Я безумно боюсь золотистого плена
Ваших медно-змеиных волос
Я влюблен в Ваше тонкое имя "Ирэна"
И в следы Ваших слез, Ваших слез 

Я влюблен в Ваши гордые польские руки
В эту кровь голубых королей
В эту бледность лица, до восторга, до муки
Обожженного песней моей 

Разве можно забыть эти детские плечи
Этот горький заплаканный рот
И акцент Вашей странной изысканной речи
И ресниц утомленных полет? 

А крылатые брови? А лоб Беатриче?
А весну в повороте лица?
О как трудно любить в этом мире приличий
О как больно любить без конца 

И бледнеть, и терпеть, и не сметь увлекаться
И зажав свое сердце в руке
Осторожно уйти, навсегда отказаться
И еще улыбаясь в тоске 

Не могу, не хочу, наконец - не желаю!
И приветствуя радостный плен
Я со сцены Вам сердце как мячик бросаю
Ну, ловите, принцесса Ирэн!

Я родился в таможне,
Когда я выпал на пол.
Мой отец был торговец,
Другой отец - Интерпол;
Третий отец - Дзержинский,
Четвертый отец - кокаин;
С тех пор, как они в Мавзолее, мама,
Я остался совсем один.

У меня есть две фазы, мама,
Я - чистый бухарский эмир.
Когда я трезв, я - Муму и Герасим, мама;
А так я - Война и Мир.

Я удолбан весь день,
Уже лет двенадцать подряд.
Не дышите, когда я вхожу:
Я - наркотический яд.
Мое сердце из масти,
Кровь - диэтиламид;
Не надо смотреть на меня,
Потому что иначе ты вымрешь, как вид -

У меня есть две фазы, мама,
Я чистый бухарский эмир.
Когда я трезв, я - Муму и Герасим, мама;
А так я - Война и Мир.

На юге есть бешеный кактус,
На севере - тундра с тайгой;
И там, и сям есть шаманы, мама,
Я тоже шаман, но другой -
Я не выхожу из астрала,
А выйду - так пью вино;
Есть много высоких материй, мама,
Но я их свожу в одно.

У меня есть две фазы, мама,
Моя родина - русский эфир;
Когда я трезв, я - Муму и Герасим, мама,
А так я - Война и Мир.

Где ты бродишь теперь, Капитан Белый Снег
Без тебя у нас гладь, без тебя у нас тишь
Толкователи снов говорят, что ты спишь
Только что с них возьмешь, Капитан Белый Снег

Я мотался как пес по руинам святынь
От Долины Царей, до камней на холме
И глаза белых ступ и тепло стен кремлей
Говорят мне - ты здесь, Капитан Белый Снег

Капитан Белый Снег, Капитан Жар Огня
Без тебя мне не петь и любить не с руки
Как затопленный храм в середине реки
Я держусь на краю, Капитан Белый Снег

То ли шорох в ночи, то ли крик пустоты
То ли просто привет от того, что в груди
Ты все шутишь со мной, погоди не шути
Без тебя мне кранты, Капитан Белый Снег

Мы знакомы сто лет, нет нужды тратить слов
Хоть приснись мне во сне,. хоть звездой подмигни
Будет легче вдвоем в эти странные дни
Это все. Жду. Прием. Капитан Белый Снег

Гарсон No.2, Гарсон No.2,
На наших ветвях пожухла листва;
И, может, права людская молва,
И все - только сон, Гарсон No.2.

Вот стол, где я пил; вот виски со льдом;
Напиток стал пыль, стол сдали в музей.
А вот - за стеклом -
Мумии всех моих близких друзей;
А я только встал на пять минут - купить сигарет.
Я вышел пройтись в Латинский Квартал,
Свернул с Camden Lock на Невский с Тверской;
Я вышел - духовный, а вернулся - мирской,
Но мог бы пропасть - ан нет, не пропал.

Так Гарсон No.2, Гарсон No.2,
То разум горит, а то брезжит едва;
Но мысль мертва, радость моя, а жизнь - жива,
И все - только сон, Гарсон No.2.

А колокольный звон течет, как елей;
Ох, моя душа, встань, помолись -
Ну что ж ты спешишь?
А здесь тишина, иконы битлов, ладан-гашиш;
А мне все равно - лишь бы тебе было светлей.

Так Гарсон No.2, Гарсон No.2,
На кладбище - тишь;
На наших гробах - цветы да трава,
И, похоже, права людская молва,
И все - только сон, Гарсон No.2;
А раз это сон - что ж ты стоишь, Гарсон No.2?!

Когда летний туман пахнет вьюгой,
Когда с неба крошится труха,
Когда друга прирежет подруга,
И железная вздрогнет соха,
Я один не теряю спокойства,
Я один не пру против рожна.
Мне не нужно не пушек ни войска,
И родная страна не нужна.

Что мне ласковый шепот засады,
Что мне жалобный клекот врага?
Я не жду от тиранов награды,
И не прячу от них пирога.
У меня за малиновой далью,
На далекой лесной стороне,
Спит любимая в маленькой спальне
И во сне говорит обо мне...

Ей не нужны ни ведьмы ни судьи,
Ей не нужно ни плакать ни петь,
Между левой и правою грудью
На цепочке у ней моя смерть.
Пусть ехидны и дядьки с крюками
Вьются по небу, словно гроза -
Черный брахман с шестью мясниками
Охраняет родные глаза.

Прекращайся немедленно, вьюга,
Возвращайся на небо, труха.
Воскрешай свово друга, подруга,
Не грусти, дорогая соха.
У меня за малиновой далью,
Равнозначная вечной весне,
Спит любимая в маленькой спальне,
И во сне говорит обо мне,
Всегда говорит обо мне.

Я проснулся, смеясь -
Я спустился вниз, я вернулся назад;
Я проснулся, смеясь
Над тем, какие мы здесь;
Хлеб насущный наш днесь -
Хлеб, speed, стопудовый оклад,
Вдоль под чистой звездой
В теплой избе - странная смесь...
Лети, летчик, лети, лети высоко, лети глубоко;
Лети над темной водой, лети над той стороной дня;
Неси, летчик, неси - неси мне письмо:
Письмо из святая святых, письмо сквозь огонь,
Письмо от меня...

Белый голубь слетел;
Серый странник зашел посмотреть;
Посидит полчаса,
И, глядишь, опять улетел;
Из безводной земли,
Через тишь, гладь, костромской беспредел,
Без руля, без ветрил...
Но всегда - так, как хотел.

Вместо крыл - пустота,
В районе хвоста - третий глаз;
За стеной изо льда,
За спиной у трав и дерев;
Принеси мне цвета,
Чтобы я знал, как я знаю сейчас,
Голоса райских птиц
И глаза райских дев;
Лети, летчик, лети, лети высоко, лети глубоко;
Лети над темной водой, лети над той стороной дня;
Неси, летчик, неси - неси мне письмо;
Письмо из святая святых, письмо сквозь огонь,
Письмо от родных и знакомых;
Лети, летчик, лети, лети высоко, лети глубоко;
Лети над темной водой, лети над той стороной дня;
Неси, летчик, неси - неси мне письмо:
Письмо из святая святых, письмо сквозь огонь,
Мне от меня...

Я хотел стакан вина - меня поят молоком,
Ох я вырасту быком, пойду волком выти.
Сведи меня скорей с Максимом - лесником,
Может он подскажет как в чисто поле выйти.

То ли вынули чеку, то ль порвалась связь времен,
Подружились господа да с господней сранью.
На святой горе Монмартр есть магический Семен,
Он меняет нам тузы на шестерки с дрянью.

Раньше сверху ехал Бог, снизу прыгал мелкий бес,
А теперь мы все равны, все мы анонимы.
Через дырку в небесах въехал белый Мерседес,
Всем раздал по три рубля, и проехал мимо.

Чаши с ядом и с вином застыли на весу
Ох, Фемида, где ж твой меч, где ты была раньше?
Вдохновение мое ходит голое в лесу,
То посмотрит на меня, а то куда дальше.

Я опять хочу вина, меня поят молоком,
Ох я вырасту быком, пойду волком выти,
Сведи меня скорей с Максимом - лесником
Может он подскажет как в чисто поле выйти.

Этой ночью небо не станет светлей
Сентябрь сладок, утро нужно ждать до утра
Он пьет но едва ли ему веселей
Он не хочет веселья, он хочет вина
чтоб еще чуть-чуть отложить слово "пора"

Сентябрь - праздник который всегда с тобой
Сентябрь сладок как папиросный дым
У каждого есть свой метод и я знаю твой:
чужое дыханье на чьем-то плече
когда оно было твоим
Будь один если хочешь быть молодым

Все дни сегодня будем праздновать ночь
Сентябрь сладок. Праздновать ночь без конца
Белый стол, черный чай, пурпурное вино
Я знал того кто знал ее
но я не помню его лица
Праздновать ночь без конца

Мой дух - праздновать ночь без конца
День и ночь - праздновать ночь без конца
праздновать ночь без конца
Всегда праздновать ночь без конца
Это штер - праздновать ночь без конца

Сестра,
Здравствуй, сестра;
Нам не так уж долго
Осталось быть здесь вместе,
Здравствуй, сестра.

Когда мы глядим на небо,
Откуда должны придти звезды,
Когда мы глядим на горы,
Откуда мы ждали помощь,
Ни новое солнце днем,
Ни эта луна ночью
Не остановят нас,
Не остановят нас;

Попытайся простить мне,
Что я не всегда пел чисто,
Попытайся простить мне,
Что я не всегда был честен.
Попытайся простить мне,
Я не хотел плохого;
Ведь я не умел любить,
Но я так хотел быть любимым;

И когда мы приходим,
Мы смотрим на небо;
Мы смотрим на небо,
Мы смотрим в него так долго,
И может быть, это картина,
Иллюзия и картина.
Но может быть, это правда;
Скорее всего это правда.

Сестра (дык, елы-палы),
Здравствуй, сестра;
Нам не так уж долго
Осталось быть здесь вместе;
Здравствуй, сестра...

Какая рыба в океане плавает быстрее всех?
Какая рыба в океане плавает быстрее всех?
Я хочу знать, я хочу знать, я всегда хотел знать,
Какая рыба в океане плавает быстрее всех.

Я долго был занят чужими делами,
Я пел за ненакрытым столом.
Но кто сказал вам, что я пел с вами,
И что мы пели одно об одном?
Вы видели шаги по ступеням, но
Кто сказал вам, что я шел наверх?
Я просто ставил опыты о том, какая
Рыба быстрее всех.
Я не хочу говорить вам "нет",
Но поймете ли вы мое "да"?
Двери открыты, ограда тю-тю,
Но войдете ли вы сюда?
Я спросил у соседа: "Почему ты так глуп?" -
Он принял мои слезы за смех.
Он ни разу не раздумывал о том, какая
Рыба быстрее всех.

Вавилон - город как город,
Печалиться об этом не след.
Если ты идешь, то мы идем в одну сторону -
Другой стороны просто нет.
Ты выбежал на угол купить вина,
Ты вернулся, но вместо дома - стена.

Зайди ко мне, и мы подумаем вместе
О рыбе, что быстрее всех.
Какая рыба в океане плавает быстрее всех?
Какая рыба в океане плавает быстрее всех?
Я хочу знать, я хочу знать, я всегда хотел знать,
Какая рыба в океане плавает быстрее всех.

Я видел, как реки идут на юг,
И как боги глядят на восток.
Я видел в небе стальные ветра,
Я зарыл свои стрелы в песок.
И я был бы рад остаться здесь,
Но твои, как всегда, правы;
Так не плачь обо мне, когда я уйду
Стучаться в двери травы.

Твоя мать дает мне свой сладкий чай,
Но отвечает всегда о другом;
Отец считает свои дела
И считает меня врагом.
И в доме твоем слишком мало дверей,
И все зеркала кривы;
Так не плачь обо мне, когда я уйду
Стучаться в двери травы.

Я видел в небе тысячу птиц,
Но они улетели давно.
Я видел тысячу зорких глаз,
Что смотрят ко мне в окно.
И ты прекрасна, как день, но мне надоело
Обращаться к тебе на "Вы";
Так не плачь обо мне, когда я уйду
Стучаться в двери травы.

Я вхожу в комнату, я буду в ней ждать
Здесь есть камни и прочие книги понятные мне
Снаружи кто-то слышит мой голос
но я пою ветру о солнце
и солнцу о полной луне

И то что я знаю это то что я есть
и северный ветер бьет мне в окно
Я знаю что я иду в темноте
Но почему мне так светло, так светло

Горный хрусталь будет мне знаком
невидимый для глаз но тверже чем сталь
Я сделал шаг с некоторым страхом
я должен был упасть. Меня спас
горный хрусталь

Ветер с вершины будет нам снегом
и несколько друзей из тех что больше не спят
Листья вершин сливаются с небом
Но разве это ночь
а если ночь то где же в ней яд
Я видел дождь, я видел снег
я видел все что здесь есть
Смерть, где твое жало?
Я вижу свет и значит он здесь

Дай мне напиться железнодорожной воды;
Дай мне напиться железнодорожной воды.
Мне нравится лето тем, что летом тепло,
Зима мне мила тем, что замерзло стекло,
Меня не видно в окно, и снег замел следы.

Когда я был младше, я ставил весь мир по местам;
Когда я был младше, я расставил весь мир по местам.
Теперь я пью свой wine, я ем свой cheese,
Я качусь по наклонной - не знаю, вверх или вниз,
Я стою на холме - не знаю, здесь или там.

Мы были знакомы, я слышал, что это факт;
Мы были знакомы, я слышал, что это факт.
Но сегодня твой мозг жужжит, как фреза;
Здесь слишком светло, и ты не видишь глаза,
Но вот я пою - попадешь ли ты в такт?

Есть те, что верят, и те, что смотрят из лож.
И даже я порой уверен, что вижу, где ложь.
Но когда ты проснешься, скрой свой испуг:
Это был не призрак, это был только звук;
Это тронулся поезд, на который ты не попадешь.

Так дай мне напиться железнодорожной воды;
Дай мне напиться железнодорожной воды.
Я писал эти песни в конце декабря,
Голый, в снегу, при свете полной луны,
Но если ты меня слышишь, наверное, это не зря.

Когда я был живым,
Я был похож на дым,
И дым шести снегов
Тогда был тоже молодым;
У синих скал
Я вверх упал,
В то время как зеленый бог
В мерцании веков
Себя искал.

Вернулся я домой,
И труп любимый мой
Спросил меня:
"Что делал ты,
Когда ты был живой?"
Я знал секрет:
Мой брат скелет
Признался мне однажды,
Что давно уже его
На свете нет.

Вы слышите меня,
В ушах у вас свинья;
Вы не поймете, для чего
Пою вам это я;
Но есть цветок,
И есть песок,
А для чего цветок в песке,
Вам не понять до гробовых досок.

Она может двигать,
Она может двигать собой
В полный рост -
она знает толк в полный рост;
Мама, что мы будем делать,
Когда она двинет собой?

Алый шелк, вещие сны
Ветви ивы, фазы луны
В полный рост,
Она знает толк в полный рост;
Мама, что мы будем делать,
Когда она двинет собой?

Кроткий нрав, возвышенный чин,
Великая стройка, новый почин -
В полный рост,
Она знает толк в полный рост!
Мама, что мы будем делать,
Когда она двинет собой?

Она может двигать,
Она может двигать собой
В полный рост -
Она знает толк в полный рост.
Мама, что мы будем делать,
Когда она двинет собой?

Я вошел сюда с помощью двери
Я пришел сюда с помощью ног
Я пришел, чтоб опять восхититься 
Совершенством железных дорог
Даже странно подумать, что раньше
Каждый шел, как хотел - а теперь
Паровоз, как мессия, несет нас вперед
По пути из Калинина в Тверь

Проводница проста, как Джоконда
И питье у ней слаще, чем мед
И она отвечает за качество шпал
И что никто никогда не умрет
Между нами - я знал ее раньше,
Рядом с ней отдыхал дикий зверь
А теперь она стелет нежнее, чем пух
По пути из Калинина в Тверь

Машинист зарубает Вивальди
И музыка летит меж дерев
В синем с золотом тендере вместо угля -
Души тургеневских дев
В стопудовом чугунном окладе
Богоизбранный (хочешь - проверь)
Этот поезд летит, как апостольский чин
По пути из Калинина в Тверь

Не смотри, что моя речь невнятна
И я неаутентично одет -
Я пришел, чтобы сделать приятно
И еще соблюсти свой обет
Если все хорошо, так и бог с ним
Но я один знаю, как открыть дверь
Если ты спросишь себя - на хрена мы летим
По пути из Калинина в Тверь