Посмотри, как апрель распогодил
Распустившую крылья весну.
Мы опять уезжаем, уходим
В заповедную нашу страну.

Где под синим распахнутым небом
Нынче я разобрать не могу:
То ли это подснежник под снегом,
То ли просто звезда на снегу.

Здесь порою кончаются были -
В этом царстве заснеженных лип.
Сколько раз мы сюда приходили,
Но привыкнуть едва ли смогли б.

Растревожена ночь голубая -
То ли песнею, то ли костром,
И на стрежень опять выплывает
Желтый серп острогрудым челном.

Убеждать удивленных не надо,
Что красиво и что не ахти.
Просто снег уже больше не падал,
Просто песня сложилась в пути.

Где под синим распахнутым небом
Нынче я разобрать не могу:
То ли это подснежник под снегом,
То ли просто звезда на снегу.

Будут тропы, взлетевшие круто,
Будет время побед и тревог.
Здесь начало далеких маршрутов,
Середина грядущих дорог.

И какая б ни вышла дорога,
Помним мы, что у нашей земли
Есть река необычная - Волга,
Есть такая страна - Жигули...

1975

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

           Em            Am
А в сентябре на таежную реку
           D7                  G
Свесится дождь, и качнутся ветра.
         Em                Am
Лист упадет, как письмо человеку,
      Fis7               H7
И перелетная крикнет: Пора!

        H7                  Em
Припев: С нами ничего не случится.
        Fdim   E7           Am
        Память уведет во вчера:
        H7                 С7 E7
        Солнце одинокою птицей
        Am   H7                 Em
        В тучах заплутало с утра.

И не вернуть уходящего лета,
Как не вернуть уже прожитых дней.
Свечи берез среди серого цвета,
Говор тайги - ни о чем не жалей

За сентябрем, за недолгой рекою -
Домик в тайге и последняя ночь.
Можно еще дотянуться рукою,
Но возвращения не превозмочь.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Не ходите никуда - не сбивайте ноги,
Вам такого не понять, не постичь никак:
Кто поставил этот столб посередь дороги?
Может с умыслом каким, а может просто так.

Даже если просто так, все равно обидно.
Если весело кому - пусть смеется тот.
Но, когда из-за столба солнышка не видно,
Станешь думать, что оно вовсе не встает.

Мимо времечко текло и сшибались с ходу
То ли эти льдины звезд, то ли звезды льдин.
Вот еще одна звезда пала с небосвода
И застряла у него в трещинах груди.

Обесточенный фонарь матово пылился.
Нам не надо днем с огнем - сами как-нибудь!
Но опять иной чудак плакал и крестился,
Да впотьмах от фонаря отправлялся в путь.

Вспоминают о столбе чаще лбы да ноги.
Вот бы взять да и срубить - не нашлось рубак.
И стоит он сам себе посередь дороги,
А по праздникам к нему привязывают флаг.

1981

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Эта осень так похожа на девчонку,
Рыжая длиннющая коса.
Вот и листья с нею шепчутся о чем-то.
Знаешь, это наши голоса.

      - Помнишь, ты смешной была какою?
      - Помню. Помнишь ты стихи читал мне?
      - Помню наизусть.
      Эта осень наше счастье без покоя.
      Эта осень наша радость, наша грусть.
      Наша радость, но и наша грусть.

С нами не спеши расстаться, сделай милость,
Дай уйти по листьям босиком.
- А тебе не кажется, что осень заблудилась?
- Кажется, я даже знаю в ком.

      Повторимся в ком-нибудь и мы с тобою,
      А не повторимся -
      Ну и пусть.
      Эта осень наше счастье без покоя,
      Эта осень наша радость, наша грусть.
      Наша радость, но и наша грусть.

      - Помнишь, ты смешной была какою?
      - Помню. Помнишь ты стихи читал мне?
      - Помню наизусть.
      Эта осень наше счастье без покоя.
      Эта осень наша радость, наша грусть.
      Наша радость, но и наша грусть.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Ну что ж, пора, до встречи, тундра пестрая,
Держим курс на северо-восток.
Но прежде, чем проститься с этим островом,
Взглянем на него еще разок.

И в памяти отыщем другие острова,
Которые нетрудно полюбить.
Давай для них, дружище, побережем слова -
Нам есть о чем сейчас поговорить.

Далеко, по сути - на другом краю,
Песни сухопутных неудач.
Ну а мы с тобою сочиним свою -
О земле по имени Вайгач.

Не снился вам, зеленые, в деревьях острова,
Такой пейзаж - он только с виду прост.
Кружит над нашим островом полярная сова -
Серьезная, как вахтенный матрос.

А нам пора, до встречи, тундра пестрая,
Держим курс на северо-восток.
Но прежде, чем проститься с этим островом,
Взглянем на него еще разок.

1978

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Мне слуга не поднесёт расписное блюдо
С поднебесным запахом золотой халвы,
Значит, я не угощу белого верблюда,
Куковать ему, видать, без халвы, увы.

И не делится со мной Цезарь новым троном,
Клеопатра не звонит - нежная змея.
Не спешат на огонёк Мао с Цицероном,
Все великие поврозь, впрочем, как и я.

Уезжает зоопарк - зоопередвижка,
Белый хлюпает верблюд за повозкой вслед.
На двери моей скрипит старая задвижка.
А халвы с утра во рту не было и нет.

Выхожу в больничный сад подышать озоном,
А в беседке, где сирень, вижу, ну, дела,
На скамейке ждут меня Мао с Цицероном -
Это Клеопатра им адрес мой дала.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Еще не уносит во мглу
Гудков пароходных орган.
Кочует, кочует к теплу
Весенних небес балаган.

А нам остается с тобой
С десяток привычных забот,
Чтоб утром над темной водой
Услышать команду Отход!

Ладони ночного огня
Согреют озябшую грусть.
Она провожает меня,
И я к ней, конечно, вернусь.

Останется где-то во сне
Костров остывающий дым.
А солнце по вешней волне
Теленком бредет золотым.

2 мая 1998,
Жигулевская кругосветка

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Вечерний звон колоколов дождя,
Где нас подкараулила удача.
Там юные деревья октября
Казалось нам, скулили по щенячьи.

Да сами мы - промокшие щенки,
Носами тычась то в глаза, то в щёки,
Смеялись: как наивны пустяки,
Где люди то близки, а то далёки.

И что людей разводят, как мосты,
Слова, дела, года и всё такое.
Но мне, прости, хотелось, чтобы ты
В тот вечер говорила про другое.

Вечерний звон - иных уж нет, а те...
Порой далече так, хотя и рядом.
Но петь о всеразлучной суете -
Удел зануд, когда оно не надо.

Давайте поживём во славу дня.
Вечерний звон - не предзнаменованье.
Кому-то день последний октября
Уже назначил первое свиданье.

Монреаль,
1998

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

По талому зимнику грустный февраль,
По вешкам упавшим.
Зачем же нам зиму становится жаль,
Изрядно уставшим.

От кратких закатов по горло в снегах,
Рассветов с ветрами.
Но зимняя песня в хрустальных санях
За нами, за нами.

Не вешней капелью рассыпется март
Над нами с тобою,
И все же светило на вскид и на взгляд
Ударит Весною.

Захочется землю и воздух в лесах
Потрогать руками.
Но зимняя песня в хрустальных санях
За нами, за нами.

И добрый намек журавлиной молвы
Как музыка вечен.
Так будет, и с запахом летней смолы
Смешается вечер.

Но этот февраль не рассыпется в прах
И тем будет славен,
Что зимняя песня в хрустальных санях
За нами, за нами...

1998

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Уйти, забыть, оставить
В той тишине до звона
Октябрьскую наледь
По берегам Юкона.
Меня проём оконный
Запомнивший едва ли
И городишко сонный
В канадском зазеркалье.

Всё дальше дом-игрушка,
Там голос тих и ломок;
Индейская девчушка -
Забавный оленёнок.
Уходят в полдень серый
По кромочке ненастья
И замшевые серьги,
И смуглые запястья.

Где косы расплетая,
Она встречает вечер,
Где я не понимаю
Её английской речи.
И мы хохочем снова
Средь ночи замарашки,
И ничего другого,
И только кофе в чашке.

...Года переплетают
На лиственницах ветки,
И млечный путь лакают
Медведицы - соседки.
По берегам Юкона
Октябрьская наледь.
Ту тишину до звона
Вернуть? Забыть?
Оставить...

Клондайк,
1998

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Я нынче опоздал к столу, но ждал меня пирог.
С такой хозяйкой подфартит едва ли вам.
А то, что вы из-за стола, ей будто невдомек,
И я давился пирогом, нахваливал.

За ваши вкусные дела спасибо вам, Танюша,
И за начинку ливера, и за хороший тост,
Спасибо вам, что никогда не лезете мне в душу.
Ах, там такие пироги - спаси тебя Христос!

Я снова опоздал к столу, и подгорел пирог.
Зато хозяйка, как всегда, на высоте :
- Вы опоздали, милый друг, ну что ж, помилуй Бог,
Всего хорошего с собой, и топайте.

За ваши честные дела спасибо вам, Танюша.
Да, здесь не будет моего ни носа, ни ноги.
Спасибо вам, что по утрам не норовили в душу.
Да будут счастливы и вы, и ваши пироги.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Нам хоть впору на поруки
Брать погоду в этот год.
Но весло стремится в руки,
Бард гитарные подпруги
Рвёт, гудя в лицо подруге,
Как осипший пароход.

И попёрла кавалькада
Вслед за новою зарёй.
Если надо - значит надо,
Непонятная услада.
И расходится с парада
Наш народ береговой.

Дождь настырнее пехоты.
Мы идём не по мосту
Занимать у Волги ноты,
Пить полночье до икоты
И описывать красоты,
Если вдруг невмоготу.

Кто в сомнениях и лени
Тот, простите жлоб и хам.
Что нам толку от сомнений,
Если в свете поколений
Даже сам товарищ Ленин
Западал по Жигулям.

Из тумана струг выходит;
Стёпа - это не Ильич.
Ишь, как глазоньки отводит,
Видно совесть колобродит.
Или пусть княжну воротит,
Или бороду остричь!

Уж ты, вольница - раздолье
Несказанная волна!
Вы меня возьмите в долю,
В наши песни, в наше море,
В Молодецкое подворье,
Кругосветная шпана.

Замаячит город - клетка,
Но на памятной волне
К нам с тобой ещё не редко,
Попадая в душу метко,
Возвратится кругосветка -
Жигулёвская вполне.

Жигули. Молодецкий курган,
2004

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Моя любовь мне рожу скорчила
И показала фигу гнутую.
Позавчера рассвет пророчила,
Вчера в окно свечу задутую.

И темноту тугую ведрами
Плеснула Ночь, как пиво в водочку,
Когда Любовь, качая бедрами,
Продефилировала в форточку...

Ах, почему я форточку
Сегодня не закрыл!

1980

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Двое с виду не олухи
Шептали мне натурально,
Идея, мол, рыщет в воздухе,
А мысль материальна.

Поведай нам, как во фьордах,
Спасал ты баржу со жмыхом.
Тобой мы гордимся, Федор!
(А я вообще-то Тихон.)

Но если тебе не просто
И глаз на похмелье сыпешь,
Мы водки по нормам ГОСТа
Нальем тебе – сколько выпьешь.

И тут меня раззнобило,
Зря мы на память ропщем.
Я все рассказал, как было.
И даже конкретно, в общем.

И про баржу со жмыхом,
И что я в семье не третий.
Что это отец мой – Тихон.
А я у него – Лаврентий.

Кудрявый, который справа,
Точнее, немного сбоку,
Сказал мне: Спасибо, Слава!
И обнял меня за щеку.

А левый, падая книзу,
Как зерна падают в пашню,
Сказал мне, чтоб шел я в Пизу –
Спасать Пизанскую башню.

И пусть я воткну им якорь,
Коль славу делить не станут.
Он что-то еще прокрякал,
Потом замычал – и в аут.

За петушиным соло
Они отъехали в дали.
О них позабыли села,
И вместе нас не видали.

А нынче, как мордой в доску,
Узнал я каким-то лихом,
Что где-то вручили Оскар
За фильм про баржу со жмыхом.

Якорь вставить злодеям!
Хоть это и не реально.
Но греет меня идея,
Что мысль – материальна.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Будь благодарен зеркалам -
За необдуманную лживость
И за дарованную милость
Быть здесь и сразу где-то там...

В лучах последнего огня
Дано увидеть на мгновенье,
Куда уходит отраженье
Тобою прожитого дня.

Там, за мерцающим стеклом -
Другая жизнь и звук приглушен,
И двойники, как наши души,
Нас смотрят под своим углом...

1979

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Вновь я вижу планом крупным
Вожделения венец.
И подергиваю крупом,
Как под мухой жеребец.

Мне под гром весенних пушек
Поберечь бы силы.
Но слетаю я с катушек,
Как слепень с кобылы.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Уж как край родной вспоминается
Добру молодцу в стороне чужой.
Не прогонит туч красно солнышко,
Не ласкать ему поля ратного.

Пусть в светлицу к ней сизым голубем
Долетит моя грусть сердешная.
Уроню ль когда буйну голову
В синь-моря глаз твоих, душа-девица.

Ой да, не богат шатер, не звонка казна -
Только конь, копье да товарищи.
Ты прощай-прости, коль не свидимся.
Далеко летит калена стрела.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

День крепчал. Из бодрых тучек
Дождь со снегом чушь молол.
Октябрело. Хочешь, внучек,
Расскажу про комсомол?

Было время: ногу в стремя,
Уши дыбом, пыль в вихрах
И максимовые трели
И кронштадтский прибабах.

Старый мир нам корчил рожи,
Мы ж в такой входили раж,
Что поныне в мелкой дрожи
Пол-Каховки и Сиваш.

Не гаданье по ромашке,
Нам Устав – отец родной.
Атеистские замашки:
Бога нет – и крест долой!

То болотная зараза,
То целинный недород.
БАМы, ВАЗы и КамАЗы –
Нашей жизни переплёт.

Где ж теперь попутный гений?
Видно встреча не с руки.
В арифметике мгновений
Паровозные гудки...

Сверлят даль стальные очи.
В битву рвутся дух и плоть.
Спи, малыш, спокойной ночи,
И храни тебя Господь.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Глаша мне: Побойся Бога,
Ты никак опять в дорогу?
И у двери не мигая
Подопрет плечом косяк.
Я торжественно поглажу
По щеке супругу Глашу
И она сама родная
Принесет мне мой рюкзак.

Припев: Так не брани меня напрасно,
        Не привязывай к амбару, -
        Все у нас с тобою будет, Глаша,
        Обещаю, подожди.
        Ведь у меня еще в запасе
        Три аккорда под гитару,
        Три неначатые песни,
        Три дороги впереди.

На одной из тех дорожек,
На другие не похожий,
Мой аккорд такой родимый,
Даже вымолвить боюсь.
Не по чьей-то воле - сам он
Рыщет волком по лесам,
А может я ему сердечному
Да на что-нибудь сгожусь.

Припев.

Но однажды из аккорда
Непосредственно и гордо
Встанет песня покачнувшись
На весенннем ветерке.
И пойдет гулять по свету,
Чтоб однажды кануть в лету,
Но в начале просто б лето
Поваляться на песке.

Припев.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Я понимаю – ты не рад,
Что так со мной не просто.
Во мне не метр пятьдесят,
А метр девяносто.

И вот под сенью ясеня,
Под желудями дуба
Опять целуешь в брошь меня,
А так хотелось в губы.

Но нет, тебе не ведом страх,
И рушится граница:
В наполеоновских мечтах
Замашки сицилийца.

Мой Бонапарт, я всё отдам!
И к чёрту кривотолки.
Лишь дотянись к моим губам,
Привстав на треуголке.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Плыви, наш челн, плыви по воле парусов.
Благословенный миг - для сердца отдых.
И зазвенит опять от наших голосов
Рекою напоенный волжский воздух.

И здесь твои глаза опять передо мной,
И молодость вернулась доброй вестью,
А то, о чем грустит матросик молодой,
Он завтра нам споет об этом песню.

Плыви, плыви, наш челн, и только не спеши
Забыть меня, когда с тобой расстанусь.
Есть берега морей, есть берега души,
А между ними вечно белый парус.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Исхожен путь от лыка до мочала,
Но отдавая дань другим векам,
Меня всегда по-доброму смущала
Любовь Отелло к носовым платкам.

Ужели был ему настолько дорог
Клочок батиста с розовой каймой,
Что моментально превратился в порох
И вспыхнул мавр, едва придя домой.

Где, мол, платок, что в пятницу на рынке
Купил тебе, его хранила чтоб?!
А дальше молоко прокисло в кринке
От тёплых слов в её прекрасный лоб.

Слетает лоск с венецианской масти,
Свинцовый взгляд подобен кулаку.
И ревность – поводырь безумной страсти
К единственно любимому платку.

Воскресный вечер. Где-то мясо тушат.
В домах напротив теплятся огни.
И ждёт мамзель, когда её задушат
За лоскуток матерчатой фигни.

Так где ж платок и кто чужой касался
Его каймы, пусть даже и во сне?
Всё просто: он в субботу истрепался
И сдан в починку Яговой жене.

По счастью, в этот раз финал с фингалом,
Но с ним мораль для будущих веков:
Каприз жены – не повод стать болваном,
А покупать – так дюжину платков.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Скрывается солнце за дальнею елью,
И вечер приходит в обнимку с метелью.
В отчаянном вальсе по склону кружится,
А нашей палатке та музыка снится.

За теми горами, весной запряженный,
Стоит под парами наш поезд зеленый,
А в поезде этом с тобою грустим мы,
Что так незаметно кончаются зимы.

Ребята, ребята, всему свое время,
Мы с вами когда-то оставим кочевья.
Но нашу тревогу, надежду и флаги
Подарим в дорогу другому бродяге.

И скроется солнце за дальнею елью,
И вечер вернется в обнимку с метелью.
И белые ноты их снежного вальса
В палатке далекой кому-то приснятся.

1981

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Нас так вначале пробирало,
Такой озноб за горло брал,
Что впору драпать до Урала,
А там глядишь и за Урал.

Броня крепка и танки быстры!, -
Пел довоенный патефон.
Но враг уже дошёл до Истры,
Уже Москвою грезил он.

То шелестели разговоры,
То предрекало вороньё,
Что нет спасения от своры,
Что мы отверили в своё.

Но не сдававшимся солдатам,
Тому, кто верить не отвык,
Над кровоточащем закатом
Являл Господь Победи лик.

И грянул гром тысячекратно!
И нашу враг познал грозу.
И ночь паучьего штандарта
Солдату пала под кирзу.

...Победы сын в шинель уткнулся.
Он спал, уставший наповал.
И Сталин дымом поперхнулся,
А Черчилль недоумевал.

Май 2005

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.