Как жизнь, небесконечен этот круг.
Но паруса избавились от ветра-
И хочется молиться безответно,
В глазах безгрешных увидав испуг.

Как лгут глаза, в которых нет греха,
Лишь чистота, едва ли не святая, -
Как будто птицы рая, к нам слетая,
Крылами шелестят. А ночь тиха...

И кто-то зазвенел уже струной,
Кого-то от тоски оберегая,
И около костра не ты, другая
О ком-то третьем говорит со мной.

Как лгут глаза! От этой чистой лжи
Над Жигулями ночь черней и ниже,
Прерывистей слова, и губы ближе...
Уйти? Уйду! Ты только мне скажи.

Как жизнь, небесконечная звезда
Уже взошла над волжскою водою.
Она была когда-то молодою
И отпылала раз и навсегда.

Но сколько лет ее обманный свет
Еще способен обещать рассветы!
Звезда моей последней сигареты
Восходит над костром. И больше нет

Надежды на ответное тепло...
Как лгут глаза прозрачной чистотою,
Как лгут глаза. Но я чего-то стою,
Уж если выбрал это ремесло -

В больные строки складывать слова
И верить - все вернется, так ли, сяк ли.
Плывем, плывем. И силы не иссякли.
И есть еще по курсу острова!

1969-1978

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Все в яблочных созвездиях дворы.
И дыни продают с лотка в аллее -
Пузатые, как детские шары,
Но уж наверняка потяжелее.
Раскосый сукин сын цыганский влез
В скупой арык и плещется, ликуя.
Четвертый день с экрана Иссык-Куля
Острит по-азиатски де Фюнес.

Дымится под навесами лагман -
Жгуты лапши с водой и перцем в смеси.
Библейский ослик катит свой рыдван,
И старец, преисполнен байской спеси,
Глядит на мир вприщур и свысока.
Красивая, как на цветной открытке,
Киргизочка, обняв сибиряка,
Бесстыдно презирает пережитки

И за короткий взгляд его готова
Отдать себя и мудрость ста веков.
Отары тонкорунных облаков
Уходят за Таласский Ала-Тоо.
А я на самолет беру билет,
И это значит, кончена работа,
И если не считать мелькнувших лет,
Ты от меня - в шести часах полета.

1973

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Какая в мире пустота!
Ты рядом, но уже не та.
И оттого, что ты - не та,
Безлюден шар земной.
Какая в мире пустота
Между тобой и мной...

Скажи мне: что произошло?
Кого винить? Кому назло
Ты нить оборвала?
Ты говоришь - не повезло,
Пришло, помучило, ушло...
Неправда: ты ушла.

Ушла, чтоб не ценить опять
Все, что потом придет;
С потерянным соизмерять,
Опять терять и повторять,
Теряя: Нет, не тот!

Не тот, не снившийся, не мой!
Не тот, кого в себе самой
Искала я сперва.
Смешной, нелепый и немой,
А мне нужны слова.

Слова! Пожалуй, ты права.
Отыщет нужные слова
Понятливый юнец.
А там - хоть не расти трава,
Ведь все на свете - дважды-два,
И есть всему конец.

Он зверю с именем уют
Отдаст тебя, как отдают
За грош коня внаем.
Твои подружки запоют,
Затарахтят о нем:

Ах, как он выбрит, как острит,
С кем дружит, с кем знаком!
Но, с виду всем ветрам открыт,
Нутро в себе он затаит,
Как вздох перед прыжком.

Он будет прям, как след саней,
Как я. Но мы-враги!
Как я. Но капельку умней,
Но пальцы - цепче и сильней:
Попробуй, убеги!

Какая в мире пустота...
Ты рядом, но уже не та,
И оттого, что ты - не та.
Безлюден шар земной.
Какая в мире пустота
Между тобой и мной.

1959

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Нет, обещаний не ждала,
Да и сама не обещала,
А просто, выгорев дотла,
Пока еще могла, бежала.

Бежала, голову сломя,
По мостовым, кривым и гулким,
Оттуда, где его слова,
Его бессовестные губы.

Уже незрячая почти,
В мои ладони угодила.
Не говорила: Защити!
Какая разница! - твердила.

Такое вышло торжество.
Ты ничего забыть не хочешь.
И все уходишь от него,
А вовсе не ко мне приходишь.

1967

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Купите, сеньоры, купите
Билет за пустячную цену!
Выводят - смотрите, смотрите!-
Слепого паяца на сцену.

Он весь угловатый и старый,
Рукой кукловода измотан.
На струны картонной гитары
Тряпичные пальцы кладет он.

И щурится зло и плаксиво,
А это забавно выходит.
И ртом, нарисованным криво
Тоскливое что-то выводит.

Его прогнала Коломбина -
К слепому любви не бывает,
А милый глазастый Бамбино
Другого отцом называет.

А публика в зале хохочет -
За деньги чего ж не смеяться?
А публика верить не хочет
Игрушечной боли паяца.

А в публике видеть боятся,
Как старой, бездомной волчицей
В лоскутное сердце паяца
Тоска человечья отучиться.

1962

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Что-то, в общем, не так вышло.
Что-то надо менять в корне -
Это ясно, как те вирши,
Что когда-то учил в школе.

То ли дело в твоей грусти,
То ли в том, что закат - тусклый,
То ли в тонкого льда хрусте
Под подошвой моих туфель...

Я устало глаза вскину,
Я услышу всего вдоволь.
Запоздало, как залп в спину,
Грянет дверь в моем злом доме.

Понанижет октябрь бусин
На ресницы мои снова.
Ты не знала, что так будет,
Что страшнее ножа слово?

Не с тобой я ловлю, с кем-то
Шепелявых дождей звуки.
Стынет небо с картин Кента,
Как когда-то твои руки.

Только вспомнилось: как в бубен,
В это небо гроза била.
Ты не знала, что так будет?
Сколько раз уже так было.

1966

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Сиянье всех икон,
Безгрешных испокон -
В твоих глазах.

Страданье всех времен
И незабытый он -
В твоих глазах.

И ярость от обид,
И песенка навзрыд -
В твоих глазах,

И тот прекрасный стыд,
Он все еще горит
В твоих глазах.

Раскаты батарей,
Дыханье дочерей -
В твоих глазах.

И окрик у дверей:
Уйди! И поскорей!-
В твоих глазах.

И тень плеча к плечу,
И крылья на свечу -
В твоих глазах.

И злое: Не прощу!
А я себя ищу
В твоих глазах.

1972

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Ну что с того, что у живых селений
В огне зари оттенок неживой,
Что злость архитектурных построений
Заметней от соседства с синевой;

Что всем на свете воздано сторицей
И на сто лет разведены мосты?..
Не хватит всех на свете интуиций,
Чтоб отделить вину от правоты.

Не хватит миллионов криков: Боже!
Чтобы вместить один церковный звон.
Вон умник Карпов все понять не может,
Что просто Фишер - не такой, как он,

Что даже для ничьей нужна сноровка,
Не говоря уже об остальном,
И что не всем на пользу рокировка,
А ход конем не то что ход слоном...

Да впрочем, что мне шахматные шашни!
Гамбиты оставляю на потом.
Все круче, круче тень Пизанской башни,
А я стою под ней с раскрытым ртом.

1973

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Тех, кто позже встал, от души пожалей.
Горы да вода - и вблизи, и вдали.
То ли это Волга в кольце Жигулей,
То ли обнимает река Жигули.

Тишины такой не услышишь нигде.
Даже всплески весел - и те не слышны.
То ли две байдарки скользят по воде,
То ли выплывают на стрежень челны.

Ветер шелестнет, паруса накреня,
Побежит волна прямо в детство мое...
То ли это Волга впадает в меня,
То ли это песня впадает в нее.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Ты очень любишь, судя по всему,
Похожее на правду отраженье,
Где в равновесье спрос и предложенье, -
Один, как говорится, к одному.

На отраженье злиться ни к чему,
Оно лишь нарисует перемену,
Лишь обозначит истинную цену
Любому заблужденью твоему.

Итак - ты очень любишь зеркала,
Вкушаешь упоительной отравы,
Как бы одна среди хмельной оравы,
Уже заголосившей у стола.

Вот на меня глаза ты подняла,
А я ладонью их не закрываю,
Я просто на минуту забываю,
Что ты всего лишь любишь зеркала.

1973

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

О, матч-реванш с партнером настоящим,
Играть с которым - значит и творить!
Твои ходы я вижу много чаще,
Чем следует об этом говорить.

Предвижу я с восторгом или страхом,
Тая в себе нелепый этот дар, -
Где только пригрозила вечным шахом,
А где готовишь истинный удар:

Где, прежние дебюты вспоминая,
За качество мне жертвуешь ладью;
Где скоро будет пешка проходная
Шипеть ферзю: Уйди, а то побью!

Где кони - что за кони! - чудо-кони,
Дым из ноздрей и звезды на попоне, -
Порвут в клочки тисненую шлею...
Но я устал от яростной погони.
Ты видишь? Я тяну к тебе ладони
И тихо соглашаюсь на ничью.

1973

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Нам было холодней день ото дня,
Как в зимнем сквере, солнцем не прогретом.
Но ты меня спросила не об этом,
А - что ты будешь делать без меня...

А что ты будешь делать без меня?
Придет ли озарение простое:
Кому открыть, кому - уже не стоит,
Пусть хоть в падучей бьется, в дверь звоня?

И станет ли светлее от огня,
Мерцавшего в накидке стеаринной,
Сегодняшней - и все-таки старинной?
Ну, что ты будешь делать без меня?

А что ты будешь делать без меня?
На пятом Чугуновы крутят Листа,
И тихо плачет девочка у лифта,
Свою неповоротливость кляня.

А может, это плещется вода?
Она наш пароходик раскачала,
И мы плывем неведомо куда,
Но - тормозим у каждого причала.

И так темно, не разглядеть руки
В ползущем от Шатуры едком дыме.
И письмами становятся моими
Коротеньких стихов черновики. ^

Ну что ты будешь делать без меня?
Какая-то сплошная свистопляска!
Как будто в пропасть валится коляска,
Теряя и возницу, и коня.

Как будто ветер, голосом беды
К разбуженному разуму взывая,
Уже дохнул над раем, обрывая
Незрелые запретные плоды.

Ему плевать, кто враг, а кто родня,
Он судит нас совсем не по одежде...
Так что ты будешь делать без меня?
...Ты успокойся. То же, что и прежде.

1973

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Так было, было... Значит, повторится.
Должно бы повториться, но никак
Твой мудрый бог с моим не сговорится:
Их разговор на разных языках.

Два языка, два отпрыска прогресса,
Нелепый сплав полозьев и колес,
Два безупречно параллельных рельса -
Пересекутся - поезд под откос.

Две сути, два мгновения в минуте,
Две ветви пересохшего ручья,
Две кратких остановки на маршруте
И два ствола у тульского ружья.

Так что же это - мало или много?
Закапал дождик, синий дым дробя,
И я уже готов поверить в Бога,
Но мне сперва - поверить бы в себя.

1974

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Мы, честь по чести говоря,
Чтоб берега нас не тянули,
Пообрывали якоря,
Подальше в море зашвырнули.

Припев: Есть один закон у нас:
        Не на суше мили мерить,
        В дружбу верить, да в компас,
        Да в попутный ветер верить.

Нам не до женщин, черт возьми!
Но мы, от них глаза не пряча,
Считаем лучшею из них
Красотку с именем Удача.

Припев.

Пускай хоть бог, пускай хоть черт -
Мы с тем и с тем на равных выйдем, -
Прихватим крючьями за борт,
И кто кого - еще увидим!

Припев.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

  G              A7       D7               G
Мне говорят: Какой резон в твоих палатках на снегу?
                  A7       D7                G
Мне говорят: Не тот сезон, а я иначе не могу.
             H7     Am                D7
А я люблю гонять чаи с пахучим привкусом дымка    |
    G               A7    D7                 G    |
И все глядеть в глаза твои, зеленоватые слегка.   | 2 раза

Проснулся лес, костёр погас, рассвет упал на тень мою,
Я это видел столько раз, а вот теперь не узнаю
Как потеплели небеса и как весна недалека,        |
А всё они, твои глаза, зеленоватые слегка.        | 2 раза

С весёлой елью надо мной двумя палатками в лесу
Прощаться трудно, но домой зато я песню принесу
Про эти первые ручьи, ещё несмелые пока           |
И про глаза, глаза твои, зеленоватые слегка.      | 2 раза

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

                        Б. Соустину

Сговорились, повстречались - по рукам!
За деревьями рассвета полоса.
Поведи ты меня, Боря, к родникам,
Подари мне пару лыж на два часа.

Через рельсы, мимо улья в старом пне,
От моей незатухающей тоски,
Мимо лампы в занавешенном окне
Поведи меня туда, где родники.

Здесь я це был никогда. А может - был?.
Сколько света от березовой коры!
Ничего-то я, выходит, не забыл,
Просто память не тревожил до поры.

Выкипает из промоины вода,
Над снегами голубой туман клубя.
Слышишь, Боря, поведи меня туда,
Где могу я встретить прежнего себя.

Нарисованы синицами слова
Возле голого ольхового куста.
Поведи меня туда, где синева.
Поведи меня туда, где чистота.

1977

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Ну вот уже и лету вышел срок.
Вагон почти уснул под стук колесный.
Гудит метро. Налет на стеклах росный,
Как на палатках - там, где нет дорог,

Но там, где мы ясны, как дважды-два,
Где без наценки и вода и пища,
Где у ведра задымленное днище,
Но так чисты и чувства, и слова.

О, добрая тоска по рюкзаку!
По ветке, осторожно отводимой,
По простоте, такой необходимой,
По седенькой вороне на суку,

По кедам, отогретым у огня,
По розовым мешкам пуховым, спальным.
По песенкам, возможно, и опальным,
Хоть нет опальных песен у меня.

Все суетимся, делаем рубли,
Жилье по райсоветам выбиваем,
А вот ведь бескорыстными бываем
От благ цивилизации вдали,

В живом лесу, где ни одной из фраз,
Рожденных в кабинетах, не прижиться,
Где нас мудрее малая синица
И наши дети опытнее нас.

Но я тебя, конечно, не зову,
Как в лестничный пролет, в леса бросаться
И где-нибудь в берлоге прописаться.
Конечно, я люблю мою Москву.

И все же я люблю ее, пока
Есть для меня одно на свете место,
Где елка, молодая, как невеста,
Одета в белый дым от костерка.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

А ты замечала, как мы
В лесу, посреди тишины
Точеные в спорах умы
Старательно прячем в ножны!

Мы, те, кто раз двадцать на дню
О скучных победах трубим, -
Как тянемся все мы к огню,
Зажженному кем-то другим!..

Он вдруг возникает в лесу,
У всех моих сил на краю.
Не я к нему сучья несу,
Не я в него лапник сую.

Я просто стою и молчу
Под говор сорочий его.
Он хлопнет меня по плечу:
Ну ладно, старик, ничего!

Такой он домашний, ручной,
Он чем-то кутенку сродни.
К нему повернись хоть спиной,
Хоть ноги к нему протяни, -

Он будет взлетать к тополям
И искры ронять на лету,
На всех подоспевших деля
Пылающих лап доброту.

Он красный, но не от стыда.
Он добрый, и это закон.
Ты с ним не знаком? Не беда,
Зато он с тобою знаком.

И слушать ему не впервой
И песни, и этот галдеж.
Сегодня я сам костровой.
Захочешь согреться - придешь.

1965

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Это я - тот осенний туман,
Что на черных кустах
Оставляет неровные клочья,
Через лес пронося
Невесомо тяжелое тело.
Это я у реки оседаю,
Становясь непрозрачным,
Как будто и здесь надымил Бондарчук,
Превратить в Бородинское поле
Луга заливные готовясь,
Репетируя слово мотор.
Это я...

Мне непросто, непросто
Донести сквозь ночную,
Уже поредевшую тьму
Себя-
До рассвета, который тебе предстоит.
Приготовь акварель,
Колонковою кистью
Проведи по слегка отсыревшей бумаге -
И увидишь:
Это я - тот осенний туман...

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

На лес упала пелена.
Стежок дождя и част и тонок.
А за дождем видна сосна.
Ну, не сосна еще, сосенок.

Сечет осины снег и град
Березы красятся по моде,
А тут без перемен наряд,
И все - к лицу, к любой погоде.

Всего-то малая сосна,
Но ты потрогай эту хвою,
Тебе покажется она
Не просто мягкой, но - живою.

Ну, где еще, скажи, ну где
Могло возникнуть это чудо!
Стоит снегурочка в дожде.
Совсем зеленая покуда.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

...А если что и сохранится,
Восстав над тленом и грехом,
Так это - чистая криница
С призатонувшим лопухом.
Тень облака? Виденье рыбы?
Лицо приблизив к роднику,
Лежу, от этой звонкой глыбы
Откалываю по глотку...

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Не вечно все под облаками-
Деревья, скалы, племена.
Неистребимы письмена,
Оставленные рыбаками.
Хлестнуло солнце по осинам,
По зябкой утренней звезде...
На розовеющей воде
Написан клев пером гусиным.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Какой эта птичка прощальной породы?
И кем наведен по болотцу мосток?
Берем у природы, берем у природы-
Кому подводить этой сделки итог?
Что ежишься, роща? Ей-богу, не трону!
Но правде уже не сложиться из слов.
Берез батарея ведет оборону -
Зеленые вспышки из белых стволов.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

А кто сказал, что осень - это время?
Мгновенье грома в звоне тишины...
Под коркой дерна стылые коренья
Упрямо дожидаются весны.

Не время года - краткая минута
Немного равновесия, когда
Никак не замерзает почему-то
Почти заледеневшая вода.

Но хрустнет первый лед, и в этом хрусте
Почувствуется четче и ясней,
Что нет ни обреченности, ни грусти
В открытой обнаженности ветвей.

Пускай зима прихватывает душу,
Пусть будет все морозно и бело,
Им вынести поможет эту стужу
Накопленное за лето тепло.

1960-1990

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Итак, друзья, мы с вами снова
Среди раздольного, родного,
Чему названье - Жигули,
С их парусами и ветрами,
С их негасимыми кострами,
Которые до нас зажгли.

Из Киева, Москвы и Бреста,
Из всякого иного места,
Из Тынды, Курска и из Ясс,
Из Приамурья, из Рязани, -
Мы на три дня всего волжане,
В тринадцатый – и в первый раз.

Не убеждайте, знаем сами:
Перед Горой, перед лесами,
Друг перед другом мы равны,
Пока друзьями нас считают,
И звезды хлопьями слетают,
Слетаются на звон струны.

Здесь, в центре памятного круга,
Подзаряжаем мы друг друга
И понимаем, что творим,
Чтоб круг наш удесятерялся,
А мир в напевах повторялся,
И все же был неповторим.

А слет? И долог он, и краток:
Обвисли паруса палаток,
Прощай! - Пока! - слетело с губ.
И все ж костер наш не потушен:
Живут, пока мы живы, Грушин,
Матвеева, Васильев, Крупп.

1978

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.