Была зима, и мир был тесен.
И было, в общем, не до песен.
У белолобого окна -
И ты грустна, и я не весел.

Лежит газета между нами -
Подобна перезрелой даме:
Извечной юности полна,
Но... с пожилыми новостями.

Пусть наш огонь сожрёт газету...
И вот у ног твоих согретых,
Он лижет краску на полу -
Колдунья ты - я знаю это.

Унылым взглядом ты блуждаешь
По пеплу комнатных пожарищ -
И по метёлке, что в углу!..
Зима, мой друг, не полетаешь!

И потому-то всё не мило.
Там, у запретного кадила,
Тебе погреться бы, пока
За двести не перевалило!
За двести не перевалило!
За двести не перевалило!

И потому теперь шалунья -
Двадцатилетняя колдунья -
В котёл людского кипятка
С усмешкой сыплет соль-слезунью.
...Не плачь, мой друг! Всё в мире хлипко.
И дом не наш. И ты - не скрипка!..

1983

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

В нотной стране, в том году,
Летним дождём, на беду,
Маленький дом был снесён
В речку времён.
В доме с тобой мы допоздна
Были вдвоём, выпив до дна
Величиною с хрустальный бокал
Бочку вина.

Припев: Бом-дили-дили - в доме забили разом
        Все часы вразнобой.
        В комнате были, в комнате были рядом
        Мы с тобой.
        Нам далеко ли, нам далеко ли плыть, плыть -
        На закат, на закат.
        Там, где былые, там, где былые годы
        Крепко спят.

Летний тот день был хорош.
Жаль, что попал он под дождь.
Но с нами он был снесён
В речку времён.
Но никогда в нотной стране
Страх не живёт даже во сне.
Мы на закат поплывём, поплывём
В доме вдвоём.

Припев.

В нотной стране, в тишине,
На одинокой струне
Что-то звучит о другом
Завтрашнем дне.
В небе видна только луна.
Но вот опять стала полна
Величиною с хрустальный бокал
Бочка вина.

1996

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Заблудился в трубе ветер поздний, слепой,
Уголёк золотой в печке тлеет едва.
Загулял Божий дар с подорожной судьбой,
Зыбкий мостик назад разрубив на дрова.

В этой чаще тропинку вовек не найти.
Колдовства не таят тут болотные пни.
Тут и зверь не рычит, птица тут не поёт -
Заповедная чья-то тут память живёт.

Не садись в эти сани - они не твои!
Не садись на дороге - не кончен твой путь.
В жизни новых начал не ищи, не зови -
На запятки садись, глядь - подкинут чуть-чуть.

1979

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Послушай-ка, мерзавец, ты красив.
В гробу своём - ты будто нарисованный.
Твой рот неумолимо молчалив,
Усмешкою последней крепко скованный.
Но минет год, другой, и под землёй
Твой череп посмеётся над тобой.

На балдахин ложатся, торопясь,
Помятые студенческие рублики.
Червонец, сиротливо застыдясь,
Алеет в рыжеватой этой публике.
...К прозрачным окнам липнет мокрый снег.
Покинул дом твой бархатный ковчег.

Нас кладбище - поместье тишины -
Встречает молчаливой безнадёжностью.
Во чреве снежном что-то без вины
Зияет свежевырытой оплошностью.
И закружили призрачный балет -
Кадилами - дымки от сигарет.

Друзья спешат могилу зарывать
Немного неумело, чуть застенчиво.
...И дико встрепенулась твоя мать
В последний раз обманутою женщиной.
Отец молчит. А что теперь спасёт
Двух безнадёжно стареньких сирот.

Никто тут не задержится. В кабак!
Ну, за помин! Эх, Ванька!
Он не спьяну ли?..
А помните - он был?.. Зачем он так?
Зачем ружье куда-нибудь не спрятали?
...К горячим окнам липнет мокрый снег...
Ты был - и нет тебя. Прощай навек!

1980

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Играет Гитлер на гитаре,
Откинув чубчик на бочок.
В любовном нынче он угаре -
Простой немецкий мужичок.

     Ах, где ты, где ты, Ева Браун?
     Ах, где ты, свастичка моя?
     Вернись скорей в мой андеграунд,
     Рейхстаг уютнее Кремля!

А Ева Браун в лёгком платье,
Накинув грубую шинель,
Спешит к Иосифу в объятья
Сквозь фронтовую канитель.

     Ах, где ты? Где ты, милый Коба?
     Меня влечёт твой длинный ус!
     Я влюблена в тебя до гроба!
     К Адольфу больше не вернусь!

А где-то там, в кремлевской дали,
В бинокль глядя на Берлин,
Стоит на стуле грустный Сталин -
Простой грузин и гражданин.

     Любимый Фюрер! Где ты, где ты?
     Уже весна и скоро май.
     Капитулируй! И до лета
     Ты сердце мне своё отдай!

1997

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Вечером будет праздник - бал-маскарад огней.
Он ожиданием дразнит нетерпеливость людей.
Трудно сказать, во сколько сумеркам наступить?
...Нам бы до вечера только, как говорится, дожить.

Припев: И слышно, как уже где-то палочка дирижёра
        Делает первый набросок, созвучия переплетая.
        И, стрелкой взмахнув часовою, время ей вторит тихонько:
        Бом-бом-бом-бом дили-лим бом-бом.

...Ветер шаги доносит - в дом дорогих гостей
Гостеприимно просит праздник вечерних огней...
Краем дневного срока еле озарены -
Проходят они мимо окон, как сновиденья, грустны.

Припев.

В улицах опустелых что-то погасло вдруг...
Только стоит несмело старый мой преданный друг -
Весь в чудесах уснувших тихо войдет он в дом...
Мы этот праздник минувший тихо помянем вдвоем.

Припев: И слышно только, как где-то палочка дирижёра
        Темную ночь одарила последним аккордом усталым.
        И, стрелкой взмахнув часовою, позднее время вздохнуло.
        Бом-бом-бом-бом-дили-лим-бом-бом.

1979

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

                       Н.Андрияшкину

Гудит система нервная...
Он был мне друг, наверное.
Был друг, - теперь он колокол.
Ах, как сдавило голову.

Для нас теперь порожнее
Подорожало прошлое.
Из меди ли, из золота,
Но главное, что - колокол.

Грешите, православные.
Смерть нарисует главное!
Великая художница -
Она не опорожнится.

Гудел набат встревожено
О храме позаброшенном,
Что мы давно - невольники
Своей же колоколенки.

Хрипел набат, аукая.
Спал город убаюканный -
Привычный и беспомощный
От полночи до полночи.

И смолк набат! А жители
Вдруг колокол увидели.
От тишины, от ветра ли -
Язык зафиолетовел.

Над крышами знакомыми
Гудят шальные гомоны,
По брату ли, по блату ли -
Парады ли, баллады ли.

Обидой небо вышито -
И мудрено услышать тут,
Как чьим-то новым недугом
Бьет колокол неведомый.

1982

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Станцуй, Пьеро! Мой бедный шут.
Станцуй под сытый блеск речей,
Под запах блюд - их много тут,
Под хохот пьяных скрипачей.
Станцуй взахлёст и наповал,
Покуда кровь не променял
На что-нибудь погорячей!

Танцуй, Пьеро. Мир не готов
Обнять рабов и королей
Под плач оплёванных богов,
Под песни загнанных коней.
Танцуй - ещё далек финал,
Покуда дух не променял
На что-нибудь похолодней.

А в небо смотрят купола
Церквей и цирков много лет.
А в небе свет рождает мгла,
А в небе мглу рождает свет...
...Танцуй, Пьеро. Твоя спина -
Как иероглиф колдуна!

И пусть не спорят смех и плач
Про вечный свой приоритет -
Кому из них нести твой плащ,
Кому с тобой встречать рассвет.
А до утра дожить хитро -
Ты до утра танцуй, Пьеро.

Танцуй, Пьеро. Танцуй, мой шут.
И станет пусть чуть-чуть ясней -
О чем поют, куда везут
Полозья краденых саней.
А ты танцуй, хоть кончен бал,
Покуда жизнь не променял
На что-нибудь, чуть подлинней...
На что-нибудь, преподлинней.

1999

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

А завтра я буду с похмелья!
А буду с похмелья я потому,
Что нынче же буду я пьян, как свинья,
Пьян буду - и всё потому:
Деньги мозолят и жгут мой карман,
А их ровно столько, что буду я пьян!
И, будьте покойны, их хватит с лихвою
На то, чтобы быть мне с похмелья!

А нынче я буду избитый.
А буду избитый я потому,
Что плюну кому-нибудь в рожу!
Плюну! И все потому:
Все рожи давно опостылели мне -
Трезвых - особо, а пьяных - вдвойне.
И нынче я все же кому-нибудь в рожу
Плюну!.. И буду избитый.

А завтра я буду известен.
А буду известен я потому,
Что выбью кому-нибудь окна,
Выбью! И все потому:
Пусть помнят, что кроме высоких особ
Есть я - малый, в общем-то, не остолоп.
Меня знают плохо, и я ночью окна
Выбью... И буду известен.

А ночь проведу я не дома!
Я дома не буду, а все потому -
Ведь ждет там меня только ругань,
Ругань - и все потому:
Ведь буду я нынче пьян, как свинья,
И с мордой разбитой явлюсь нынче я,
А денег осталось поменьше, чем малость -
Нет! Ночь проведу я не дома!
...А завтра я буду с похмелья!
...А нынче я буду избитый!..
...А завтра я буду известен.
...А ночь проведу я не дома!

1980

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Не серчай, менестрель,
На свою ты мамзель,
Что вскружила в твоей
Голове карусель.
И над вредной водой
Не тряси бородой.
Ты и так, молодой.
Не спокоен балдой.

Голос твой голосит,
Волос твой волосит,
А в подружке сидит
Половой паразит.
У неё, куманек,
От одних-то чулок
Полселенья, считай,
Обалдело чуток.

Тридцать три мужика,
Двадцать два паренька,
Да в придачу ещё
Полтора старика.
И сейчас за рекой
С многодетным Лукой
Ищет корень она
Непонятно какой.

...Забирай, менестрель,
Ты свою-ка свирель
И без воя, давай,
Убирайся отсель.
Сосчитай раз... два... три,
На судьбу не ори,
И в попутчицы баб
Городских не бери!

1984

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

С тобой, не девочкой, с тобой, курносою
Хочу без робости побыть вдвоём.
Чтоб пустоглазую тебя без спросу мне
Разок взасос поцеловать живьём.

Твой не единственный, но твой заметанный
Тебе поплакаться осмелюсь я, -
Как нас травили змеи подколготные
Своими ядами донелезя!

Как кто-то мечется, а кто-то мочится,
Чтоб им не мучаться, чтоб за других.
А кто-то мячится - ему так хочется:
Он будет мячиться - и никаких!

Потом еще о том, что сам в душе никак
Себя не мыслю я ни на момент,
Чтоб стать уродственником в украшейниках
Тому, кто молится на монумент.

Без счёта многие с тобою сглазили
Гордыню с удалью, да с утварью,
Кто присягнул тебе в любви-согласии,
Целуя косу длинную твою.

С тобой, не девочкой, еще бы побыл я,
Да вот зовут дела домой, как в бой.
И ты все бродишь где-то с кем ни попадя,
И очень правильно, и хрен с тобой.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Среди людей, добрых и злых,
Жили два гнома смешных.
Звали их Жил да Был,
Жил да Был, Жил да Был.
Мало кто из людей замечал их,
Но братцы ни ночью, ни днём
Отнюдь не грустили о том,
А занимались в течение дней
Где-то по гномовской части своей.
(Верить ли нам этим словам?)
В жмурки играли они
По вечерам и в воскресные дни.

И как-то нечаянно Жил
Былу на ус наступил.
- Ой-е-ей! - крикнул Был...
- Ой-е-ей! - крикнул Был...
- Ой-е-ей! - крикнул Был, -
Что ты наделал со мной, гадкий Жил!
Лишать не имел права ты
Братца мужской красоты!
Хоть я и гном, да и дело не в том,
Кто мне поверит теперь, что я гном.
(Верить ли нам этим словам?)
Не Жил ты, а - жила и гнус!
...Топорщится грозно единственный ус.
Верить нам этому или нет -
Вот в чём соль?
Видно усы тоже могут наделать бед,
В жизни играя роль.

Тем временем маленький Жил
Братца печально просил:
- Милый мой братец Был,
Милый мой братец Был,
Милый мой братец Был,
Я ж не нарочно на ус наступил.
Ну, стоит ли ссориться нам
В угоду каким-то усам?
Вырастет новый - тебе я клянусь!
А хочешь - и я оборву себе ус.
(Верить ли нам этим словам?)
Ус оборвал себе Жил
И одноусым стал, как братец Был.

Среди людей, добрых и злых,
Жили два гнома смешных
Звали их: Жил да Был,
Звали их: Жил да Был,
Звали их: Жил да Был.
Но не узнали бы вы теперь их.
Ходит с одним усом Жил,
Совсем без усов бродит Был.
Сбрил он усы и теперь от того
Бывалом Былинычем кличут его
(Верить ли нам этим словам?).
Большим человеком стал гном...
А может быть, просто похож... кое в чём?

1978

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Под звуки неведомой дудки с утра
Танцуйте, подмётки мои.
Под чьё-то кому-то за что-то: Ура!
Танцуйте, подмётки мои.
Под скрежет лебёдки, под взглядом красотки
Танцуйте, подмётки мои.
Под рёв чьей-то глотки, на кромке ковра -
Танцуйте, подмётки мои!

Под грохот посуды, под пьяный забой
Танцуйте, подошвы мои.
Под свежий слушок-шепоток за спиной
Танцуйте, подошвы мои.
Под медной копейкой, под пулей злодейкой
Танцуйте, подошвы мои.
Под чёрным копытом, под белой пятой -
Танцуйте, подошвы мои!

На пыльной расстроенной ржавой струне
Пляшите, мозоли мои!
В квартире чужой, на чужой стороне
Пляшите, мозоли мои!
На чьих-то иголках, на чьих-то осколках
Пляшите, мозоли мои!
Пусть будет, что будет и в жизни, и вне -
Пляшите, мозоли мои.

1979

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

По речке бездонной на ялике утлом
Удрал я с девчонкой по имени Утро.
Удрал без копейки апрельским рассветом
К заветному месту с названием Где-то.
К заветному месту с названием Где-то.

Девчонка о доме тужила не долго.
И женщиной стала по имени Полдень.
...И стерло на время безумное лето
Ту сказку про берег с названием Где-то.
Ту сказку про берег с названием Где-то.

Шло время. Я рад был, что путь мой не вечен
С угрюмою тёткой по имени Вечер.
И гулко сорвался с осеннего пледа
Сонет о причале с названием Где-то.
Сонет о причале с названием Где-то.

Сжёг холодом ветер ненастные волны,
Озябла старуха по имени Полночь.
...И снился нам часто, в сугробы одетый,
Пустующий домик с названием Где-то.
Пустующий домик с названием Где-то.

1982

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Я ещё по осени
В сад захлопнул двери.
В небо с синей просинью
Пусть другие верят.

Я поклялся старости:
Твой я, успокойся!
И сказала старость мне:
Ничего не бойся!

Благ мне напророчила,
Насулив безделья,
И, помимо прочего, -
Скорого похмелья.

...Снегом сад засеяло -
Травы, тропы. Ветер!
Как зимой повеяло
Я и не заметил.

Ни к чему загадывать -
Будем жить, как снится.
И пиры закатывать
Не гостям, так птицам.

О былом подумаем -
Вдруг оно вернется...
...Тишина в саду моём,
Заперты воротца.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

По дому рыжему,
По стене всё прыгал в день безоблачный,
По карнизам и по всем
Подоконникам зайчонок солнечный.
Вверх-вниз, туда-сюда,
Будто бы какой чудак невидимый
Понадеялся весь дом.
От апрельских слёз-сосулек вытереть -
Прыг-скок, солнечным платком.

Взял, вдруг покрылся весь
Рыжий дом морщинками кирпичными.
Водосточною трубой
Запыхтел, как будто дед улыбчивый.
А за большим окном,
Тем, что раз, два, три, четыре с краешку.
Пока никого кругом
Бегал по рояльным кто-то клавишам,
Прыг-скок, солнечным щенком.

Долго ли, коротко -
Отдохнуть присел зайчонок солнечный
На большущий чей-то нос
Конопатый, будто коржик полдничный.
Как гром средь бела дня,
Грозно раздалось: А-а-пчхи! ужасное!
С перепугу в тот же миг
В рукавичку чью-то еле спасся он -
Прыг-скок, солнечный шутник.

1980

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Как много дураков - Иванов, Емельянов,
Не знающих причин для смеха или слёз.
Неведомые Боги живут у них в карманах -
Вряд ли кто из нас имеет Бога так всерьёз.

Как много дураков - блаженных и убогих,
Не знающих нужды в паломничестве слов.
Скажите, господа, не будьте слишком строги:
Вы любите таких вот дураков?

Припев: Они вам корчат рожи
        Не для того, чтоб вас оскорбить.
        Хотят на вас, быть может,
        Чуть походить.
        Но если эта рожа
        Не нравится вам всё же, -
        Подумайте, кого же
        Тут всё-таки винить?

А мы - не дураки! В нас разум копошится.
Для смеха или слёз у нас особый час.
Не можем мы слагать святые небылицы -
Знаем, что к чему и что - для нас и не для нас.

Припев.

Смешно на дураков. Но, согласитесь сами,
Что смешными быть приходится и нам.
Мы часто, господа, не слышим, как над нами
Смешно бывает даже дуракам.

Припев.

1978

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Куда ты плыл так много лет,
Кораблик мой безродный,
Напялив, будто амулет,
Свой парус старомодный?

Ты прокурил его трубой,
Которую так прятал
Перед собой, перед толпой
И от судьбы проклятой.

...Тогда никто не опроверг
Заутреннего тоста.
Плывёте вверх? Плывите вверх -
Ведь вниз - всегда не поздно!

Ушли теченью поперёк
От дальнего причала
Искать начало и исток,
Чтоб всё начать сначала.

Ты смог дойти. Я смог найти,
Да только, ей-богу,
Не лучше ль было по пути
Разбиться на порогах.

...У нас осталось мало вер
В век этот високосный...
Мы плыли вверх и только вверх,
Ведь вниз пока не поздно!

А что там есть, и что нас ждёт?
Да разве б кто поверил.
В зеленовато-серый лёд
И в чей-то дикий берег.

Куда ты плыл так много лет,
Кораблик мой безродный,
Напялив, будто амулет,
Свой парус старомодный.

И под пером дрожит, как нерв,
Хрустящая берёста.
Мы плыли вверх, и вот он - верх!
А вниз, - наверно, поздно!

1983

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Я пришёл домой усталый,
Да к тому же запоздалый.
И ворчал на весь квартал
Живот-нахлебник.
А на кухне, в старом кресле,
(На моём любимом месте)
На меня сидит и смотрит
Злой Волшебник.

Непричёсанный, носатый,
Да, к тому же бородатый,
Да, к тому же, злой такой,
Что стало ясно:
Пачку рыжего печенья,
Банку чёрного варенья
Надо вынуть и не медлить
Понапрасну.

А ещё - чайку быстрее.
А ещё - и поскромнее, -
Без вопросов неуклюжих и без реплик.
Между прочим, чем он хуже
Всяких смертных? И, к тому же,
Злой не злой он там, а всё-таки, -
Волшебник.

Пили чай. И понемногу
Перстал сопеть он строго,
А потом и сам со мной разговорился:
- Ты послушай, по секрету,
Я совсем не злой, вообще-то,
Я сегодня просто очень разозлился.

Как не злиться мне на это:
День-деньской шатаясь где-то,
Не подумал ты, как глупый
Чёрствый скептик.
Что тебя, быть может, дома
Ждет, пусть даже незнакомый,
Пусть и злой-презлой, а всё-таки -
Волшебник!

2000

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Из-за дальних-дальних гор
Выметает ветер сор.
Три пылинки-небылинки
Бросил прямо к нам во двор.

Если первую занёс
Ветер в твой курносый нос,
Ты поймёшь, какой щенятам
Варит суп заморский пес.
Сколько соли непростой,
А заморской и морской,
В абрикосовый бульон
Сыплет он.

Если ж в уши наперёд
Небылинка попадёт,
Ты услышишь, как далёко
Заурчит заморский кот.
Даже в дальнем далеке
На заморском чердаке
Проклянёт голодный кот
Свой живот.

А когда зальёт слеза
С небылинкою глаза,
Ты, быть может, не увидишь
Эти страны-чудеса.
Но узнаешь ты зато,
Как умеет кое-кто
Чистить за морем пальто!..

1980-1981

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Спой, гитара мне что-то в миноре
И прохладной слезой ороши
Затвердевшие, как крематорий,
Обожжённые стенки души.
Я спалил невозвратную юность -
Все порывы тех дней и минут.
Мёртвым пеплом давно затянулось
То, что многому б дало приют.

Тлела жизнь, как сырое полено...
Сколько лет, как воды, утекло
Мимо душного дымного плена,
Где всю влагу, как кровь, запекло.
Маски, купли-продажи, бумаги,
Совесть пьяною шлюхой жужжит.
Всё, как в сельском том универмаге,
Залежалым товаром лежит.

Жил не жил. Если был - как и не был.
Мне не плакать уже, не грустить.
Мне теперь даже лестницу в небо
Из пеньковой веревки не свить!

1980

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Шёл гулял по трын-траве -
Ямы не заметил.
Только звякнул в голове
Бубенцами ветер.

Ты зачем, скажи, топтал
Трын-траву без разума?
В этой жизни, чтоб ты знал,
Не цвести два раза ей.

Чьи-то будут странными
Новые забавы.
Зацветут дурманами
Не твои трын-травы.

Одинокий ты вдвойне
С думою печальной.
В незнакомой стороне,
В придорожной чайной.

Ты нашарь при образах
Медяки в кармане,
Утопи печаль в усах,
А усы - в стакане.

Сколько б ни было грехов
В жизни окаянной -
Всё до третьих петухов
Сыщет покаяния.

...Ты поплачь, поплачь, поплачь...
Сердцу не переча.
Пьян сегодня твой палач -
И живёт далече!

1983

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

У старой-старой ели
Три шишки вниз слетели,
У доброй, толстой ели
Сучки повеселели.
Сегодня муравьёнку -
Последнему ребёнку
Маркизы-муравьисы
Шестой денёк пошел.
Расселись гости званы
На старые диваны,
И разронял все ноты
Маэстро Стрекозёл.

Взмахнул он усом длинным -
И разбежались мигом
Пятнадцать музыкантов
Кто в лес, кто по дрова.
И принесли в подарок
Пятнадцать ёлок-палок,
Чтоб костерок защёлкал
Раз-два... и раз, и два.

Раз-два - и гости званы
Забыли про диваны.
Раз-два - и все танцуют,
И даже длинный стол.
Всё было так чудесно,
Что для костра с оркестром
Концерт придумал новый
Маэстро-Стрекозёл...

...Темным-темно у ели.
Всё съели, что успели.
Сплясали всё и спели,
Ну, что вы, в самом деле?..

Вы приходите завтра
Пятнадцать музыкантов
И Стрекозёл любезный -
Зажгите камелёк.
Ведь, если верить слухам,
То завтра муравьёнку,
Не более не менее -
Седьмой пойдет денёк!

1983

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Не уважаю и себе не позволяю
Ни водку, ни коньяк, ни красноту -
Культурно в одиночку вечерком потребляю
Литературных литров полноту.

Я пью поэзию, закусываю прозой.
А если переем и перепью,
Какой-нибудь наутро современной стервозы
Конечно же сто грамм себе налью.

Когда хочу всплакнуть по-стариковски -
Есенинское пиво благодать,
И крепко помогает самогон Маяковский
Кого-нибудь по матери послать.

А вот вчера, на радостях, выпил сразу
Мицкевича и Бернса заодно...
Бернс Роберт оказался ох и крепкий, зараза,
С Мицкевича же только пронесло.

Всегда люблю и уважаю я кумира
И мастера ядрёного пера.
...Сегодня раскупориваю бочку Шекспира.
Давно стоит. Распробовать пора!

1980

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Любезный Шуш! Ты нас послушь!
Не плюй нам в душ без нужностей.
В своих любвях не будь нерях
При сладенькой наружности.

В селеньях тут настал минут -
Апреля разгулялася.
Такой тепло, такой светло,
И все грешат по малости.

Народ в кайфу. И совесть - тьфу
Среди петух и курица.
И кот в окошк на драный кошк
По-сволочному жмурится.

...Любезный Шуш. Не будь лягуш!
Кончай свои недужности
Бросай фабрик, и в Палех - шмыг
При сладенькой наружности!

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.