Я была фронтовой медсестрою.
А вокруг бушевала война...
И однажды солдата из боя
Я спасла, как велела страна.

Был солдат молодым и безусым
(Ничего я от вас не таю).
Он в тот день не отпраздновал труса
В своем первом и главном бою.

Бился он за свободу Отчизны
И почти свою жизнь положил
За всемирный триумф коммунизма.
А ведь он еще всласть не пожил!

Вот теперь он от раны страдает
И от страшных ожогов лица.
И, соколик, пока что не знает,
Что вовек не наденет кольца

Он любимой на тоненький пальчик -
Свадьбе их никогда не бывать!
Ах, солдатик, мой бедненький мальчик,
Не признает тебя даже мать.

Снять бинты он ужасно боялся,
Но сказал ему врач: Ты - живой!
Но, братишка, отвоевался...
Так что можешь ты ехать домой.

В мутном зеркале он в туалете
Отраженье свое увидал
И задумался о пистолете,
Чтоб себя им убить наповал.

Я в солдатика сразу влюбилась,
Я бы смерти его не снесла.
И теперь я за жизнь его билась,
Как в тот день, что из боя спасла.

Я шептала ему, как хочу я
Жарко в губы его целовать,
Что его беззаветно люблю я
И готова с ним жизнь разделять.

И солдатик мне сразу поверил,
Злую думу отбросил он прочь.
И растим мы вдвоем с ним теперя
Дорогих наших сына и дочь.

Вы рассказу правдивому верьте,
Знайте, что у любви нет границ!
Ведь любовь нас спасает от смерти,
Так пред нею склонитесь вы ниц!

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Уже поспевает шашлык на шампуре,
И скрыты веселыми масками лица.
В весеннее празднество с именем Пурим
Предписано всем от души веселиться.

Вот девочка платье Эстер примеряет.
Мальчишка, конечно же, - рыцарь отважный.
У ангелов, что в небеса воспаряют, -
Блестящие звезды на крыльях бумажных.

К груди прижимает Тору старый ребе,
Скользят по щекам змеевидные пейсы.
Народ мой, тебе уготованный жребий
Еще неизвестен. Пока неизвестен.

На тоненьких пальчиках - заусенцы,
Но нет исключений из принятых правил.
И Аушвиц, или по-русски - Освенцим -
На небо перстом свои трубы направил.

И это пройдет... - утверждает печатка.
Как низко летают стрижиные стаи!
Но новый Аман приготовил взрывчатку -
И розы на платье Эстер расцветают...

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Леди Дождя,
Крылатый парус твоего плаща
Скользит, как по небу, по лужам.
Леди Дождя,
Я научился, наконец, прощать.
Как жаль что я тебе не нужен
Уже...
Леди Дождя,
Чужая Леди Дождя...

Леди Дождя,
Как будто птицы из продрогших гнезд,
Твои зонты роняют перья.
Леди Дождя
Мне обещала завтра гроздья звезд.
Как жаль, что в завтра я не верю
Уже...
Леди Дождя,
Чужая Леди Дождя...

Леди Дождя...
Солено-горький вкус последних встреч
И грусть пустых и темных комнат...
Леди Дождя,
Ты даже память не смогла сберечь,
Да я и сам тебя не помню
Уже...
Леди Дождя,
Чужая Леди Дождя...

Леди Дождя...
Растает в небе журавлиный клин,
В руке останется синица.
Леди Дождя,
Я даже в снах моих давно один.
Как жаль, что больше мне не снится
Уже
Леди Дождя,
Чужая Леди Дождя...

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Шли по подоконнику
Мраморные слоники,
И стеклянная узбечка
Наливала в пиалу мне чаю
С липой и лимонником.
Даже в старом соннике
Не сумела я найти,
Что этот странный сон мой означает.

Припев:
А под столом - мой маленький мирок.
И в нем - чуть-чуть темно, но так уютно.
А что вокруг так много взрослых ног,
Мне не мешает, не мешает абсолютно.

Как в детстве пахнет мандаринной корочкой,
На елке золотится мишура...
И до утра
Мне снится розовое платьице с оборочкой,
Но из него я выросла вчера.

Не знакомы с бедами,
С братом до обеда мы
Воровато мажем булку
пенкой от вишневого варенья.
Но соседкой лично
пойманы с поличным -
И в углу мы вместе с братом
Отбываем наши сроки заключенья.

Припев:

Вот и стали взрослыми -
По свету разбросаны.
Только наши детские -
Пусть вредные, но милые - привычки
не изгладить в памяти,
И на старой скатерти
Бахрома сама собою
заплетается опять в косички.

Припев:
А под столом - мой маленький мирок.
И в нем - чуть-чуть темно, но так уютно.
А что вокруг так много взрослых ног,
Мне не мешает, не мешает абсолютно.

Как в детстве пахнет мандаринной корочкой,
На елке золотится мишура...
И до утра
Мне снится розовое платьице с оборочкой...
Как жаль, что из него я выросла вчера.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Одна сидит в своем ландо,
До дна допит бокал Бордо.
Чуть хрипловато ноту до
Взяла Полина Виардо.

Но тот поклонник, что принес
Корзину белоснежных роз,
И виртуозность ариоз
Покой даруют после гроз.

Припев:

Консуэло
- утешенье для меня -
Грустно пела
Гимны гордого огня.
Мне не тело -
сердце грела.
Веру в чудеса храня,
В небеса меня маня,
Улетела
Консуэло.

А со свечи стекает воск,
В ночи слетает светский лоск.
И образы рисует мозг,
Которых устрашился Босх.

Орган торжественно играл.
Звучал божественно хорал.
Спустился светлый ангел в зал
И душу на небо забрал.

Припев:

Консуэло
- утешенье для меня -
Грустно пела
Гимны гордого огня.
Мне не тело -
сердце грела,
Веру в чудеса храня,
В небеса меня маня,
Улетела
Консуэло.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Инженю...
Амплуа незавидное:
Быть извечной простушкой на сцене.
Неужели совсем не обидно ей -
Ждать всю жизнь,
Что, вот, кто-то
Придет и оценит?

Припев:

Я тебя не виню.
Сядь поближе к огню
И озябшие тонкие пальцы согрей.
Ты глинтвейна налей -
Ни о чем не жалей,
А возрадуйся новому дню,
Инженю,
Ты возрадуйся новому дню!

Инженю...
А стареть так не хочется,
Вот и прячешь под гримом морщины.
Но все чаще по имени-отчеству
Величают тебя
Молодые мужчины.

Припев:

Я тебя не виню.
Сядь поближе к огню
И озябшие тонкие пальцы согрей.
Ты глинтвейна налей -
Ни о чем не жалей,
А возрадуйся новому дню,
Инженю,
Ты возрадуйся новому дню!

*Инженю - (устар.) амплуа актрисы, исполнявшей роли
наивных, простодушных девушек.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Затихло летних трав многоголосье.
Мы рвемся в город с надоевшей дачи.
Пасьянс на листьях разбросала осень,
И он сошелся - значит, жди удачи!

Цыганка напророчит дом казенный,
Но, как всегда, лукавая, обманет...
Глядь, прошлое уж замело поземкой,
А будущее все еще в тумане.

Сверчки забыли летние напевы,
И ждать сто лет еще грозы весенней...
Но на окне - дар Снежной Королевы -
Расцвел вдруг куст серебряной сирени...

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Был месяц май,
Цвела сирень повсюду.
И вылезли коты
На солнышке погреться.
Я жду трамвай,
Как ожидают чуда,
Но только не идут
Трамваи в город детства.

Припев:

Что мне из детства помнится?
Что я - девчонка-скромница,
Пиликаю на скрипочке,
Пишу в альбом стишки...
Скакалочки и салочки,
И петушки на палочке -
Всего по пять копеек петушки.

Дневной сеанс.
Как сильно бьется сердце!
Но мстители, конечно,
Вновь неуловимы.
Последний шанс
Вернуться в город детства.
Но все трамваи - в парк,
А это значит - мимо...

Припев:

Что мне из детства помнится?
Что я - девчонка-скромница,
Пиликаю на скрипочке,
Пишу в альбом стишки...
Скакалочки и салочки,
И петушки на палочке -
Всего по пять копеек петушки.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Ах, чужие дома,
ледяные дома-терема.
Мне уже не дано
у чужого камина согреться.
Неужели навеки веков
захотела зима
заковать в ледяные оковы
остывшее сердце?

На алтарь января
принесу одинокие сны.
Может, кто-то -
хотя бы случайно -
в мой сон постучится...
Неужели тепла
ждать должна до прихода весны
в одиночестве горьком
души онемевшая птица?

Ах, как душно душе
в этом Богом забытом гнезде!
Впрочем, разве лишь Богом? -
Тобою покинутом тоже!
Хрипло каркает ворон -
наверное, это к беде.
Сердце хочет оттаять,
о Боже,
да только не может.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Песня посвящается израильскому писателю Моше Винокуру, человеку с очень интересной и трудной судьбой, прожившему в Израиле больше 30 лет.
Однажды Моше рассказал мне, что его ученик, улетая на спортивные соревнования по боксу в Россию, спросил Моше, что ему из России привезти. И Моше ответил: Привези мне веточку вербы. Был январь... Ученик недоверчиво посмотрел на своего тренера и сказал: Но ведь сейчас январь - какая сейчас может быть верба? И Моше ответил: Все равно... Привези мне веточку вербы...

Привези мне веточку вербы
Из-за синей горы далекой.
Привези мне веточку вербы,
Чтоб развеять грустные сны.
Привези мне веточку вербы,
Чтоб услышать призывный клекот
Белоснежной орлицы в небе
Из ушедшей давно весны.

Привези мне веточку вербы -
Желто-серый тугой комочек.
Привези мне веточку вербы,
Чтоб стереть под глазами соль.
Привези мне веточку вербы -
Болевых слишком много точек
На душе. И лишь ветка вербы,
Может быть, облегчит мне боль.

Привези мне веточку вербы...
Я об этом прошу так пылко.
Привези мне веточку вербы -
Не сломает лозы гроза.
Привези мне веточку вербы -
Я поставлю ее в бутылку
Из-под водки, что вместе пили
Мы с тобой тыщу лет назад.

Привези мне веточку вербы,
Чтобы не было так печально.
Привези мне веточку вербы -
Видишь, солнце уже встает.
Привези мне веточку вербы,
Чтоб не снились мне сны ночами
О далекой стране, в которой
Я оставил сердце свое.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Песня написана по мотивам романа Моше Винокура Дальние Пастбища

Ах, февраль, ты проклятье мое.
В небе плавают рыбы валетом.
Надо мною кричит воронье,
И несбыточным кажется лето.

Припев:
Ах, февраль, мой февраль, -
Месяц недоразумений.
Ах, февраль, мой февраль, -
Месяц запутанных чувств.
Ах, февраль, мой февраль, -
Прочь от дождей и сомнений!
Я верю, февраль,
Ты все мне наврал,
И я в мой июнь возвращусь.

Мой февраль - это месяц утрат.
На душе - след побоев жестоких.
Только солнце в пять тысяч карат
Непременно взойдет на востоке.

Припев:
Ах, февраль, мой февраль, -
Месяц недоразумений.
Ах, февраль, мой февраль, -
Месяц запутанных чувств.
Ах, февраль, мой февраль, -
Прочь от дождей и сомнений!
Я верю, февраль,
Ты все мне наврал,
И я в мой июнь возвращусь.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Я - не утренняя мадонна,
Я - ночная тревожная птица.
Над гнездом разоренным
Надрывно и тонко кричу пустельгой.
Там, где осени не существует,
Мне вдруг снова октябрь приснится
С облетевшей кленовой листвы
Золотистой шуршащей фольгой.

Мой Ангел синеокий,
Далекий, далекий, далекий.
Мой Ангел легкокрылый -
Все было, было, было так давно.
Мой Ангел перелетный,
А счастье, увы, мимолетно.
Мой Ангел одинокий,
Прилетай - я открою окно.

А луна-леденец
Растворяется в небе высоком.
Луч последней звезды
Соскользнет, словно с горки, с соседней стрехи.
И в рассветные сны
Прилетит Ангел мой одинокий,
Что, однажды влюбившись в меня,
Нашептал мне ночные стихи.

Мой Ангел синеокий,
Далекий, далекий, далекий.
Мой Ангел легкокрылый -
Все было, было, было так давно.
Мой Ангел перелетный,
А счастье, увы, мимолетно.
Мой Ангел одинокий,
Прилетай - я открыла окно.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Песня написана по мотивам сказки Гурама Петриашвили
из книги Сказочные истории маленького города.

В старом парке на скамейки шаткие
Сказки на мгновение присели.
Зябнут деревянные лошадки
На заснеженной уснувшей карусели.
Вальс танцуют мотыльки средь голых веток,
Грустно гнездам без галчат галдящих.
Только нам сиреневое лето
Снится все настойчивей и чаще.

Где же старый чудак, что лошадок по спинам
Тихо гладит, им в гриву вплетая звезду?
Пусть же старый чудак на своем пианино
Нам о лете сыграет в замерзшем саду,
Нам о лете далеком сыграет в замерзшем саду!

Ночью зимнею по звездным переулкам
Человек бредет: он ищет чудо.
Пианино старенькое гулко
Отзовется вздохами этюда.
А чудак коснется клавиш нежно
И наполнит сны небесным светом,
И в январь простуженный и снежный
Прилетят вдруг бабочки из лета.

Пусть же старый чудак на своем пианино
нам о лете далеком играет зимой!
Если сердце остынет во вселенной пустынной,
Он укажет нам путь и проводит домой,
Он укажет единственный путь и проводит домой.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Ночь играет блюз синего огня,
Я совсем не злюсь - не вини меня.
Не боюсь, что сны иногда грустны.
Ночь играет блюз пепельной луны.

Ночь играет блюз черно-белых снов.
Минус или плюс скороспелых слов?
Пусть потери грусть, груз созревших слез...
Ночь играет блюз отгоревших звезд.

Ночь играет блюз облетевших лет.
Больше не молюсь я на твой портрет.
Нитевидный пульс раненной весны.
Ночь играет блюз пепельной луны.

Пепельная луна.
Ветренная весна.
Порванная струна нерва.
Каменная стена.
Пламенная вина.
Кто же бокал разлучного вина
Выпьет до дна первым?

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Песня Эвридики

Орфей опускается в ад.
Молчит онемевшее сердце.
Там медленно птицы по дымному небу летят -
Уже после смерти,
Еще по инерции...

Орфей опускается в ад -
Он ищет свою Эвридику.
Там мертвый, заброшенный, призрачный сад -
Весь в зарослях диких
Колючей сухой повилики.
Там лики великих.
Повсюду безликие лики великих.

Там, некогда смелые, птицы
Уснули покорно навеки.
Там сникшие белые лица,
Зловонные черные реки.

Там мертвые листья
Глотают отравленный воздух.
Там мертвые мысли
Витают в расплавленном мозге.
Тяжелые глыбы
Придавят горбатые плечи.
Там мертвые рыбы
Икру незачатую мечут.
Кричит обезглавленный кречет.
Слезятся потухшие свечи.
И нету надежды на встречу.
Там время не лечит.
Там мертвое время не лечит.

Не смей
Забывать свой старый
Напев, согревающий кровь!
Орфей,
Настрой скорей свою кифару
И спой про жизнь и про любовь.
Быстротечную жизнь
и про вечную любовь.

Эвридикой
Я к тебе сойду
С поднебесья,
Чтобы смог ты,
Даже и в аду,
Отыскать звезду -
Свою песню.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Микеланджело

О этот ангел с ликом демона,
С душой, чувствительной к обидам.
Воюя с Голиафом-временем,
Он победил, создав Давида.
О этот маг резца и молота,
А кисти - ярый неприятель.
В сомненья вера перемолота,
И в этом виноват Создатель.
Ведь если ты всесилен,Господи,
То как же допустил такое,
Что лживы приторные проповеди,
А миром правит дух разбоя?
Иссякло мастера терпение -
Он одинок средь этой скверны!
И, вместо ангельского пения,
В ушах звенят напевы евнухов.
О этот греховодник праведный,
Ослушаться посмевший Папу!
Еще рисунок чист и правилен,
Но карандаш скатился на пол...

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Ария из третьесортной оперетки

На кухне - голубая гжель,
Остывший чай и мед в розетке,
Закаменевшее драже
И раздраженная соседка.

В трубе беснуется метель -
Волчица, загнанная в клетку.
И холодна моя постель
С продавленной скрипучей сеткой.

А над кроватью - акварель,
И у кровати - табуретка.
Я брошу в праздничный коктейль
Кружок лимона, как монетку.

Кружит, как в детстве, карусель,
Рисуя на снегу виньетки.
Корабль надежды сел на мель,
К тому же, был кораблик ветхий.

А ночь обрушилась, как сель,
И звезды - ледяны и редки.
Спит одинокий свиристель,
Нахохлясь на замерзшей ветке.

Лишь я не сплю. Мой менестрель
Слагает стих другой кокетке,
Но петухом сорвалась трель,
Как в третьесортной оперетке.

Роман дочитан, и апрель
Обманчив, как зеро в рулетке.
Зачем же вновь зовет свирель
Меня в забытую беседку?..

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Летаргия лета

К асфальту липнут сандалеты,
Лицо мне обжигает зноем.
И снова мстительное лето
Меня вгоняет в паранойю.

Не только к женщинам раздетым -
Вас к каждому столбу ревную...
Ах, эта летаргия лета!
Но на воротах в жизнь иную

Висит замок - и ключ утерян.
И, сидя на пороге рая,
Мы с Вами в верю и не верю
До одурения играем.

И голуби лениво-сонны
На крышах - пепельных от пыли.
Ну, где вы, школьные муссоны,
Что так прилежно мы учили?

Здесь нет муссонов - лишь шаравы,
Или хамсины - как угодно!
...Вы, как всегда, конечно, правы
И, к сожаленью, несвободны.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Последний четверг

А якорь тянет вниз, а небо манит вверх...
И кто теперь зажжет фонарик путеводный?
Ты знал, что он придет, последний твой четверг,
Надеясь, что четверг наступит не сегодня.

Ну кто тебя зовет туда, за облака?
Пусть был бездарен день, а ночь глупа... но все же...
Дорога далека и коротка строка,
А, значит, срок пришел нам стать добрей и строже.

Но вот опять ветра тебя уносят вдаль,
Зеленый поезд твой виляет тощим задом.
Переродится боль в осеннюю печаль
И тихо отшумит октябрьским листопадом.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

В другой тональности

Костер вонзил в вечернюю равнину
рога оленя, пьяного от гона.
Долина ветру подставляет спину,
и он гарцует по окрестным склонам.

А дым в кристаллы превращает воздух.
- Глаз дикой кошки - желтый и печальный. -
И я по веткам проплываю в звездах.
И ветки по реке плывут хрустальной.

Рефренами рефренов повторюсь я.
А в главной песне удержусь от крика.
Меж тростниками и вечерней грустью,
как странно, что зовусь я Федерико!

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Как огня боюсь мертвую листву,
Очень страшно мне в поле росном.
Разбуди меня, если вдруг усну -
В одиноком сне сердце мерзнет.

Слышишь, что это там звучит
Вновь и вновь?
Это ветром в окно стучит
Моя любовь.

Я тебе дарил бусы звездные...
Почему ж сейчас отвела глаза?
Ты теперь вдали - птица слезы льет,
И вина не даст гибкая лоза.

Слышишь, что это там звучит
Вновь и вновь?
Это ветром в окно стучит
Моя любовь.

Как тебя любил, сфинкс мой ледяной,
Не узнать тебе - да и надо ли?
В это утро лил дождик проливной,
И с ветвей сухих гнезда падали.

Слышишь, что это там звучит
Вновь и вновь?
Это ветер в окно стучит,
Моя любовь.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

На окраине села умирала хата.
Заколочено окно - словно глаз с бельмом.
Ветер силится сорвать объявленье мятое
С предложением продать старый дом на слом.

А когда-то здесь играл ветер занавесками,
Было время - остужал слишком жаркий спор.
Почему же не слыхать больше смеха детского?
Стал холодным и пустым прежде шумный двор...

Разлетелись кто куда выросшие дети,
А на Пасху померла их старуха-мать.
Дом не нужен никому... Отчего же ветер
Так стремится мятый лист со стены сорвать?..

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Невозможно сбежать из Времени плена,
Невозможно павшим восстать из праха.
Знают все, что война церемоний не любит.

Хлынет Память вдруг, будто бы кровь из вены,
И уж тут нету места охам и ахам,
Здесь молчат даже чуткие к фальши трубы.

Этот старый рояль поры военной -
Потускнела с годами его рубаха,
Пожелтели щербатые клавиши-зубы.

Но он помнит, как свет в зале гас постепенно,
Помнит легкие руки, как крылья у птаха,
И запекшиеся от музыки губы...

Музыканту опять снился вальс Шопена,
Непорочность и страстность прелюдий Баха.
Но реальность сны обрывает грубо:
Вместо правой руки - в рукаве обрубок...

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Вершили мотыльки свое круженье.
Прощально вспыхнув в сумрачной тиши,
Наверное, от перенапряженья
Перегорела лампочка души.

И темнота - оковами на теле,
А не бальзамом для усталых глаз.
Лишь мотыльки на свет души летели,
Не чувствуя, что он уже погас.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.