Удивленье и смех, стук забытый твоих каблучков,
сердце, сделав кульбит, подпирает ударами горло.
На ладони ладонь.
- Мне везёт!
- Это здесь не при чём.
Просто снова весна зимний лёд с наших улочек стёрла.
Просто снова весна, просто снова так трудно дышать,
просто снова качает над бездною глаз твоих тёплых.
Изомлевший бульвар за собой нас ведёт не спеша,
и стекает легко майский дождь с размалёванных стёкол.
Да, всё то же кафе, да и ходики те же глядят
со стены, разговор размеряя на строки и строфы,
и качается в такт невесомая память-ладья,
уплывая во тьму тонким паром над чашечкой кофе.
Как свежо и легко! Сколько зим пережил этот парк?
Здесь стояла скамья... Да, я помню. (Как трепетны пальцы!)
Слышишь? Тот же оркестр! И на свет, мимо призрачных пар,
мимо тлеющих звёзд, сквозь дурманящий запах акаций.
Подожди, карусель, разве наш не просрочен билет?
Не теряй головы! Ах, куда мы, куда мы, куда мы?!
Жаркий ветер в лицо и горячий неоновый свет,
и восторг и испуг твоих тёплых плечей под руками.
Всё быстрей и быстрей. Разгоняй, карусель, колесо!
В дробном стуке сердец в забытьи мы над миром несёмся,
полусумрак квартир и прозрачную осень лесов
прожигая насквозь невесомыми струнами солнца...
Только что-то не то, вот фальшиво аккорд извлечён,
вот не строит рояль, и оркестр постепенно смолкает,
вот последний скрипач опускает в смятенье смычок
и уходит со сцены, пожав безнадёжно плечами.
Вот и всё. Просто сон. Горизонт стал устало синеть.
Ах, не надо спешить возвращаться к прожитым страницам.
И в потёках ресниц, на хрустящем снегу простыней
остывает любовь так бездумно расстрелянной птицей.

1980-е
Орловка, Амурская обл.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Проигрыш: G-F-G-F-G-F-G

G
Эй!
Эй, кто там спит,
                  F#
              позабыв про стыд,
                                F
                            да ещё храпит,
    C            Em
заткнув берушами уши?
G
Злей!
Злей будь, бард,
                    F#
               веселей будь, бард,
                                    F
                             сволочней будь, бард,
    C                   Em
но только не будь равнодушен!
Am
Парус ставь иль на ноги встань,
        C                            Em
срочно тару сдай и иди, и виждь, и внемли
    Am
как листья пьют солнечный свет,
     C                                 Em
как тает снег, как корни текут сквозь землю.
Am
Твой путь
труден будь, -
только трудный путь
                 Em
позволит расти душе.
Am
Твой слог
будь высок, -
лишь высокий слог
                   Em
пробьётся глубже ушей.

Ой!
Ой, что с тобой?
                 Напугал, герой.
                           Что же ты такой:
с гитарой, дикий и голый?
Пой!
Пой, бард,
                говори, бард,
                            матерись, бард,
глаголь, вспоминая глаголы!
Знай, бард, -
мор или глад,
дефолт ли град,
иль, к примеру, пришельцы и йетти, -
ты – над бездной мост,
ты, как в горле кость,
хоть и не Христос,
но, как он, ты за всё в ответе.
Вверху, но рядом.
Ни к волкам, ни в стадо
не лезь, не надо, бард, ни к этим, ни к тем.
Не меч, но лира.
Ты – зеркало Мира.
Запомни, брат, - отраженье это не тень.
Am
Загляни, прохожий, выпрями рожу,
        C                             Em
ведь складки кожи на лбу – не признак ума.
Am
Прочь из рамы! Протри амальгаму,
C                               Em
чтоб над храмом Солнце взошло, не Луна.

Проигрыш: G-F#-F-C-Em
          G-F#-F-C-Em

Твой путь
труден будь, -
только трудный путь
позволит расти душе.
Твой слог
будь высок, -
лишь высокий слог
пробьётся глубже ушей.

Am-C-Em
Am-C-Em
Am-C-Em
Am-C-Em

2006 г.
г. Андреаполь

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

На Сенатской, на площади
тишина, а над ней
цирростратусы тощие
в голубой глубине.
Ни приветственных возгласов
и ни окрика: Стой!...
Я застыл тонким колосом
на громаде пустой.
Я спешил сюда с поезда,
я блуждал в декабре.
Вот он, Пётр. Где же воинство
в неприступном каре?
Вот он, Пётр. Где же зрители,
баб безудержный плач,
где испуг победителей
да лиловый палач?
Где прогоны кандальные
с вороньём на ветвях?
Где гвардейцы опальные
да тугая петля?
Ни пожаров, ни праздников,
ни добра и ни зла.
Только рубрика Разное.
Только снег да зола.
Только масок безличия
решпектабельный смотр.
Только мрамор величия
да вознёсшийся Пётр.
Он ферзём по-над пешками
вдохновенно парит,
он по-прежнему бешено
попирает гранит,
он летит над фарватером,
чернотою горя.
Молодцы, реставраторы, -
подновили царя.
А за ним, - над державою
затмевая весь день,
позолочено-ржавая
двухголовая тень...
И стою я на площади,
ворот стиснув у рта,
а под снежною толщею –
темнота, немота.
Только отблески красные
на строптивом коне,
да плывут цирростратусы
в голубой глубине.
Я стою изваянием,
тишиной оглушён.
То ль опять опоздание?
То ли  рано пришёл?  

конец 90-х
г. Андреаполь

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Шурша клешами, дождь метался по перрону.
Ушёл, шатаясь, в ночь заплаканный вагон.
И город из руин размокшего картона
сползал к реке, блестя слюдой пустых окон.
И каждое авто – шальной шипящий глиссер.
Злораден и гортан лай водосточных труб.
И гаснет в зыби волн бег беспризорных листьев,
соломенно-светло сиявших поутру.
И заперты дворы, и никуда не деться,
и ветром и водой зонт смят и побеждён,
и золотистый шар, большим пушистым сердцем,
висит под фонарём, зачёркнутый дождём.

2005 г.
г.Курск

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Я забетонировал свои больные нервы,
запротоколировал эмоции и чувства,
взвесил и просеял сгусток суток серых,
разгребал и сетовал –
пусто...
С хрустом рассыпались ветхие надежды,
вежливо под пальцами скользили неудачи,
вдруг из сизой пыли выпал человечек,
я к нему с расспросами, -
плачет...
Прячет меж ладошек заплаканные щёки.
Тощие коленки, глазёнки, как у галки...
Что же мне с ним делать,
с этим худосочным?
Выгнать, дверь захлопнув?
Жалко...
- Чей ты, лилипутик маленький и тёплый?
Отчего на сердце
вдруг что-то стало таять?
Кто же ты, комочек невесомой плоти?
Кто ты, человечек?...
- Память...

1990-е
Дамгартен, Германия

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Am  E
Кароча...
     Dm       E              E7 Am
Карочаровские мы, да из-под Мурома.
         Dm        G                 C
Жизнь-то нонче весела, всё с сурпризами.
            Dm      E          E7 F
Вот только баба у меня – дура дурою,
      Dm           Am    E E7 Am
даром тожа, что зовут Василисою.

Претерпел через неё столько сраму-то.
Соловья добыл ей как-то Разбойника,
а она его давай мучить грамотой,
и что теперь с него возьмёшь, с упокойника.

Пелеменей наготовила ныноча.
Окружает – слышь – домашней заботою.
А сама, зараза, Змея Горыныча
для живого уголка в школу отдала.

Всю субботу жаб с болота вытаскивал
да взасос их целовал, многих до смерти.
А всё она, с её заумными сказками!
Ну не дура ли? Прости меня, Господи!

А на днях, в корчме поспорив с татарами,
били лбом пивные кружки с Поповичем
и к нам домой ещё пошли за стеклотарою,
хвать – ан нету – всё сдала, бестолковище.

Разобрался я с компьютером. Палицей.
Но не нашёл  там никакого питания.
Так сын назвал меня потом неандерталицем.
А всё – она, еёное воспитание.

Am  E
Кароча...
    Dm
Карочаровские мы, да из-под Мурома.
Испокон умом гордились и силою.
Вот только баба у меня – дура дурою.
Утешение одно, что красивая.

2002 г.
г. Москва

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Понятье модное фрактал,
мне кажется, в себя включает
наш Млечный Путь, что представляет
обычный сретенский квартал,
запутанный в самом себе,
где пахнет кошками и снегом,
где ты живёшь в квартирке с неба
кусочком в крохотном окне,
откуда я сто раз спешил
и, взвизгнув дверью, падал просто
в гудящий и безлюдный космос
планет, созвездий и машин...

2003 г.
г.Москва

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Даже в самую тьму есть надежда на горсточку света.
Даже в самую стужу есть вера в глоточек тепла.
Ведь так долго во мраке и холоде кружит планета,
что теплом, словно кровью, давно бы уже истекла.
В безвоздушном безвременье длилась бездушная вечность.
Но тепла и доверья достоин, поверь, не любой.
Лишь когда, повзрослев, проживёшь в себе бесчеловечность,
пробуждается тихо НАДЕЖДА на ВЕРУ в ЛЮБОВЬ.

2005 г.
г.Андреаполь

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

А волосы пахли духами и дымом,
и губы встречали несмелые губы,
и сыпалось время насквозь, а не мимо,
грядущей разлукой царапая грубо.
Знобило. Дрожали под пальцами плечи.
Срывались губами табу и запреты.
Взорвавшийся нежностью снежистый вечер
истаял горчащим дымком сигаретным.
И проводы в ночь по скрипучему снегу,
и взгляд на прощанье вбирающий, робкий.
И утро вползало с молочного неба
юродивым калечным из подворотни.

1999 г.
Г.Жердевка, Тамбовская обл.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

                Доктору Зигмунду Фрейду посвящается.

Am             E                Am
На мне вчера фолил сам Мейджик Джонс
  G                             C   A7
да так, что на трусах порвал резинку,
     Dm                   Am
но я ему локтём расквасил нос
         E     E7          Am
и трёхочковый положил в корзину.
         G                C
А Шерон Стоун, скинув сапоги,
       E         E7            Am  A7
мне основной инстинкт свой подарила
          Dm              Am
и свой коронный перенос ноги
         E     E7         Am
мне до утра замедленно крутила.
И свой коронный перенос ноги
мне до утра замедленно крутила.

И так из ночи в ночь чудные сны,
как будто кто-то шутит надо мною.
То в гости Джордж заходит, Джорджа сын,
то сам Шумахер мне машину моет.
Беда в другом, - я утром слаб и сер,
помят весь, как внутри, так и снаружи.
То весь в засосах после ночи с Шер,
то с висковой отрыжкой после Буша.
Свист: Dm-Am-E-E7-Am

Ну, а сегодня – я убавлю звук –
произошло ужасное такое,
что я засомневался, - может вдруг
не всё путём с моею головою.
Я новости на 7 ТV включил,
а там вдруг –  Мейджик Джонс с разбитой рожей,
             Dm            Am
плюс в интервью Шумахер заявил,
            Dm                   Am
что, мол, устал, что нету больше сил,
           Dm                 Am
что он всю ночь во сне машину мыл
     E           E7                Am         E Am
с чудовищным названьем: Са – по – ро – джес...

2004 г.
г. Андреаполь

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Расцвело стекло
ледяными джунглями.
Одинокий гном
с перепоя жуткого
(в одиночку жить –
не до трезвости)
погулять решил
да порезался.
Налетела вьюжь
с четырёх сторон,
а на белом лужица,
как тавро,
и, в метели муть
канув сталкером,
помечал он путь
алым маркером.
И сошлись в снегу
под морозами
алый след его,
мой – чуть розовый.
- Hay! Beg your pardon.
   Y to lunch. And you?
- Здравствуй, братец гном.
   Помаленечку...
Промелькнул закат.
Месяц – лодочкой.
На снегу стакан
и селёдочка...

Встань перед окном,
там, под пальмами –
видишь: я и гном,
во-он, в проталине.

2005 г.
г.Курск

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Мы, ковыль постелив, ночевали в степи,
мы делили горбушку луны на двоих,
на двоих дыханье одно затаив,
мы текли, реки постигая стихи.
На всесилье стихий посягая всерьёз,
осыпая столетий сухие пески
и не пряча ручьи восторженных слёз,
золотой огонь в ладонях несли.
Мы несли его по райским садам,
неземной росой ступни серебря,
и, опять же, звали меня Адам,
и, опять же, Евой звали тебя...

   На лету, на весу, на хрустальном мосту,
   всякий раз с нуля, с пустого листа,
   зажигает Господь золотую звезду,
   но чадящей свечёй сгорает звезда.
   Как волшебную скрипку в пыльный футляр,
   задувая души в послушную плоть,
   до румян волнуясь, как юный школяр,
   бесконечный опыт ставит Господь.
   И немым вопросом изломана бровь,
   и  усталостью выбелен пристальный взгляд...
   Ставит тот же опыт он вновь и вновь,
   вновь и вновь получая один результат...

...И никто не гнал нас с бархатных трав,
просто – трусость и лень, просто – скудность души,
просто вновь, на пальцы тайком поплевав,
мы бежим из рая, свечу затушив.
А потом, бессильно зубами скрипя,
мы нагими бродим по серым снегам.
Оплатив счета, обронив себя,
обратив глаза с мольбой к небесам...

   ...Ускользает суть, тонка и хрупка,
   не сейчас осознана и не здесь:
   чтоб звезде спокойно было в руках, -
   надо быть чуть-чуть подобным звезде.
   Просто надо чаще в тиши ночной
   слушать чистый шёпот речной воды,
   просто чаще брать в пригоршню смычок
   и водить по струнам, водить, водить...
   Из корявых звуков, из полуфраз
   чтоб слагалась песнь, способная греть,
   чтоб весенне вспенился струн рассказ,
   чтоб взвенела в такт небесная твердь,
   чтоб рождалась музыка – не баловство,
   чтоб текла, томила и нежила слух,
   чтобы там, наверху, улыбнулся Господь
   и поставил галочку в свой гроссбух.
   Чтоб легко, на весу, на хрустальном мосту,
   над прохладной прядью серебряных рек,
   он опять зажигал за звездой звезду,
   и светили звёзды из века в век...        

2004 г.
г.Андреаполь

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Память любит в кромешной ночи
брать нас слабыми в тёплых постелях
и сквозь стёкла шпагам настенным
лунным светом грани точить,
гарцевать на кобыле гнедой,
топотать там, где мы не добыли,
не додрались, не долюбили
и ещё не до..., и не до...
Память любит брать на измор,
аритмией мытарить сердце
и за ширмочкою раздеться,
наготы блеснув белизной,
и скользнуть под простынный жар,
и, прижавшись, шептать и нежить,
и, взорвавшись вдруг, кровью свежей
измарать синеву ножа.
И когда ослабев и сдав,
мы хрипим, мы шепчем: Не надо!..
и на ринговых виснем канатах
в позе вздыбленного Христа,
изгоняя весь бред взахлёб,
как с заснеженного Побережья,
к нам прохладная входит Надежда
и ладони кладёт на лоб.

1990-е
Дамгартен, Германия

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Em
Не пижон, не задира, не трус,
                         Am
не блатной легкокрылый повеса.
                         H7
Я – трудяга. В хитине плечо.
                                Em H7
Пусть нелёгок, но прям мой маршрут.
Em
Я способен тащить тяжкий груз,
      E        E7        Am
как-никак своему кратный весу
                  Em
и легко огибаю сучок
      H7                 Em  H7
за каких-то пятнадцать минут.

Em
Солнышко низко.
E    E7  Am
Дом далеко.
       Em
Тает ириска
    H7
за левой щекой.
Em
Чёрный иль рыжий, -
E   E7      Am
трусить не смей.
       Em
Усики выше!
     H7      Em H7
Ведь ты муравей.

Пусть про нас не снимают кино,
и пугает нас каждая жаба.
Пусть настырны бываем порой,
мы живём не мозоля глаза.
Интеллект наш признали давно.
Про любовь нашу пел Окуджава.
А один наш былинный герой
медведя укусил прямо в зад.

Солнышко низко.
Дом далеко.
Тает ириска
за правой щекой.
Чёрный иль рыжий, -
трусить не смей.
Усики выше!
Ведь ты муравей. F#

Hm
Лопухом, его далью полей.
                          Em
По берёзе всё выше, всё круче.
                      F#
Пусть вечерняя пала роса,
                        Hm  F#
и назад не вернуться теперь.
Hm
Я полжизни недолгой своей –
   H7                       Em
оказалось – в навозной жил куче.
                       Hm
Мне недавно открыли глаза,
         F#                 Hm  F#
пнули в жизнь и захлопнули дверь.

Hm
Солнышко низко.
H7      Em
Дом далеко.
       Hm  
Тает ириска
F#
   за щекой.
Hm
Чёрный иль рыжий, -
H7          Em
трусить не смей.
       Hm
Усики выше!
     F#      Hm  G
Ведь ты муравей.

Hm#
Солнышко низко.
H7#         Em#
Медлить нельзя.
       Hm#
Тает ириска...
    G     Hm#
Растаяла вся.

19.03.06 г.
Автобус Тверь-Андреаполь

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Снова падал прошлогодний снег,
и вопрос решался – кроме шуток –
пересечь Нахимовский проспект,
неспокойный в это время суток.
Шли авто со всех пяти сторон,
но толкал к рисковому поступку
тонущий в неоне гастроном,
соблазнительный и недоступный.
И штормил и корчился асфальт,
кольцами свивалась осевая,
и судьба свистела у виска
стопами мелькнувшего седана...
О, как первый вожделен глоток!
И уже неважно и далёко
клок души, кровоточащий клок,
вдребезги расплющенный потоком.    

2001 г.
г.Москва

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Кашляет за стенкою сосед, -
видимо гриппует, бедолага.
Недуг злей мой, - белая бумага
душу мою гложет и сосёт.
Белое безмолвие листа,
словно неоткрытая планета.
Наследить – задачи проще нету.
След оставить – мука ещё та.
Труден путь по белому листу,
грань остра, тягуче бездорожье.
Нужно быть предельно осторожным,
чтобы не сорваться в пустоту.
Чтоб взойти на снежное плато,
маясь лингвистическим бессильем,
в ледяной идейной гипоксии
мучаясь словесной тошнотой.
Время смёрзлось. Тормошит и жжёт
жёсткий приступ белой лихорадки.
Чтоб с ней жить – верь чувствам без оглядки.
Чтоб в ней выжить – чти сухой расчёт.
И как пред боем чистое бельё,
чистый лист вношу я в конус света;
не Творец, придумавший планету, -
Странник, обживающий её...
Смотрит ночь в окно, седым седа,
спит сосед, свой кашель успокоив,
а строка стремится сквозь снега
трудной, но единственной тропою.

2005 г.
г.Курск

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Арлекин, мой дурак накрашенный,
апельсинами щёки выдувший,
у тебя – отвечай мне – спрашиваю:
что такое опять ты выдумал?
Уж не ты ль зарекался клятвенно,
уж не ты ль обещал молитвенно,
что не будешь порочить кляксами
разноцветно-пустых палитр моих?
Что опять, окаянный, вздумал ты,
что явился далёко за полночь?
Клянчил водки, все нервы вымотал,
брёл вослед, наступал на тапочки.
Пилигримом шатался по дому,
пил и грим по щекам размазывал,
брал за плечи руками потными
и рассказывал, и рассказывал...
Прочь уйди, пропади, окаянище,
не порочь меня видом пьяненьким,
излечу я тебя, болящего,
исцелю не кнутом, так пряником.
Чтоб не портил мне быта сытого,
чтоб не рушил уюта тёплого,
замурую стальными плитами
и закрашу красками блёклыми...

Арлекин, дурачок мой маленький,
вечнопреданный друг единственный,
помоги мне хотя бы капельку,
извлеки из пустыни льдинистой,
возьми с собой...

1983 г.
г.Чернигов

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Am               E
Прошу вниманья, граждане!
           Am
Послушаете ежели,
              E
спою чевой-то важное,
             Am
а может даже нежное,
A7            Dm
а может даже нужное,
  G        C
невиданное ранее,
     Dm         Am
чтоб обалдела, слушая,
  F       E E7 Am
весёлая компания.

А кто там возле стеночки?
Ты из-за спин бы выглянул!
А у кого там семечки?
А ну-ка взял да выплюнул!
А чьи там рожи скушные?
А ну-ка все – внимание!
Ведь мы по сути - дружная,
весёлая компания!

А что там этот стриженый
заигрывает с женщиной?
А ну-ка, кто поближе там –
отвесь ему затрещину!
Замолкли все со спорами!
Вы здесь не на собрании!
Мы просто все – задорная,
весёлая компания!

Вы там ещё не тяпнули?
Повремените с тарою!
Ну, кто здесь ещё тявкает?!
Вот ща как дам гитарою!
Вы чё, ещё не поняли?
Заколебался с вами я!
Мы все теперь – запомнили? –
весёлая компания!

Вы что, уроды, шепчетесь?
Аль ум у вас резиновый?
А ты, дурища в чепчике,
что варежку разинула?
Ужо бы всех вас, аспидов,
прибил без колебания!
Так, кто мне плюнул на спину?
- Весёлая компания!

Намёки ваши вздорные!
Что ж сразу по затылку мне?
А вы, волки позорные,
не подходите с вилками!
Ну, всё! Хорошь!  Закончили!
Да что ж, не понимаю я?!
Кто пнул меня по копчику?!!
- Весёлая компания!

Всё, ничего не хочется!
Глаза заплыли в щёлочки.
Эй, кто по мне там топчется?
Сойдите с меня, сволочи!
А что, пошли за ружьями?
Всё понял! До свидания!
Вон там – другая дружная
весёлая компания...
     Весёлая компания!
           Весёлая компания!! E Am

06.10.06 г.
г. Андреаполь

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Один сказал:
- Ты мне, конечно, друг,
   но истина дороже. Спор не мелкий.
   Я утверждаю: солнце чертит круг
   по небу вслед за часовою стрелкой.
Другой сказал:
- В разведку, брат, с тобой
   я б с радостью, но принципы есть, вроде.
   Да, солнце чертит круг над головой,
   но только против стрелки.
                           Против!
                                  Против!!
И оба знали истину и цель.
И оба шли непримиримо к цели.
И вызвали друг друга на дуэль.
И оба гордо пали на дуэли.
Беда ногам, коль нету головы,
иль если вместо – лишь качан с ушами.
Они земляне были, но, увы,
не земляки – из разных полушарий.
Кто не поделит у костра шинель, -
тому и на планете не ужиться.
А Солнце  н е п о д в и ж н о  в вышине,
И весело Земля под ним кружится.

конец 90-х
г.Андреаполь

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Поддёрнув кончики манжет,
игриво, в качестве причуды,
из ничего, из ниоткуда
я взял и выдумал сюжет.
Потом я выдумал пейзаж,
куда – отныне и навечно –
математично-безупречно
впечатал каждый персонаж.
Там был солдат и лиходей,
вдова, купец и много прочих,
в контексте важных и не очень,
но обязательных людей.
Когда вступленья толкотня
прошла, они расположились
и задышали, и зажили,
порой не глядя на меня.
А я следил за их игрой,
как в дырочку в волшебный ящик,
и не заметил, как шарманщик
вдруг проявился предо мной.
Наивной песенкой своей
под скрип и шарканье шарманки,
легко тесня сюжета рамки,
он сочинял своих людей.
Он пел про вдового купца
и про солдата-лиходея,
и был мотив, была идея,
и он допел бы до конца,
но я уже рванул назад,
в мир миражей, дрожащих рядом.
Закрыв блокнот и ручку спрятав,
Довольно! - я себе сказал,
и, скомкав непокорный стих,
как блажь лентяя-домоседа,
под лаской плюшевого пледа
остыл, забылся и затих...

Но комаром ночным звеня,
но предрассветною зевотой
мысль досаждает мне, что кто-то
вот так же выдумал меня...

2005 г.
г.Курск

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

                Владимиру Владимировичу Маяковскому

Стрельбище, хлёсткие выстрелы,
эха издёрганный бег,
веерно, горстью высыпаны
гильзы на топтаный  снег.
Брёвна в щепу взлохмачены,
выверен и тяжёл,
плещет нервной отдачей
в руке нумерованный ствол.
Так ли уж я бесцелен?
Целен ли мой сюжет?
Корчится на прицеле
крашенный силуэт.
Вызов перчатки брошен, -
этого ли хотел?
Переминаюсь в крошеве
воспоминаний и дел,
перетираю нервы.
Выдохнусь? Не смогу?
Бросьте вы, - я не первый
у этой черты на снегу,
бросьте, - я тоже точен,
ночь уже позади,
кончено, – ставлю точки
на ненавистной груди.
С выстрелом выстрел сращивая,
прочь отгоняю сон,
инцидент не исперчен, граждане,
если есть хоть один патрон.

1982 г.
г.Чернигов

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

Dm                             Am
Город замела, эта вьюга целый город замела,
                    E
а я в снегах, ах, своего ищу коня,
                    Am    A7
грусть в сугробах схороня.
Dm
Тают на груди иглы снега.
         Am
Что там воет впереди? Или с неба
        E                    Am   A7
медный колокол гудит, зовёт меня?
Dm
Улицы пургой перепутаны,
  Am
и мечется фургон перепутьями,
E                E7                     Am  A7
и горизонт рябой, как в лоскутьях весь. Эх-ма!
Dm
А по площадям, по-над крышами,
    Am
ах, нервы щекоча, злобно рыщет и,
E               E7            Am A7
стёкол не щадя, окна вышибает эхо.

Припев:  
Dm
Что там впереди мелькает
средь домов пустых и гулких?
Am
Может, это – просто память
заблудилась в переулках?
E
Или это – дым вчерашний
обнимается с трубою,
Am
или – радугой раскрашен
A7
конь мой, конь мой вороной?
Dm                   Am
Конь мой, ой, ты далеко ли?
                 E    Am  A7
Может, в чистом поле? Где ты?
Dm                    Am
Эх, воля! Ветер снеги гонит.
             E    E7 Am A7
Эх, цыганска доля – ветры!

Мечется в бегах крест на красной нити.
Вечные снега, вы куда летите?
Будет вам стегать больно нас по лицам, злиться.
Глохну на бегу, мир – цветные пятна,
и с размаху в грудь бьёт Христос распятый,
и просто не могу я враз остановиться.
Выбился из сил. Мир –  как нарисован.
Не произнести мне хотя бы слово,
иней зарастил мысли сединой. Постой! Ой!
Только изнутри бьёт огонь дрожащий,
стук копыт вдали, - это на пожар мчит
сквозь дыханья хрип, даже солнца жарче, конь мой.

Припев.
              E    E7  Am
...Эх, цыганска доля – ветры!

1985 г.
Орловка, Амурская обл.

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

- Так, - сказал Он немного уставше –
подведём безутешный итог:
за неделю явление Наше
не заметил, пожалуй, никто.
Не признали меня в этом крае.
(И кудай-то меня занесло?)
Был гоним да, к тому же, в трамвае
был обозван плешивым козлом,
получил от блюстителей травму
за босяцкий, небожеский вид,
за крамолу был изгнан из храма,
а потом прихожанами бит.
Лишь пьянчужка один привязался,
приобнял и, средь белого дня
предложивши портвейну, признался,
что да-авно уважает меня.
Да какой-то, в солидном прикиде,
возле клуба ночного Пегас,
мне бумажку зелёную кинул
с бледной надписью: IN GOD WE TRUST.
Как же так?!
Не признали?
Забыли?
Поклонились златому тельцу?
И горючие слёзы катились
по небритому, с бланшем, лицу.
Лезли в голову чёрные мысли,
и зияла в теории брешь.
Сдвинув на ухо нимб золотистый,
Он чесал розоватую плешь.
- Эх, едрить твою, дел-то тут сколько!
А я сиднем всё на небесах! –
и пошёл он российским просёлком
на своих кривоватых ногах...    

2003 г.
Г.Андреаполь

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

                             - Wenn ich Kultur höre ...
                               entsichere ich meinen Browning...
                                            Hanns Johst Schlageter

Вступление: Am - F - F# - G - F - E - Am

   Am                          F         E
- Ах, если б пару дней ещё да чуточку удачи, -
      Am                       F               E
то - видят боги - был бы шанс спасти хотя б детей...
   F                    C
Когда забрезжило уже решение задачи,
F                                  E
из-за плеча на чертежи упала смерти тень.
   Am                            F              E
И смерть смердела перед ним, зрачки безумством сузив.
   Am                           F             E
Он поднял руку. Он сказал: Не смей чертёж топтать!.
   F                            C
Но утро превращалось в ночь, пылали Сиракузы.
F
И меч висел над головой,
                           F#
                         и меч висел над головой,
                                                    G
                                                 и меч висел над головой
F     E           Am  
    кровав по рукоять...

Как растревожен поутру приют святой Минервы!
Повсюду кляксы чёрных ряс - и в доме, и в саду.
- Ах, перестаньте, монсеньёр, поберегите нервы.
Он еретик, ваш Галилей, - гореть ему в аду!..
И ни к чему высокий слог новейшего ученья,
когда по телу паучком на липких лапках страх.
И факела коптили ночь. Все ждали отреченья.
И меч висел над головой,
                         и меч висел над головой
                                                  и меч висел над головой
весь в отблесках костра...

F# Hm                                 G           F#
- Народ, очнись! Взгляни-ка ввысь, - там высоко и сине!
    Hm                                 G        F#
Ступайте в храм, - там правды вам на грамм не утаю...
      G                  D                  G           D
- Эй, парень, брось! На что им мысль? Ты сделай им красиво!
   Em            Hm                 G       F#    Hm     E
А пипл, он на то и пипл, чтоб хавать, что дают...
И за слепым поводырём глупцов незрячих тыщи
бредут злачёному тельцу в распахнутую пасть.
А книг не жгут, в том нет нужды, - в стекле алмаз не сыщешь...
Но меч висит над головой,
                          но меч висит над головой
                                                   но меч висит над головой...
Не дай ему упасть! - 3 р.

20.07.08 г.
г.Андреаполь
______________________________________________________________________

Wenn ich Kultur höre... entsichere ich meinen Browning...
                                   Hanns Johst Schlageter

Когда я слышу слово культура, - я хватаюсь за пистолет
                                   Ганс Йост Шлагетер

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.

- Э-гей! Веселей, поворотливей, конь мой педальный!
Не спи на ходу! Шевели своим задом костлявым!
   Увенчанный шлемом, седой, благородный идальго
   спешит по кастильским холмам за бессмертною славой.
   Воздето копьё, ус накручен и профиль божествен,
   кольчуга и латы гремят, как литавры победы,
   весь мир перед ним в аппетитнейшем несовершенстве:
- Прости, Дульцинея, опять не поспею к обеду.
Мне страшно подумать, но, вот ведь, буквально недавно
я гиб взаперти, сипло кашляя, сплёвывал красным.
Но голос мне был. И виденье. И рухнула тайна.
И луч сквозь решётку рассёк стену крестообразно.
И что я в неволе, – уже не имело значенья,
в руках встрепенулась моя сладкозвучная лира,
и что теперь стоило мне, находясь в заточенье,
назло вертухаям, вольготно шататься по миру.
И грезил я так, что крошились гранитные башни,
решётки стальные сгибались от вольного ветра.
За дерзость сознанья, за мысли полёт бесшабашный
спасибо тебе, заключённый Мигель Сааведра.
   И снова слезу выжимают упругие ветры,
   пунктир от копыт прочертился по белой странице.
- Моя Дульцинея! Века – это не километры.
Здесь нету дорог и чертовски условны границы.
   Пыхтит Росинант, на бочинах вздымаются кости,
   вдали – миражами – воздушные замки и церкви,
   а рядом, бок о бок, мельчит, спотыкается ослик,
   таща на себе Санчо Пансы одышливый центнер.
- А что, монсеньор, не свернуть ли нам к этой харчевне?
Ваш конь захромал, да и солнце клонится к закату.
Вам донья постелет. А я, как положено черни,
усну на соломе, до дури нарезавшись в карты.
Ну что вы, мой рыцарь, упрёки мне ваши обидны.
Вино – я волнуюсь – чтоб наше в мехах не прокисло.
А что до величия духа – то пахнет овином.
Так точно, - дурак. А на что мне излишние мысли?
Que va! Жил, как все. Посерёдке. Не рвался из кожи.
Мошну, как мошонку, берёг, за сентимо давился.
Да что вы, мой рыцарь! В герои да с этакой рожей?
В роду моём дальше лакея никто не пробился.
Я мельниц наскоком не брал, не ломал понапрасну.
Вот с мельником дрался. Вчера. Из-за денег, конечно.
А чтоб на арену, к быку да с мулетою красной?
Простите, синьор, но мне вовсе не надобна вечность.
Иль чтоб из-за бабы вот так вот размазывать сопли?
А рыцаря латы? Да мне они и не по росту!
Переться с открытым забралом на дюжину копий?
Простите, синьор, - но в гробу ни к чему благородство!
   И снова каблук упирается в медное стремя,
   и вновь горизонт изнутри наливается красным.
   Пока Дон-Кихот продирается трудно сквозь время,
   толстяк Санчо Панса легко обживает пространство.
   Мельчит Росинант, спотыкается ослик педальный.
   Как море с рекою, сливаются время с пространством.
   И вечнонепознанной, вечноволнующей тайной
   звучит над землёй монолог Донкихота-и-Пансы.

1990-е
Дамгартен, Германия

Гений есть сосредоточение мысли в известном направлении.