Am
Немного грустная история, сплошное стебалово
Немного смертей, гораздо больше скандалов,
Dm        E
Короче, раз тонула в Волге желтая подводная лодка.

Пива и зрелищ - орал третий Рим.
Летели чепчики и лифчики, хотя рим был глухим.
Давай на бис!
На бис! и так, пока не пошла кровью глотка.

Изготовление винта, домашние условия,
Схождение с ума товарища Цикория,
Acid high life - жизнь от укола и до укола.

На Берлин идут атакой русские панки.
Джонни Роттену с Москвы нужен счет в ихнем банке.
Дело Троицких или конец русского рок-н-ролла.

Романтический герой в черном плаще покорил сердца,
Захватил все места в хит-параде.
Но это в песнях, а в жизни у него ларек,
К нему по вечерам подъезжает дружок на тачке,
С дружком, разумеется, бляди.

А другого раскрутили на обе столицы.
К нему подезжали различные лица.
Говорили, все будет.
Нужено демо в новом проекте.

Говорили, мудило, скорее пишись, твои песни - хиты.
Не заметили лишь что эти песенки все
Где-то на между жизнью и смертью.

Жизнь и смерть - две дамы, почти треугольник.
Как они удивились, когда как-то раз с перепоя
Он понял что с одной все не так.
А раз не так, то так и надо.
И отправился спать со второй.

Школа, армия, семья, сослуживцы, родители,
Хорошие подруги, другие благодетели...
А человек один.
Они его загоняли.

А теперь, как вам ни странно он сидит на игле,
Ему скучно жить без LSD.
Получите, распишитесь, спите спокойно.
Загнали.

Человек здесь - только собирательный образ.
Всего то и было, что гитара и голос.
А где это было? В Питере, Москве или в Калуге?

А у нас зато шикарный повод для пьянки.
Например концерт памяти Янки.
Под нее, говорят, хорошо танцевать буги-вуги.

Смерть уже продана.
Легко рифмовать
Словечки насрать и умирать.
Особенно если делать это в майке с портретом Егора.

И песенки пели, и, как шелуха, слетало с них что то,
Вероятно душа, и исчезала прочь за далекие горы.

Но никто и не заметил по пути в гастроном,
Что так давно уже пахнет дерьмом
Наш крутой протест в перерывах попойки.

И мы споем лихую песню про андеграунд,
Хотя никто здесь не выйдет на последний раунд.
Нам и так хорошо на нашей рок-н-ролльной помойке.

Мы споем еще на бис на нашей рок-н-ролльной помойке.
Мы споем еще не раз на нашей рок-н-ролльной помойке.

Dm | Gm A7 | Dm | B A7 | Dm | Gm A7 | B | A7 |
Dm | B  A7 | Dm | B A7 | Gm | B  A7 | Dm | B A7 |

      Dm                      Gm        A7        Dm  B A7
Контркультура как  стиль, например, плевок на стене.
   Gm                     C                 B    A7
Революция, как модный прикол, лозунги дискотек.
        Dm             Gm    A7     Dm  B A7  
Капля крови на лезвии мылит шею петле.
            Gm               B      A7           Dm        B A7
Жаль, не домылила - стало б меньше соплей да гнилых телег

Весь мир - дерьмо, цель - гастроном, а по роже чисто Курт Кобейн.
Ручки чешутся у твари пострелять прохожих Ульрихой
Знать, дрожащая попалась. Помечтала? Обломалась? Жри портвейн
      Gm                B                  A7
С маманархией на пару, сублимируй: Панки хой

Тащись от крутизны и депрессии, кляни буржуев
Или ниггеров с хипами - кошки-мышки - итог, вообщем, един:
Тебе пришьют этикетку, прикид в стиле и пару значков
    Gm                      C               B   A7
И программой в мозги веру: ты здесь такой один
    Dm                B  A7         Dm  B A7
По дороге на полку в кукольный магазин.

Здесь есть ассортимент на любой тонкий вкус:
Есть спрос на анархистов в косухах, на любителей Джа
На попкорновых наци, сатанизм и Далай Лам  а ля рус-
На полке рядом На На - лишь другая цена
Сындынгай феньки хиппи то же, что звон наручных оков
Че Геваре на майке не мешает маркетинг за год,
А настоящий бы начал с расстрела господ леваков,
Играющих в песочнице в герилью и 68й год
Чтобы Прошечкин кушал, нужны клоуны в коричневый цвет
За нашу победу!- не правда ли , отличнейший тост?
А победы не будет- здесь игра, и ее в правилах нет
Есть только кайф тусануться, оторваться в полный рост
По дороге на полку в кукольный магазин.

Шигалеву снилось, что он - Шива и великий Пол Пот.
У безродного Вани из всех дыр пер нонкомформизм:
Кишкой последнего попа бей военкома-пусть никто не поймет.
Свобода подсознанию, долой православный фашизм...
Рука тянулась за булыжником, но тут бойцы подкатили траву-
Legalize it Амстердам начнется с нас, пусть враги подождут...
Слава Богу, так накрыло их революцию
Здесь - не до гнид, здесь Благовест поверх войны -пусть не мешают-
                     уйдут , пойдут
Пока не дали, в их игрушечный город, где все при делах:
Где панк любит помойку, а гранжер ненавидит себя,
Скин поет по английски, толкинист - об эльфийских мечах,
Птюч собирает альтернетив и марки, а кээспэшник - дрова.
Все они оптом не любят цивила, жлоба, узнавая с  надеждой
Черты своих будущих кайфов и стремов в королевстве налоговых, крыш,
Мыльнооперных жен, пива после работы; жить то нужно
  и детишки -тинейджеры ... Так до самой последней стены,
На которой не кровью - что вы! - чернилами;
Нет, нет- не кровью - что вы! - чернилами
Надпись : всех можно понять наигрались...
И - ввысь,на лучшую полку...

А за пеленой декораций - все по плану идет:
К примеру, бомбежка, и ребенок умрет до утра.
Не попишешь - судьба: F-16  с грузом вышел в полет.
Дядя Скрудж сделал прибыль, генерал посчитал вектора...
Брат взял фартук и циркуль, черной ночью мелькнуло крыло;
С мышью возле дисплея перешел на уровень 5
Господин Архитектор, добрый князь мира сего
И бегут фигурки. Кроме тех, кто не хочет бежать
По дороге на полку в кукольный магазин.

E               A
Респектабельно одетая middle-clаss wоmаn,
A                E
Толстая, как свинья,
E                  A
Опасливо косясь, сожмет чемоданы,
A                    E
Ей теперь не заснуть до утра.

A                   C
Не устранит ее страхов даже томик Маркузе
A                    Н7
В моих наркоманских руках.
E          A
Ну и пусть, в своих подозреньях
C                Н7               E
Она совершенно права: я социально опасен.
A       E
Я социально опасен.

Моментально подняв деревянную бдительность,
Синеют при встрече менты.
Необходимо проверить мои документы,
И обшмонать на предмет травы.

И даже если постричься и одеться в цвет хаки -
Ауру не уберешь.
Они учуют, мент и в Африке мент
И его не наебешь.
Я социально опасен.

Ветеран жлоб-движения пьет свою водку,
И водка уже не идет.
Он гордится золотыми зубами
И числом разбитых им морд.

Его рука ностальгически ищет заточку
В кармане обоссанных брюк.
Но он верит, на смену придет молодежь
И неформалам наступит каюк.

В моем кармане - бутылка с зажигательной смесью
И листки красно-коричневых партизан.
Мои цели, вероятно,- пристрелить президента
И уронить Останкинский телебашенный кран.

Вероятно, утащить водородную бомбу
И затолкать героин в водопровод.
Меня лучше расстрелять под первым забором,
Вероятно, я даже играю панк-рок.
Я социально опасен.
Написана после сидения на ночном вокзале в городе Петушки по дороге домой. Жлоб
С заточкой, перепуганная обывательница и серые привидения - персонажи реальные.
Наркотиков, естественно, не было - я их не употребляю - зато были очень длинные
Волосы, джинсы с дырой и лимоновская книжка про дисциплинарный санаторий в
Руках, что и послужило поводом ...

Dm     G      A7       Dm
Ничего не объяснили нам, лишь падали листья.
Dm     G      A7       Dm
Ничего не оставалось, как в подушку лицом.
Gm      B     A7   Dm  B
Перебили всю посуду в поисках смысла,
Gm       Dm        A7          Dm
Но не простили никого под бесконечным дождем.

Кто-то спрашивал: За что?, кто-то в лучшее верил.
Кто-то им смеялся вслед и стоял в стороне.
Но не открылись никому долгожданные двери
За тридевять надежд в обетованной золе.

E|---0-1-0---0-1---0-1-0-1-3-5-6-5-----0-1-0---0-1---1-0-1-3-0-1----
H|-3-------3-----3-------------------3-------3-----3--------- ----3--
G|------------------------------------------------------------------

Маленький кораблик плыл прочь от тебя
По течению или так, куда глаза глядят
А куда они глядят? - что рай, что ад
Лишь бы оттуда, где не простят.

Чтобы тихо напиться и все забыть,
Чтобы тихо уснуть и все забыть,
Чтобы тихо исчезнуть и все забыть,
Чтобы тихо что угодно и все забыть.

Как горели пробки, как летели планки,
Как поверх давила, ездила пьянь-вечность на танке
И те, кого Бог любит умирали молодыми,
Ну а мы тусовались совсем с другими.

Мы будем жить долго.

Там у них, у богов, сегодня застолье -
Поминки потому, что мы звали любовью.
У нас это словечко рифмуется кровью
А они не знают, что это такое.

Говорил бог богу: Конечно на кой нам,
Но объясни, что эти люди называют словом больно.
Мы думали, мы можем быть заних спокойны,
А они себя ведут как-то недостойно

Так разговаривали боги, а я сегодня пил
И вчера тоже пил, а зачем - забыл.

Мы будем жить долго.

А вчера что-то очень неплохо светилось.
Светилось, святилось, жаль вот позабылось.
Не горела свечка, земленела прохлада,
То ли так вышло, то ли так надо.

Захотел повыебаться - дескать крылья из воска
Руками в карманы, головою в доски.
Доски то гнилье, но что-то черное между:
То ли это тьма, то ли это надежда -

Мы будем жить долго.
Одно время полагал, что эта песня будет заглавной на альбоме. Дьявольская смесь
Раскаяния, отчаяния, богоборческого бунта и откровенной истерики, как и в песне
Под названием Белая. Сейчас ни ту ни другую не пою. Не люблю я истерики...

Am       D
Расскажи мне сказку про кирпич с глазами,
C                     E
Покажи мне кино про хороших ментов,
Про урлу, что никого не пиздит ногами,
А прохожим дарит букеты цветов.

Про то, как ежик из тумана вернулся обратно
И принял декрет о всеобщей любви,
Про то, что нож в спине - легко и приятно,
Он вселяет надежду - все еще впереди.

C           D
Давай взорвем еще по косому
F               E
По пути в прекрасное никуда
И не откажем себе в скромном кайфе
Послать их на прощанье - на...

Понурые хиппи в смешном желтом доме
С тоской спят и видят, как стеблится трава.
Аккуратные парни в какой-то там форме
Прибивают гвоздями очередного Христа.

Сид Вишес так верил в наше счастливое завтра,
А Пятачка с Винни-Пыхом пустили в расход.
А последний герой с бычком из-под Ватры
Ждет второе пришествие или третий приход.

Давай загоним чего-нибудь в вену
По пути в прекрасное никуда
И не откажем себе в скромном кайфе
Послать их на прощанье - на...

А у граждан всем хватит веревки и мыла.
Они трудились, пахали, им мешают спать.
Всех этих панков, анархистов, подобных дебилов -
В Гулаг, хотя надежнее их убивать.

Ты должен все осознать и дожить до зарплаты,
Ведь ты не все еще отдал всемирной стране.
Но есть права: тебя зароют совковой лопатой,
И если повезет - закопают в земле.

Давай загоним чего-нибудь в вену
По пути в прекрасное никуда
И не откажем себе в скромном кайфе
Послать их на прощанье - на...

А над Чуйской долиной - всегда много летной погоды
Продав любимый народ за Lucу in the Skу
Отряд Валерия Чкалова придолжит полеты
На розовых шариках в рисованный рай.

И если кто-то нажмет там на красную кнопку,
Нам уже не понять, кто там кому не жилец.
Из дальнего-дальнего с улыбкой Джоконды
Мы отправим их всех в последний пиздец.

Давай поможем себе передозом
По пути в прекрасное никуда
И не откажем себе в скромном кайфе
Послать их на прощанье - на...
Меньше мне тогда, в 1992году, надо было слушать всякую наркотскую суицидную
Хуйню. Если хоть один мальчик обдумывающий житье после этого, с позволения
Сказать, произведения что-то новое попробовал - мне придется отвечать. Сейчас
Я думаю, что за продажу наркотиков адекватная мера - расстрел.

  Dm            C     F
Моя непокаявшаяся свобода -
      B      F         A Dm
Бесполезная кукла в углу,
Мое пятое нелепое время года,
Сиамская кошка на снегу.
     G                B
За два шага до неба осиновым колом,
     F              A
На два поворота ключа
     Dm                   C      F
Прокричи хоть до крови уставшее горло -
       B         F        A Dm
Монастырская дорога пуста.

А на полу - обрезанный локон,
Гитару бросили в мусорный бак.
На всех крылатых хватило окон,
А у остальных - все как надо, все так.
В твоей теплой постели не страшно смерти.
Just аnоther brick in the wаll.
В нашем доме - пустые бутылки и черти,
И никто не играет рок-н-ролл.

Ты тепла, а твой щенок доволен и сыт,
Но в теплом автобусе часто тошнит.

    Dm    Dm/C    B     A
Одиночество - когда ты рядом.
Одиночество - когда ты рядом.
Одиночество - когда ты рядом.
     Gm        B       A
А любовь - когда тебя нет.

А мы рвем струны и ломаем перья,
Ищем какой-то драгоценный ответ.
А Бог плюнул, ушел и хлопнул дверью.
Мы, было, за ним - ах, дверей уже нет.
Но в нас искренне верят наши Линда и Йоко
И с трепетом ждут новый альбом.
Мы пьем вместе с ними за пришествие Вудстока,
Очень любим друг друга и блюем под столом.
А сегодня ночью мне приснилась смерть,
Мне стало все ясно, я хотел проснуться.

Одиночество - когда ты рядом.
Одиночество - когда ты рядом.
Одиночество - когда ты рядом.
А любовь - когда тебя нет.

      Dm   Dm/C    B          A
Можно бить окна и вешаться в ванной,
Писать трактат о маркизе  Де'Ральбоне.
Читать Бхагавад-Гиту и печься о карме
Уехать на отдых в отель Калифорния.
В конце концов можно остаться с тобой.
Конечно же проще остаться с тобой

Но одиночество - когда ты рядом.
Одиночество - когда ты рядом.
                                   F  Gm     A
Одиночество - когда ты рядом. А любовь - когда ?!...

|Dm C F B F A Dm|:2раза
Написана поздней осенью 1993года под Москвой в Левобережном, тогда я еще верил
во всевозможные героическо-рокнролльные мифы, экзистенции и тошноты...

Нm            Em
Очень бедненькая собачка
F#        Нm
Продалась за домашний хавчик,
Нm          Em
Открывались под снегом двери,
F#       Нm
Подпалялись лихие шкуры.
G              Em
Плюнув щедрой волчьей улыбкой
A             F#
В зажиревшие собачьи морды
Нm           Em
Мы с тобой еще повоюем,
A        F#
Мы им кое-что еще припомним!

Em     G         F#        Нm    G
Ветер перевесил все вывески в городе.
Em     G         F#        Нm    F#
Ветер перевесил все вывески в городе.

Покупалась надежная мебель
На бесчисленные столетья,
Набивались добром желудки,
Сундуки, мозги и чуланы.
Хотя все еще было время,
Хотя все еще снилось что-то,
Но стоял, снова грелся чайник -
Так никто и не торопился.

Ветер перевесил все вывески в городе.

А потом опричница буря
Размахнулась своею метлою
И смела фантики и листья,
Дома, чайники и чуланы.
Выше чуть в очумевшей будке
Глядел в ужасе мертвый сторож,
Как в кроватке под самой тучей
Спал, сопел, улыбался ребенок.

Ветер перевесил все вывески в городе.

Поломались охотничьи ружья,
Глупым шавкам распечатали горло.
Снег сбивала с еловых веток
Загулявшая веселая стая.
А потом мы сорвались вместе с ветром -
В клочья шерсти, птицы, звезды и листья.
И смеялись в печные трубы
Над обожравшейся землей собачкой.

Ветер перевесил все вывески в городе.

Em       Am      Нm
Под тонкой кожей - серый дождь.
Em       Am      Нm
За красной стенкой - злобный смех.
D       Am7
Цветные сны за мутным стеклом,
C       Н7     Em
Обычный способ притворяться живым.

Зыбкие тени спешат в свой мир.
Лицо заносит посторонний снег.
В закрытых подвалах за пластмассой зрачков
Ничего, кроме белого мрака зимы.

Тени людей - они что-то кричат.
На оглохших пальцах - дым смутных подошв.
Где-то за гранью гулко - шаги.
Мне все равно, я устал.

Испуганный мальчик снял стрелки  стрелки с часов,
Слишком уж быстро надвигается ночь.
Слишком точно по струнам - ржавым ножом.
Сквозь гул проводов - крики раненых птиц.

Потолки в копоть. В норах кухонный век.
Кто - то плачет за дверью, просто он еще жив.
От дневного света краснеют глаза.
От бетонного снега убегают следы

G      Am
А далеко-далеко можно все простить,
C         Н7   Em
Там тонкие губы журчащей весны.
Am     Нm  Em
Кричит полночная птица, и знает ответ
Am    Нm Em
Ветка ивы да круги по воде.

Под тонкой кожей - серый дождь.
За красной стенкой - злобный смех.
Цветные сны за мутным стеклом,
Обычный способ притворяться живым.

Зыбкие тени спешат в свой мир.
Лицо заносит посторонний снег.
В закрытых подвалах за пластмассой зрачков
Ничего, кроме белого мрака зимы.

Тени людей - они что-то кричат.
На оглохших пальцах - дым смутных подошв.
Где-то за гранью гулко - шаги.
Мне все равно, я устал.

Спрятанный ключ, потайная дверь.
Освобождение. Прочь от безликой земли.
Легкие стаи белоснежных птиц...
93 год. Общага Ивановского ГУ. На слуху Янка и всякая другая сибирь.

Em      Em/G    Am B7
Я притворяюсь одним
      Em     Em/G     Am    B7
Из везучих, кого не сровняло стальным колесом.
         Em     Em/G  Am B7
Я притворяюсь чужим,
Em   Em/G    Am   B7
Когда изящной открыткой горит соседский дом.
   B7     D7/B      G       C
Недобрый стук в посторонние двери.
              C           Am  B7
Пыль рано стирать, ведь пока пронесло.
     B7      D7/B        G      C
Анекдот про дурня, что все еще верит.
    C               Am            B7
Немного грустно, впрочем, уже все равно.

Я притворяюсь стеклом.
Но глубже не стоит, лучше недоиграть.
Я притворяюсь огнем,
Но мальчик давно отучился летать.
Извечный стакан одинокого чая,
Позапрошлой надежды печальный исход.
Пусть тебе приснится, как из дальнего рая
На крыльях бумажных твой ангел придет.

G                     B7
Усталый дворник с картонного неба
    Em             Am        B7
Сметает обрывки неудавшихся жизней.
     Em       Em/G         Am      B7
А забытый старик шепчет, словно молитву,
     Em        Em/G Am    B7
Про то, что мы хотели немного света,
      Em      Em/G  Am        B7
Мы хотели всего-то немного света...
     G       B7
Прости, я не верю тебе больше.

Em ...
Я притворяюсь тобой.
В поле тьма, а ты все ищешь свои зеркала.
Я притворяюсь собой,
Хотя стихи отболели и превратились в слова.
Потешь замерзшие руки вчерашним костром,
В нем облитые водкой листки псалтыря.
В дырявом кармане застряла монетка,
Спроси - орел или решка, и стоит ли ждать до утра?

G ...
Твой голос в трубке, словно падают листья,
Под безглазою мглой бестолковой и вечной,
Я понял - все мы одни - что толку жечь свечи?
Кричи - не кричи - ни ответа, ни эха.
Смотри, по небу шествует осень.

;Em/G = 322000 можно вполне ставить вместо него G
;B7   = x21202
;D7/B = x20212

Соло1:
1]-5/7--0-2-0--8-7-5-0-2--------3------0---2--5--8-
2]-0===

Догорала последняя звезда
Костер залили водой из ведра
Берег не дождался кораблей
Часики бежали все смелей
Учитель сломал указку об стол
Мальчик так и не понял ничего
И за час до рассвета убежал
В дедушкиных старых сапогах
А по черному небу сотни алых коней
И молитвы тек, кто не хотел оставаться
В Белорусских лесах под кромешными пулями
Нашей земной партизанской весны
В запредельных окопах, проливных откровениях
Крестах и знаменах нашей Войны
Нашей последней партизанской войны
Еще один мир покидали полки
Еще одно звено сорвалось с цепи
И пепел прощеных навек городов
Со следа сбивал разъяренных псов
А мальчик уснул под печальной ольхой
Настигнутый черной хазарской стрелой
Торопил его ангел в иные края
В занебесную степь, где тоже война
И покинутый, бедный, иссохшийся мир
Взорвало новорожденным утренним светом
В Белорусских лесах под кромешными пулями
Нашей земной партизанской весны
В запредельных окопах, проливных откровениях
Крестах и знаменах нашей Войны
Нашей последней партизанской войны
Будет Русское Поле и приказ Стоять
Будет темная, недобрая чужая рать
В глубине вод увидит свой Китеж-град
Новый Евпатий Коловрат
То ли смерть, то ли свет где-то впереди
То ли нет конца кроме любви
То ли подлый смерч и дождик на крови
Да согреет тебя вечное небо
В Белорусских лесах под кромешными пулями
Нашей земной партизанской весны
В запредельных окопах, проливных откровениях
Крестах на Знаменах нашей Войны
Нашей последней партизанской войны

     Am            Dm    E      Am
Заскрипела тьмою стылою косая дверь.
                          Dm        G      C
Тупо смотрит скорбной плесенью, молчит стена.
Dm        Am      E    Am
А с подсвечников ослепших свисает воск,
    Am      C       E   Am
А в душе безлюдье-поле, ни огонька.

Праздник был, да вышел весь - не догнать,
Занавешено стыдливо образов бельмо.
Сладко водкой зачеркнуть, чтоб не вспоминать.
Что там было, что там будет - не все ли равно?

Деревянные солдатики рядами - в бой,
А жар-птица упорхнула, форточку прикрывай.
Жгут веревочки, обидно им, прыгают, кричат,
А ангелы смеются - на засовах рай.

Добрый дедушка с подарками забыл зайти.
Что же, страшно даже глянуть в черное окно?
А что-то в зеркале привиделось сквозь синий дым?
Прыгнул в радости, побил мутное стекло?

Просто некого любить, святых в помине нет.
Наблюдай оконным глянцем пристойных глаз,
Как доверчивые дети верят в добрый свет,
Как бегут, занятно падая в чумную грязь.

Как прохожие шарахались - страшно заболеть.
Как спокойнее добить, чтоб не стонали вслед.
Как искал дурак суда виновным, а уставшим - смерть.
Семь небес, круги девятые - ответа нет.

До последней в небе звездочки - темнота.
Говоришь, опять билетов не хватило в рай?
Врешь, пустые туда следуют поезда.
Так покричи на Солнце глупое, Луну облай.

И не найдя хозяина ничейной вине,
Отведи глаза и другим расскажи
Бессмысленную сказку о спасенной душе,
Юродивую песню о красивой любви.
Такова кликуха у одного хорошего человека с гитарой и сотнями песен. Всякие
вещи типа деревянных солдатиков и переженных веревочек к нему, слава Богу,
уже 6 лет не относятся. А вообще самая черная песня на весь альбом. Все что я
сейчас хочу писать - как и в случае с Осенью - наоборот: о красивой любви и
о спасенной душе.

   Dm  A      Dm
Я иду мимо сарая,
      Dm    A       Dm
На сарае начертана надпись,
     Dm       C        F     B
Вызывая в мозгах массу ассоциаций,
         Gm               A
Хотя я знаю - в сарае дрова
Со стола на пол вилки - ножи,
Их там уже целая груда,
Но вопреки примете хоть скинь всю посуду,
Один хрен - не придет ни души.

   Gm
Тому, кто создал все это снились мы и зима
   Dm
И белые мухи обсидели дома,
     Gm
А весна простыла, слегла не пришла,
       A             A7
Вот такие, брат-подснежник, дела.
По периметру звездного поля
Бежит стремглав Пятачок
Несет подарок Иа - голубенький шарик
Нам знакомый, как планета Земля

Уже не свидимся, все, трубит горн,
Команда: карапузы, отбой
Дежурный горнист - архангел Гаврила
Значит всем нам пора по прямой...

Синоптик ожидает над Макондо смерч
А тот свет - ненадежное место для встреч
Меня закроют в колбу из стекла
За то, что я почти забыл тебя

Над пейзажем плохая погодка,
А в кармане имеется водка
Пейзаж, как пейзаж - не ясна лишь деталь:
Зачем здесь собственно я?...
Чтоб рифмовать души прекрасной порывы
Где мысли светлы, а чувства красивы,
Сплошь родные березы, сплошь печальная даль
И чтоб звучало честней - нота бля?!

Сбивай планки, рви целки - это тоже клише
Все чем мы будем, было уже
Кроме тех, кто нашел дверцу в стене
Но не под нашим небом, не на нашей земле
Хорошо душе среди вен и костей
Ждать из каждого сна запредельных гостей
Особенно если тошнит с утра,
Особенно если весна из стекла
Из такого стекла - эталона стекла,
Из такого стекла, словно дважды два
Словно ты и я, словно никогда
И другие, подобные этим слова

Хорошо зимой в летнем лесу,
Хорошо когда снегурочка забыла косу
Хорошо в Христову Пасху с парой блядей
Подрисовать в нательный крестик пару гвоздей
Говорят хорошо там, где нас нет,
А еще и тогда, когда нас нет
И если жрешь весь месяц и не можешь встать
Хорошо, тоже способ подыхать.

Еще лучше это делать сам с собой вдвоем
Под серым радиоактивным дождем
Шаг вправо, шаг влево, но вряд-ли побег,
За карцер из ребер, за отмеренный век
За долгие-долгие дороги туда,
Куда не дойдем ни ты, ни я
Видишь, вертолет летит все быстрей
Тот самый без окон, без дверей

Я иду мимо сарая,
На сарае начертана надпись:
Вызываю в мозгах массу ассоциаций,
Хотя я знаю - в сарае дрова...
Написана в Иваново при неумеренной депре и чтении Бродского.

           Dm        A      Dm
Прощай, прощайте досчатые простыни
          Dm         A        F
Гуляй-стаканчики с красным вином
        Gm      A7    Dm   B
И симпатично зеленые чертики
        Gm     A7       Dm
И разговоры о чем-то святом

Прощайте глухо влюбленные девочки
Пустые улицы в даль без надежд
На перекрестке внезапные стрелочки -
Кому домой, а нам, грешным, в объезд...

         F        C          F
А мир какой-то замызганный, серенькой
          F              G7          A7
Его б покрасить - денег нет краски взять...
          Dm     A       Dm   B
Аркадий Иванович едет в Америку,
        Gm        A         Dm
Желает вам, господа, не скучать...

И было все - аж порой повторялося
А чего нет - не бывает вообще.
Рубашки гладили, в путь собиралися
А оказалось - нас забыли в тюрьме

И умер сторож и лег выше крыши снег
А как споешь - так и будет всегда
И, как бумага приелись в меню весь век
И Божий хлеб и наша вина.

А кто-то ангелов кажет по телеку
Но так светлы - нам уже не понять...
Аркадий Иванович едет в Америку
Желает вам, господа, не скучать

Н7
          Em     Н       Em
Давай устроим шикарные проводы,
          Em        Н         G
Красоток пухленьких яркий канкан
          Am      Н7     Em  C
Давай найдем неотложные поводы,
          Am       Н7       Em
Сдадим бутылки и обыщем карман.

И пусть простит за невольные гадости
Кисель вранья о прекрасных мирах
Конфетки слез, и ныне больные радости
Мертвая девочка в белых цветах.

         G       D         G
Руки попросит душонка в истерике,
          G      A7       Н7
Но ветка черная будет молчать.
          Em     Н        Em  C
Аркадий Иванович едет в Америку
        Am        Н         Em
Желает вам, господа, не скучать!
Как помните, Аркадий Иванович в Америку уехал, в смысле, застрелился. Черная
ветка - это из чарующего рассказа Федора Сологуба Жало смерти. Грустная,
короче песенка.

Мы так хотели бы работать в милиции,
Ходить, гордиться нашей серой формою.
Ловить шпану на темных страшных улицах,
Махая ей красивыми дубинками.

Мигая синими тревожными мигалками,
Мы б охраняли мирных граждан сон,
Мы были бы подтянуты, поглажены.
Мы так хотели бы работать в милиции,

Но только если выгонят оттуда мудаков...

Мы так хотели бы работать в милиции,
Мы б сбрили длинный хаер с ирокезами,
Нет ничего почетней серой форменной фуражечки
С кокардой и околышком.

Мы б назывались гордо милиционерами,
У нас бы были портупеи и наручники.
Мы бы пошли трудится всей тусовкою
В районное отделение милиции,

Но только если выгонят оттуда мудаков...
                             и козлов...

Пустые, обезлюдевшие здания,
Колеса вверх - машины все заброшены,
Кто защитит нас, где ж моя милиция?
О, боже, боже, боже, что же мы наделали
Знать вправду, выгнали оттуда мудаков.
Милиция нам, конечно, нужна. Ах! Песню написал в Старом Осколе. Причины были.
Но
Венька Дркин на эту тему написал круче.

Плети узоров раскрасили плечи
Воздух трясли прекрасные речи
Падали камни вместо дождя
Вновь кто-то умер, но это не я
Вновь кто-то умер, но это не я
Паскудную песенку плачет пластинка
Последнюю борозду пашет скотинка
В колокола набилась земля
Вновь кто-то умер, но это не я
Отчаяние - частная форма покоя
Праведный гнев изошел тошнотою
В заснеженной комнате четыре угла
Вновь кто-то умер, но это не я
Вновь кто-то умер, но это не я
Словно взгляды с Небеса в ожидании любви
Как больничные палаты - желтые простыни
Как письма, что домой шли пережив солдат
Мотыльки по одному на костер летят
На костер летят
Нет этой улицы, снесен этот дом
Ветки сухие лечат огнем
Погосты похожи на города
Вновь кто-то умер, но это не я
Вновь кто-то умер, но это не я
В мокрой тетради обрывки стихов
Бульдозер засыпал всех в один ров
Желание загадано - упала звезда
Вновь кто-то умер, но это не я
Вновь кто-то умер, но это не я
Словно взгляды с Небеса в ожидании любви
Как больничные палаты - желтые простыни
Как письма, что домой шли пережив солдат
Мотыльки по одному на костер летят
На костер летят
Сказки по прежнему за облаками
Бывшие листья хрустят под ногами
Горку грязной посуды убери со стола
Вновь кто-то умер, может быть я
Словно взгляды с Небеса в ожидании любви
Как больничные палаты - желтые простыни
Как письма, что домой шли пережив солдат
Мотыльки по одному на костер летят
На костер летят
Заметал песок развалины вечных городов
Заживали на Земле раны давних боев
Видел Бог как превращался первый смех детских глаз
В темноту, да в хриплый вздох - чтоб в последний раз
Словно взгляды с Небеса в ожидании любви
Как больничные палаты - желтые простыни
Как письма, что домой шли пережив солдат
Мотыльки по одному на костер летят
На костер летят

   Am          Em
Когда ты идешь по своей земле
  G          D    E
Кто имеет право свинтить тебя,
Бить тебя дубинкой и тащить в КПЗ
Только за то что ты курнул или выпил вина.

Кто имеет наглость шарить по твоим карманам,
Считая,что на это у него все права?
Ты что, послушался?
Нельзя же быть настолько пьяным
Ты что, забыл, что это твоя земля?

    C                     G
Мы мирные люди. В городе весна.
     Dm                     Am  
Но наш бронепоезд там, где наша земля.
C          G
Так что если мент избивает тебя
    E          Am
Ты можешь убить мента.

Когда ты идешь по своей земле
Кто имеет право бить тебя по лицу?
Кто может обозвать волосатой свиньей
И попытаться облапать твою герлу.

Кто увешан с головы до ног заморским тряпьем
И после этого учит что тебе одевать.
Кто рубил твой лес для дачи с гаражом?
Неужели ты не умеешь стрелять?

Мы мирные люди. В городе весна.
Но наш бронепоезд там где наша земля.
Так что если жлоб избивает тебя
Ты можешь убить жлоба.

Когда ты идешь по своей земле
В Вавилоне идет густой снег.
Ведь бог всегда на твоей стороне
Даже если бога и в помине нет.

На последней баррикаде армии любви,
Когда Зверь поведет стальные корпуса,
Сожги на костре заповедь не убий
И взорви весь мир - пускай горит дотла.

А когда они окружат, забей последний патрон:
Впереди тебя вечность, позади Москва.
Все, что строили себе начиналось с виселиц,
Свобода всегда начиналась с тебя.

  Dm       E      Am         F
Оказалось небо - сирым потолком
Повязалась нитка строгим узелком
Кто-то плакал...
Только стены да кресты
Быстрой спичкой посредине темноты

Без рубашки вдаль - студеною рекой
Из всех тяжких. Дремлет ангел-часовой
Век что ль грязью? Глупо, видно сгоряча
Убежала непослушная душа

Убежала, и погоня не нужна
Всем отмерит леденелая вода
Всех согреет справедливая вода
Поцелует цепко гордые уста

А над полем бледной тенью слепнет снег
Сладко-сладко убаюкивает снег
Спите-спите, тают хлопья по воде
Спите-спите, все сбывается во сне

Скрипнет-скрипнет ключ неведомой двери
Боль - снаружи. Веселее там, внутри
Страшной песней, небывалою весной
Интересно не вернувшимся домой

На открытке мятой - детское лицо
Белый саван. Белый - снегу все равно.
В доски - крылья... Хватит, некуда летать
Снилось - были, а приснилось - умирать

Оказалось небо - сирым потолком
Повязалась нитка строгим узелком
Кто-то плакал... Только стены, да кресты
Быстрой спичкой - посредине темноты
Тоже 93 год. Песни того периода все - такие безысходные и грустные, на янкиной
волне, но это из тех песен, наверно, любимая.

     Am                     C7
Покусал шальную рожу беспризорный снежок
      F             Dm7         Em    Am
И убежал скрипучим лаем в глубину мозгов
Я мотаю в одиночку круглый замкнутый срок
По решеткам перекрестков собственных следов
Поскользнулся и разбил правильный нос
      F                       E7
Самозванный паломник в расписные места
Запоздало удивлялся лихой паровоз,
Почему под колесиками нет моста?

Чья-то звездочка в небе, а чья-то упала,
И нет молотка, чтоб обратно прибить.
Настоящего кайфа здесь немыслимо мало,
Но за кайф всегда надо платить.
Ведь твой дом кто-то ставит на каждой дороге,
Твое имя мерещится на каждой стене.
Это я только думал, что я думал о Боге,
Оказалось, что думал об одной тебе.

Am C7             F                    Em           Am
      Но поезд в город весны уходит в тридцать-ноль-ноль.
      Каждый день без изменения в тридцать-ноль-ноль.

По тупым закоулкам дремучего тела
Мутно бродит душа, словно кошка в дыму.
По дороге из хлева на седьмые пределы
Дай Бог не променять суму на тюрьму.
Кто к тибетским вершинам - стрелою из лука,
А кто в доме любви - по жизни шпион.
Так где ж оно, мое Я, и кто, схватив мою руку,
Дает приказ набирать твой телефон?
      Но поезд в город весны уходит в тридцать-ноль-ноль.

      Am                D
А по венам ползут метастазы тоски,
      C                E
Расцелует морду беспризорный пес.
C щенячьим визгом в пушистый сугроб.
Солнышко-улыба песье лицо.
Дешевое бухло у угла из горла,
Бесовские песни в дуэт на луну.
Потом вдогонки - путать следы.
На хрустальной метле - ведьма-зима.

Чужие окна, чужие дома,
Чужие авто, пальто, светофоры,
Заборы, витрины, сверкали, мелькали,
Кружились, срывались, сливались,
А мы оставались, мы одни оставались,
Мы словно отстали, искали в карманах
Пьяные лапы
    Am       D      C
последний заветный
    E         Am
Прощальный билет...
            F              Em           Am
На поезд в город весны на тридцать-ноль-ноль.
Поезд в город весны...
Написана весной 1994 года бродя по улочкам города Иваново.

   C        E        Am       G*
Просто все было как и вчера,
   C        E        Am       G*
Просто наглухо закрылась скорлупа,
   C        E        Am       G*
По чашкам разливали шоколад,
   Dm        E        Am       G*
Много говорили обо всем подряд.

О том о сем, да ни о чем,
Очень уставали, говорили - уснем,
А где-то за окном продолжалась война,
Вот такая получалась ерунда.

У добрых ручки чистые, хуйня война,
Главное- маневры . Пей бокал до дна,
Маленькая хатка на краю села,
Да на все четыре стороны крепка стена.

Кто-то рвал струны, изображая надрыв,
И девочки торчали - мотив был красив,
В желудках бурчала одинокая мысль
Про то, как у нас все заебись.

И был один - так, за дурака,
Он кричал, что вокруг почти темнота,
При этом он драл ногтями лицо,
Все это было очень смешно.

Потом было шампанское, твист энд шейк,
Потом, взаправду, кто-то выключил свет,
Танцующие замерли - и тишина
Только, звякнув, разбился бокал вина.

В замедленной съемке валилась стена,
Очевидно так закончилась не наша война.
Последний день помпеи, четыре утра.
Последнее, что помню, я  искал дурака.

Он же, сволочь, знал от чего все вот так.
Но где же он, где же этот дурак.
Молния блеснула, осветив образа,
И тут я увидел его глаза.

G*
   I  II  III  IV
e|---|---|-*-|---
h|-*-|---|---|---
g|---|---|---|---
D|---|---|---|---
A|---|---|---|---
E|---|---|-*-|---

       Am              D       E             Вариант: Am C G E
Ко мне с утра подошел мой друг Сатана
       Am            C       G
Он где-то нашел ТАМ бутылку вина
       Dm               Am
А я в ответ ему: Прости, я сегодня не пью,
       C              E
Я сегодня жду ее, я ее очень жду...

Потом настал день, а она не пришла...
Сатана мне шептал: Брось, все это - мура.
А я в ответ ему: Заткнись, часы просто спешат...
Мой друг обиделся, напился и ушел к себе в Ад...

Потом настал вечер, а она не пришла.
Я понял, что верней всего на свете друзья,
Он все знал, он все простил, он уже тут как тут.
Открыл пробку и сказал: Тебя давно y нас ждут!

Теперь ночи я в гостях, я с ним, а где - не пойму,
Знаю только что здесь жарче, чем на пляже в Крыму
Но я верю, что с утра она разбудит меня.
Даст воды и скажет: Здравствуй, это я...

Система хочет чтобы ты торговал собой
Во имя этого работают единой сворой
Газеты, хит-парады, законы, контролеры
Девочки с программой в голове,
Мальчики с кастетом на руке.

Система хочет, чтобы ты стал дураком.
Для этого придуманы штеккеры в мозги
Телеидиоты и спасители души
Картавые големы, поведенческие схемы
Мораль интеллигентов и мнение толпы

Но продрав заграждение и цепи охраны
По снежному полю бегут партизаны.

ВСЕХ НЕ ПЕРЕВЕШАЕТЕ.

Системе надо, чтоб ты забил на свою любовь
Чтоб продался за диваны и граненые стаканы
Страх за будущее и кусочки колбасы
За хвалебное словцо от товарища Дерьмо
И другие атрибуты похоронного бюро.

Система сдохнет, если ты станешь живым.
Она сует тебе билеты на пять букв до того света
Ей по кайфу лишь предатели и мертвые поэты.
То есть то, что покупается, как надо объясняется
И, конечно же, всем нравится, поскольку не допето.

Но сжигая снег в вино сквозь туманы в оконца
Мы спускаем на землю ненавистное вам Солнце.

ВСЕХ НЕ ПЕРЕВЕШАЕТЕ.

Сатана хочет чтобы ты торговал собой
Сатана хочет, чтобы ты стал дураком
Ему надо, чтоб ты забил на свою любовь
Сатана сдохнет если ты станешь живым

Наши следы в снегах гор покуда песенка не спета
Превращаются в буквы Нового Завета.

ВСЕХ НЕ ПЕРЕВЕШАЕТЕ.

Я выхожу.
Медленно двигаюсь в сторону багровой луны.
Прохожу через тонкую бледную шторку облаков.
Выхожу...
Сзади!!!
Волки.
Выхожу.
Дыхание сзади.
Волки.
Черные смоляные.
Дыхание.
Сзади.
Красными глазами.
Дыхание.
Они вдогонку.
Я прохожу еще через одну шторку облаков.
Дыхание.
Прохожу еще через одну шторку мертвенно бледных облаков.
Навстречу кони.
В ушах застыл странный звук, похожий
На летящие вниз осколочки елочной игрушки.
Струна обрывается и глухо как пепел
Падает с неба обгорелая птица,
Угольком, безразличная теплая птица,
С стекленеющим небом на самом дне глаз.

Am     C5  D5   E5        Am      C5 D5 E5
Струна обрывается больно и просто.
В зазеркалье лицо - нарисованым гипсом...
Нарисованым гипсом - как это мило.
Кулаком на осколки радужный нимб отраженного мира.
По темной смоле засыхающей крови,
По дикой смоле обнимающей боли,
Я начинаю играть в разрушение.
Я начинаю играть в разрушение.
Я запру ключом дверь.
Лязг.
Поворт ключа.
Лязг.
Поворот ключа.
Я забью ее накрест.Стервенея,ладони
Оставляют на досках темно-красную полосу.
Она почему-то почти черная.
Темное,липкое.
Полуночным призраком
Растет, набухает, кипит мое новое дыхание,
Но я боюсь оторваться от дрожащего зеркала,
Где в белых зрачках четко написано, что
По темной смоле засыхающей крови,
По дикой смоле обнимающей боли,
Я начинаю играть в разрушение.
Я начинаю играть в разрушение.
А мы все здесь слепые дети.
Мы все здесь безрассветно слепые дети.
И лишь на самом дне сердца и детства
Припоминаем эскизы уходящего солнца.
И нас могла бы спасти любовь.
Я знаю, конечно, нас спасла б любовь.
Добрая собака поводырь - любовь.
Добрая, святая собака - любовь.
И мы орали сквозь иней на стенах,
Сквозь иней на толстых стенах,
Сквозь иней орали на толстых стенах,
Из сточных канав орали...
Непонятное небо неслышно.
Орали, орали, орали, орали,
По темной смоле засыхающей крови,
По дикой смоле обнимающей боли,
Мы начинаем играть в разрушение.
Мы начинаем играть в разрушение.
Человек в зеркале берет нож.
Руки дрожат - это неважно.
Человек в зеркале сжимает нож,
Ненависть ползет в щели меж досками
Путает руки резиновым жгутиком.
Здесь больше, больше, больше
Новых врагов.
А стены уставились, смотрят обоями.
Стены вы хотите убить меня.
Попытайтесь, играть буду я.
Нож поможет.
Играть буду я.
В углах тихо, тихо и громче, громче, громче
Смеется, смеется как тени все громче смеется.
На клочки на куски, на рваные полосы.
Граница свободы - красная темень.
Безумие сквозь мозг, зрачки - растущие полосы,
Хруст зубов пена, радость  агония
А сквозь зрачки - растущие полосы,
Осколки летящего вниз распятие.
Этого мира здесь больше не будет,
Этот мир здесь больше не нужен
Этого мира здесь больше не будет,
Этот мир здесь больше не нужен
По темной смоле засыхающей крови,
По дикой смоле обнимающей боли,
Мы начинаем играть в разрушение.
Мы начинаем играть в разрушение.
Мы все здесь безрассветно слепые дети.
Мы все - слепые дети.
Вы сказали - фашизм, война, революция...
Не в этом дело, полно.
Осталось недолго.
Не в этом дело, нас становиться больше.
И нас могла бы спасти любовь.
Я знаю, конечно, нас спасла бы любовь.
Добрая собака поводырь - любовь.
Добрая святая собака.

Dm          Dm/C     Em7-5     A7
Хрупкий, смешной, маленький человечек.
Dm      Dm/c         Em7-5  A7
Просто герой одной пьесы абсурда.
   F             A7
Родившийся, но недостаточно вечным
Dm    Dm/C       Em7-5    A7
И поступавший недостаточно мудро.

Ты слишком храбро доверял детским сказкам
С однообразной концовкой сюжета.
А за окном такой прекрасный и разный
Резвился мир...И растаманское лето.

А вдалеке белоснежные горы,
Пик ослепительный Килиманджаро.
И ты бежишь по пустым коридорам
Каменным, мертвым, квадратным кошмарам.

В самый конец. Дверь где лето беспечно.
Где солнышко в мячик трехцветный играло.
Но, то ли коридор почти бесконечный,
То ли времени стало удивительно мало.

И тут ты поймешь - все значительно проще.
Выбьешь окно, кинешь вширь руки-плети -
И никто не поймет, что же ветер полощет,
лишь чуть меньшее крыльев,
но в сто крат шире чем плечи.

И, когда ты будешь лететь над асфальтом,
А по нему глупо ехать машины,
Тебя спасет сохранит твое счастье -
Солнышко, мячик и снеговые вершины.

А потом... Ты только не жмурься от света...
Потом начнется растаманское лето.
Лето, оно, скорее, здесь возле озера Чад, где грустный бродит жираф.