торжественным выносом сора кулисного ада,
Очень пахнет обиженным взором забытого чада.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Ночью вьюжило да кружило,
Всю-то ночь тебя сторожила.
Тихо сонного целовала,
Берегла тебя, укрывала.

Синеглазый мой, синеглазый
То ли сон ты мой, то ли праздник.
Только голову преклонила,
То ли не было, то ли было.

Я к окошку, босые ноги,
Не видать тебя на дороге.
А в окошечко, а в оконце
Только солнышко, только солнце.

Ночью вьюжило да кружило,
Всю-то ночь тебя сторожила.
Тихо сонного целовала,
Берегла тебя, укрывала.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Старая шляпа пропахла осенним дождём, дождём.
Шарфик, почиканный молью, в комоде найдём, найдём.
Что же ещё не хватает в дорожный комплект?
Обувь покрепче, в нагрузку несложный куплет.

Эта идея созрела в последний четверг, четверг.
Должен же в жизни хоть что-то познать человек!
Вот и познаем, чем пахнет дорожная пыль.
Только б до пятницы вспыхнувший пыл не остыл.

Припев: Там, за дверью
        Пляшет ветер,
        Предлагает тур в Париж.
        Хватит песню
        Скорбью метить,
        Как в клетушке бедный чиж.
        Чиж, чего молчишь?

Жалко, что нет у нас старой шарманки. Беда, беда!
Нам бы родиться в шарманкины годы-года, года!
Переживём этой жизни весёлый обман.
Скажем, что всё в этой жизни кромешный шарман!

Припев: ...

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Рогатку с сыном мастерим -
Весёлые делишки.
Чекрыжим, пилим и мудрим,
Как можем, не по книжке.

Оружье наше - не грешок,
Я рассуждаю просто -
Поможет этот черешок
Для творческого роста.

Квартира в стружках-бурунах,
И всё идет так гладко,
Что в скором времени в руках
Готовая рогатка.

Резина к ней - последний штрих.
Подать сюда резину!
А мы - не горе-ложкари -
Подмигиваю сыну.

Но в тот момент, когда сынок
Примерился к рогатке
Я угадала нервный ток
В его хозяйской хватке.

В нём вероломная стезя
Ворошилась цепями.
Как мало знаю я тебя,
Рожденный мной землянин!

Я клятву с отрока стрясла,
Пусть чувственно, пусть пылко,
Я материнский крест несла,
Была та клятва пыткой.

Он, как молоденький мустанг,
Метался, распалялся,
Шутил и плакал, так и так,
Но под конец поклялся,

Что пуля меткая его
Не тронет кошку Милку,
Не дай бог, чье-то там окно,
Ни птичек, ни училку.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Мой сыночек верхом на коне-е-е
Вихрем мчит по огромной стране-е-е.
А страна - это наша квартира,
Островок необъятного мира.

И трещит по углам коридор-дор-дор.
Что соседи придут - это вздор-вздор-вздор.
Приходите, соседи, за солью,
Но не боле, не боле, не боле.

        И слыхать далеко: иго-го, иго-го!

Увлеклась я сыновней игрой-ой-ой,
Побежала скорей за метлой-ой-ой.
Эх, роскошная вышла коняшка!
Только сыплется хвост у бедняжки.

Я скакала забыв про обед-бед-бед,
Что совсем не пятнадцать мне лет-лет-лет.
И секла Чингисханово племя,
А его самого прямо в темя!

        И слыхать далеко: иго-го, иго-го!

А кольчуги фольгою звенели,
Мы победные арии пели,
От врага только перья летели,
Мы несли небольшие потери.

Всё по честному, всё без обмана,
Одолели врага-басурмана.
И сказал мне сынок засыпая:
Знаешь, мама, я тебя уважаю.

        В воспитательном смысле - того: Иго-го, иго-го.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Баул - туда, баул - сюда. Рядом,
Ты - вот на этот, я - на тот, сядем.
Кому баул не грех поднять первым, первым?
Горчит пустырника настой. Нервы...

Наш милый дом уютной был норкой
От чуждых встреч, от черноты толков.
Кипели струны в глубине кухни, кухни.
Порывы злые в звуках струн жухли.

     Вальсообразно в пустоте кружат ветры,
     Мир разделился на квадратные метры, метры, метры...

Пора и нам поклон отбить вьюгам.
Пора и нам увидеть блеск юга.
Весенних яблонь разделить радость, радость,
Цветущим вёснам подарить старость.

     Не поминайте лихом нас сквозь зим скрежет!
     Будем же письма слать, открытки слать реже, реже, реже!..

Баул - туда, баул - сюда. Рядом,
Ты - вот на этот, я - на тот, сядем.
Летел довольный грузовик шустро, шустро.
Куда, куда? - бренчала в такт люстра.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

День ныний свят, и святы леты.
При свете лампочного дня
Когда-то жившие поэты
С портретов смотрят на меня.

Глядят в укор. Что ж, я немного
Балую рифмой, в аккурат,
Чтоб не была трудна дорога
Из ночи в день, из рая в ад.

В поэтов прочные союзы
Себя не прочу, грош утех.
Ползу себе на пузе юзом
Когда-то вниз, а больше вверх.

Ах, не серчайте же, святые!
Утешьтесь рамой золотой.
Я в ваши строки золотые
Не брошу лишней запятой.

На плечи рук вам не роняла -
Шелка и пальцы в серебре -
С святыми рядом не стояла,
Сама святая по себе.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Открытье зрело не нарочно,
Но поразило естеством.
Мы ждём зимы всегда заочно,
Как бы с заочным озорством.
Но первый снег - смиренья нота.
Её печалью красим мы,
Подарок высшего кого-то -
Стерильность будущей зимы.

Летел торжественно и шало
Табун бескрылых белых мух.
Гнедая ночь не нарушала
Полётом этим нежный слух.
На первый снег ложились строки,
На строки сыпал первый снег.
Движенье вписывалось в сроки,
Строка не вписывалась в век.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Всё было б очень плохо, всё было б - тихий мрак,
Но утро мудрым Богом даётся просто так.
Через стекло бокала, сквозь матовый кефир,
Не много и не мало, не много и не мало,
В меня прольётся мир.

Когда б в твою подмогу я верила ещё,
Не подставляла б Богу плакучее плечо,
Как золотом на пяльцах, из облака молитв
В решётке струн и пальцев, в решётке струн и пальцев,
Слагается мотив.

Всё правильно по сути, всё верно, отродясь -
Международны судьбы, междугородна связь.
Классическим эксцессам убыточный финал -
Не разорвётся сердце, не разорвётся сердце,
Расколется бокал...

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Если был бы в доме сыр,
Мы созвали бы весь мир.
Только сыра в доме нет -
Свежий воздух на обед.

Не допустит Бог родной,
Чтоб иссякли мы слюной,
Пособит нам справить пир.
Чую - будет в доме сыр!

Жёлтый дырчатый кружок
Нынче снился мне, дружок.
Пусть карман дошёл до дыр,
Будет, будет в доме сыр!

В доме сыру пять кило -
Приглашай хоть всё село.
Всё село не позовём,
Передавимся вдвоём!

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Догорает свечка,
В чашке - талый воск.
Остывает печка,
Замерзает бок.
Песня подзабылась.
Как её начать?
Что же за немилость, немилость?
На кого роптать?

Появились мыши -
Догрызают сыр.
Им достался свыше
Неголодный мир.
Вишня под окошком
Бьётся на постой,
И уснувшей кошке, кошке
Снится борщ густой.

Хрипло радио ворчало,
Приглушая гимн.
В небе звёзды рассыпались,
Отгорали в дым.
Песня вдруг запелась
С ветром в унисон...
Но смыкались веки, веки,
Погружаясь в сон.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Всё непреложней с годами, всё чаще и чаще
Я начинаю испытывать странное чувство:
Словно я заново эти листаю страницы,
Словно однажды уже я читал эту книгу.

Мне начинает с годами всё чаще казаться
И всё решительней крепнет во мне убежденье:
Этих страниц пожелтевших руками касаться
Мне несомненно однажды уже приходилось.

Я говорю Вам: Послушайте, о, не печальтесь,
О, не скорбите безмерно о вашей потере,
Ибо я помню, что где-то на пятой странице
Вы всё равно успокоитесь и обретёте.

Я говорю Вам: Не следует так убиваться.
О, погодите, увидите - всё обойдётся.
Ибо я помню, что где-то страниц через десять
Вы напеваете некий мотивчик весёлый.

Я говорю Вам: Не надо заламывать руки,
Хоть Вам и кажется небо сегодня с овчину.
Ибо я помню, что где-то на сотой странице
Вы улыбаетесь, как ничего не бывало.

Я говорю Вам: Я в этом могу поручиться.
Я говорю Вам: Ручаюсь своей головою,
Ибо воистину ведаю всё, что случится
Следом за тою и следом за этой главою.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Пустите меня на планету другой чистоты,
Другой частоты, радикально других измерений,
Других изменений в подкорке её высоты,
Где свет без сомнений.

Я лягу на грунт этой шарообразной звезды.
А может, она грушевидной какой-нибудь формы?
В отсутствии мото и автомобильной езды
Забудусь в полёте неведомой комы.

Не знать ничего, знать себя - это очень по мне,
Кричать в межпланетье стихозы любимых поэтов,
Не видеть страдающих жизнью на милой Земле,
Не слушать советов.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Поверишь ли - не лёгкостью пера,
А лёгкостью рассудка отдаётся
Пространство затонувшего ведра
В проёме заоконного колодца.

Щербатым цинком залигован блик.
Уж этот блик по новой пляшет строчке.
И я в азарте сдерживаю крик,
Плутая в человечьей оболочке.

Нальётся звук лебяжьего пера
На редкость не колодезным товаром.
Багром достану слово из ведра.
Ведь это даром, понимаешь, даром.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.