Бурлит Сент-Антуан, шумит Пале-Рояль,
В Париже слышен зов Камилла де Мулена,
Народный гнев растет, вздымаясь ввысь, как пена.
Стреляют, бьют в набат, в дыму сверкает сталь.

Бастилия взята, предместье торжествует,
На пиках головы Бержье и Деланей,
И победители, очистив от камней
Площадку, ставят надпись Здесь танцуют.

Король охотился в лесах Марли
Борзые подняли оленя, но пришли
Известья, что мятеж в Париже. Помешали!
Сорвали даром лов. К чему? Из-за чего?
Не в духе был. Не спал и записал в журнале:
Четырнадцатого июля - ничего.

1939

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

                      Королеве экрана Вере Холодной

Ваши пальцы пахнут ладаном,
А в ресницах спит печаль.
Ничего теперь не надо нам,
Никого теперь не жаль.

    И когда весенней вестницей
    Вы пойдете в синий край,
    Сам Господь по белой лестнице
    Поведет Вас в светлый рай.

Тихо шепчет дьякон седенький,
За поклоном бьет поклон
И метет бородкой реденькой
Вековую пыль с икон.

    Ваши пальцы пахнут ладаном,
    А в ресницах спит печаль.
    Ничего теперь не надо нам,
    Никого теперь не жаль.

1916

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

В голубой далекой спаленке
Твой ребенок опочил.
Тихо вылез карлик маленький
И часы остановил.

Все как было. Только странная
Воцарилась тишина.
И в окне твоем туманная
Только улица видна.

И прошла ты, сонно-белая,
Вдоль по комнатам одна.
Опустила, вся несмелая,
Штору синего окна.

А потом, едва заметная,
Синий полог подняла.
И, как время беспросветное,
Шевелясь, поникла мгла.

Стало тихо в дальней спаленке -
Синий сумрак и покой.
Потому что карлик маленький
Держит маятник рукой.

1917

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Это все, что от Вас осталось.
Ни обид, ни смешных угроз.
Только сердце немного сжалось,
Только в сердце немного слез.

Все окончилось так нормально,
Так цинично жесток конец,
Вы сказали, что нынче в спальню
Не приносят с собой сердец.

Вот в субботу куплю собак,
Буду петь по ночам псалом,
Закажу себе туфли и фрак,
Ничего, как-нибудь проживем!

Мне бы только забыть немножко,
Мне бы только на год уснуть,
Может быть, и в мое окошко
Глянет солнце когда-нибудь.

Пусть уходит, подай ей, Боже,
А не то я тебе подам
Мою душу, распятую тоже
На Голгофе помойных ям.

1918

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

В этой комнате проснемся мы с тобой.
В этой комнате от солнца золотой.
Половицы в этой комнате скрипят,
Окна низкие выходят прямо в сад.

А буфете есть вчерашнее вино
Под часами, замолчавшими давно.
Слышишь, травами пахнуло и росой,
Побеги скорее по саду босой.

В эту яблоню все сердце окуни,
Осыпаются под ветром наши дни.
Облетает захмелевшая душа,
А сама-то ты, как яблонь, хороша.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Вы сегодня нежны,
Вы сегодня бледны,
Вы сегодня бледнее луны...
Вы читали стихи,
Вы считали грехи,
Вы совсем, как ребенок тихи.

Ваш лиловый аббат
Будет искренне рад
И отпустит грехи наугад...
Бросьте ж думу свою,
Места хватит в раю...
Вы усните, а я Вам спою.

В синем и далеком океане,
Где-то возле Огненной земли
Плавают в сиреневом тумане
Мертвые седые корабли.

Их ведут слепые капитаны,
Где-то затонувшие давно.
Утром их немые караваны
Тихо опускаются на дно.

Ждет их океан в свои объятья,
Волны их приветствуют звеня.
Страшны их бессильные проклятья
Солнцу наступающего дня...

В синем и далеком океане
Где-то возле Огненной земли...

1927

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Тихо тянутся сонные дроги
И, вздыхая, ползут под откос...
И печально глядит на дороги
У колодца распятый Христос.

     Что за ветер в степи молдаванской!
     Как поет под ногами земля!
     И легко мне с душою цыганской
     Кочевать, никого не любя!

Как все эти картины мне близки,
Сколько вижу знакомых я черт!
И две ласточки, как гимназистки,
Провожают меня на концерт.

     Что за ветер в степи молдаванской!
     Как поет под ногами земля!
     И легко мне с душою цыганской
     Кочевать, никого не любя!

Звону дальнему тихо я внемлю
У Днестра на зеленом лугу.
И Российскую милую землю
Узнаю я на том берегу.

А когда засыпают березы
И поля затихают ко сну,
О, как сладко, как больно сквозь слезы
Хоть взглянуть на родную страну!..

1925

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

В том краю, где желтая крапива
И сухой плетень
Приютились к вербам сиротливо
Избы деревень

Там в полях, за синей гущей лога
В зелени озер
Пролегла песчаная дорога
До сибирских гор.

Затерялась вдруг в мордве и чуди
Нипочем ей страх.
И идут по той дороге люди,
Люди в кандалах.

Все они убийцы или воры,
Как судил их рок.
Полюбил я грустные их взоры
С впадинами щек.

Я и сам, хоть и большой и нежный,
Хоть и сердцем чист,
Но и я кого-нибудь зарежу
Под осенний свист.

И меня по ветренному следу
По тому ли, ах! Да по тому!
Поведут с веревкою на шее
Полюбить тоску!

1940

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Тяжело таким, как я, отсталым папам:
Подрастают дочки и сынки...
И уже нас прибирают к лапам
Эти критики и знатоки!

Вот, допустим, выскажешь сужденье
(Может, ты всю жизнь над ним потел!) -
Им смешно, у них другое мненье...
Ты, отец, ужасно устарел!

Виноват! Я - в ногу! А отдышка?..
Это, так сказать, уже не в счет!
Не могу ж я, черт возьми, вприпрыжку
Забегать на двести лет вперед!..

Ну, конечно, спорить бесполезно,
Отвечать им тоже ни к чему...
Но упрямо, кротко и любезно
Можно научить их кой чему!

Научить хотя б не зазнаваться
И своих отцов не презирать,
Как-то с нашим возрастом считаться,
Как-то все же старших уважать!

Их послушать - так они большие,
Могут целым миром управлять!
Впрочем, замыслы у них такие,
Что, конечно, трудно возражать!

Ну и надо в общем соглашаться...
Отходить в сторонку и молчать,
Как-то с этим возрастом считаться,
Как-то этих младших уважать!

И боюсь я, что придется папам
Уступить насиженный престол,
Все отдать бесцеремонным лапам,
И пойти учиться... в комсомол!

1955

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

танцовщице А.Робен

Да, я любил Ваши брови,
Так странно и так жутко изогнутые,
Ваши глаза и улыбку,
Что может сжечь без огня...

Тихо целую Вам руку,
В перчатке застегнутой.
Глупое детское сердце
Опять обмануло меня.
Бедное, глупое детское сердце
Опять обмануло меня.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Это бред. Это сон. Это снится...
Это прошлого сладкий дурман.
Это юности белая птица,
Улетевшая в серый туман...

    Вы в гимназии. Церковь. Суббота.
    Хор так звонко, весенне поет...
    вы уже влюблены, и кого-то
    Ваше сердце взволнованно ждет.

    И когда золотые лампады
    Кто-то гасит усталой рукой,
    От высокой церковной ограды
    Он один провожает домой.

    И весной и любовью волнуем,
    Ваши руки холодные жмет.
    О, как сладко отдать поцелуям
    Свой застенчивый девичий рот!

    А потом у разлапистой ели,
    Убежав с бокового крыльца
    С ним качаться в саду на качели -
    Без конца, без конца, без конца...

Это бред! Это сон! Это снится!
Это юности сладкий обман!
Это лучшая в жизни страница,
Начинавшая жизни роман!

    Дни бегут все быстрей и короче,
    И уже в кабаках пятый год
    С иностранцами целые ночи
    Вы танцуете пьяный фокстрот.

    Беспокойные жадные руки
    И насмешка презрительных губ,
    А оркестром раздавлены, - звуки
    Выползают, как змеи из труб.

    В барабан свое сердце засунуть -
    Пусть его растерзает фокстрот!
    О, как бешено хочется плюнуть
    В этот нагло смеющийся рот!

    И под дикий напев людоедов,
    С деревянною маской лица
    Вы качаетесь в ритме соседа
    Без конца, без конца, без конца.

Это бред! Это сон! Это снится!
Это чей-то жестокий обман!
Это Вам подменили страницы
И испортили нежный роман!

1937

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Все, что видывал - не видывал,
Что забыл - не позабыл,
Что давно в уме прикидывал,
Я бы в песню все сложил

В ней бы плыли гуси-лебеди
За Окою в забытьи,
В тополином тихом трепете
Замирали б соловьи.

За избушкой в два окошечка
Сам не знаю уж о чем,
Возле пенышка Аленушка,
Горевала б над ручьем.

А в ее ладони смуглые
Вдруг слетела бы с куста
Удивленная и круглая
Детской радости звезда...

Только песня есть красивее
И придумана не мной,
И зовут ее Россиею
И родимой стороной.

В ней за долами, за рощами,
И на всей земле одна
Деревушка есть в Орловщине
И избушка в два окна.

И за росами, березами
Там одна на все края
Длиннокосая, курносая
И любимая моя.

С ней без солнца и без месяца
И ночами не темно,
Над рекой Окою светится
Мне желанное окно.

Все, что прожито и пройдено,
Все тобой озарено,
Милая навеки Родина,
В счастье светлое окно!

1946

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Девочка тонкие ножки в море мочила,
Девочка тихо, тихонько что-то у моря просила...
Первую тайну вверяла простору свободной стихии.
Мягко волны катились, ласкаясь, живые.

Море звенело, играло, струилось, бурлило и пело.
Морю до девочки не было дела.
Но, улыбаяся, голые ножки ее целовало
И обещало, целуя, все обещало.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Я знаю, Джимми, Вы б хотели быть пиратом.
Но в наше время это невозможно.
Вам хочется командовать фрегатом,
Носить ботфорты, плащ, кольцо с агатом,
Вам жизни хочется опасной и тревожной.

Вам хочется бродить по океанам
И грабить бриги, шхуны и фелуки,
Подставить грудь ветрам и ураганам,
Стать знаменитым черным капитаном
И на борту стоять, скрестивши гордо руки...

Но, к сожалению, Вы мальчик при буфете
На мирном пароходе - Гватемале,
На триста лет мы с вами опоздали,
И сказок больше нет на этом скучном свете.

Вас обижает метр за допитый коктайль,
Бьет повар за пропавшие бисквиты.
Что эти мелочи, когда мечты разбиты,
Когда в двенадцать лет уже в глазах печаль!

Я знаю, Джимми, если б были Вы пиратом,
Вы б их повесили однажды на рассвете
На первой рее Вашего фрегата...
Но вот звонок, и Вас зовут куда-то...
Прощайте, Джимми, сказок нет на свете!

1935

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Увы, на жизни склоне
Сердца все пресыщенней, -
И это очень жаль...
У маленького Джонни
Горячие ладони,
И зубы, как миндаль.
И зубы, как миндаль.

У маленького Джонни
В улыбке, в жесте, в тоне
Так много властных чар
И чтоб ни говорили
О баре Пикадилли,
Но это - славный бар!

Но ад ли это, рай ли?
Сигары, и коктейли,
И кокаин подчас
Разносит Джонни кротко,
А денди и кокотки
С него не сводят глаз,
С него не сводят глаз.

Но Джонни - он спокоен,
Никто не удостоен...
Невинен алый рот.
В зажженном им пожаре
На Пикадилли в баре
Он холоден, как лед.

Как хрупки льдинки эти...
Однажды на рассвете,
Тоску ночей гоня,
От жажды умирая,
В потоке горностая
Туда вошла она,
Туда вошла она...

Бессонницей томима,
Усталая от грима...
О, возраст, полный грез!..
О, жажда, ради Бога,
Любить еще немного
И целовать до слез.

Кто угадает сроки?
На табурет высокий
Присела у окна.
В почтительном поклоне
Пред ней склонился Джонни,
Он ей принес вина,
Он ей принес вина...

С тех пор прошли недели,
И ей уж надоели
И Джонни, и миндаль.
И, выгнанный с позором,
Он нищим стал и вором, -
И это очень жаль.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Сколько вычурных поз,
Сколько сломанных роз,
Сколько мук и проклятий и слез!
Как сияют венцы!
Как банальны концы!
Как мы все в наших чувствах глупцы!

А любовь - это яд!
А любовь - это ад,
Где сердца наши вечно горят!

Но дни бегут,
Как уходит весной вода,
Дни бегут,
Унося за собой года.
Время лечит людей,
И от всех этих дней
Остается тоска одна!
И со мною всегда она!

Но зато, разлюбя,
Столько чувств загубя,
Как потом мы жалеем себя,
Как нам стыдно за ложь,
За сердечную дрожь,
И какой носим в сердце мы нож!

Никому не понять,
Никому не сказать -
Остается застыть и молчать!

А дни бегут,
Как уходит весной вода...

1932

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Самой нежной любви наступает конец,
Бесконечной тоски обрывается пряжа...
Что мне делать с тобою, с собой, наконец,
Как тебя позабыть, дорогая пропажа?

Скоро станешь ты чьей - то любимой женой,
Станут мысли спокойней и волосы глаже.
И от наших пожаров весны голубой
Не останется в сердце и памяти даже.

Будут годы мелькать, как в степи поезда,
Будут серые дни друг на друга похожи...
Без любви можно тоже прожить иногда,
Если сердце молчит и мечта не тревожит.

Но когда-нибудь ты, совершенно одна
(Будут сумерки в чистом и прибранном доме),
Подойдешь к телефону, смертельно бледна,
И отыщешь затерянный в памяти номер.

И ответит тебе чей-то голос чужой:
Он уехал давно, нет и адреса даже.
И тогда ты заплачешь: Единственный мой!
Как тебя позабыть, дорогая пропажа!

1943

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Ездили на тройке с бубенцами,
А вдали мелькали огоньки
Мне б сейчас, соколики, за вами,
Душу бы развеять от тоски,

Припев:
Дорогой длинною и ночью лунною,
И с песней той, что в даль летит, звеня,
И с той старинною, с той семиструнною,
Что по ночам так мучила меня...

Так живя без радости, без муки,
Помню я ушедшие года,
И твои серебряные руки,
В тройке, улетевшей навсегда...

Припев:...

Дни бегут, печали умножая,
Мне так трудно прошлое забыть
Как-нибудь однажды, дорогая,
Вы меня свезете хоронить.

Припев:...

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

У меня завелись ангелята,
Завелись среди белого дня!
Все, над чем я смеялся когда-то,
Все теперь восхищает меня!
Жил я шумно и весело - каюсь,
Но жена все к рукам прибрала.
Совершенно со мной не считаясь,
Мне двух дочек она родила.

Я был против. Начнутся пеленки...
Для чего свою жизнь осложнять?
Но залезли мне в сердце девчонки,
Как котята в чужую кровать!
И теперь, с новым смыслом и целью
Я, как птица, гнездо свое вью
И порою над их колыбелью
Сам себе удивленно пою:

Доченьки, доченьки, доченьки мои!
Где ж вы, мои ноченьки, где вы, соловьи?
Вырастут доченьки, доченьки мои...
Будут у них ноченьки, будут соловьи!

Много русского солнца и света
Будет в жизни дочурок моих.
И, что сомое главное, это
То, что Родина будет у них!
Будет дом. Будет много игрушек,
Мы на елку повесим звезду...
Я каких-нибудь добрых старушек
Специально для них заведу!

Чтобы песни им русские пели,
Чтобы сказки ночами плели,
Чтобы тихо года шелестели,
Чтобы детства забыть не могли!
Правда, я постарею немного,
Но душой буду юн как они!
И просить буду доброго Бога,
Чтоб продлил мои грешные дни!

Вырастут доченьки, доченьки мои...
Будут у них ноченьки, будут соловьи!
А закроют доченьки оченьки мои -
Мне споют на кладбище те же соловьи.

1945

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Вот зима. На деревьях цветут снеговые улыбки.
Я не верю, что в эту страну забредет Рождество.
По утрам мой комичный маэстро печально играет на скрипке,
И в снегах голубых за окном мне поет Божество.

Мне когда-то хотелось иметь золотого ребенка,
А теперь я мечтаю уйти в монастырь, постареть
И молиться у старых притворов, печально и тонко
Или, может, совсем не молиться, а эти же песенки петь.

Все бывает не так, как мечтаешь под лунные звуки,
Всем понятно, что я не уйду никуда,
Что сейчас у меня есть обиды, долги, есть собачка, любовница, муки.
И что все это - так... пустяки... просто дым без огня.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Мне бы вот частушки бы задорно выкликать,
А тебе на хриплой на гармонике играть.

Мне бы вот ребеночка твоего качать,
А тебе полтинничек бы в сутки выручать.

И уйдя обнявшися на ночь за овсы,
Потерять бы ленту мне да из тугой косы!

Да ходить на кладбище в поминальный день,
Да смотреть на белую, на божию сирень!

1943

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

                       Владимиру Васильевичу Максимову

Я помню эту ночь. Вы плакали, малютка.
Из Ваших синих, подведенных глаз
В бокал вина скатился вдруг алмаз.
И много, много раз
Я вспоминал давным-давно, давным-давно
Ушедшую минутку.

На креслах в комнате белеют Ваши блузки;
Вот Вы ушли и день так пуст и сер.
Грустит в углу Ваш попугай Флобер,
Он говорит жаме.
Он все твердит : жаме, жаме, жаме.
И плачет по-французски.

1916

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Ах, вчера умерла моя девочка бедная.
Моя кукла балетная в рваном трико.
В керосиновом солнце закружилась победная.
Точно бабочка бледная, так смешно и легко.

Девятнадцать попов с куплетистами
Отпевали невесту мою
В куполах солнца луч расцветал аметистами.
Я не плачу, ты видишь? Я тоже пою.

Я крещу твою ножку упрямую
Я крещу твой атласный башмак,
И тебя, мою выдумку странную,
Я целую вот так, вот так.

И за гипсовой маской, спокойной и строгою,
Буду прятать тоску о твоем фуэтте,
О полете шифоновом и многое, многое,
Что не знает никто, даже братья Пате.

Успокой меня, Господи, скомороха смешного,
Хоть в аду успокой, только дай мне забыть, что болит.
Высоко в куполах трепетало последнее слово:
Аллилуйя - лиловая песня смертельных молитв.

1916-1917

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

В вечерних ресторанах,
В парижских балаганах,
В дешевом электрическом раю.
Всю ночь ломаю руки
От ярости и муки
И людям что-то жалобно пою.

Гудят, звенят джаз-банды
И злые обезьяны
Мне скалят искалеченные рты.
А я, кривой и пьяный,
Зову их в океаны,
И сыплю им в шампанское цветы.

      А когда настанет утро, я бреду бульваром сонным
      Где в испуге даже дети убегают от меня
      Я усталый старый клоун, я машу мечом картонным,
      И в лучах моей короны умирает светоч дня.

На башне бьют куранты,
Уходят музыканты,
И елка догорела до конца.
Лакеи тушат свечи,
Уже замолкли речи,
И я уж не могу поднять лица.

      И тогда с потухшей елки тихо-тихо желтый ангел
      Мне сказал: Маэстро бедный, Вы устали, Вы больны.
      Говорят, что Вы в притонах по ночам поете танго
      Даже в нашем добром небе были все удивлены.

      И, закрыв лицо руками, я внимал жестокой речи
      Утирая фраком слезы, слезы горя и стыда.
      А высоко в синем небе догорали Божьи свечи
      И печальный желтый ангел тихо таял без следа.

1934

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.