Моей любимой

...И когда над лесом тонконогим
молния распорет небосвод -
я взлечу над скатертью дороги,
над безглазой хмуростью болот.

Свет мой потускнеет понемножку
и потом, среди живых огней,
я останусь тенью на окошке
старенькой избушечки твоей.

Не губи себя в паучьих стенах,
весели себя огнями дня,
растеряй мое тепло в изменах,
разлюби, но не забудь меня.

1992

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

                Посвящается С.Сысоеву

Не помню сна, а было мне
так хорошо любить во сне...
Окно в стене, а из окна
мне видно продолженье сна:
видна дорожка меж осин,
как брешь в стене, и я один
в окне, и это - сон во сне,
как вишенка плывет в вине,
вино в стакане на столе.
Останься и себе нелей,
иди к туманному окну
и не давай кончаться сну -
тяни вино и вишню ешь,
оставь мне косточку надежд...
Огни осин в лучах луны.
Мне мнится, что моей вины
нет, коли я не помню сна...
Любви вина?.. Вина вина?..

1975

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Ты хочешь переставить стрелки
часов? Так лучше бы вперед,
в июль, туда, где дождик мелкий
с землей столкнется и замрет,
туда, где море в полусфере
закатом взятого зрачка
слезами нынешней потери
скользнет и стихнет на щеках.
И там качнется еле-еле
и перейдет из яви в сны
виденье нынешней метели
в окне несбывшейся весны.
Ты вступишь в дрожь ночного яла
и, чуя ветер в парусах,
забудешь, что переставляла
сегодня стрелки на часах.

1979

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

                Посвящается Янке

Мотает зиму без меня моя принцесса
и дышит вьюгой, губы варежкой прикрыв.
А я на воле. Я - отъявленный повеса,
мне впору крымский экзотический надрыв.

А между летом и зимой ржавеет осень
колючей проволкой осиротевших крон,
и небо серое упрямо плодоносит
то чаек карканьем, то пением ворон.

Моя принцесса без меня мотает зиму.
А я мотаюсь по горячечному Крыму,
и осень ржавая все ссорит зиму с летом,
как будто бы ее предназначенье - в этом.

Моя принцесса тянет зиму без меня,
меня нисколечко за это не виня.
Но лишь дотянет до весеннего звонка,
меня найдет моя принцесса, и тогда
она мне даст от сердца доброго пинка,
чтоб наш роман уже закончить навсегда.

1992

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

G                            H7
Я тогда, как будто бы в Москве
C                         E7
Жил, последней мелочью звеня.
  Am                         D7
Мне достался весь небесный свет -
Hm                  E7
А жена любила не меня...
Am                  Cm
А жена любила не меня,
     Em        A
А жена любила не меня,
     G       Am D7   G
А жена любила  не меня.

В Питере как будто бы тогда
жил я и худел день ото дня.
Мне мигала каждая звезда,
А жена любила не меня.
А жена любила не меня,
А жена любила не меня,
А жена любила не меня.

В Мончегорске жил я и в Твери,
жил, нужду как будто не виня.
Водку пил, чинарики курил,
А жена любила не меня.
А жена любила не меня,
А жена любила не меня,
А жена любила не меня.

Жил как будто... Города менял,
всех согрел у своего огня,
А жена любила не меня,
А жена любила не меня!
А жена любила не меня,
А жена любила не меня,
А жена любила не меня.

1992

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

                Посвящается Ларисе

Я - рукав, заправленный за пояс,
без руки, когда тебя не вижу...

Вижу, как ко мне приходит лошадь
с ниткою серебряной на лбу.
Я тянусь, хочу ладонь подставить,
чтобы лошадь положила морду -
отдохнуть с дороги. Но ладони
нет. И лишь мотается рукав,
пояс сдуру променяв на ветер.
Я хочу вторую дать ладонь
лошади, но нет - ладонь в работе:
ею завладела наша дочь
и уткнулась, и уходит лошадь.
Навсегда, в туман, не отдохнув,
мордой замечательной мотая,
с ниткою серебряной на лбу...

Наша дочь, уткнувшись мне в ладонь,
спрашивает: Лошадь - это мама? -
и пустым играет рукавом...

1989

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

                      Посвящается Мише Коноплеву

Мы нянчим боль, как будто боль
хотим продлить. Мы боль лелеем
и заливаем боль елеем,
хотя на деле - сыплем соль,
плескаем слезы - смех и плач,
тела - пластами на постели...
И в нашем заплетенном теле
продлится боль: король, палач,
сожитель горечи и зла,
калека-боль лежит на ложе,
и любит нас, и гложет, гложет...

Про боль не скажешь, что была.

1977

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Dm                 Gm                    Dm                                          
Любимая девочка с горькой таблеткой под сердцем
    Gm      Dm        A7                 Dm
по жизни летит, не вставая с дивана, ничком.
     Gm        C    F        A7     Dm    
Над ней черно-белая явь пересыпана перцем,
    E7       Gm               A7        Dm   |
продавленым через давилочку злым чесночком.  | 2 раза

И мне бы дойти, добрести, доползти до дивана,
на горечь таблетки пролиться живым леденцом,
но я, подчиняясь разлуке, упрямо и странно   |
в туман упираюсь слепым искаженным лицом.    | 2 раза

Тяжелый диван посредине хрущевской квартиры,
девчонка - ничком. А полет бесконечно высок
туда, где на кислые пни безнадежного мира    |
кружочек лимончика прыскает солнечный сок.   | 2 раза

Любимая девочка с горькой таблеткой под сердцем
по жизни летит, не вставая с дивана, ничком.
Над ней черно-белая явь пересыпана перцем,   |
продавленым через давилочку злым чесночком.  | 2 раза

1992

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

                      Памяти Татьяны Евгеньевны Марковой

    D             A  
Припаяны осенью к остовам сосен
   Hm     E7      A
горящие крылья берез.
    D               A
Шурша и картавя возносится осень
     Hm           E7         A
до звезд. Безвозвратно. Всерьез.
      Dm                 Fm
В чистилищной топке трескуче сгорая,
  Hm         Hm/A     E7
опустит в ладони ко мне
    D              A     C#m7  Fm
косматыми хлопьями осень из   Рая
      Hm       E7        A
свой пепел, а вовсе не снег.

Так вот почему кислым привкусом серы
мне зимние губы свело.
Так вот почему день не белый, а серый,
и жизнь - не добро и не зло.

Теперь-то усталость меня и отыщет,
воткнет в монотонные сны,
где кутает в ласковый плед пепелища
зима мой росточек весны.

1990

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

...И неужели это я? И тридцать семь - мои взаправду?
И по откосу это я стремглав лечу к сороковым?
И мой немеркнущий апрель вливается в степенный август,
Весенних листьев торжество вплетается в осенний дым?

Когда живая жизнь моя осунулась и помертвела?
Когда мой верный попугай напился водки и уснул?
Когда твоя любовь ко мне оттанцевала и отпела?..
И я ступаю тяжело к тебе сквозь сумеречный гул.

Я не отдам прошедших лет. И в духоте осенних пыток
Тебе и самому себе навру, что не поддамся злу.
И гибкий хвост начнет расти, и станут твердыми копыта...
Апрель глядит из-под руки, как август кипятит смолу.

1991

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

                Посвящается Александру Софронову

Прелесть старого аэропорта,
богом свитого на сквозняке
в песне ветряной высшего сорта,
в ожидания светлой тоске,
в заскорузлых оладьях буфета,
в кислом пиве, которому - век,
в мужичке бестолково одетом,
отряхающем с валенок снег,
в том, что ни одного самолета
не взлетело отсюда давно,
в том, что приступом мерной икоты
вновь пьянчуга закусит вино,
а бабулька, почуяв спросонок,
что икающий скромен и пьян,
мимоходом слизнет бутыленок
в безразмерный халатный карман...

Вновь сквозняк. Вновь оладушки с пивом...
Спал... Проснулся... И снова уснул...

Боже! как оказался красивым
самолета простуженный гул,
как мгновенно закончил пьянчуга
ик, как поднял трезвеющий лик,
как с надеждой взглянув друг на друга,
гомонить пассажиры пошли.
Котлас... Пермь... Костомукша... Саратов...

И властитель небесных дорог -
как земной рядовой регистратор, -
подмигнул снисходительный Бог.

1992

Все сбудется, когда придет апрель,
а сколько лет пройдет - еще не знаю,
пока я стану каждому родня -
смогу отдать накопленные силы
и право обрету, чтоб отдавать.
Тогда и впустит бабушка с повязкой
меня за проходную - я войду
в страну людских потерь и обретений.
Я выслушаю всех по одному
и каждому найду - чтоб улыбнулись:
кому - свирель, кому - бутылку пива,
а малышу - игрушечное солнце
для пасмурной погоды и для ночи,
а маме - чудодейственную силу
неявно быть все время рядом с сыном -
и всем - свободный воздух мирных дней.

Не сбиться, не сломаться, не свихнуться,
дойти живым до самого апреля,
дожить до долгожданной проходной
и улыбнуться бабушке с повязкой.

1980

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Останется дом на высокой горе,
где бабушка в легком дыхании штор,
где мама обдумывает меня,
где папа обдумывает меня,
где верность в загадочном взгляде жены,
где солнышек по два в глазах дочерей
и только одно за окном.

Останется дом на высокой горе,
где бабушка из позапрошлых забот
дыханием штор обнимает меня,
где маме в минувшего мутной воде
не виден целебный грядущий родник,
где папа сквозь прошлого четкий чертеж
по-прежнему верит в грядущий размах,
где в сердце жены есть мечта - океан
и в нашем саду разводить кенгуру,
где в дочкиных глазках четыре слезы
и тысячи их за окном.

Останется дом на высокой горе,
на самой высокой горе.

1989

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

                       Марине Арсеньевне Тарковской

Александр, Арсений, Андрей -
крик, иголкой застрявший в гортани
у страны тиранической дряни,
забуревшей на красной заре.

Александр, Арсений, Андрей.
...Говорящие звезды созвучий
прожигают пространство сквозь тучи,
каждый звук - в миллион фонарей.

Александр, Арсений, Андрей...
А, ЭР, ЭН - три чарующих звука:
вдохновение, рана и мука,
а разлука - острей и острей.

Александр, Арсений, Андрей.
Три отца моих, три моих сына.
Слышу в имени ясном МАРИНА -
АЛЕКСАНДР, АРСЕНИЙ, АНДРЕЙ.

1992

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

          A                   Hm
Вкус табака сменю на вкус свирели,
            E7             Fm
Лизну мундштук и дуну, уходя.
      D           Dm        A  F#7
И - вмиг - кошачьи языки сирени
         Hm       E        Em F#7
Оближут воздух, требуя дождя.
         Hm       E7       A
Оближут воздух, требуя дождя.

И ветер мой свирельным придыханьем
Сиреневые тучи охмурит.
И хлынет ливень в пыльные лохани,
По рыжим крышам брызнет лазурит.

Пусть подурит. Я подожду немножко,
Сменю свирель на горький табачок,
И ливень, как нашкодившая кошка,
Последней каплей спрыгнет на плечо.

1992

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

А завтра утром нас поднимут,
пошлют дивизион солдат
из теплой мирной ночи в зиму
сорок второго, в Сталинград.

А завтра днем расчет снарядом
накроет - сорок лет назад.
Нас четверых зароют рядом.
Теперь над нами детский сад,

и воспиталкам не до скуки -
вонзая крики в тишину,
в фанерном танке наши внуки
въезжают в прошлую войну.

1978

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Кайся, грешник стареющий, кайся.
Это блеф - благородство седин.
Сам с собою (себя приукрася)
ты выходишь один на один.
И в рискованной тьме тат-а-тета,
в горевом амальгамном аду
ты измучишь себя до рассвета
и нервишки смотаешь в беду.

Вот так вот. Наши сорок да сорок -
это много выходит, мой друг.
Каждый год хоть и короток - дорог,
хоть ручной, да обронен из рук,
хоть и помнишь, да вдруг не расскажешь,
хоть и слышишь, да вдруг не споешь
потому, что и явное даже
так и просится в сон или в ложь.

Мы с тобой на ветру, на порыве,
на свистящем пути сквозняка
неразрывны мы. И непрерывен
шорох прошлого в наших висках.
Наши сорок да сорок. И сумма
велика, как раздолье, как боль.
Страшно? Да. Но - отнимешь, подумай, -
получается голенький ноль.

Так что - вместе, в дуэте, вдвойне...
...Смейся, зеркало, плачь обо мне...

1993

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Я - толстозадый адъютант
смешной неправящей породы.
Мой незатейливый талант
взращен на ниве несвободы.
Не глина он, не пластилин.

Со мною не находит сладу
самовлюбленный властелин
и сильно бьет меня по заду,
но все же держит под рукой,
и хвалит, и зовет на ужин...

Зачем же адъютант такой
все время властелину нужен?
Зачем держал Эзопа Ксанф,
лукаво потрафляя славе?
И вовсе странно: как же сам
стал Флавием Иосиф Флавий?..

1990

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Солдат Василий Иванов
стрелял фашистов года три
и Здесь был Вася написал он на Рейхстаге.

Потом в Нюрнбергскую тюрьму
его поставили служить.
Кормил Василий палачей по расписанью.

Когда свершился правый суд,
снял Вася с Гиммлера сапог,
увидел штопку на носке
и застрелился.

1990

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

                        Игорю Владимировичу Фоменко

Середина апреля. Но осень у Фрица в слезах,
и у Ганса в слезах, и в слезах у прекрасной Бригитты.
За два года войны обнаженные души убитых,
не прощая убийц, оседают в осенних глазах.

Середина апреля. У Яши на сердце зима,
у Абраши зима и зима у прекрасной Ревекки.
Если в гетто зовут, то не верится в то, что навеки...
Гетто - это не лагерь... Но, все же, как будто тюрьма...

Середина апреля. Но лето почуял Богдан,
лето чует Петро и Олеся прекрасная - лето.
Украинские блузки шубейкам, бредущим до гетто,
будто шепчут легонько: Прощайте уже навсегда...

Фриц удержит собак, а Богдан потревожит усы,
Яков в куцей шубейке уйдет в тишину беспредела...
Середина апреля. Весна никого не задела.
И у разных народов по-разному ходят часы.

1991

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Подошел дядек ко мне,
вдарил палкой по спине,
погрозил: Нехарашо
нонча быть явреем!
Отвернулся и пошел,
на глазах старея.
Вскоре помер за углом...
Русским тоже тяжело.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Все ближе, ближе к сорока.
И на хвосте несет сорока,
Что чашу друг испил до срока.
Ушел. Не дрогнула рука.

Прошедшего лиловый цвет
Цветет на нашем общем поле
С коричневым оттенком боли
И с синим отсветом побед.

Кольцом багровым вкруг виска
След поцелуя или дула?
Жизнь вопросительно-сутула...
Все ближе, ближе к сорока.

1990

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

                        Александру Руманову (С.)

Что? Завяз по темечко в буднях, как в болотине?
Мерность окаянная к сердцу приросла?
Не перекантуешься в люльке малой родины -
Без тебя вселенские не решить дела!

Собирайся с силами, вырвись и пророчествуй!
Ждать от будней милости пусть не по нутру!
Пусть пока в Отечестве все имеют отчества -
Имена дерзающих будут ко двору!

А пока не вырвался с маленького дворика -
Увязаешь в лености, ничего не ждешь...
Дни однообразные, как зимой у дворника:
сколько снега выпало - столько и сгребешь.

1986

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

    Dmaj          
Я сны свои коплю нетерпеливо,
  D7                        
Я их ловлю, чтоб не шмыгнули мимо
     Gmaj    
И складываю в ящик из-под пива,
   Gm                  A7
А после ящик подарю любимой.

Я сны тихонько трогаю, как скряга.
Вот этот - невесомый, как чайченок,
Другой важней, и выпендрежней флага,
А третий - жутко тошный до печенок.

Снов много, но подарок не тяжелый,
Любимая, возьми, не обижайся,
Что сон не каждый легкий и веселый,
Смотри и потихоньку приближайся.

Смотри, а я покуда выпью пива,
Чтоб новым снам освободилась тара.
Мне пиво в кайф, пока неторопливо
Стрекочут сны и шелестит гитара...

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

        Am                   Dm
Был февраль, он разматывал пряжу,
       Am        A7      Dm
Вился колкий капроновый ветер
       Am      H7  E7      Am   H7 E7
По негнущимся пальцам стволов.
        Am                 Dm
Был февраль неприступен и даже
        Am         A7      Dm
Как число на счастливом билете,
     Am       H7 E7     Am A7
Удивлял и не требовал слов.

                  Dm7                    G7
Припев: Пусть февраль наш и враль - ничего,
               Cmaj           Fmaj
        Скоро март урезонит его,
               H7                     Dm6
        Чтобы пелось воронам сквозь смех,
                Fmaj       E7           Gm A7
        Чтобы счастье в билетах - для всех!

        Dm, G7, Cmaj, Fmaj, H7, Dm, Fmaj, E7, Am

        Ла-ла-ла

Захлестнулись колечки капроньи
На косматые горла вороньи
И февраль по-вороньи кричал.
Старый Мартин над маленькой Мартой
Не кичился февральской плацкартой
И весеннюю песню кричал:

Припев.

Марта сядет в февральский трамвай,
Будет путь по-весеннему ясен.
Ну-ка, Марта, билет отрывай
И такое нашептывай кассе:

Припев.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.