Виталию Иванову

Океан, словно доктор, качает меня.
Ждет нас утром завьюженный порт.
И гуляют ветра, от восторга звеня,
ударяя крылами в борт.

И сверкают вдали городов миражи,
этот свет - он и с полюса виден.
Не скажу, будто вовсе нет в Арктике лжи -
есть, но в очень ослабленном виде.

Ходят сиянья синие.
Мне-то грустить о ком?
Адрес мой - Россия,
атомный ледокол.

Наш прославленный мастер заслужен и сед  (*)
и имеет Звезду на груди.
Он прошел перекрестки громов и побед
ледовитых морей посреди.

Посреди островов и арктических льдов
мы проводим судов караваны.
Лишь на миг опускаемся в трюм городов,
чтобы снова - в полярные страны.

Ждут нас сиянья синие.
Мне-то грустить о ком?
Адрес мой - Россия,
атомный ледокол.

_________________________________
* Капитана на судах северного флота называют мастером

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

А я не сплю и шлю приветы
тому, кто где-то,
а тот, кто где-то, мне приветы
не хочет слать.
А на восток приходит лето,
на запад - лето,
куда ни кинь - повсюду лето,
а здесь - весна.

А здесь - чахоточная слякоть,
и можно плакать,
и можно водку пить вначале,
а после - спирт.
А я весенними ночами
сорю свечами
и утешаюсь крепким чаем.
А город спит.

Здоровый сон болячки лечит.
А мне - не легче,
что город греет и поэта,
и подлеца.
А тот, кому я шлю приветы, -
он видит лето,
а здесь - весна и без просвета,
и без конца.

1984

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Am               Dm
Есть на свете такая страна,
E7              Am
Без названия и без столицы,
     A7        Dm
Где негромкой гитары струна
G7            C
Служит пропуском через границы.
         A7    Gm6   Dm
В той стране с незапамятных пор
G7                C
Есть обычай - найдешь ли чудесней? -
Am                 Dm
В царстве рек, подземелий и гор
E7             Am
Петь свои самодельные песни.

Припев: В них порой чей-то след,
        В них порой, - не таим мы, -
        И гармонии нет
        И забитые рифмы.

Эти песни нередко грустят,
Эти песни, бывает, хохочут,
Эти песни ошибку простят
Без упреков и мнимых пощечин.
Им по праву отведена роль
Пробиваться сквозь штормы и бури,
Боль тупую и острую боль
Познавая на собственной шкуре.

Припев: Исчезает печаль,
        Утверждаются ритмы,
        Веселее звучат
        Обновленные рифмы.

Вот и мне шепчет жизнь-круговерть:
Не мечтай о подарке дороже,
Чем уменье гитарой владеть
И считать себя в мир этот вхожим.
В синеве перевальных высот,
В адском грохоте диких порогов
Я пытаюсь который уж год
Мир своими руками потрогать.

Припев: Чтоб красивая нить
        Обметала мотив мой,
        Чтоб друзей одарить
        В жизни найденной рифмой.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

От вечерней и до утренней зари
отражаются в витринах фонари.
Осень тополя стрижет, шелестит.
Лист ложится на моем на пути.

Я по городу машину веду.
Я зеленую включаю звезду.
Я свободен, мне спешить некуда,
потому и зелена мой звезда.

Я свободно сигарету курю.
Я свободному себе говорю:
Все нормально, жизнь моя весела!
Дворник смахивает лист со стекла.

А за стеклами - дожди косяком.
А за стеклами - сентябрь с ветерком.
Я курю, я на погоду плюю,
от свободы от своей устаю.

...Крутит счетчик километры пути.
Мне бы лучше пассажира найти:
я свободу подарил бы ему.
Для чего она теперь одному?

1987

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Am           Dm E7                      Am
Знаю я, почему    горы стали моими друзьями,
               G7                            C
Почему каждый год ждет нас снова заоблачный путь:
                  A7                    Dm
Горы весь земной шар опоясать сумели цепями,
                 Am                      F
Что им стоит тогда человека к себе притянуть.
      A7          A7                    Dm
Горы весь земной шар опоясать сумели цепями,
                 Am                      Am
Что им стоит тогда человека к себе притянуть.

Здесь сам Бог с сатаной в дружной связке живут по соседству,
Здесь земные грехи отпускает небесная высь.
От болезней иных горы - самое верное средство;
Здесь для слова живи найден новый синоним: держись.

Если горы добры, все равно здесь не место для риска,
Если строги они, значит, стань по-хорошему злей.
Нами сложенный тур сохраняет не просто записку,
А привета тепло, чтобы  легче  был путь для друзей.

И опять в суете новизны перевалов, привалов
Подтверждается мысль - мы с собой ее вниз унесем:
Трудно петь о горах, до тебя если спето немало,
Но труднее не петь, если знаешь, что спето не все.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Кривые фонари,
да в осени погрязшая дорога,
старухи-сухари
да лай собак, да улицы зигзаг,
времянка три на три
да милая, которая от Бога,
мне что-то говорит
и смотрит мне в глаза.

А что в моих глазах?
Граница между верой и безверьем,
способностью творить
и полной неспособностью парить.
А белый снег летит
и укрывает черные деревья,
и освещают снег
кривые фонари.

И то, что замкнут круг,
доказано уже неоднократно.
Так стоит ли дерзать,
коль так мала надежда на успех?
Над властью этих рук
и этих губ над шепотом невнятным
кружится первый снег...

1985

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Дремлет луна на ночных тротуарах,
кошкой бездомной дрожит.
Там, где вчера полыхали пожары,
иней холодный лежит.
Стужей прихвачены, ветром прикручены
лодка моя и весло.
Спи, моя добрая, спи, моя лучшая,
пусть тебе будет тепло.

Пусть тебе снится заблудшая родина,
вмерзшее в берег весло
и одинокая чья-то мелодия -
ей-то и не повезло.
Пусть она тайной своею поделится
только с тобою одной...
Спи - да минуют тебя понедельники,
да обойдут стороной.

Лед по весне обязательно тронется,
ринутся стаи на взлет.
Станет мелодия чьей-то бессонницей -
может, и ей повезет.
Руки крылом распрямит человечество,
шумно вздохнет!.. А пока -
спи, моя добрая, спи, моя вечная!
Сон твой хранят облака.

1988

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Не гаси свечу, Марина,
подожди чуть-чуть.
С этой свечкой стеаринной
мой светлее путь.

То ли я шепчу молитву,
то ли я кричу -
не гаси свечу, Марина!
Подожди чуть-чуть.

Капает с подвальных сводов
не вода - печаль.
Заблудился в переходах,
где твоя свеча?

Подожди чуть-чуть, Марина.
К этому лучу
приковав - приговорила.
Не гаси свечу!

Серым облаком слетятся
мотыльки на свет.
От себя обороняться
сил уж больше нет.

И на пламя, заворожен,
мотыльком лечу.
Пощади меня! И все же -
не гаси свечу.

1989

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Ну вот, опять за окнами дожди,
и за твоим окном, и за моим.
Ну вот, и это лето позади,
а мы себя никак не убедим,

что нам когда-нибудь последних рубежей
не взять,
что переделать все, что сделано уже,
нельзя,
что за последней цепью фонарей -
порог.
И мы к любимым тянемся:Согрей,
продрог.

Ну вот, опять за окнами темно,
и за твоим окном, и за моим.
А мой сосед играет в домино,
а твой сосед сегодня пьяный в дым.

Ну вот, опять за окнами рассвет,
и за твоим окном, и за моим.
Пока горите - так сказал поэт,
и мы с тобой пока еще горим.

Пусть нам когда-нибудь последних рубежей
не взять,
пусть переделать все, что сделано уже,
нельзя.
Еще чернила капают с пера -
не кровь.
Лишь за последней цепью фонарей -
порог.

1984

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

                  Марине

В домах малиновые елки
и мишура.
Снуют полуночные Волги,
и нам пора
в бокал хрустальный на три пальца
вина налить
и на полуночных скитальцев
не походить.

Снег оседает белой пеной
по кручам крыш.
Гляди в окошко непременно -
не проглядишь,
как разноцветно, как трескуче
взорвется ночь.
Как старый год в возке скрипучем
укатит прочь.

И будут проводы недолги
в другом году,
и беды прежние, как волки,
в свой лес уйдут.

Туда, к огням и фейерверкам
и нам пора!..
Хрусталь звенящ. Напиток терпок.
Ура. Ура.

Декабрь 1994

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Любимый мой, неверный мой!
Смотри, как вихрь золу уносит.
Ну обмани, ну успокой -
не вздумай бросить.

Смотри, как падает земля
навстречу солнцу... мой любимый!
Других жалей и оставляй -
меня помилуй.

Смотри, как катится звезда
от горизонта - ну когда
еще увидишь, мой любимый?

И это горе - не беда...
Ты в сердце целься - вот сюда.
Не вздумай - мимо.

1984

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

...И я сказал: Храни тебя Господь! -
и вот Господь хранит ее. И боле
нет ничего: ни торжества, ни боли.

Ни радости, ни боли торжества...
. . . . . . . . . . . . . . .

Живу я, ногу на ногу закинув.
Служу. По выходным хожу в кино.
В буфете, дуя скверное вино,

хорошим заедаю шоколадом
отечественной фабрики Рот фронт
(и рот - не тот, и фронт уже - не рот,
и вовсе никакого нету фронта);

передо мной подобьем Ахеронта
течет река с названьем Ни Фига.

Там, посредине, с харею бандитской
паромщик тянет медленный паром...
Паромщик, слава Богу, не Харон,

но харя какова! Того гляди
взойдешь на борт - а он тебя за горло
и ну давить!
Фантазии, однако.

Но - так живу. У моря не бываю.

Проснувшись поутру, едва встаю,
лелея лень природную свою,

а встав, черкну страничку в дневнике -
одну-две мысли: сна ли толкованье
иль - Боже мой! - любовное признанье

(нет, ни к кому: чтоб слов не позабыть)
и, скушав бутерброд, иду служить.

По вечерам - программа с новостями,
потом - кино с дешевыми страстями.
Ах да, я говорил: кино, вино...

Вот так живу.
У моря не бываю.

1994

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Не опускайте очи долу,
когда грустите обо мне.
Я помню месяц наш медовый
и кругляшок луны в окне.

Как это было - о, как это было!
Я на руках вас нес, вас нес,
и солнце бешено светило,
и сумасшедше лаял пес.

Вы были в белом... Или не в белом?
Нет, все же в белом с голубым,
а я был в черном... или не в черном?
Но точно помню: в чем-то был!

Промчался месяц наш медовый,
и кругляшок погас в окне...
Не опускайте очи долу,
когда грустите обо мне!

1983

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Был у меня друг.
Что там другие страхи!
Не протянуть рук,
последней не снять рубахи.

Не вымести из избы
наших с ним ссор сор.
Поскольку друг - был.
И нет. И весь разговор.

Еще не прошел пыл,
еще не угас свет.
Ну вот же он здесь был -
и вот его здесь нет.

К знакомым - его нет.
И дома его нет.
Пусть в окнах горит свет:
его для меня - нет.

И можно себе жить,
и тосты не пить за.
И можно его крыть
и очно, и за глаза.

С другими сойдясь в круг,
слов отливая дробь:
Был у меня друг! -
заколотить гроб.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Вот церковь по правую руку,
а вот гастроном У попа.
Здесь плохо врага отличают от друга -
фортуна, как баба, глупа.

Вот тащится старый, как грабли,
пузатый иркутский трамвай,
а у гастронома кривые, как сабли,
два бомжа качают права.

Качают права, паразиты!
У нас же - ни прав, ни черта.
Мы здесь не прописаны - только пропиты
и в общем-то бомжам чета.

Мы временные оккупанты
иркутских гостиниц и хаз,
мы внутренние эмигранты,
и наша печаль - не про вас.

Печалясь, что не повезло нам,
мы здешний порядок клянем:
вино и закуска у вас по талонам,
а где ж мы талоны возьмем.

Разжившись вином и закуской,
мы б мир обрели и покой...
За что тебя только назвали Иркутском?
Да что ж ты за город такой!

1988

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Ах, Восток, пейзаж случайный,
кому-то близкий, а мне ты - Дальний.
Дальний слева и Дальний справа,
и нет твоей на меня управы.

Ты не звал меня нынче в гости,
да и мне ты не нужен вовсе.
Дома есть у меня семь бед,
а на Дальнем Востоке нет.

Рельсы режут тайгу и травы.
Я глазею в окошко справа.
Где-то ждет меня королева...
Я глазею в окошко слева.

А в вагоне пустом, как дом,
разговоры о сем, о том.
Эти двое - они влюблены,
разговоры им не нужны.

Ты дождись меня, королева.
Пусть башка моя побелеет.
Я стихов испишу тетради...
Ты дождись меня, Бога ради.

1989

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Лето коричневой шишкою
кедры спешит убрать.
Тащит сюжеты шукшинские
поезд Хабаровск-Февральск.
Просто они закручены,
эти сюжеты давние.
И по такому случаю
нужен глагол страдательный.

Там, за окном - угодия.
Здесь, у окна - моя,
скучная, как пародия,
стертая, как скамья,
личность сидит и хныкает,
доит талант непонятый.
Мало так в ней великого.
Много так в ней запойного.

Солнце за сопки прячется.
Делаем оборот.
То ли мы стали зрячими,
то ли наоборот?
Тают сюжеты быстрые,
кадры сиюминутные...
Наши надежды - чистые,
а ожиданья - смутные.

1989

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Автобус Белогорск-Тяжин
тихонько шлепает ботфортами.
Ботфорты в елочку оформлены.
Снег над дорогою кружит.

Шофер - он, как нарочно, молод
и не боится крутизны.
Мука особого помола,
душа особой глубины.

Он жизнь живет не в пол-касанья
(не в пол-казанья - вот пассаж!).
И шутит друг: Послушай, Санька,
берем КамАЗ на абордаж!

И пассажир с лицом громилы,
похмельный дух, похмельный вид -
Веселый парень ты, водила!-
шофера так благодарит.

1985

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Решено: улетаю на Диксон,
навсегда уезжаю от вас.
Может, мне там придется родиться
второй раз?
Колесом полосы не касаясь,
самолет совершает прыжок.
Я гляжу, как бежит полоса, я
гляжу на февральский снежок.

И февральский снежок заметает
все, что я оставляю легко.
И тебя, золотая,
заметает февральским снежком.
А у нас в самолете спокойно,
ни ветров, ни страстей, ни снегов.
Стюардессы такие, что больно,
просто больно глядеть без очков.

Мой сосед (он же - мой собеседник)
мне про жизнь говорит без конца.
Он мне так расписал этот Север,
что на мне не осталось лица.
Из поддержанного разговора
я одно умудрился понять:
там, на Диксоне, все минус сорок,
а у нас в Красноярске - плюс пять.

Говорливым соседом затискан,
я лечу, котелком шевеля...
Ну и что, ну подумаешь - Диксон!
Диксон тоже, представьте, земля.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

На Среднем плохая погода.
По этой причине
участников трансперехода
съедает кручина.
И ходят они, неприкаянны,
и дико на прессу глядят.
А пресса сама промокает
в полуночных строчек дождях.

И парень из Комсомолки
с утра телефонит с Москвой.
В гостинице пьют втихомолку
спирт с диксонской рыжей водой.
Природа грозит саботажем,
и счета ей - не предъявить.
В торосах гуляет отважно
задумчивый белый медведь...

Синоптики врут воровато,
спокойные, как доктора.
Канадцы пока слабоваты,
но есть и у них мастера,
которые, Север свежуя,
проделали собственный путь.

И руку на пульсе держу я.
Мне Север не вреден ничуть.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

         Евгению Латышеву, Анжеле Швец

Самолетик наш летит - тужится,
и турбины по бокам вертятся.
Мне твоим не суждено мужем стать.
Нам вообще не суждено встретиться.

Солнце в рожу мне глядит, скалится,
а под крыльями земля стелется...
Что ж, твоя дорога пусть - скатертью,
а моя житуха пусть - мельницей.

А по виду ты совсем юная,
хоть и талья у тебя видная.
Мне гитару бы с шестью струнами -
я б сыграл тебе сейчас Визбора.

Бескорыстно бы сыграл, для души.
А моя душа сидит - скорчилась...
Только этот твой сосед, Латышев, -
он, конечно, человек конченый.

Он втиранья тебе в мозг делает,
он лапшу тебе вовсю вешает!
У него давно жена и дети есть,
ну, а я - в который раз не женат.

Парашют бы - мы б с тобой, Анжела,
вниз с шести с полтиной тыщ сбросились!..
Похудел бы журналист Латышев.
Улыбнулся б нам пилот Осипов.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Город грабит село, а село -
а село из села уезжает.
Вот такая картина зело
характерна для нашего края.

И, монатки сложив в чемодан,
тело в модные тряпки упрятав,
уезжает дитя в Зурбаган.
А село остается кастратом.

В Зурбагане проспекты светлы,
ходят Грэи в шмутье заграничном.
А Ассоли снимают углы
и глазеют на Грэев столичных.

И с улыбками в недрах усов,
Грэи греют Ассолей ночами.
А Ассоли все ждут парусов.
Паруса где-то море качает...

А село помирать не спешит,
самогон валерьянкой считая.
А село... А в селе - ни души.
А душа в города улетает.

1988

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

У нас на востоке случилась зима,
и вороны белые перья роняют,
и шкуры линяют, и лица меняют
друзья в надоевших домах.

И вяжутся белые ленточки снов,
и ленточкам слов нескончаемо виться,
и все, что мы свяжем - все будет носиться:
и зло, и добро, и любовь.

Под матовый блеск многоваттных лампад
нас наши любимые молча прощают,
и нас не печалит, что год - за плечами,
что жизнь - наугад, наугад...

А мир потихоньку отходит ко сну,
и гаснут лампады, и ровно дыханье...
А мы до рассвета сидим за стихами
в надежде увидеть весну.

У нас на востоке случилась зима...

1985

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Ныне и присно,
на годы и веки -
да не исчезнет
любовь в человеке!

Да сохранится
в тебе и во мне
к тихой былинке,
к шумной сосне,

к желтому пятнышку
солнца в оконце
и к ненашедшему
места под солнцем,

к нашей стране
и к ненашей стране,
к близкой родне
и к неблизкой родне!

Да не проснутся,
уснувши навеки -
ныне и присно!
ныне и присно! -

чертики черного
зла в человеке -
ныне и присно!
ныне и присно!

Ты улыбаешься
щедро ли, скупо, -
как я люблю
твои добрые губы!

Ныне и присно,
на годы и вечно -
да сохранит
человек
человечье!

1984

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

...Но есть простые имена:
Лолита, Музыка, Дорога.
И жизнь - не западней порога.
И смерть - не северней окна.

Но есть простые письмена:
паучьим почерком в тетради.
Не пользы для, не славы ради,
а в честь помазания на...

1994

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.