Проходят годы, пробегают, пролетают,
И наше время растворяется и тает.
Оно все меньше, как шагреневая кожа,
Оно все больше мучит нас и судит строже.
      И слишком рано бороздят лицо морщины,
      И слишком мало на Руси живут мужчины...

А поначалу больше нас, но в раннем детстве
Нам все проблемы достаются по наследству.
И в поколении любом все больше женщин,
И миф о сильном поле навсегда развенчан.
      Сама природа заложила эту мину,
      И слишком мало на Руси живут мужчины...

Вот в школах драки и опасные забавы,
Рискуя жизнью, мы гоняемся за славой.
И потому для многих путь такой короткий
От сигарет и пива к наркоте и водке.
      Мелькнут как тени от рожденья до кончины,
      И слишком мало на Руси живут мужчины...

А там пора служить в одной из лучших армий,
И льется кровь в горячих точках и в казармах.
И в зонах льется кровь, и опыт этот горький
Страну толкает в криминальные разборки.
      Куда ни бросишь взгляд, бушует дедовщина,
      И слишком мало на Руси живут мужчины...

А мы, кто в молодости одолел напасти,
Потом бессмысленно гоняемся за счастьем.
И на бегу старея, понимаем сами,
Что в жизни главное – свести концы с концами.
      Нас губят стрессы, алкоголь и штурмовщина,
      И слишком мало на Руси живут мужчины...

А там и финиш рядом, без фанфар, без блеска.
Весь путь земной наш – в среднем пятьдесят с довеском.
Дожить до пенсии мужчинам слишком сложно,
А жить на пенсию в России невозможно.
      Замкнулся круг, и нет ни капли чертовщины
      В том, что так мало на Руси живут мужчины...
      Обидно мало на Руси живут мужчины...

2006

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

А я все реже перед зеркалом стою –
Мне больно видеть рожу мятую свою.
Во все концы ее морщины бороздят,
Как карту Флинта – только где ж пиратский клад?
Гол как сокол я, как кладбищенская мышь,
И ты, судьба, все сунуть кукиш норовишь.
А где-то рядом дуют ветры перемен,
Куда ни плюнь – там бизнесвумен или мен.
      А я стою в своем поношенном пальте,
      И всюду девушки с глубоким декольте.
      А из него видна такая глубина –
      Иду ко дну я, мне не выбраться со дна.

А я все реже перед зеркалом стою –
Мне тошно видеть рожу мутную свою.
В глазах – ни мысли, под глазами – все синей,
Как будто пью я беспробудно много дней.
Как смоль, я черным был – и вот совсем седой,
И не горжусь уже курчавой бородой.
Не надо бриться мне – хоть это хорошо,
А то у зеркала с ума бы я сошел.
      Я поднимаю выше ворот на пальте –
      Мой щит от девушек с глубоким декольте.
      И ты прости меня, родимая страна –
      Ведь это общая, а не моя вина.

А я все реже перед зеркалом стою,
Поскольку то, что вижу, я не узнаю.
Еще недавно был я стройным, как олень,
А вижу сгорбленный, трухлявый, старый пень.
Я был высок и худощав я был, но вот
Мне не хватает сил хотя б втянуть живот.
Его не скроешь и в застегнутом пальте
От этих девушек с глубоким декольте.
      Скажи мне, зеркальце... Нет, лучше помолчи!
      Все знаю сам, и жить меня ты не учи.
      Я не пеняю на тебя – такая жизнь...
      Но ты молчи! А лучше – навсегда заткнись!
      Молчи, сказал! А то как врежу, блин! Заткнись!!!

2006

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Неистребимое желание любить –
Оно ведет нас от рождения до смерти.
И мы порой не понимаем, как нам быть,
Когда закружит нас в житейской круговерти.
Когда нарушится рутинной жизни ход
И мысли заняты мечтами о любимой,
Мы погружаемся в привычный мир забот,
Надеясь как-то проскочить, промчаться мимо.

Букет болезней, дети, внуки – все при нас,
И мы везем свой воз, натужась и вздыхая.
И вдруг – удар, ожог от взгляда чьих-то глаз,
И мы в плену, но этот плен нам слаще рая.
Не стоит спорить нам с судьбой – исход один,
Не сбросить груз – ведь стал он жизненным итогом.
Но и порой всепобеждающих седин
Мы ждем от жизни чуда перед встречей с Богом.

И если Он пока призвать нас не спешит,
А дарит нам такое счастье – быть любимым,
Мы все отдать должны на этот зов души
И жить желанием своим неистребимым.
И знаем точно мы отныне, как нам быть,
И рвемся к счастью из проклятой круговерти...
Неистребимое желание любить
Всегда ведет нас – от рождения до смерти...

2007

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Чтоб сбросить с плеч безграмотности груз,
Народ державший в темноте, как в клетке,
Среди других открыт был наш педвуз
Под грохот строек первой пятилетки.
Астафьев это знал наверняка
И мог за нас всегда он поручиться.
Учитель, воспитай ученика,
Чтоб было у кого потом учиться.

Припев: Путевку в жизнь учителю вручить –
        Вот главное, что здесь должно случиться.
        Нелегкая профессия – учить,
        Нелегкая профессия – учиться.
        Нелегкая профессия – учить,
        Нелегкая профессия – учиться.

Сбылась мечта – студенты я и ты,
И нам ни сил, ни времени не жалко.
Сибирского характера черты –
Настойчивость, надежность и смекалка.
Вплетается в историю страны
Работа красноярского педвуза.
Учитель, мы традициям верны:
Любовь и труд – прочнее нет союза.

Припев.

Шагнуть к доске имеет право тот,
Кто сам готов без устали трудиться.
Вот так за шагом шаг, за годом год
Идем вперед, и есть нам, чем гордиться.
Мы верим умным, смелым, молодым,
А опыт старших здесь всегда бесценен.
Учитель, перед именем твоим
Позволь смиренно преклонить колени.

Припев.

2007

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Я читаю Грина, я читаю Грина,
И перед глазами – дивная картина:
Парус, алый парус заслоняет море,
И алеет небо, и алеют зори.

Вот Лонгрен суровый, вот Лонгрен суровый.
Лишнего, пустого он не скажет слова.
Грубыми руками, но душою чуткой
Лепит человека из Ассоль-малютки.

Годы пролетают, годы пролетают,
И мечты струятся, в звездном небе тая.
И созвучно сердцу сказочник бывалый
Обещает чудо – будет парус алый.

А Ассоль прекрасна, а Ассоль прекрасна,
Создана для жизни, создана для счастья.
Пусть молва людская зло над ней смеется –
Ведь навстречу сказке сердце так и рвется.

И судьба смирилась, и судьба смирилась,
Капитана Грея шлет она, как милость.
И любви начало, и сомнений боль,
И мечты свершенье дождалась Ассоль.

Знаю – это сказка, знаю – это сказка,
Но она нужна нам, чтоб глаз не скрыла маска.
И пусть не каждый встретит алый парус свой –
Я читаю Грина, я ищу Ассоль...

1981

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Очень странное название
Это словосочетание –
Не найдете вы аналога в великом русском языке:
Факультет педагогический
И к тому же методический,
Обучения начального – перо споткнулось на строке.

Припев: Решай задачи, как студент физмата,
        За бабочкой гоняйся, как биолог.
        Пой и пляши с душою, следи за внешним видом,
        Пиши диктанты лучше, чем филолог.
        Неделями не пропускай занятий,
        Не путай октябренка с пионером.
        Забудь о личной жизни, не забывай о школе
        И будь для взрослых и детей примером.

Педагогика и пение,
Математика и чтение,
Зоология и синтаксис и в шитье индийский стиль –
Все мы учим очень тщательно,
Мы все умеем замечательно,
И никто не ценит больше нас макулатуру и утиль.

Припев.

Да, как энциклопедисты мы –
Чтим Коменского и Листа мы,
Лобачевского и Рериха и Герасима с Му-му.
Мы своим существованием
Являем всем образование
Всестороннее и высшее. Мы твердо знаем, что к чему!

Припев.

1982

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Если не знаешь, как пишется слово,
И ошибиться боишься ты снова,
Ты это слово другим замени
Или украдкой в словарь загляни.
        Если не помнишь ты имя соседа,
        Но получил приглашенье к обеду,
        Ты это имя скорее узнай
        Или, шутя, стариком  называй.

Если забыл день рожденья любимой,
Сердце молчит, и проходишь ты мимо,
Ты это сердце другим замени
Или украдкой в себя загляни.
        Если забыл адрес старого друга,
        Но от него ожидаешь услуги,
        Ты этот адрес в блокноте найди,
        Выжми улыбку и смело иди.

Если не видишь отца ты годами
Или не помнишь, как хмурится мама,
Брось все сейчас же, чтоб их навестить,
И умоляй поскорее простить.
        Если в суровые дни испытаний
        Родину не защитишь от страданий,
        Знай – ты их предал: и мать, и отца,
        Друга, любимую – всех до конца.

Вот как все просто и все-таки сложно –
Жить для себя одного невозможно.
Если не хочешь быть вместе с людьми,
Полную меру презренья прими.
        Жизнь испытанья тебе преподносит,
        Что за душой, у тебя она спросит.
        Будь человеком – у каждого есть
        Сердце и разум, совесть и честь.

1982

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Если в душе твоей песня звучит,
Прятать ее не имеешь ты права.
Пусть не любому придется по нраву
И не любой станет песню учить.
        Да и писал ты ее не для всех,
        Ты и не думал, чтоб все ее пели.
        Ты же не Бог и не черт, в самом деле, -
        Так получилось, случилось. Ведь цель – не успех.

Кто-то споет эту песню с тобой,
Кто-то плечами пожмет, усмехнется,
Кто-то скривится, кому-то взгрустнется –
Ты будь готов к их оценке любой.
        Ты и готов к их оценке любой,
        И не оценка тебе интересна.
        Просто смолчал бы – и жить стало б пресно.
        Надо так мало, так много – в глазах мысль и боль.

Если в душе твоей песня живет,
Прятать ее не имеешь ты права.
Прочь гром оваций и возгласы браво! –
Сердце сжимает и радость плывет.
        Ты эту песню подаришь друзьям,
        И не окрестят тебя графоманом.
        С чистой душой ли, с пустым ли карманом
        Ты веришь счастью – да, счастью – и веришь слезам.

Если в душе твоей песня звучит,
Прятать ее не имеешь ты права.
Если в душе твоей песня живет,
Прятать ее не имеешь ты права...

1983

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Страшно, жутко, мрачно, беспросветно...
Ложь, загул, бесстыдство, суета...
Ненавистью жгут, строчат наветы,
Прикрываясь именем Христа.
        Человек страдает, к свету рвется,
        А его все в яму – мнут и гнут.
        Не пойдет ко дну, так задохнется –
        Столько скверны на него прольют.

Мир теней – непрочный, слабый, зыбкий...
Мир видений – ужас и озноб...
Смердяков оскалился в улыбке,
Свидригайлов тычет дулом в лоб.
        Дмитрий Карамазов топит скуку,
        Прожигает душу в кабаке.
        А Раскольников заносит руку,
        И дрожит топор в его руке.

В этом мире души есть живые,
Но несчастье их не обойдет.
Это Достоевского Россия:
Если честен -  значит, идиот.
        Если любишь – значит, из корысти,
        Если веришь – ждет тебя обман.
        Глупо в горсть набрать опавших листьев,
        Набивай кредитками карман.

Неужели этот мир так грязен?
Неужели руки всех в крови?
Мы поставим в маленькую вазу
Лист, упавший с дерева любви.
        Жизнь идет. Пришли другие сроки.
        Мир иной и человек не тот.
        Пусть же Достоевского уроки
        Совесть нам отбросить не дает.

1983

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Он в жизнь смотрел пытливо, горько, трудно,
И жег его вопрос, лишая сна, -
Так что же с нами происходит, люди?
И вот сгорел... Ответ остался нам.
        С улыбкой говорить мы разучились,
        Кого ни тронешь – крик, ну, хоть беги!
        А все вахтеры, продавцы, кассиры –
        Ну, просто лютые твои враги.

В аптеке, в магазине, в ресторане –
Везде одно – не завезли, не лезь!
Но коль принес привет от дяди Вани,
Все двери открываются, все есть:
        Хрусталь и тряпки, дача и машина –
        Греби скорей, ведь перехватят, ну!
        С Цейлона чай и из Парижа вина,
        И фирму на штаны, да не одну.

Вперед, вперед! Активнее локтями!
Вон слева рвется – дай ему под дых!
Тому – подножку. Бей – и этот в яме!
Ну, все. Ты – первый. Понимаешь – ты?!
        И водка, водка... Все уже пропили
        И тащим – кто мотор, кто колбасу.
        К жене зачем? Пускай другого пилит.
        И вор – уже не вор, а так... несун!

Так неужели труд и честь – все прахом?
И может человек, делец и хам,
Работать кое-как, а жить с размахом
И к цели мчать по чьим-то головам?
        Так что же с нами происходит, что же?
        Ведь мы с тобой держава, мы -  страна...
        Остановись, подумай – путь наш ложен.
        Попридержи – и вспомни Шукшина...

1984

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Знаком я с кораблем, знаком я с автоделом,
Художник и актер, делец и шахматист.
По городам бреду в шарфишке порыжелом,
А слава по пятам за мной летит.
   За все берусь легко, среди писак я мастер,
   Я свой среди бродяг и бог среди святош.
   А между тем в душе – авантюрист с размахом,
   Но голыми руками не возьмешь!

Припев: Товарищ Бендер? – Да, я – товарищ Бендер!
        Я знаю, как поймать в свой парус ветер.
        Я знаю, как найти ключи к сердцам
        Мужей суровых и прелестных дам:
        Море остроумия и бездна обаяния.
        И заношенный пиджак
        Сидит на мне, как фрак!

Я деньги достаю из воздуха, из пыли.
Бывал я на мели, бывал я сыт и пьян.
Не раз я бил других, меня, случалось, били,
Но за ответом я не лез в карман.
   Шантаж и комплимент, улыбка и угроза –
   Все я пускаю в ход, цель жизни не тая.
   Пронзителен мой взгляд и горделива поза –
   Командовать парадом буду я!

Припев.

1984

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Везде у нас народу не хватает -
Вот на заводах лишней нет руки.
И тонны бабы по цехам таскают...
А в кабинетах – только мужики!

В деревне, ясно, еще меньше смелых –
Вот и лежат до ноября валки.
И бабам руки греть под снегом белым...
А вот в конторах – только мужики!

Дороги наши просто необъятны,
И видим мы в лесу и у реки
В оранжевых жилетах баб с лопатой...
А вот в шашлычных – только мужики!

И в институтах тоже сплошь все бабы –
И за столами так, и у доски.
И хочется быть женственной и слабой...
Но в ректоратах – только мужики!

А дома – круговерть и днем, и ночью –
Горит плита и сушатся носки.
И некогда прилечь и смежить очи...
А у экранов – только мужики!

И все же раз в году – Восьмого марта –
Склонившись у натруженной руки
И облачившись в праздничный ваш фартук,
Вас поздравляют ваши мужики!

А завтра – по местам, вперед и с песней –
В цеха, в аудитории, в полки.
И чтобы жить вам стало интересней,
Служить должны вам ваши мужики!
Служить вам будут ваши мужики –
Ведь все мы вечно ваши должники!

1987

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Перестройка, перестройка, перестройка...
Частокол из слов становится все выше.
Ты постой-ка, ты постой-ка, ты постой-ка –
Ведь страна уже и так чуть еле дышит.
        Озлобленье, озлобленье, озлобленье –
        И, талонами тряся, мы рвемся в битву.
        Ослепленье, ослепленье, ослепленье –
        Как по лезвию ножа и жалу бритвы.

Ускоренье, ускоренье, ускоренье...
Мы опять бежим в тупик по лабиринту.
Озаренье, озаренье, озаренье –
И бросает нас от марафона к спринту.
        Не гоните, не гоните, не гоните,
        Не пускайте вскачь заезженную клячу.
        Отдохните, отдохните, отдохните –
        Ведь страна уже и так надрывно плачет.

Мы гордились, мы гордились, мы гордились –
У советских своя собственная гордость!
Мы добились, мы добились, мы добились –
И влачим свой жалкий жребий, тяжко горбясь.
        Это ж надо, это ж надо, это ж надо –
        Не придумаешь, не вынесешь, не скажешь.
        А награда, а награда, а награда –
        Ордена да спецпайки для экипажа.

Экипажи, экипажи, экипажи –
Отчего ж бросает нас то в жар, то в холод?
Вы куда же, вы куда же, вы куда же
Дорулились – над страной маячит голод.
        Как обидно, как обидно, как обидно –
        Ведь природа нас ничем не обделила.
        Только видно, только видно, только видно –
        Пропадают ни за грош и ум, и сила.

Оптимисты, оптимисты, оптимисты –
Вроде все нам нипочем, шагаем дальше.
Путь неблизкий, путь неблизкий, путь неблизкий –
Мы погрязли в злобе, воровстве и фальши.
        Как мы любим, как мы любим, как мы любим
        Повторять, что мы – шестая часть планеты.
        Что ж мы губим, что ж мы губим, что ж мы губим,
        Как заклятого врага, планету эту?

Пессимисты, пессимисты, пессимисты –
Вы в отчаяньи, и головы поникли.
Путь тернистый, путь тернистый, путь тернистый –
Льется кровь, мы быстро к беженцам привыкли.
        Можно гласно, можно гласно, можно гласно
        Проклинать любые имена и даты.
        Только ясно, только ясно, только ясно –
        Не спасут ни Бог, ни царь, ни депутаты.

Кашпировский, Кашпировский, Кашпировский...
Взгляд пронзительный – и головы трясутся.
Ох, и ловкий, ох, и ловкий, ох, и ловкий –
Но проблемы, как рубцы, не рассосутся.
        Только вместе, только вместе, только вместе –
        Шаг от пропасти и векселя к оплате!
        Дело чести, дело чести, дело чести –
        За границей места нам на всех не хватит...

Перестройка, перестройка, перестройка...
Переделка, переделка, переделка...
Перекройка, перекройка, перекройка...
Перестрелка, перестрелка, перестрелка...

1990

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Спрошу я дам, подняв фужер, -
Как обращаться к вам отныне?
Вы – не товарищи уже,
Но вы, пардон, - и не графини.
        Я понял – не гражданки вы,
        Но вижу – и не баронессы.
        Да и про нас уже, увы,
        Не скажут: господа-повесы!

Тот – не гусар, а тот – не щеголь,
А этот – вовсе уж смурной.
Не бренди пьем, не гоголь-моголь,
А что попало – хоть Тройной.
        Мы все – совки, судьба – зараза.
        Боюсь, что это навсегда.
        Хоть что надень, а видно сразу –
        Не дамы мы, не господа!

Ну, и плевать! Мы не сдадимся.
Ведь нас учили – жизнь в борьбе!
За стол мы праздничный садимся
Наперекор лихой судьбе.
        А на столе – все то, что надо,
        А рядом – те, с кем хочешь быть.
        Ценить давайте, как награду,
        Возможность ближнего любить.

И нет прекрасней наших женщин,
Добрей, мудрей, нежней, сильней.
Пусть изб горящих будет меньше
И меньше вздыбленных коней.
        Мой тост – за вас, мадам, миледи,
        Сударыня, синьора, мисс!
        И пусть сибирские медведи
        Исполнят ваш любой каприз!

        Я обращаюсь к вам, как прежде,
        И восхищенья не таю.
        Я полон веры и надежды,
        Что мне простят любовь мою...
        Простите мне любовь мою...

1992

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

От первого звонка, от первого звонка отсчет идет.
Хотелось на века, хотелось на века, а выпал год.
И что-то изменить, и что-то изменить нам не дано.
И некого винить, и некого винить – так суждено.

        А вот второй звонок,
        А вот второй звонок – мелькают дни.
        Быть может, путь далек,
        Быть может, путь далек – назад взгляни.
        Там горе и беда,
        Там горе и беда – вслед по пятам.
        И только иногда,
        И только иногда – удача там.

А третьего звонка, а третьего звонка не слышал ты.
Ты шел издалека, ты шел издалека – вели мечты.
Но вход уже закрыт, но вход уже закрыт – и не пройти.
А клад уже зарыт, а клад уже зарыт в конце пути.
        И сколько тех звонков,
        И сколько тех  звонков кому из нас?
        Кому-то -  мгла веков,
        Кому-то – мгла веков, кому-то – час.
        И если любишь ты,
        И если любишь ты – скажи скорей.
        На грани пустоты
        Без лишней суеты сердца согрей.

К последнему звонку, к последнему звонку оплачен счет.
Юнцу и старику, юнцу и старику еще б, еще.
Бывает для людей, бывает для людей и день, как век.
Ты – ангел, ты – злодей, ты – ангел, ты – злодей. Ты – человек.
        Звонок, вот-вот звонок.
        Звонок, вот-вот звонок – ты ждешь его.
        Он – все, что в жизни смог.
        Он – все, что в жизни смог. Он – ничего.
        И если время есть,
        И если время есть, и если нет –
        Вновь, как благая весть
        И вдалеке, и здесь придет рассвет.

От первого звонка до последнего звонка отсчет идет.
Хотелось на века, и дорога далека, а выпал год...

1992

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

От сессии до сессии живут студенты весело,
Но сессия, как рок, неотвратима.
И чтобы не засыпаться, мне надо крепко выспаться –
Я твердо знаю: нет огня без дыма.

А дым бывает без огня, и если смотрят на меня –
Растерянности нету и в помине.
Вот я беру себе билет – рука тверда и дрожи нет,
И я спокоен, как сапер на мине.

Экзаменатор не дурак, он понимает, что и как.
В глазах моих – уверенность кретина.
И я сажусь за первый стол. В карманах все, с чем я пришел –
Старо, как мир. Знакомая картина!

С улыбкой победителя, шпиона и вредителя –
Как будто в самом логове врага я,
Беру билет – там номер шесть. Порядок – шпоры точно есть!
Конечно, сам не знаю ни фига я!

Преподаватель мне в глаза глядит, как на кочан коза,
Но я не дрогну – видел не такое!
Что надо, я списал давно, но не расслаблюсь все равно:
Пусть смотрит – я в работе с головою!

Не должен я переиграть. Не так-то просто было брать
Уроки мне у старого актера.
Зато теперь неуязвим, мне не нужны суфлер и грим –
Мне равных не найти. О чем тут споры?!

А лектор тоже не лопух, хоть он от нас уже опух,
Как лабух после майского парада.
Глядит и в профиль, и анфас. А мне-то что? Хоть сорок раз!
Есть в записях моих все то, что надо!

Ну, ладно, хватит. Я иду и начинаю на ходу –
Тут челюсти у наших и отвисли.
Ну. а доцент уже в слезах, немой вопрос в его глазах:
Откуда светоч дерзновенной мысли?!

Вопрос – ответ. Вопрос – ответ. Четыре сбоку – ваших нет.
Он в шоке! Все, пора остановиться.
Смотрю – отлично ставит он, башкой трясет, как в цирке слон,
И верещит, как раненая птица.

Беру зачетку не спеша. Он замер, будто не дыша.
Тут наши все ну просто заторчали!
Хоть он мужик еще в соку, но видно – трудно мужику:
Ведь мы ж друг друга раньше не встречали!

Ну, ничего – переживет. Они ж нас мучат круглый год,
А мы их – пару раз по две недели.
Давно ли сам студентом был? Еще, наверно, не забыл,
Как годы в alma mater пролетели.

Студент  и в Африке – студент: он пьет Мартини, курит Кент
И шутит, что стипухи маловато!
От сессии до сессии живут студенты весело.
Живут – и это главное, ребята!

1992

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

                   - 1 -

- Как будто кто-то в бок меня толкает.
Какого черта лезут все ко мне?
Ох, сон меня совсем не отпускает.
А, может, это тоже все во сне?
        Чей это взгляд – страшней, чем у скелета?
        Приснится же такая ерунда!
        Скорей глаза продрать – да кто же это?
        Ой, мама, это ж лектор – вот беда!

Вот это влипла – подвела подружка,
А я ж ее всегда бужу в момент.
Ну, дайте срок – шепну я ей на ушко
Заслуженный суровый комплимент.
        Ну, все – встряхнулась. Взгляд прямой и честный –
        Вам показалось, я же не спала.
        Ах, Боже, как здесь все мне интересно!
        Ну, как бы я без этого жила?

Смотри – поверил, вот уже оттаял,
И вроде симпатичное лицо.
А то, глядишь, вот-вот бы он залаял
И всех перекусал бы подлецов.
        Ну, до чего же все они похожи –
        Сократы, цицероны, мудрецы!
        И день за днем твердят одно и то же,
        Как дочерям заблудшим их отцы.

Да коль с такой кормежкой и стипухой
Мы иногда на лекциях сидим,
Нас надо уважать за силу духа
И верить, что студент неистребим.
        Ну ладно, мне нельзя так напрягаться.
        Я засыпаю, сжальтесь надо мной!
        Пусть яркие, цветные сны мне снятся –
        Как с Харатьяном скачем под луной!
        Мы с Харатьяном мчимся под луной.
        Мы скачем, скачем, скачем под луной...
        Ах, Харатьян!..

                   - 2 -

- О, Господи, да сколько ж можно спать-то?
Хоть бисер перед ними ты мечи!
Есть макияж, есть фирменное платье,
Но под прической глухо, как в ночи.
        И ради них я столько лет трудился?
        И ради них здоровье гроблю тут?
        Да лучше бы я вовсе не родился!
        Какого черта рвался в институт?!

Она ж, поди, полночи промоталась,
А я сидел полночи за столом.
Сил у нее, конечно, не осталось,
А я вот бодр, как нищий за углом.
        Ну вот – проснулась. Ах, как интересно!
        Ну, не лицо, а жеваный пиджак.
        И кто ж ее так аккуратно треснул?
        Я был бы рядом – врезал бы не так!

Смотри – едва проснулась, строит глазки.
Ну, мать моя, – вот бабы, вот народ!
А недурна, и в глазках столь ласки!
Ну что ж, и я ведь вроде не урод.
        Ну, до чего же все они похожи –
        Марии Магдалины томный взгляд.
        А за спиной всегда нам строят рожи,
        Хотя в глаза нам преданно глядят!

Да коль с такой кормежкой и зарплатой
Мы все не разбежались по комкам,
Нас на руках носить, нам верить свято
Должны, как бескорыстным чудакам.
        Ведь ясно – раз мы здесь, то все с приветом.
        Спи, милая, желаю сладких снов!
        Ты с Харатьяном скачешь знойным летом,
        А сзади в вас стреляет Жигунов!
        Удачливый и меткий Жигунов!
        Стреляет и стреляет Жигунов!
        Ну, Жигунов!

1992

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

- Я так давно, я так хочу, я так мечтаю,
И жизни я себе другой не представляю,
Почти не сплю, но лишь засну, мне снятся дети –
И нет прекраснее картины той на свете!
        (Ну, ты возьми меня, возьми, экзаменатор!
        Ну, что ты смотришь на меня, как терминатор?
          Тебе меня не запугать – ведь это ясно!
        Зачем же тратить столько времени напрасно?)

        (О, Боже праведный, чему ж их учат в школе?
        С ума сойти, да чтоб мне век не видеть воли!
        Да разве можно эту чушь спокойно слушать?
        Но... все же надо ж мне на что-то пить и кушать?!)

- Вот это косинус, и он к нулю стремится.
А это ноль. Ой, нет, не ноль, а единица.
Да это в общем-то почти одно и то же,
Хоть с виду ноль и единица не похожи!
        (Ну, ты решай уже, решай, экзаменатор.
        Ну, что ты пасть разинул, будто аллигатор?
        Тебе меня не заглотить – ведь это ясно!
        Зачем же тратить столько времени напрасно?)

        (Ну, черт возьми меня, чему ж их учат в школе?
        Не пожелаю никому подобной доли.
        Да разве можно эту дичь серьезно слушать?
        Но как же быть? Ведь надо ж пить и надо кушать!)

- Жил граф Болконский, был он смел, умен и честен.
Он не терпел ни лжи, ни подлости, ни лести.
Он босиком ходил, совсем не ел свинины.
И хоть в бою погиб, остался дворянином.
        (Ну, ты бери меня, бери, экзаменатор.
        Ну, что рычишь ты, как над ямой экскаватор?
        Тебе меня не закопать – ведь это ясно!
        Зачем же тратить столько времени напрасно?)

        (Ну, черт возьми меня, чему ж их учат в школе?
        Не пожелаю и врагу кошмарной доли.
        Ну, разве можно этот бред нормально слушать?
        Но как же быть? Как бросить пить и бросить кушать?)

Но вот экзамены сданы, считаем баллы.
- Да что с того, что этих самых баллов мало?
Да я пою, играю, шью, вяжу, рисую
И крест учительский с рождения несу я.
        (Ну, ты рожай уже, рожай, экзаменатор.
        Не нервы – провод, не башка – а детонатор!
        Счас разнесет в клочки – со мной шутить опасно.
        Эх, сколько времени пропало понапрасну...)

        (С ума сойти, да чтоб мне век не видеть воли.
        Да мне плевать на все, чему их учат в школе.
        Уйду от дел, совсем уйду, запрусь в кладовку.
        Все отвалите – объявляю голодовку!
        Уйду от дел, возьму пузырь, запрусь в кладовку.
        Да хоть сгори все – начинаю голодовку!)

1993

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Мы к рынку как-то все рванули скопом.
Теснимся, бьемся, чтоб не опоздать.
Промчались мы галопом по Европам –
И, Боже мой, какая благодать!
        Благодать, благодать – в круглосуточной продаже
        Спирт Рояль, спирт Рояль, и закуску встретишь даже.
        Благодать, благодать – море жвачки и бананы.
        Вот и все, вот и все – все, что нужно для Ивана!

Комков вдруг стало больше, чем народу,
Квадратные ребята за стеклом.
Но в воду ты не лезь, не зная броду –
Загранка нынче за любым углом!
        За углом, за углом в круглосуточной продаже
        Спирт Рояль, спирт Рояль, и закуску встретишь даже.
        За углом, за углом – кофе, чай и Кока-кола.
        Вот и все, вот и все – все, что нужно для Миколы!

Иван, Султан, Леван - не важно имя,
Коль есть предпринимательский талант.
Еще вчера мы знали – проходимец,
Теперь – первопроходец-коммерсант.
        Коммерсант, коммерсант – в круглосуточной продаже
        Спирт  Рояль, спирт  Рояль,  и закуску встретишь даже.
        Коммерсант, коммерсант – есть Плейбой и Панорама.
        Вот и все, вот и все – все, что нужно для Абрама!

Так вот кто повезет нас к рынку смело
В тойотах, мерседесах и рено.
У них на всех одно святое дело,
У нас на всех одно большое дно.
        А на дне, а на дне в круглосуточной продаже
        Спирт Рояль, спирт Рояль, и закуску встретишь даже.
        А на дне, а на дне есть икра, лосось и шпроты.
        Вот и все, вот и все – все, что нужно для Ашота!

Прорабы рынка нынче держат форму.
За ними не угнаться нам никак.
Ах, маркетинг, ах, холдинг, ах, реформа!
Ох, цены, ох, зарплата, ох, бардак!
        Ох, бардак, ох, бардак - в круглосуточной продаже
        Спирт Рояль, спирт Рояль, и закуску встретишь даже.
        Ох, бардак, ох, бардак – есть коньяк, вино и пиво.
        Это все, это все – вот и все, что нужно Гиви!

Да всей зарплаты – на один ботинок,
И бьемся мы, как в банке пауки.
Да нужен мне сто лет он, этот рынок!
Ну, не хочу туда я, мужики!
        Мужики, мужики, в круглосуточной продаже
        Спирт Рояль, спирт Рояль, и закуску встретишь даже.
        Мужики, мужики – Кэмел, Мальборо и Прима.
        Вот и все, вот и все – все, что нужно для Карима!

У нас премьер – не пост, а злая кличка.
Кому – Рыжков, ну а кому – Гайдар.
Один лишь мог рыдать, как истеричка,
Другой – рубать, как красный  комиссар.
        Не руби, не руби – в круглосуточной продаже
        Спирт Рояль, спирт Рояль, и закуску встретишь даже.
        Не руби, не руби – апельсины и лимоны.
        Вот и все, вот и все – все, что нужно для Иона!

От этого гайдаровского шока
Ну просто дыбом волосы стоят.
Ох, как бы не загнуться нам до срока,
А у ларьков – отборный русский мат.
        А в ларьках, а в ларьках в круглосуточной продаже
        Спирт Рояль, спирт Рояль, и закуску встретишь даже.
        А в ларьках, а в ларьках – марсы, сникерсы, путаны.
        Это все, это все – все, что нужно для Султана!

И дома на экране ад кромешный.
Нет ни гроша, а тут со всех сторон –
И МММ, и Сэлдом, и, конечно,
Кирпичные заводы Унитрон!
        Унитрон, Унитрон – в круглосуточной продаже
        Спирт Рояль, спирт Рояль, и закуску встретишь даже.
        Унитрон, Унитрон – ох, кругом одни соблазны.
        Поглядишь, поглядишь – и уже как будто праздник!

Ох, дурят нас, очки втирают ловко,
Мы ж тащим им каштаны из огня.
А мне вчера приснился Кашпировский,
И чуть будильник не подвел меня!
        Разбуди, разбуди – в круглосуточной продаже
        Спирт Рояль, спирт Рояль, и закуску встретишь даже.
        Разбуди, разбуди – сон был страшный утром рано,
        Что меня, что меня тянут к рынку, как барана!

У наших госмужей – ума палата,
Но и без них мы, братцы, не помрем.
У каждого в чуланчике – лопата,
А, значит, что посеем – уберем!
        Уберем, уберем – в круглосуточной продаже
        Спирт Рояль, спирт Рояль’, и закуску встретишь даже.
        Уберем, уберем – часть съедим, а часть – на рынок.
        И тогда, и тогда я куплю второй ботинок!

Уж сколько нам талдычили о рынке,
А воз где был, там и теперь стоит.
О темном прошлом справили поминки,
О светлом завтра скоро предстоит!
        Помяни, помяни – в круглосуточной продаже
        Спирт Рояль, спирт Рояль, и закуску встретишь даже.
        Помяни, помяни – нам не зря свободу дали.
        И играй, и играй днем и ночью на Рояле!

1993

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Далекою порой жил в Греции герой,
Богами был сурово он наказан:
В воде по горло встал под деревом Тантал,
И так стоять всю жизнь он был обязан.
Но лишь пытался к яблоку он руку протянуть,
Как ветви сразу уходили ввысь.
И лишь к воде он пробовал чуть голову нагнуть –
Вода спадала, хоть дугой согнись!
        О, бедный Тантал! О, бедный Тантал!
        Полжизни я тебя не понимал.
        О, бедный Тантал! О, бедный Тантал!
        Ты так страдал – ты просто жить устал.

Знать, в юности Тантал звезд с неба не хватал:
Сын Зевса, полубог – а так попался.
А что же мне, друзья? На Каче вырос я.
В бараке жил – мужланом и остался.
Но перед женщиной равны и Бог, и человек,
Она – всему начало, суть и соль.
Она – и дождь, и звездопад, она – туман и снег.
То Макбет,      то Венера, то Ассоль.
        Что делать, Тантал? Что делать, Тантал?
        Да кто же этих женщин понимал?!
        Что делать, Тантал? Что делать, Тантал?
        Весь мир страдал, но жить не перестал.

И я полжизни спал, потом сюда попал –
Как будто бы на конкурс Мисс Россия.
То кажется – в саду, то чудится – в бреду.
А все вокруг такие молодые.
О, Боже, как все хороши – недолго до беды.
То губы сохнут, то дрожит рука.
Ну, дайте же мне яблоко, ну, хоть глоток воды –
С Танталом мы родня наверняка!
        Ой, худо, Тантал! Ой, худо, Тантал!
        Полжизни я тебя не понимал.
        Ой, худо, Тантал! Ой, худо, Тантал!
        Ты так страдал – ты просто жить устал.

Так много в жизни дел – и вот я поседел.
То справа заболит, то слева схватит.
И я себе твержу, что сил не нахожу,
На девушек глазеть давно уж хватит.
Но не могу опять,  хоть плачь, глаза я отвести,
Жизнь к аргументам разума глуха.
Не голод и не жажда все грозят с ума свести.
Тантала муки – просто чепуха!
        Мне хуже, Тантал! Мне хуже, Тантал!
        Полжизни я себя не понимал.
        Мне хуже, Тантал! Мне хуже, Тантал!
        И я страдал, но жить я не устал.

И вот пятнадцать лет душе покоя нет,
И, кажется, конца еще не видно.
Что делать? Это рок: Тантал уйти не мог,
Я ж обречен вести себя солидно.
Конечно, мы не ангелы, но нет и дураков –
И слышать я об этом не могу.
И если вместо девочек подсунут мужиков,
На родину Тантала я сбегу!
        Так надо, Тантал! Так надо, Тантал!
        Полжизни я себя не понимал.
        Так надо, Тантал! Так надо, Тантал!
        И я страдал, но жить я не устал.

        Все просто, Тантал! Все просто, Тантал!
        Да кто же этих женщин понимал?!
        Все просто, Тантал! Все просто, Тантал!
        Ты любишь – значит, жить ты не устал!
        Ты жив, пока любить не перестал!

1994

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Я не знаю, это правда или миф.
Говорят, жил в Древней Греции Сизиф.
Прогневил Богов он и наказан был –
Здоровенный камень в гору он катил.
Год за годом, день за днем – и каждый раз
Вот вершина, ну вот-вот уже, сейчас!
Но срывался камень и катился вниз.
И по новой все – хоть плачь, хоть матерись.
        Сизифов труд – как Божий суд.
        Не быль, не миф – кати, Сизиф!
        Сизифов труд – как Божий суд.
        Не быль, не миф – валяй, Сизиф!

Жаль Сизифа, у меня злорадства нет,
Но ему бы вместо камня – факультет.
Пусть попробовал бы этот чертов воз –
Только пыль столбом летит из-под колес.
Мы цепляемся за каждый бугорок,
Мы костьми готовы лечь, лишь был бы прок.
Но напрасны наши жертвы и труды –
До вершины, как до утренней звезды.
        Сизифов труд – все в гору прут.
        И быль, и миф – давай, Сизиф!
        Сизифов труд – все в гору прут.
        И быль, и миф – нажми, Сизиф!

Каждый курс – не просто камень, а скала.
Крыша едет – заморочили дела.
Мы ж народ особый, что ни говори.
Нам бы надо, как на фронте – год за три.
Вот опять с горы летим, как снежный ком.
На ходу кому – зачет, кому – диплом.
А внизу – там новый курс и новый год.
И опять наверх – хоть знаем, что нас ждет.
        Сизифов труд – как путь наш крут.
        То быль, то миф – терпи, Сизиф!
        Сизифов труд – как путь наш крут.
        То быль, то миф – ползи, Сизиф!

Бьюсь и я, как рыба на весеннем льду.
Каждый день с тоской сюрпризов новых жду.
Все трудней дышать и думать на бегу,
Но с горы уже уйти я не могу.
Ведь сказал поэт: лишь горы лучше гор,
Только здесь не лгут ни песня, ни костер.
Я не знаю – это правда или миф,
Но не зря, наверно, вверх идет Сизиф.
        Сизифов труд – рванись из пут.
        Что быль, что миф – скажи, Сизиф!
        Сизифов труд – рванись из пут.
        Что быль, что миф – прости, Сизиф!

        Сизифов труд – все в гору прут.
        А путь так крут, как Божий суд.
        А путь так крут, как Божий суд.
        И все же прут – Сизифов труд!

1994

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

У меня походка странная –
Сумки выгнули плечо.
Побывала в разных странах я
И люблю их горячо.
Баксы превращаю в шмотки я –
Самый ходовой товар.
В месяц делаю три ходки я,
Чтобы был крутой навар.

        Челноки, челноки – за три моря ходоки.
        Челноки, челноки – кто сказал, что мы сачки?
        Челноки, челноки – сумки, ящики, мешки.
        Челноки, челноки – не бабы мы, не мужики!

Ну, а я, наверно, выгляжу,
Как атлет в расцвете сил.
Навострил в загранку лыжи я,
Всем тащу, кто что просил.
Бабки любят самый точный счет –
Знать, не светит мне покой.
На коробку ставлю две еще
И беру одной рукой.

        Челноки, челноки – ваших душ мы знатоки.
        Челноки, челноки – мы наполним все комки.
        Челноки, челноки – куртки, джинсы и очки.
        Челноки, челноки – не бабы мы, не мужики!

Мы не зря потеем, тужимся –
Что б вы делали без нас?
Мы с планетою подружимся,
Всех оденем в Адидас.
Упакуем в Рибок или Найк,
Все свезем, что жрут и пьют.
Life такую мы, конечно, like –
Челноками нас зовут.

        Челноки, челноки – за три моря ходоки.
        Челноки, челноки – кто сказал, что мы совки?
        Челноки, челноки – сумки, ящики, мешки.
        Челноки, челноки – не ladies мы, не мужики!

Неужели русской нации
Вечно лаптем щи хлебать?
К мировой цивилизации
Приобщим Россию-мать.
Заграница пусть не чешется:
Мы повсюду – там и тут.
Господа, вам не мерещится –
Смирно! Русские идут!

        Челноки, челноки – нас немало, нас полки.
        Челноки, челноки – лучше сумки, чем штыки.
        Челноки, челноки – наши головы крепки.
        Челноки, челноки – не бабы мы, не мужики!

        Челноки, челноки – ваших душ мы знатоки.
        Челноки, челноки – мы наполним все комки.
        Челноки, челноки – сдвиги к рынку нелеки.
        Жмите к нам, чудаки – и вам помогут челноки!
        Жмите к нам, чудаки – и no problem, челноки!

1994

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Как надо делать бизнес на Руси?
Любого бизнесмена ты спроси –
Он объяснит тебе, как дважды два,
Что и гроша не стоят все слова.
Контракты, сделки, подписи, слова –
Все к правде прикасается едва.
Сказал – забыл, а подписал – и с плеч.
Коль деньги делать, что ж слова беречь?!
        - Старик, да ты с ума сошел совсем!
        Старик, да что им до твоих проблем?
        Ты жди. Я завтра подскочу. Пока!
        Я две недели ждал его звонка...

Крутым был мой очередной партнер.
Заманчивый принес он договор.
И мы по рюмке за удачу пьем.
Да горы мы теперь свернем вдвоем!
Смотрю – один проект, за ним другой,
А он ни с места и ни в зуб ногой.
И понял я, что дальше – пустота,
А я опять держу в мешке кота.
        - Старик, не сомневайся, все o’key!
        Старик, ну по рукам давай скорей.
        Ты жди. Я завтра загляну. Пока!
        Два месяца я ждал его звонка...

Приятель мой старинный, добрый друг,
Давно союз скреплен пожатьем рук.
Ты столько мне всего наобещал –
А я по старой дружбе все прощал.
Нас бросили на произвол судьбы.
Одним – плоды реформ, другим – бобы.
Но мы и так живем назло судьбе –
Как много мы не знали о себе.
        - Старик, поверь, все будет хорошо!
        Старик, ведь я не зря к тебе пришел.
        Ты жди. Я завтра позвоню. Пока!
        И я полгода жду его звонка...

Так вот он – новый русский бизнесмен,
Поднявшийся на гребне перемен.
Смирновы и Морозовы – вы где?
Гореть ли вновь купеческой звезде?
Вы без расписок, без договоров
Ворочали делами – будь здоров!
Рука верна, а слово – как скала.
Вот и страна не чахла, а жила.
        Эй, старики, так как же мы теперь?
        Выходит так, что никому не верь.
        Но я неисправим - я жду пока.
        Живу я в ожидании звонка.

        Но только мне все чаще снится сон:
        Трезвонит без конца мой телефон.
        Я просыпаюсь с криком и в поту –
        Ах, как мне жаль убитую мечту!
        Я просыпаюсь с криком и в поту
        И вновь лечу в ночную пустоту...

1994

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Эх, братцы, что ж нам денег не дают?
А как же нам работать над собой?
Кругом меняют все и продают,
И держат нос по ветру, хвост трубой.
Студентов не берут, хоть волком вой,
А то бы по дешевке я отдал.
Не всех, конечно, есть и с головой,
Но многих я и без нее видал!

        Так хочется чего-нибудь продать
        И испытать земную благодать.
        Но бизнесмен хреновый из меня –
        Не отличу кобылу от коня...

Эх, братцы, как я Баунти хочу –
Аж скулы от желания свело!
Я так всегда от Баунти торчу,
Когда его я вижу сквозь стекло.
И лекции читать уж не зовут,
А то бы по дешевке я пошел.
Кругом меняют все и продают.
И вижу я, что это хорошо!

        Так хочется чего-нибудь продать
        И испытать земную благодать.
        Но бизнесмен хреновый из меня –
        Сожрут тут конкуренты за два дня...

Эх, братцы, разбегаются глаза –
Нужны мне сникерс, памперс и O.b..
Мужик знакомый мне вчера сказал,
Что может по дешевке подсобить.
На кой тогда мне этот институт?
Зарплаты я практически не жду.
Кругом меняют все и продают –
Я на работу больше не пойду!

        Так хочется чего-нибудь продать
        И испытать земную благодать.
        Но бизнесмен хреновый из меня,
        И рэкета боюсь я, как огня.

Эх, братцы, вот нежданный поворот,
А я ж всю жизнь учился пустякам.
Не закрывал я месяцами рот,
Но деньги липнут не ко рту – к рукам.
Врачи, артисты и учителя,
Студенты, инженеры – все мы тут.
Попробуй, покрутись-ка без рубля,
Когда меняют все и продают.

        И я обязан что-нибудь продать,
        Пусть век мне благодати не видать.
        И стану бизнесменом я, друзья.
        Хреновым? Пусть! Но это буду я!

1994

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Учителей готовим мы
К работе в школе год за годом.
Средь всероссийской кутерьмы
Мы с нищим, спившимся народом.
Нас сжал в тисках безумный век,
И мы шагаем в ногу с веком.
Как безучастен человек
И к беспризорным и к калекам.

        Ах, школа, школа, школа –
        Осколок жизни нашей.
        Растоптанный осколок
        Не станет полной чашей...

Гроши, конечно, платят нам
Из федерального бюджета.
Ведь по стране идет война,
И надо выжить в пекле этом.
Война за деньги и за власть,
В которой ставка – наши дети.
И трудно духом не упасть,
И страшно жить на белом свете.

        Ах, школа, школа, школа –
        Осколок жизни нашей.
        Растоптанный осколок
        Не станет полной чашей...

Забыли наши госмужи,
Едва дорвавшись до кормушки,
Что если так мы будем жить,
То книги нам заменят пушки.
А школьный рэкет и фарца
Страшней, чем дефицит в бюджете.
Страну, лишенную лица,
Погубят собственные дети.

        Ах, школа, школа, школа –
        Осколок жизни нашей.
        Заброшенный осколок
        Не станет полной чашей...

Чему научишь простаков?
Зачем беречь им честь и славу?
Кумир их – Леня Голубков,
Цель – дом в Париже на халяву.
Попробуй в крошеве таком
Детей увлечь пером Петрарки –
Коль умный тащится пешком,
А неуч мчит на иномарке.

        Ах, школа, школа, школа –
        Осколок жизни нашей.
        Заброшенный осколок
        Не станет полной чашей...

Но есть в России чудаки –
Учить готовы и учиться.
И не заманишь их в комки –
Им тесно там, как в клетках птицам.
Всегда проходит время смут,
И эта кончится когда-то.
И вот тогда страну спасут
Те чудаки и их ребята.

        Ах, школа, школа, школа –
        Громят тебя невежды.
        Пусть хрупкий ты осколок,
        Но лишь в тебе надежда...

1994

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.