Как на зеркале пруда
Отражалася звезда
Между листьями кувшинок,
Между тонких камышинок.
Щука плавала в пруду
И хотела съесть звезду.
Темноты понаглоталась
И голодною осталась.

Как Маруся босиком
За водой пришла с ведром.
Зачерпнула-то немало
И звезда в ведро попала.
Как домой Маруся шла
И звезду в ведре несла.
Половина расплескалась,
Но звезда в ведре осталась.

У Маруси во дворе
Всю-то ночь звезда в ведре
Все сияла и сияла,
А на утро глядь - пропала.
Смотрит солнышко хитро.
Слезы капают в ведро.
Прямо в небо голубое,
Отраженное водою.

Плачь, Маруся, слезы лей.
Глаз зеленых не жалей.
Слезы быстро высыхают.
С ними сказки умирают.
Ты поплачешь, подрастешь
И в конце концов поймешь:
Что ведром, да из воды
Ты не выловишь звезды.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Кто я?
И чё мне надо?
Зачем вообще я
Живу на свете?
Не понимаю...
                  Аум!
Думай -
Сказал мне Гуру.
Наверно с дуру,
Но я пытаюсь...
И не выходит.
                  Аум!
Гуру,
Он третьим глазом
Такое видит,
Что всем неловко
Ходить в одежде.
                  Аум!
Ночью
Астральным телом
До ветру вышел
И удивился:
Трава сухая.
                  Аум!
Карма –
Такое слово,
Его как скажешь,
Как в воду п....шь.
Хоть стой, хоть падай.
                  Аум!
Wow!
Какое дао
Мне привалило!
И отвалило...
Чё это было?
                  Аум!
Кто я?
И, кстати, где я?
И почему я?
И вообще о чем я?
Не понимаю...
                  Аум!

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Быть иль не быть – вот в чем вопрос -
Тем, кто лопатой ковыряет навоз?
Многим сей труд не по нутру.
Эта тенденция, боюсь, не к добру.
Вообрази этакий мир,
Где каждый будет непременно банкир.
Денег – гора! Но трать их - не трать,
А все едино будет нечего жрать.

У-у-у... О, бедный ты, бедный ты, Йорик!
У-у-у... Ниче ты не понимаешь по жизни, блин...

Бить иль не бить – вот в чем вопрос -
Тех, за кого когда-то умер Христос?
Хочешь побить? А надо любить -
Могут сдачи дать или в тюрьму посадить.
Гадов полно – только дави,
Но здоровей они тебя, се ля ви.
Вот и сидишь тихо, как мышь,
И всех на кухне по ночам материшь.

Петь иль не петь - вот в чем вопрос -
Песни о вечном абсолютно всерьез?
Я вот сижу - чушь горожу,
В вечном серьезного я не нахожу.
Вечность, она вроде нужна,
Только никто не объяснит – нахрена?
Все мы помрем, хоть и поем
Песни о вечном, непонятно о чем.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Ветра нет – кусты трясутся.
Что там делают? Боятся –
Что конец наступит света
Через два часа.
Бросьте гонор, бросьте скепсис,
Всем придет апокалипсис -
В Землю врежется комета
Через два часа.
         Хорошо бы так и было -
         Хорошо бы долбануло,
         Чтобы смыло, чтобы сдуло
         Суеверный сброд. Но!
         Я, не будучи пророком,
         Заявляю вам жестоко:
         К сожалению такого
         Не произойдет.

Говорят, что скоро будем
Жить как белые, как люди.
Злато-серебро добудем
Прямо из дерьма.
Честный труд найдет награду.
А подонкам-казнокрадам
И другим таким же гадам
Будет дом тюрьма.
        Хорошо бы так и было,
        Вот бы всех пересадили.
        И при этом не кормили,
        Не поили, вот! Но!
        Я даю вам честно слово,
        Однозначно, стопудово -
        К сожалению такого
        Не произойдет

Рубль валютою не станет.
Революция не грянет.
Даже инопланетяне
К нам не прилетят.
И однажды дома в кресле
Мы помрем и не воскреснем,
Если петь такие песни
Мне не запретят.
        Но душа моя, как клизма,
        Насосалась пессимизма.
        Самым страшным катаклизмом
        Я считаю то, что
        Наши души, наши лица
        Не сумеют измениться.
        И навеки сохранится
        Russia-шапито.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Живешь себе, живешь и вдруг
Душа как зарыдает:
Такая красота вокруг
Напрасно пропадает.
        А ты стоишь, едва дыша,
        Не зная как тут быть:
        Куда идти? Куда бежать?
        Кого благодарить?
        Благодарить.

Отныне, стоит солнцу встать -
Срывает шапки светом.
Как тут художником не стать?
Как тут не стать поэтом?
        Как не рвануть в поля, в леса?
        Как парус не поднять?
        Да как такие небеса
        На стены променять?
        Не променять.

За то, чтоб жить – не нужен тост.
Седлай душою тело,
Покуда борода от звезд
Совсем не поседела.
        Пускай другие что есть сил
        Не верят чудесам.
        Но ты-то знаешь, ты там был,
        Ты видел это сам,
        Ты видел сам.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Жил Бил на свете – ковбой неслабый,
При пистолете, зато без бабы.
Собаки дохли, на Била лая.
Была у Била душа гнилая.
Он бил прохожих, он банки грабил.
Евонна рожа – пороков табель -
На всех заборах, во всех газетах:
Убийцу, вора - сживем со света!
     А Бил не тужил и даже думал порой:
     Герой отрицательный – тоже герой.

В него стреляли, а он не падал.
Его сжигали, травили ядом.
Живьем хронили, да только снова
Являлся Билли живым и здоровым.
Сидят шерифы, затылки чешут.
Летают грифы, сверкают плешью.
Лицо лоснится у жертвы спящей,
А Бил не снится - он настоящий.
     И люди начинают тоже думать порой:
     Герой отрицательный – тоже герой.

Пожаром пышет закат в окошке.
На черной крыше чернеют кошки.
Тоска задушит, нужда пришпилит,
Заглянешь в душу – здорово, Билли.
Сидишь, голубчик? Сиди и дальше.
Так будет лучше - плохой ты, мальчик.
А я, покуда тебя сильнее,
Так жить не буду, да и не умею.
     Хотя, не скрою, тоже склонен думать порой:
     Герой отрицательный... Нет, не герой.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Старая байда воды не испортит - плывет, как гусыня.
Вот бы на ней, да на несколько дней бы махнуть на Гавайи.
Пузо на солнце погреть.
Дикие песни попеть:
Вай-вай-вай-вай, прямиком до Гавайев
Течет Чусовая.

Крепнут мозоли. Спокойствие духа растет бесконечно.
Диву даешься - какими приятными мысли бывают:
Типа – на яхте плывешь,
Смотришь на карту: и что ж?
Вай-вай-вай-вай, прямиком до Гавайев
Течет Чусовая.

Сосны, они те же пальмы, но пахнут гораздо вкуснее.
Да и горят они жарче, чаек в котелке согревая.
А над костром в темноте
Звезды горят еще те.
Вай-вай-вай-вай, прямиком до Гавайев
Течет Чусовая.

Старая байда назло перекатам плывет и не тонет.
Вся в разноцветных заплатах, как будто крыло попугая.
Вот доплывем до Кына,
И здравствуй, родная страна...
Ну а пока прямиком до Гавайев
Течет Чусовая.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Шишки ветку книзу клонят.
Склон горы в тумане тонет.
Ветра влажные ладони
Холодят твое лицо.
Тлеет северное лето,
Словно в пальцах сигарета.
Призрак солнечного света
Золотит твое лицо.
        Что ты на небо смотришь потерянно?
        Чем же печаль твоя трижды навеяна?
        Облако в небе плывет кораблем белым...
        Облаку в небе нет до тебя дела.

Ты плыви, корабль воздушный,
Ветру южному послушный.
Унеси хотя бы душу.
Унеси хоть полдуши.
Чтобы сосны, чтобы ели
Заунывно не шумели.
Чтобы жалобам свирели
Не внимать в ночной тиши.
        Где же твой берег и домик под пальмами?
        Их не увидишь глазами печальными.
        Облако в небе плывет кораблем мимо:
        Там, на борту белом – нет, не твое имя.

Пой, мистраль, протяжно, глухо
В небе странствующим духам.
Кораблю с дырявым брюхом
Сердце темное щеми.
Пой с намеком, пой не сладко.
Сохрани в себе загадку.
Чтоб с утра стихи в тетрадке
Были настоящими...

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Ах какое чудо, какая прелесть -
Только что рожденный на свет малыш.
Врать ему – что в небо стрелять, не целясь.
Правда – это все, что ты ему говоришь.
А ты ему скажи – доброта не в моде.
Будь как волк и съешь своего тельца.
И пускай неволчья твоя порода
Не испортит хищного его лица.

Ты ему не пой колыбельных песен,
Сказок не читай про богатырей.
Ведь, неровен час, ему станет тесен
Мир на карте мира и в проеме дверей.
Захватив из дома одну гитару,
Сказочной тропою он уйдет один...
Только не туда, где сияют фары,
И живут герои современных былин.

Он еще вернется в долгах и шрамах -
Персонаж твоих димедрольных снов.
Добродушный тип, завсегдатай храмов,
Повод посмеяться для крутых пацанов.
Да уйми ты жалость свою коровью,
Не сжигай ни в чем не повинных книг.
Лучше мир за это заплатит кровью:
Как он мог совсем не быть похожим на них?

Надевай свою боевую маску.
Со щита стряхни вековую пыль.
Ведь была когда-то такой же сказкой
Эта совершенно невозможная быль.
Тренируйте, ангелы, ваши крылья.
Раздувайте, демоны, свой очаг.
Как займемся сказку мы делать былью,
Тут уж никому не доведется скучать!

Но это только песня, к тому же - ересь
Так чего же попусту ты твердишь:
Ах, какое чудо, какая прелесть –
Только что рожденный на свет малыш.
Ах, какое чудо, какая прелесть,
Ах...

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

В тихий омут брошу грош.
Я уйду и ты уйдешь.
В темном небе плавится звезда.
Лес заполнит наши сны,
И до будущей весны
Согласится с берегом вода.
        Спой мне колыбельную,
        Я хочу спать под твоим крылом.

Будет омутом глубок
Сладкий сон – на долгий срок
Остывают тени наших тел.
Прошептав: Шерше ля мур,
Опустил свой лук Амур,
Надломил стрелу и улетел.
        Спой мне колыбельную,
        Я хочу спать под твоим крылом.

Медный грош не так давно
Разбудил, упав на дно,
Стаи странных серебристых рыб.
Рыбы плещутся в реке,
Белым тигром вдалеке
Первый снег крадется на обрыв.
        Спой мне колыбельную,
        Я хочу спать под твоим крылом.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Разлетелись в чистом поле
Перекрестные ветра.
Одинокий в поле воин
До утра кричит Ура!
До утра ржавеют пушки.
До утра гниют штыки.
Лишь один полковник Пушкин
Пишет новые стихи:

        А ну-ка лечь! Встать!
        Еще раз лечь!

Глубоки глаза поэта,
Словно в омуте вода.
В глубине зрачка согрета
Генеральская звезда.
Озверев от вдохновенья,
Он командует: Подъем!
Начинаем построенье
Песню новую поем:

        А ну-ка лечь! Встать!
        Еще раз лечь!

Он не лирик, не сатирик,
В плане творческих побед
Основательней и шире,
Чем Онегин и Гамлет.
Как поэму строит роту
Хочет - вдоль, а хочет - вширь.
То не отдых, не работа -
Состояние души.

        А ну-ка лечь! Встать!
        Еще раз лечь!

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Спешите мир завоевать
И превратить его в кровать,
Пусть низменные страсти
Умножат наше счастье.
Не спрятать наших перспектив
В один большой презерватив,
Неси свой крест и охай,
Наивная эпоха.
        Мычи, кричи, зови врача,
        Безмозглой головой стуча
        По равнодушным стенам,
        Вскрывай пустые вены.
        Глядишь, найдется Гиппократ,
        Что в твой стакан подсыплет яд
        И канет в день прошедший
        Как добрый сумасшедший.

Как дух подмышкой у Христа,
Как мрак во чреве у кита,
Крепки твои объятья,
Лобзанья и проклятья.
Готовы в них всю жизнь промлеть
И ни о чем не пожалеть
Твои сыны и дщери -
Жрецы в твоей пещере.
        И все же по ночам во сне
        Они рисуют на стене,
        Не кровью и не сажей
        Невинные пейзажи.
        Но не расскажут по утрам,
        Как хорошо им было там
        Им совершенно ясно -
        Такие сны опасны.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

В далеком сентябре
Бездонные колодцы
Еще качают смех
На зыбких зеркалах.
И белогривый конь
В последний раз напьется
Холодного стекла
В молочных берегах.
        Кому хранить твой сон
        В развилке старой ивы?
        Кому любить твои
        Нестройные черты?
        Там ночь полна стихов
        Задумчивых и лживых,
        Где прячется туман
        Под старые мосты.

Куда мне деть слова
Рожденные печалью,
Взрывающие грудь
Пурпурною волной?
А может кто пронзит
Меня булатной сталью
И бросит в звездный снег
Простуженной луной?
        Зеленые огни
        Блуждают вдоль фасада.
        Рыдают фонари,
        Склонившись на причал.
        И лишь в моем окне
        Чуть теплится лампада,
        И льется в сад рояль,
        Он так давно молчал...

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Любовь - звезда среди осенних туч.
Любовь - наш путь в ночи по бездорожью.
Но дорог нам ее последний луч,
Как ключ от двери в царство Божье.

Любовь - сестра полуночных обид.
Любовь - роса на лезвии рассвета.
То ранит в кровь, то душу веселит,
Сама не ведая об этом.

Любовь, как тайный плеск реки ночной,
Горячий ветер в поле откровений.
Мой горький хлеб, что буду есть зимой -
Сомненья хлеб и вдохновенья.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Дождем проливным заштрихованный косо,
Едва проступающий, словно набросок,
Мне видится город, в котором я нынче живу.
Он мне не родной, но достаточно близкий:
Жена молодая, работа, прописка...
И все это вот уже несколько лет наяву.
        И дождь за окном – это то, что нам нужно,
        Когда начинается новая дружба
        За чашкою чая, просмотром альбомов
        В компании прежде людей незнакомых –
        Живем...

Бодрят, как в июле холодное пиво,
Пока непонятные мне перспективы –
Не денег, не славы, а счастья с большой буквы ща.
Искать жизни смысл больше четверти века –
Не слишком ли для одного человека?
Не лучше ли  дома на кухне тарелка борща?
        Борща со сметаной, с кусочками мяса.
        В газете статья про мороз в Гондурасе.
        Тепло в Гондурасе – нам это известно.
        Вранье, как всегда, но читать интересно.
        Живем...

Все чаще на улице здрасьте я слышу.
Все реже из прошлого письма мне пишут.
Все меньше в аккордах дождя ностальгических нот.
Кончается дождь... Из стекла и бетона,
Отчетливо виден, под крик саксофона
Мой город стремительно в самое сердце растет.
        А то, что мой город зовут не Парижем,
        Так в этом я лично проблемы не вижу.
        Я понял одно и вовек не забуду:
        Скучать можно всюду и жить можно всюду.
        Живем...

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Он в жизни не стал космонавтом. Она – знаменитой актрисой.
И, видимо – это нормально, как ровно полгода – зима.
Ведь клятвы они не давали. Они не писали расписок.
И в тесной хрущевской квартире они не сходили с ума.

Они не смотрели на звезды, и в театр они не ходили.
Зато они верили в Бога и знали святых имена.
У них были взрослые дети и чем-то на них походили:
Сын в детстве мечтал стать банкиром, а дочь была слишком полна.

Но даже такие, как эти – мгновения жизни бесценны.
Не чаще, чем раз за полгода меж ними случался скандал,
В котором она вдохновенно играла семейные сцены,
А он запирался в сортире и книжки про космос читал.

Он был бы плохим космонавтом. Она – никудышной актрисой.
Обычные люди – куда им по звездным спиралям кружить?
А где-то обычная баба рыдает, уткнувшись в кулису,
И хмуро молчит в микрофоны, в скафандре, обычный мужик.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Насмотрелся я чужих похорон,
Но не видел никогда и нигде,
Как на лодке приплывает Харон
За бессмертною душой по воде.

     А я на кладбище ходил пацаном,
     Чтобы числиться среди храбрецов.
     Но, не будучи последним лгуном,
     Я не слышал голоса мертвецов.

Поболтать за вечность - кто не дурак?
Покосившись на закат своих дней,
Доживать земную жизнь – это мрак.
Интереснее узнать, что за ней.

     А что за гранью? – удивительный спор,
     Накричавшись в коем до хрипоты,
     Я Харона не встречал до сих пор,
     До сих пор я не встречал пустоты...

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

На белой простыне, что кажется мне снегом,
Лежу, читая Пушкина в запой.
Уже вот-вот застрелит Ленского Онегин,
Нажмет курок холеною рукой.
Осталось лишь одну перевернуть страницу...
Бабах! И умер молодой поэт.
А мне бы в этот светлый образ воплотиться,
Не позабыв надеть бронежилет.

Тогда... Бабах! А я стою живой, как прежде.
Молчит Онегин – что с него возьмешь?
Не каплет кровь на снег сквозь дырочку в одежде –
Поэта не задушишь, не убьешь.
Из-за спины я пу... Я пулемет достану.
Не целясь – тра-та-та – от живота.
Потом пойду, пожалуй, соблазню Татьяну,
А дальше все – фантазия пуста.

Мои смешны, весьма, на творчество потуги –
Я в эмбрионы Пушкину гожусь,
Но за поэта-тезку, за его подругу
Я отомстил, и этим я горжусь.
Не стану пе... Я перелистывать страницу.
Закрывши книгу, выключаю свет.
Еще в Му-му, в Му-му хочу я воплотиться
И перегрызть Герасиму хребет.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Ни медаль ему за отвагу,
Ни коня ему за полцарства...
Время комкает, как бумагу,
Плоть, пропитанную лекарством.
Но глаза его слишком ясны,
Чтобы видеть, что стало с домом.
Что ни рушится, все на счастье.
Для него это – аксиома.

Человек зажигает лампу.
Свет на книгу спешит пролиться.
Моль раздавлена в виде штампа
На последней ее странице,
Где закончены все интриги,
Где герои смеяться могут.
Дом свихнулся. Об этом в книге
Не написано, слава Богу.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Я Вас любил... Я извиняюсь,
Что я во сне вам не являюсь
Ни на коне, ни в неглиже.
И вы не снитесь мне уже.

Я Вас любил... За Ваше body
Спасибо матушке-природе,
Но против разума в графу –
Поставлю я большое Фу!

Я вас любил... Вы были в курсе.
Увы, я был не в Вашем вкусе.
Увы, для Вас я просто был
Одним из тех, кто Вас любил.

Но Вы одна, а нас навалом.
Мы прем толпой, мы катим валом.
Нас посылать напрасный труд:
Одни уйдут, другие тут, как тут.

Всему на свете есть причина –
Поймите, женщины, мужчину,
Раз нам, мужчинам, все равно
Вас понимать не суждено.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Дай-ка в бубен кулаком, чтоб звенела кожа,
Чтобы ноги сами в пляс, босы - по углям.
Чтоб от пляски, от вина покраснела рожа,
Только бубен я тебе ни за что не дам.

Славный бубен у меня – бисером расшитый.
На стене висит-блестит, глаз не оторвать.
И не просто так висит – накрепко прибитый.
И совсем не для того, чтоб на нем играть.

Ты меня не упрекай, не ругай за это,
Коль не знаешь для чего бубен берегу.
Это, милая моя – собственность эстета.
Я же стену без него видеть не могу.

Что мне пляски у костра летними ночами,
Вдруг я бубен уроню? Он – сгорит дотла...
Не закатывай глаза, не тряси плечами:
Лучше бубен на стене, чем в руке зола.

Скоро с неба снег пойдет хлопьями густыми,
И, обидевшись на снег, угли зашипят.
Только бубен на стене, как мираж в пустыне,
Будет в полной тишине радовать мой взгляд.

Не шаман я, не шаман, да и ты – не жрица,
Так что попусту костер ты не разводи.
Нам, эстетам, все равно – было б чем гордиться...
Хочешь бубен покажу? В гости приходи!

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

По карманам потрепанной куртки поглубже пошарив,
Извлекаю пригоршню измятых надежд на свиданье.
Ты узнала меня? Как живешь, танцовщица на шаре?
Что ты делаешь вечером? Что ж, извини... До свиданья.
     Ничего, ничего...
     Я не слышал, чтоб кто-нибудь помер,
     Набирая весною за номером номер.

Что за птицы поют по весне так уныло, протяжно?
Почему я их слушаю, трубку к щеке прижимая?
Скоро девушки будут гулять в одеянии пляжном,
И по голосу я никого среди них не узнаю.
     Ничего, ничего...
     Я не стану торчать у балконов –
     Я у них попрошу  номера телефонов.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Как-то раз под Новый Год
Дома я сидел
Под Иронию судьбы
Я пельмени ел.
Чу! Шуршание в трубе.
Глядь - огонь погас.
Я совсем не пьяный был,
Помню как сейчас...
     Jingle bells, jingle bells –
     Бубенцы поют.
     Санта Клаус к нам пришел,
     Very, very good!
     Вытер ноги о ковер,
     Отряхнул живот.
     Я, понятно, офигел:
     Чё, блин, за урод?

С виду вроде Дед Мороз...
Почему в очках?
Почему один пришел,
Где Снегурочка?
Санта подавил смешок
И сказал певуче:
Бабы это хорошо,
А олени лучше!
     Jingle bells, jingle bells  –
     Бубенцы взахлеб.
     Санта Клаус к нам пришел,
     Он - оленевод.
     Что за very, very стыд,
     Very, very срам?
     Санта Клаус, f...k & s...t,
     Ты не нужен нам!

Санта скромно отвечал:
Я не Дед Мороз,
Но подарки все равно
Я тебе принес.
Мои грязные носки
С батареи – хвать!
И давай в них леденцы,
Мятные пихать
     Jingle bells, jingle bells –
     Бубенцы вразлет.
     Санта Клаус к нам пришел –
     Ну, полный идиот!
     Это ж русские носки,
     Ты имей ввиду –
     Их меняет наш народ
     Только раз в году!

Он ушел, а я сижу,
Как медведь в лесу –
С легким привкусом носков
Леденцы сосу.
Санта Клаус у меня
Все пельмени съел...
It’s forever – Happy Birthday,
Merry Christmas, Jingle bells!
     Как в лесу родилась ё...
     Как её? Забыл!
     Санта Клаус, ё-моё,
     Что ж ты натворил!
     Где же песни и стихи?
     Где же хоровод?
     Где же very very well
     Russia Новый Год?

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Невообразимы, неуместны, словно в небе бронепоезда –
Три дородных девицы-красавицы в пустыне, каждая с косой.
До поры до времени одетые в доспехи, словно в чешую,
Перед камнем каменным застыли и читают надписи на нем.
Все слова приличные, культурные, ошибки нету ни одной:
Мол пойдешь направо будешь верная жена и мать троих детей,
А не хочешь верною женою быть и матерью троих детей,
Не ходи направо, поворачивай налево – там твоя судьба.

А налево бизнес - там Лас Вегас - там огней, что дырок в решете.
Там такие ездят лимузины, что в бинокль багажник не видать.
Хочешь быть акулою капитализма, будешь – никаких проблем,
Было бы желание, да зубы из железа в тридцать три ряда.
А не хочешь бизнеса – налево не ходи, направо не ходи,
А ступай все прямо, по барханам за пустой пустыни горизонт.
Там живут художники, поэты абсолютно неизвестные.
Не найдешь признания – плевать, зато какой для творчества простор!

Но застыли девицы-красавицы - и ни туда, и не сюда,
А доспехи чистые-лучистые сверкают – больно посмотреть,
А вокруг идиллия, гармония, нигде из желтого песка
Не торчит ни косточки, ни черепа, насквозь пробитого копьем.
Где ж ты, добрый молодец, великий живописец Вася Васнецов?
Нарисуй заместо камня указатель направлений эм и жо.
И тотчас же в путь они отправятся и каждая найдет свое,
Ибо направленья относительны, поскольку круглая Земля.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Завяжу я полосатый галстук туго,
Натяну пиджак поверх рубашки белой
И поеду – к своему поеду другу.
Не напиться, разговаривать по делу.
Все короче наши встречи раз от раза.
Все длиннее наши тосты на банкетах.
Точно звезды, гаснут тихо и не сразу
Впечатленья о закатах и рассветах:

Как сидели у костра, коптили рыбу,
Как ругали дармоедов-депутатов,
Как шутили, мол и сами развели бы
За такие бабки разные дебаты.
Дошутились – депутатами не стали.
Засиделись у костра – теперь партнеры.
Деньги пахнут потом, сколько в них печали...
На банкетах – тосты, на работе – споры.

Даже руки нынче жмем друг другу жестко
И скрипим сердцами, словно тормозами.
Светофоры на дождливых перекрестках
Тупо смотрят изумрудными глазами.
Холодает и в душе и на природе.
Без прогнозов ясно – год прошел без толку.
Остается погадать на бутерброде,
Если маслом вниз – поеду в лес за елкой.

Вот и друг мой – тоже к лесу подъезжает.
Вылезает из машины в полушубке.
Ничего людей так сильно не сближает,
Как иные незаконные поступки.
Вне контекста, вне политики, вне моды
Мы пожмем друг другу руки без перчаток,
Где смышленые заснеженные морды
Подымают к небу серые волчата.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.