Заходи, мы сядем рядом,
Сядем рядом, будем вместе,
Все дела обсудим ладом,
И все будет честь по чести,
Или, может, лучше даже -
Нам ли все не по плечу?
Я смолчу, а ты расскажешь,
Я смолчу, да ты расскажешь,
Ты рассудишь, я смолчу.

Пересудим век за вечер,
Я и ночь-то не зачту.
Подарю - сам не замечу,
Как хрустальную мечту,
Или, может, лучше даже -
Нам ли все не по плечу?
Я смолчу, а ты расскажешь,
Я смолчу, ты сам расскажешь,
Сам рассудишь, я смолчу.

Ну какое тут искусство -
Промолчать для друга ночь -
Лицемерье и распутство
Ты в охоте, я не прочь.
Или, что похуже, даже -
Нам ли все не по плечу?
Я молчу, а ты расскажешь,
Я смолчу, ты сам расскажешь,
Сам рассудишь, я молчу.

Вот уже и не заметил,
Как, тобою увлечен,
Принимаю все на свете -
Сразу видно - ни при чем,
Или безразличен даже.
Нам ли все не по плечу?
Я молчу, а ты расскажешь,
Я смолчу, ты сам расскажешь,
Сам рассудишь, я молчу.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Мне песней мир не изменить,     Em С
А жаль, а может, к счастью.     Am H7
Есть в этом афоризме нить       Em С
Усталости отчасти.              Am H7

Уйду на кончике стрелы          Am Em
Скитаться по мишеням,           C H7
Любитель мудрой старины                 Am Em
И старых прегрешений.           C H7 Em

Ну что тебе с того, стрелок,
Что я лечу, распятый,
Туда, где пишет некролог
Мне бывший враг заклятый;

Туда, где только слово жил
Останется со мной,
Да лука натяженье жил
Рукою неземной?

Срывает времени поток
Мгновение сближенья,
Есть горькой радости глоток
В стрельбе на пораженье.

Вот только как мне угадать,
Захлебываясь криком,
Что существует благодать
Для малого в великом?

Вот только как мне, семеня,
Угнаться за тобой,
Мой гений, бросивший меня
Стрелою на убой?

И, чтобы мой не слышать крик,
Заткнул мне песней рот...
Ты всё сумел учесть, старик,
Хранитель двух ворот.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Где-то кони поют, серебра не жалея,        Dm6 Am7 Dm6 Am7 Dm6 Am7 Dm6 Am7
Звонким ржаньем желая прожечь небеса,      F С Gm A7
Где-то вороны пьют, от восторга хмелея,    Dm6 Am7 Dm6 Am7 Dm6 Am7 Dm6 Am7
Этой песни живые, ржаные глаза.            F С Gm A7

Лижут белые кости забытых певцов           Gm A7 Dm6 Dm
Очумелые травы пьянеющей степи,            D7 Gm
Упивается мёдом зеленых сосцов
Грудью алою маков обманутый слепень.       A7

Можно вверить коню жизнь свою с головой    Dm6 Am7 Dm6...
И судьбы не гадать молодыми годами,
Можно в землю упасть и очнуться травой,
Можно просто уйти, истекая следами.

Только там, где прошли племена инородцев,  Gm A7 Dm
В белом войлоке вивших семейные гнезда,    Gm A7 Dm D7
Распахните глаза позабитых колодцев,       Gm С F D7
В них, тоскуя, живут отражённые звёзды.    Gm A7 Dm

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Крадется тихо страной таежной
Пугливый зверь, ступая осторожно,
В ручьях прохладных прерывая след.
Крадутся белобровые туманы,
Обшаривая берегов карманы,
Росой осоки осыпая плед.

Крадется ночь, под скалы залипая,
Крадется, тая в день, луна слепая.
Иди за ней, в полшага, не спеша.
В тиши не слышен, в тени не заметен
И даже тише, чем рассветный ветер,
И даже в полдыханья не дыша.

Там в берега губами вмерзло небо,
Там камни черствые хрустят ломтями хлеба,
А вьюги причитают, как варган.
Там одиноко, дико и инако
И не подать ни голоса, ни знака
За край земли заброшенным богам.

Шепнет волна, голыш перетирая,
По берегам валы перебирая.
Живи, как можешь, кайся и греши.
Неужто вправду никогда не поздно
Увидеть толщу мира через звезды
И на прощанье бросить в ночь гроши.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Потом, быть может, пионер-москвич,
Тимуровец и юный следопыт,
Прибьет ко мне табличку: Здесь висит
Авилов Дмитрий Александрович.

А может быть, лукавый садовод
Перенесет меня на свой участок,
Чтоб я от птичьих нападений частых
Оберегал хозяйский огород.

А может быть, усталый пилигрим
В тени моей приляжет отдохнуть,
На жаркий полдень прерывая путь,
Мы с ним вдвоем о многом помолчим.

Задумавшись как будто о своем,
Покачивая ветру в такт ногой,
Я буду так висеть своим путем
В гармонии с природой и с собой.

Все!!!

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Стоял у храма Харе-Рама,
Такой весь карме неподвластный,
С утра не выпивший ни грамма,
Но отрешенно безучастный.

А рядом Будда Гаутама,
В астрале отыскавший бодхи,
Прикрывши тряпкой место срама,
Балдел от собственной находки.

Их атмон окружала майя,
Но мужа два, снискавших славу,
На мир взирали, не внимая,
Предпочитая майе бхаву,

И, погруженные в нирвану,
Медитативно созерцали
Непостижимые брахману
Бахакти мелкие детали.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Не бросай меня в пустыне мира,
Полузанесенного песками,
Может, я убогий, может, сирый
И воняю грязными носками.

Может, я не вынул свое сердце,
Чтобы осветить твою дорогу,
Но тогда, быть может, это скерцо
Грусть твою развеет хоть немного.

Не бросай меня в житейском море --
С детства я боюсь его пучины,
Словно беспощадных рук каморры,
Что, конечно, не к лицу мужчине.

И, конечно, дело не в капризе,
Просто я природой обделенный,
И пугался даже башни в Пизе,
Черезмерно книзу наклоненной.

Не бросай меня в порыве страсти,
Пенящейся, как бокал токая.
Видишь, я мужик особой масти,
Видишь, у тебя судьба такая.

Не бросай меня в земной юдоли,
Я смиренья с детства слыл примером.
Поплывем с тобой в одной гондоле --
Ты мне будешь верным гондольером!

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Куда уходит ночью кабальеро,
Под пончо прячя дар невинной музы,
Шершавою походкой браконьера,
С бездонною улыбкою медузы,

Проворно и легко, как игуана,
На плечи пончо, на усы сомбреро,
И вы не отличите Дон-Гуана
Во мраке южной ночи от Ромео.

Отложены мачето и текила,
Мустанг жует маис у коновязи.
Крепка любовь гаучо, ка могила,
Как выжженные солнцем комья грязи.

Таясь тенями под покровом ночи,
Прохожих провожая безучастно,
И сразу ясно: он чего-то хочет,
И что он хочет -- тоже сразу ясно.

Отважный кабальеро -- не габачо,
Под перезвон печальный укулели
Он будет томно петь одной мучача,
Она ему ответит на свирели.

Не может кабальеро жить иначе,
Противиться порочным чарам ночи,
Иначе он -- чечако, а не мачо,
А он иначе ни за что не хочет.

Мне солнце золотое прокричало:
Амиго, все, что было -- не напрасно!
И кактусы склонялись величаво
Перед любовью бешеной и страстной.

Плыла, зрачками тлея, тень койота
И таяла, расплескиваясь плачем,
Ведь если ночь, то, значит, для кого-то,
Так пожелай тогда ему удачи.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.