А вчера в 19.08
У Козлова поехала крыша
А сегодня в 12.08
Крыша встала на место сама.
Но за эти семнадцать мгновений
Он успел развестись и жениться,
Написать баркаролу и фугу,
Все побрить и опять зарасти.

Он успел побывать на Таити,
Где живут шоколадные нимфы.
И Козлов пару-тройку мгновений
Уделил этим жрицам любви.
Он позировал после Ван Гогу
Также делал фигуры Ван Дейку,
Сам Ван Бастен кормил его манго,
Откликаясь на зычное Вань!

А потом поманил его космос,
Недоступный, холодный, желанный
И Козлов, разбежавшись под горку,
Стартовал, как Союз-27.
Гуманоиды тихо рыдали,
Когда он одинокий и синий,
Барражировал возле тарелок,
Заходя им расчетливо в хвост.

Он успел возвратиться на землю
А точней - на не землю, а в воду,
В неподвижность Саргассова моря,
Он влетел, как веселый дельфин.
Каравеллы, где в трюмах аргентум,
Открывали ему свои трюмы.
Но Козлов лишь скептически булькал,
И швырял серебро в барракуд.

Чудеса - он нашел Атлантиду,
Покурив на каком-то Кале.
Он бычка зачинарил в томате,
И хотел уже бросить бычка.
Но холодным подводным теченьем
Отломало кусок Сахалина,
И его изумленному взору
Атлантида открылася вся.

Ах, как жаль, что проходят мгновенья -
Возвращается крыша на место,
И из чувства какой-то тревоги
Тихо шквыркает в левой груди...
И Козлов покурил напоследок,
Через форточку выкинул в космос.
И свою ненадежную крышу
Крепко-крепко гвоздями прибил!

   Семь ноль пять - родимый добривается...
   Полвосьмого я уже лечу...
   Без пяти - в троллейбусе толкаются...
   Восемь - я сижу, кручу, черчу...

Десять десять - Маша в новом платьице...
Десять двадцать - платье сладкий сон...
Десять тридцать, - а зарплата в пятницу...
Десять пятьдесят - не мой фасон...

   Час, второй, верчу, кручу, печатаю,
   Третий, пятый - все еще кручу.
   Восемнадцать - за картошкой пятая...
   Девятнадцать - выбила, плачу...

Двадцать десять - Штирлиц и мгновения...
Двадцать двадцать - мусор на полу...
Двадцать тридцать - сын и геометрия...
Двадцать пятьдесят - зову к столу...

   Двадцать два - белье уже полощется...
   Двадцать два пятнадцать - сонный взгляд...
   Двадцать три - чего-то в отпуск хочется...
   Двадцать, тридцать, сорок, пятьдесят...

        - Ну, че ты, Серега? Не вижу причины!
        Ну, че ты трясесся? Уймись, дурачина!
        Так было всегда, и так будет, поверь мне,
        Пока существуют различные звери...

Другой таракан, что зовется Серегой,
Давно уж не верит ни в черта, ни в бога,
Он пьет дихлофос из осколков стакана,
И это бодрит прусака-великана...

        - Геннаха! Не надо! Я все понимаю,
        Я, может, поэтому и принимаю,
        Мне, может, обидно за нашу квартиру,
        За этот кусочек огромного мира.

Ведь сколько живет по углам паразитов?
Одни постоянно, другие - транзитом,
И те, и другие воруют и гадят!
Ну все, разошелся! - подумал Геннадий.

        Геннадий Сереге плеснул дихлофосу...
        - Клопов ненавижу! Они кровососы!
        Я им говорю: Вы б сдавали, ребята!
        И вам хорошо, да и людям приятно!

А эти вампиры воды в рот набрали,
Ну, я их для верности - дезинсекталем,
Ведь кровь у людей можно пить бесконечно,
Но надо ж с улыбкой, тепло и сердечно!

        А эта зараза, разносчик заразы?
        Ух, крылья бы мне - я б ее кончил сразу!
        Жужжит неизвестно о чем, цокотуха,
        И все норовит жужжануть прямо в ухо...

Изгрыз паразит-древоточец всю мебель,
И экспорт, и импорт - как-будто и не был...
А моль над текстилем - ну, прям, аж смеется!
И нашим, и ихним фирмам достается...

        Серега ругался и лапами дрыгал,
        Кричал, что покажет всем этим задрыгам,
        Что снимет со всех долгоносиков скальпы
        И враз пауку оторвет педипальпы...

И спичку горелую, взяв как дубину,
Серега направился к норам клопиным...
Но том неизвестно чьего сочиненья
Впечатал в обои поборника мщенья...

        Он был хороший таракан!
        Он был хороший таракан!!
        Он был хороший таракан!!!
        Он был хорош...
                        Но таракан...

Em                    Н7
Который день погода хмурится
                   Em
И сыплет каплями дождя,
                      Н7
А старшина опять волнуется, -
                       Em
Мол, снова лежа спать нельзя.
G                      D
А мы в забытой Богом Пруссии
Н7                  Em
Сидим два месяца подряд.
                    Am
И по ночам про Белоруссию
Н7                  Em
Поет мальчишечка-комбат.

Здесь звезды красные, зеленые,
То снизу вверх, то сверху вниз.
Здесь все становятся влюбленными
В одну и ту же даму - Жизнь.
И мы в забытой Богом Пруссии
Ее ловили на прицел,
А наш комбат из Белоруссии
С ней объясниться не сумел.

Опять погода что-то мается
И лупит каплями дождя,
А старшина все чертыхается, -
Мол, снова лежа спать нельзя.
А мы в забытой Богом Пруссии
Живем два месяца подряд
И по ночам про степи русские
Поет другой уже комбат...

      A7        Dm               A7
Под таким же дождем мы стояли в июле,
                                    Dm
Только чуть холодней он стучал по ногам.
     A7       Dm            A7
И когда все родители тихо уснули,
                                 Dm
Я сказал что люблю, ты сказала: Ага!

               D7                       Gm
Я запомнил тот дождь, и с тех пор каждодневно,
            C7                  F    A7
Залезая под душ, вновь хочу пережить
             Dm                A7
Потрясенье души пополам с гигиеной,
                                    Dm
Словно ласковый дождь по лопаткам бежит.

   Молодая, да пригожая,
   Челка убрана со лба,
   Может, просто ты прохожая,
   А может ты - моя судьба.

А за замызганными окнами,
То закат, а то восход,
Сверху кто-то ножкой топает,
А внизу дождичек идет.

   И ни имени, ни отчества,
   Тишина и благодать,
   И чего-то очень хочется,
   Да никак не угадать.

Наконец, моя хорошая,
Мы останемся вдвоем,
И негаданно, не прошено
Мы с тобою запоем.

   Зажурчим ручьями вешними
   Переполненной души,
   Хоть святой ты, или грешный ты,
   Слушай, слушай, не дыши.

А, как кончится пророчество,
А, как кончится слеза,
Возвращаюсь в одиночество,
Возвращаюсь я назад.

   В неизменно неизменное,
   Что ютится на ветру,
   В суверенно суеверное,
   Где родился и умру.

Где все чьи-то ноги топают
На закат и на восход,
А за замызганными окнами
Там все дождичек идет.

   И чего-то очень хочется,
   Тишина и благодать,
   И ни имени, ни отчества,
   И никак не угадать.

И ни имени, ни отчества,
Тишина и благодать,
И чего-то очень хочется,
Да никак не угадать.

Будто кто-то читает стихи
Нараспев, нараспев
И слова так желанно легки,
Как ресницы пленительных век.

И как милого образа след -
Образа, образа, образа
Зажигают невидимый свет
В ненадолго прозревших глазах.

И последней из лучших картин,
Что забудешь едва ль,
Над трепещущим морем осин
Покрова, покрова, покрова

    Dm     Am
Ха-ха, ха-ха,
   Е              Am
Такая вокруг чепуха.

Однажды китайские кули
Решили глотнуть первача.
Вы скажете мне, ну и... что же,
Но вы не рубите сплеча.
Как только та куля глотнула,
Коньки отлетели у ней.
Вот видите, даже в июле
В Китае играют в хоккей.

Ха-ха, ха-ха,
Такая вокруг чепуха.

Однажды японцы хотели
Разбить силикатный кирпич.
Хотели, но через неделю
Японцев разбил паралич.
Не знали косые ребята,
Что этот простой булыган -
Оружие пролетарьята
И только лишь нам по зубам.

Ха-ха, ха-ха,
Такая вокруг чепуха.

Однажды французский дурила
Решил нашу даму обнять.
Но рук у него не хватило,
И сразу сломалась кровать.
В больнице, вмся на резинах,
В истерике бился чудак,
Кричал, что пусты магазины,
А с голоду пухнут не так.

Ха-ха, ха-ха,
Такая вокруг чепуха.

Однажды швейцарец со шведом
Приехали в Нижний Тагил,
И город рабочий к обеду
Приезжих уже хоронил.
Швейцарец со шведом дышали
Всего восемнадцать минут.
Вообще-то у нас на Урале
Железные люди живут!

Ха-ха, ха-ха,
Такая вокруг чепуха.

Однажды сама коза ностра
Приехала издалека.
Здесь ностре настукали в ноздри,
А козе отшибли рога.
Мне нравятся эти разборки,
На классовом фронте бои.
Не надо нам мафий заморских,
У нас есть не хуже свои.

Ха-ха, ха-ха,
Такая вокруг чепуха.

Однажды певичка Мадонна
Решила у нас концертнуть,
Но свистнули все микрофоны
И сперли Мадоннину грудь.
И, всех обложив матюками,
Мадонна пустилась в запой,
И била себя кулаками
Туда, где был номер шестой.

Ха-ха, ха-ха,
Плесни и промой потроха.

Однажды в районе вокзала
К Джеймс Бонду наш кореш подсел.
Сказал, 007 - это мало,
И вытащил три по 0,7.
Откушавши дозу слоновью,
Агент позабыл все дела,
Ушел из России с любовью,
А также в чем мать родила.

Ха-ха, ха-ха,
Такая вокруг чепуха.

Вообще-то подобные шутки
О странностях нынешних дней
Я мог бы рассказывать сутки,
Но надо быть в жизни скромней.
Спасибо, друзья, за свиданье,
От радости прямо дрожу!
До сви... до свида... до свиданья,
Ну все, ухожу, ухожу.

Ха-ха, ха-ха,
Такая вокруг чепуха.

    Мол, сиди, не финти,
    Головою крути,
    Да показывай: что, где и как?
    С кем мне жить-поживать,
    С кем и как воевать,
    Покажи мне, кто друг, а кто враг,
    Кто нальет мне стакан,
    Кто поставит капкан,
    Кто покажет, где пропасти край,
    Кто поднимет в цене,
    Кто поставит к стене...
    Ну, давай, петушок, начинай!

На балконе сидит молчаливый петух.
Взгляд презрительно сух, - неподвижен и мрачен...
Чуть поодаль сидит молчаливый лопух, -
Это я, - я сижу в ожиданьи удачи.

    Может мне повезет -
    И петух пропоет,
    Что закончились смутные дни
    И не надо бежать,
    И не надо дрожать,
    И делить всех на мы и они.
    Ведь любой гражданин -
    Он в трех лицах един:
    Он - и друг, и товарищ, и брат...
    И очки - только плюс,
    И звучит только блюз,
    А кто выехал - мчится назад.

    И неважно кто прав -
    Крепостной или граф.
    Важно то, что без крови и слез...

...Открываю глаза - все темнеет вокруг,
Закрываю глаза - снова свет и надежда...
А в кастрюльке кипит мой провидец-петух,
Предвещая бульон, восхитительно нежный...
Предвещая бульон, восхитительно нежный...
Предвещая бульон... А, не важно какой, -
Лишь бы был бы бульон!

   Блажен, блажен, кто верует, а всем ли верят на слово
   Юдоль печали требует, покорности, да робости,
   А что же делать, милые, когда охота кончилась,
   Кривятся губы стылые, глаза темнее пропасти.

Ступай себе, блаженненький, лови свою копеечку.
Давно уже положен кий, а в лузах - души вольные,
И нету озарения, поскольку дело к вечеру,
Терпение, смирение, да стоны колокольные.

Приди в себя, такой сервиз не купишь!
И не кричи, такая же сама,
А я то думал, хоть немного любишь,
Ах, мама, как же ты была права!

   Давай поговорим спокойно, тихо!
   Иди, иди! Зайди еще в профком!
   Оставь свекровь, она хлебнула лиха!
   Как хорошо, что ванная с замком.

С тобой одни нездешние страданья,
Я не кричу, сама орешь, как зверь!
Клянусь тебе, я был на совещанье...
Эй-ей-ей-ей, оставь в покое дверь!
 

   И от этого звучанья мне становится волшебно,
   Что-то мямлю, но не слышу лепетанья своего,
   Говорю, что голоданье - это, в принципе, целебно,
   Но, вообще-то, вы на полки хоть поставили б чего...

И на это ангел Люся (так зовут ее в народе),
Говорит довольно тихо: Там-тарам-тарам-там-там!!!,
Что, наверно, означает, что негоже так уж, вроде...
Что, мол, глотку перекусит за родной универсам!

   ...И опять плыву в нирване, жадно воздух ртом хватаю,
   Все беле-сине-краснеет, сизый дым со всех сторон.
   Касса с выручкой дневною моментально исчезает,
   Остаемся я и Люся, входит сам Наполеон...

Император недоволен: по Калужской не пустили!
Отступают по Смоленской, где успели все подъесть...
Сзади маршалы толпятся, слюни голодно глотают...
Похудевшие гвардейцы - просто жаль на них смотреть!

   Бонапарт дрожит икрою (это, между прочим, признак!),
   Он разглядывает полки, и икра дрожит сильней...
   Поворачивает к Люсе, подзывает к нам Мюрата,
   Похудевший и прелестный, тот усы вздымает вверх...

Император начинает: А ля гер, ком а ля геро! Войско очень голодает!
Войско очень голодает! Будем золотом платить!
Люся так же по-французски очень тихо и спокойно,
Говорит: Разуйте зенки! На витрине все стоит!,

   А старая гвардия в шапках медвежьих
   Гоняла по залу Минтай и сырки...
   В Минтае тонули благие надежды,
   В сырках загибались стальные штыки...

Император продолжает:
Войско очень голодает! Ах ты, черт тебя... шери!,
Гипнотическая сила, что в его таится взоре,
Вся направлена на Люсю, аж дымится все вокруг...

   Император смотрит грозно - Люся смотрит на Мюрата,
   А Мюрат - он парень бравый! Тянет вверх свои усы,
   Император багровеет - Люся смотрит на Мюрата,
   А Мюрат - он парень бравый, тянет вверх свои усы,
   Император ест глазами - Люся смотрит на Мюрата,
   А Мюрат - он парень бравый, тянет вверх свои усы.

А старая гвардия с болью на лицах
Минтай решетила из ружей своих.
Корнет из Тулузы - герой Аустерлица -
Сырок надкусил... и навеки затих...

   Император с громким плачем, и Мюрат с таким же плачем,
   И гвардейцы - тоже с плачем - покидают магазин,
   И бредут они толпою по заснеженной дороге,
   Проклиная все на свете... Впереди Березина...
   Да-да... Уи-уи...

Вновь меняется картинка: все вокруг опять светлеет,
Та же касса, та же Люся, тихо-мирно, как всегда.
Я стою и улыбаюсь, на душе моей теплеет,
Понимаю, что бы было, если б здесь была еда...

   Поворачиваюсь к Люсе, опускаюсь на колени,
   И прошу ее, смиренно, мне вниманье оказать.
   Я прошу, чтоб дали книгу жалоб или предложений,
   Чтобы в ней на двух страницах благодарность написать.
   Благодарность, благодарность, благодар...

- Так точно, в начале седьмого до ветру.
Все понял и принял. Так точно, принял.
- Там, это, 

       A                      F#
Ах, мадам, как снег в период летний,
  Hm         E           A
Для меня ваш образ лицезреть!
  F#                         Hm
Мне про вашу дочь сказали сплетню -
 E                    A
Мол, уже изволила созреть!
                        D
Это я сказал, не для забавы,
                    E
У меня забавы до семи!
 A                    F#
Да, мадам, вы правы, да, мадам, вы правы,
             Hm      E          A
Ну, как всегда, вы правы, мон ами!

Я слыхал, вы часом овдовели,
Бог страдальцу помощь ниспослал!
Говорят, ваш муж на самом деле
Больше приобрел, чем потерял!
Ах, мадам, ну это слишком, право,
Ваши отношенья мне ценны!
Да, мадам, вы правы, да, мадам, вы правы,
Ну, как всегда, вы правы, ну... мон ами!

Прочите за графа, значит, дочку?
У него ж пятнадцать тыщ долгов!
Он ее обчистит до сорочки
И, пардон, наставит ей рогов!
Ах, мадам, вы прямо как отрава,
Я же только вам, как визави!
Да, мадам, вы правы, да, мадам, вы... а...
Ну... Мон ами!

Что вы на меня в ларнет блестите?
Если что не так, так миль пардон!
Ах, так вы и знаться не хотите?
Ах, так все гусары - моветон?
Да, мадам, мы - фаты, моты, хамы,
Да, мы огрубели с лошадьми,
Да, мадам, вы правы, да, мадам, вы правы,
Да, мадам, вы правы, черт возьми!

Нет дождя, а мы бастуем,
Дождь идет, а мы скирдуем,
То есть с Киром в небо дуем,
Чтобы тучи разошлись.
Глаз краснеет, вянут ухи,
От дыханья дохнут мухи,
Все с утра, как Винни-Пухи -
Надоела эта жизнь.

Надо что-то делать, братцы!
Надоело оппиваться,
Поперек шоссе валяться -
Ни проехать, ни пройти, -
Так сказал непохмеленный
И проклятьем заклейменный,
Он добавил убежденно:
Надо праздник провести!

Мы, конечно, не столица,
Но - не будем мелочиться.
Было б чем опохмелиться -
Вот единственный вопрос.
И плеснувши Краша в водку
Увлажнил оратор глотку,
Мы глотнули под селедку,
И пошло уже всерьез.

Долго ль, коротко ль, к субботе
Раздобыли Паваротти.
Он кричал, что он в замоте
После песен на ветру.
Мы его с телеги - в баньку,
С Хайнекеном, под тараньку,
А потом к доярке Таньке -
Разорался поутру.

И пошла плясать Расея -
Мы не пашем и не сеем,
Только в бане воду греем,
(Дров свезли на целый год).
Юмористы, депутаты,
Психи (тоже из палаты),
Иностранные ребята -
В баньку, к Таньке, и - в народ.

Приезжали два министра -
Резко выпили канистру
И умчались очень быстро
На распаренных рогах.
Был из Африки - речистый,
Очень черный и плечистый,
Мы его отмыли чисто,
Оказался свой - в бегах.

В понедельник, после смены
Прикатили бизнесмены.
Те нахрюкались мгновенно
Очень искренне - и в грязь,
А напившись, учудили -
Моторолу напоили
И на пасеке вступили
С нею в сотовую связь.

Слух о нас пошел далеко.
Даже с дальнего Востока
Ломанул один до срока,
Чтобы правду здесь найти.
На одном из заседаний:
Дорогие Россияне... -
Передал привет Татьяне -
Мол, на правильном пути.

Через месяц на болоте
Объявился Поворотти.
Он сказал, что он не против,
А ЧТО не против - не сказал.
Мы ему: давай бельканто!
Он в ответ - а где стакан-то?
Без стакан-то - нет бельканто!
И ушел искать вокзал.

Так и жил родной поселок.
Сверху - праздник, снизу - голод,
Много бедных и веселых,
А точней - навеселе.
Но под праздничные туши
Лишь одно смущало души -
Хороша была Танюша -            |
Краша не было в селе.           | 2 раза

Дончаки поджарые мчат собачьим гоном,
Неживо качается в стременах конвой,
Луч закатный светится золотым погоном,
Луч рассветный гасится красною звездой.

Подхорунжий щерится рубленой ухмылкой,
Шашкою буденовской перечеркнут лик,
Рядом комиссарова цокает кобылка -
Пропорол кожаночку капелевский штык.

Скачут братья русские, сотенка лихая,
Шпорами царапаны скакунов бока.
Не грусти, костлявая, Бога поминая -
Все тебе достанется, хватит на века.

Развернемся лавою, братья биты братьями, -
Белое да красное, чья же тут вина?
Сатанинской радостью, Божьими проклятьями
Оживет гражданская вечная война.

Расколола молния надвое дорогу,
Разрубила дальнюю черная гроза.
Скачут невезучие на свиданье с Богом,
Застывают памятью мертвые глаза.

A7       Dm            Am
А речка Воря, не зная горя,
              G              С  A7
Ни с кем не споря, течет, течет.
        Dm   Е         F
Неторопливо под ветром ива
          Dm  Е           Am
Колышет гривой, и жизнь идет.

Каждый день то кого-то снимают,
То кого-то надеть норовят.
Этим самым у нас отнимают
Лет так сто или сто пятьдесят.
Можно двести, но закусь пропала,
Возросло лишь количество ртов.
Раньше три на троих было мало,
Нынче глянул - и сразу готов.

А речка Воря, не зная горя,
Ни с кем не споря, течет, течет.
Неторопливо под ветром ива
Колышет гривой, и жизнь идет.

Слава богу, что возятся с нами,
Чтоб мы были добрей и бодрей,
Христиане с косыми глазами,
Кришнаиты рязанских кровей,
Мусульмане, на о напирая,
Да Христос, воплощенный в мадам.
Ох, не видеть нам таинства рая,
Ох, не лазать по райским садам.

А речка Воря, не зная горя,
Ни с кем не споря, течет, течет.
И, выгнув спинки, как паутинки,
Бегут тропинки, и жизнь идет.

Чу! Опять зашумели матросы,
И Аврора стара, но стройна.
Может, надо хватать папиросы,
Может, будет какая война?
Может, нет, ну а кто ж его знает?
Ох ты, доля, тюрьма да сума!
Кто-то любит, в кого-то стреляют,
Кто-то искренне сходит с ума.

А речка Воря, не зная горя,
Ни с кем не споря, течет, течет.
Неторопливо под ветром ива
Колышет гривой, и жизнь идет.

Рижский вокзал приглашает меня
Снова прожить этот миг возвращенья,
Чтоб на исходе недвижного дня
Свет фонаря подарил мне прощенье.

        Расположение гаснущих звезд     Em E7 Am
        Определяет поступков границы.   Em
        Годы орешками щелкает клест,    E7 Am
        Божья птица.                    H7

Рельсы, как линии странной судьбы,
Сходятся в центре вокзальной ладони.
Дай мне под звуки прощальной трубы
Встретить себя на озябшем перроне.

Дай мне минуту, чтоб смог я успеть
До отправления скорого в Рим,
Или, купив прошлогодний билет,
Не доезжая до станции, спрыгнуть.

        Рижский вокзал на московском ветру
        Тихо вздыхает гудком тепловоза,
        Я напоследок в ладонь соберу
        Чьи-то слезы.

Где-то за далями разными стали мы,
Кто-то состарился, кто-то устал,
Что-то не сбудется, но не забудется
Прошлое, улица, Рижский вокзал.

Рижский вокзал на московском ветру
Тихо вздыхает гудком тепловоза,
Я напоследок в ладонь соберу
Чьи-то слезы.

        Где-то за далями разными стали мы,      Am Em H7 С
        Кто-то состарился, кто-то устал,        Am Em H7 Em
        Что-то не сбудется, но не забудется
        Прошлое, улица, Рижский вокзал.

В небе чистом, в небе ясном,
Так, видать, далёком,
Самолётики согласны
С тем, что одиноко.

А уж как они старались -
Крылья все погнулись.
Самолётики упали -
На землю вернулись.

И лежат они бугристо.
Ай, как им обидно.
В небе ясном, в небе чистом,
Ой, далёко видно.

Am

Здрас-с-сьте...

Сойди с фаты скорее, черт кудрявый,
Е
Не мог ботинки вычистить до дна, ссс-с-с...

А я-то, дура, упустила Славу,
Am
Там хоть свекровь - зараза, но одна, с-с-с...
A7
У этой две сестры, не затоскуешь,
Dm
Но на меня не очень поорешь.
G С
У нас в конторе если не лютуешь,
Dm Е Am
То долго на земле не проживешь!

Е Am
Соседский Вовка налил мне стакан,
G С
А я глотнул, и на тебе - невеста!
Dm Am
И вот теперь моей свободы вместо
H7 Е
На шею в виде бабочки аркан!
Е Am
Ну ничего, я тоже не цветок,
G С
Потяжелей ее кило на восемь.
Dm Am
Чуть что - нокаут, и прощенья просим,
Е Am
Открой глаза и пялься в потолок!
Е Am

Е Am Е Am
А горько-горько, а всем нам горько,
С G С Е
А поцалуйтесь горячо,
Am A7 Dm
А поцалуйтесь, Танька с Колькой,
Е Am
А мы за вас нальем еще!

С
Дорогие товарищи брачующиеся,
Am
Вот стоите вы такие улыбающиеся,
F G С
Вот стоите вы такие любующиеся,
F G С
Своими отношениями узаканивающиеся!

Подойдите, пожалуйста, поближе, расписывающиеся,
Am
Поднесите свидетеля уже нажравшегося,
F G С
Распишитесь вот здесь, здесь, здесь
F G С
И унесите свидетеля, совсем, к сожалению, обпившегося!
D А Е А D А Е А

D А Е А
А ваш-то штой-то не того, да полботинки ношены,
D А Е А
На макушке на его да волосы взъерошены!
D А Е А

D А Е А
С полботинками молчи, а прическа сбилася
D А Е А
Оттого, что рядом с ним ваша притулилася!
D А Е А

Е Am Е Am
А горько-горько, а всем нам горько,
С G С
А если горько, то давай...
Е Am Dm
Раз, два, три, четыре! Ой, спасибо, Колька!
Е Am
А ну, за ето наливай!

У...
М?
Ввввв...
Ммм... Мы с Колькой пацанами... Гы-ы-ы!
Е
А... Колька где?

А, Вовка... Он не с нами. М-м-м...
Am
А Колька, он... Ваще.

С
А теперь в знак супружеской верности и доблести
Am
Обменяйтесь кольцами девяносто шестой пробы,
F G С
Чтоб делили на всех свои радости и горести
F G С
И чтоб любили друг друга до самого гроба.

А если вот сейчас там какие-то недоразумения,
Am
Друг на друга щас там какие-то поползновения,
F G С
То зайдите в комнату номер тридцать пять
F G С
И напишите на развод заявление.

G
Колечко на палец, попался, родимый!

С
Кило сухофруктов, минтай и сардины...

F С A7
Закуску все гости приносют с собой,
Dm G С F С
А что не допили - уносим домой!

Е Am Е Am
А горько-горько, а всем нам горько,
С G С Е
А поцалуйтесь горячо,
Am A7 Dm
А поцалуйтесь, Танька с Колькой,
Е Am
А мы за вас нальем еще!

С G Е Am
Наверх вы, товарищи, все по местам!..

Am

Е Am
Ну вот и слава Богу, расписали,
G С
Садитесь, гости-гостюшки, к столу!
Dm Е F
У батареи сядет баба Валя,
Dm Е Am
А деда Петя сядет на полу.
G С
Здесь сядет молодое поколенье - здрасьте! -
G С
Петрович, тубаретку двигай в стык!
Dm Е F
Давай, возьми Глафиру на колени!
Dm Е Am
Ну что, что семь пудов? А ты - мужик!

G С
Возьмите у соседей стульев красных,
G С
Снимайте обувь, чтоб не пачкать пол!
Dm Е F
Ваще, наприглашали всяких разных,
Dm Е Am
Что только боком можно сесть за стол!

Мне завтра в ночную, вернусь через сутки,
Е Am
Работы на двадцать четыре часа.

Со мной, дорогой, не пройдут эти шутки,
Dm Е Am Е Am G
Еще слово скажешь - порву волоса!
С

G С
За стол не обессудьте - перестройка!
G С
На три талона сделали борща.
Dm Е F
За водкою вчера зашибли Кольку,
Dm Е Am
Да так, что даже вызвали врача!
G С
Но нам подкинул кой-чего Петрович...
G С
Петрович, где ты дрожжи отхватил, а?

Dm
Ой, а-у-у!.. У-у-у...
Е F
Ты задом-то не очень двигай, сволочь!
Dm Е Am
Ребята, уберите, нету сил!
D А Е А

D А Е А
Ну и ладно, леший с ним, вот картошка, вот блины!
D А Е А
Перебьемся и тройным, лишь бы не было войны!
D А D А
Ух! Йих! Ух! Йих!

Е Am
Конечно, мы все это осознали,
G С
Мол, виновата мафия во всем.
Dm Е F
А хренли вы гостей наприглашали?
Dm Е Am
Сидели бы, давилися борщом!
D А Е А

D А Е А
А нефиг тут стонать и выть, с собою надо приносить!
D А Е А
А кому не в радость стол, то пошел, пошел, пошел!
D А Е А
Ух! Ух!

G С G С
А ща мы свадьбу отметелим,
С G С
А ща всю посуду перебьем!
Dm Е F
А ну гони назад подарок - телик
Dm Е Am
И трехпроцентный выгрышный заем!

G С
Да нате, подавитесь, ваши гроши, тьфу!
G С
А телику мы сделаем капут!
Dm Е F
Петрович, убери ты эту лошадь!
Dm Е Am
Давай скорей, Петрович, наших бьют!

Е
Ой, о-о-о... Пфф...
Am
Ребята, отодвиньте этот трактор!
Е Am Am7
Эй, кто-нибудь, неси скорей домкрат! А-а-а! А-а-а!... А-а-а...
Dm Е F
Ща, Коля, отойдет примятый фактор,
Dm Е Am
И разберемся, кто тут виноват!

G С
Да я... Да на! Да ззз... Не трожьте платье!
G С
Да ппм! А!!! Ппм! А!!! А-а-а!
Dm Е F
Да я... Да н... Ах, ты кусаться!
Dm Е Am7
Да ппм! А!!! Ппм! А!!! А-а-а!

Dm Am
Мать честная, ну дела,
Е F A7
Теща вроде родила!
Dm Am
Не ребенка, не зверушку,
Е F A7
А бутылочку, литрушку!
Dm Am
Жалко, если там вода!..

Е Am Am7
А ну, давай ее сюда!
Dm
А где мне взять такую тещу,
Е Am
Чтобы рожала бутыли,
Dm
И чтоб никто не догадался,
G С A7
Что эти бутыли - мои!
И чтоб никто...

Е Am
Ну ладно, молодым пора в постелю.
G С
Несите веник, зубы любят счет!
Dm Е F
Петрович, убери с дороги телик!
Dm Е Am
Да отлепись от Глашки, старый черт!

Е Am Е Am
А горько-горько, а всем нам горько,
С G С Е
Жизнь холостяцкая, прощай!
Am A7 Dm
Спокойной ночи, Танька с Колькой,
Е Am
А мы за вас глотнем борща!

Е Am
Артиллеристы, Сталин дал приказ,
G С
Артиллеристы, зовет Отчизна нас!
F С
Из многих тысяч батарей
Dm Am
За слезы наших матерей
Е Am Dm Е Am
Орлята учатся летать!
Ча-ча-ча!

Теща:
- Что это?
Тесть:
- Где?
- В гнезде! Это вот что?
- Салат...
- Ага... Застрял в бороде?!
Уже закусывал, гад?!
Ты у меня смотри!..
- Кать, ну, че ты прям...
- Зенки свои протри,
Уйди, не то щас как дам!

- Что это?
- Где?
- В гнезде!
- А... Так, один акын.
Играет пилой на гвозде
За доллар и водки кувшин.
- А баянист где?
Кто ж нам теперь споёт?
- А баянист в гнезде!!! -
С прошлых поминок пьёт.

- Так тебя перетак,
Сам будешь, гад, петь.
- Да этот поет ништяк!
Ну-ка, отец ответь.

Акын:
- А юрта восемнадцать на бархане -
Ясно было нашем махале,
Что верблюд по прозвищу Декханин -
Самый симпатичный в ауле.

Входят гости:
- Ох, ты, мать честная:
Вот курица мясная,
С гречею второе,
Рыба-заливное,
Колбаса отличная
Да водочка Столичная.
Вот с капустой Кити кэт,
Буженина... Как так нет?!
Как Петрович заглотил?
Ну, ты, м-м... чудила из чудил!
В общем, за отца, за мать,
Петровичу - не наливать!

Тамада:
- Господа!

(Страшная пауза...)

Акын:
- А два кусочека барашка
А у мене висел на шампуре,
А я наливал кумыс рюмашка,
А-у-зун-кун-дус, у-кун-дуре...

Тамада:
- Господа, дедка пока заткните
И слегка послушайте сюда.
Нынче нас собрало... извините,
Торжество, а вовсе не еда.
Вот сидят Татьяна с Николаем,
Перед ними - светлые пути.
И за них по первой выпиваем.
Выпиваем, а не выжираем!
...Не, назад не надо, проглоти!

Гости:
- А горько, горько, а всем нам горько
И как ведётся на Руси:
Пускай целует Таньку Колька,
А нам горячее неси.

Тёща:
- А что ж вы, дорогие гости,
Так в еду врубаетесь?
Вот застрянут в горле кости -
Вот тогда намаетесь.

Тамада:
- Как сказал один герой,
Не кривя совсем душой:
Между первой и второй
перерывчик небольшой.
Третий раз гуляем свадьбу -
Танька с Колькой - молодцы!
...А тебе по роже дать бы,
Чтоб не хавал голубцы.
(Удар)
Вот и ладно, вот и славно,
(Мне не в рюмку, мне в стакан).
Господа, теперь о главном -
Чтобы вместе на века,
Чтоб любовь была как камень,
Чтоб с открытою душой...
...А что ж ты гречу жрёшь руками?
(Удар)
Вот и славно, хорошо!!!

Акын:
- Хорошё-о-о-о... жить на Востоке,
На Восток Америке!
Ой, страна родной широкий.
Зун-кун-дус сура-берке...

Входит свадебный генерал:
- Ехал я из Берлина
Прямиком на Кавказ,
Да сломалася шина
И закончился шнапс.
Мы свое откосили,
Нашей службе каюк.
Выпьем мы за Россию,
За родимый цурюк.

Гости:
- Эй, давай, бутылки открывай,
Воину штрафную портвейна наливай!

Жених:
- А я, как десантура,
Глотаю политуру
И кость трещит от нашего мосла!

Невеста:
- Да ты уж, блин, с десанту -
Как прыгать, так с серванту,
Когда нажрался пятого числа.

Свекровь:
- А чтобы жить душа да в душу -
Тряси, муж, жену, как грушу.

Тёща:
- И чтоб видеть в поздний час -
Трахни мужа скалкой в глаз.

Тамада:
- Мамаши!.. Всё нормально!.. Не шумите!..
Прошу, установите тишину!
Ну, кто ещё желает, извините,
Поздравить наших мужа и жену?

Женщина средних лет:
- Я ваша тётя Элла из Тамбова!
Как трогательно, чудно, озорно!
Как 20 лет назад и вот я снова-а-а-а-а...
(рыдает)
...Простите, просто стукнуло вино.
Чтоб ваше счастье было постоянным
И крепло б год от года всё сильней,
Я вам дарю вот эту икебану,
А в рюкзаке - прекрасный сад камней.

Тёща:
- Ё!
Хоть я давно не девочка
И всё мне нипочём,
Но! Спасибо тебе, Эллочка,
За веник с кирпичом.
Винища, морда жлобская,
Отпила с полведра.
Зараза ты тамбовская,
Хоть мне ты и сестра.

Тамада:
- Танцуют все!

Акын:
- Уия-уия-уия-уия,
Уия-уия-уия-я.

Одинокий голос из-под стола:
- Колька Таньку полюбил,
Сразу морду ей набил.
Чем сильней, грит, тя люблю,
Тем сильнее морду бью...

Глядит на стрелки часовые: ну же, ну ж!
Наводит стрелки на вельветовых штанах,
И даже в этом - гражданин, а также муж,
И все такие же у Кольки в друганах.

И мы идем, гуляем молча, не спеша,
Напряжены, но виду мы не подаем,
А птичкой в клетке где-то там стучит душа:
А ну не сдюжим и державу подведем!

         G                        С
А вот и шоп, точнее трудно рассчитать.
         G                            С
Заходим цепью, как в горах, когда пуржит,
           Dm        Е       F
Рука в кармане обхватила рукоять...
        Dm               Е             Am
Чего, чего? Ну, в общем, то, что там лежит.

А он стоит, примерно будет нам по грудь,
Отполированный, ну что ты, как живой,
А Колька шепчет еле слышно: не забудь,
А сам с лица сменился, парень сам не свой!

         G                         С
Я гадом буду, не забуду, слышь, Колян!
         G                        С
Мы подтянулись и вошли, как на парад,
          Dm              Е              F
И Колька шел, как представитель всех смолян,
          Dm           Е         Am
А там, заразы, хоть и лежа, а стоят!

         Е                Am
И вот такие, и такие, и еще!
Вот длинноствольный, будто палку проглотил,
А вот и лысый, ну ни дать ни взять - Хрущев,
А вот чернявый, будто кто его коптил!

          G                      С
А вот устройство для желания извне,
         G                           С
А вот и гайка, чтоб законтрить изнутри,
           Dm            Е              F
И только слышен Колькин шепот: братцы, не!
             Dm         Е           Am
Ну так же в жизни не бывает, посмотри!

Мы посмотрели, обалдели: вот те хрен!
Стоим и думаем: чего-то здесь не то.
Сидит девчоночка с грудями до колен,
Ну, правда, девка не живая, на фото.

         Е                         Am
А рядом негра, будто девушка с веслом,
           G                             С
Но там весло, а здесь как есть, на трех ногах,
         Dm           Е           F
А рядом тетку так, ребята, разнесло,
           Dm            Е            Am
Что можно целый взвод упрятать в сапогах.

Колян присел, видать, ногами ослабел,
И вдруг кричит, и мы к нему ныряем вниз,
А там написано: красотка Аннабелл.
Ну мы как глянули, ваще оторвались!

Вот так вот смотришь: да, чувиха, все при ней,
Шестой размер, помада, кудри, алчный рот,
А так вот глянул: ой, ребята, ей-же-ей,
Крупнокалиберный немецкий пулемет!

          G                        С
Колян кричит: едрена вошь, фотомонтаж,
         G                       С
Ща дергану разок, и будет все путем!
           Dm           Е         F
Тут продавцы на нас пошли на абордаж,
       Dm             Е             Am
А мы спина к спине у мачты, все вдвоем.

Они не знали, что товарищ наш - боксер,
Они раскрылись, будто трюмы корабля...
Он бил за Родину, за братьев и сестер,
          H7                 Е
Бил за березки и родные тополя,

          Dm            Е         Am
Бил от души, в которой сохнет маета,
          Dm        G             С
Бил за великую из всех великих стран!
            Dm        Е            F
Он на ночь высосал бутылку без винта,
           Dm        Е           Am
Скрипел зубами и кричал Но пасаран!

Им судьба сулила дальнюю дорогу,
Хлопоты пиковые, бубновый интерес.
Их судьба крестила на чужих дорогах
Дождиком свинцовым в спину, под обрез.

Дыры на мундирах, в ранах барабаны,
Но хотят напиться ржавые штыки.
Отче наш - и с Богом. Далека дорога,
Тяжелы приклады, головы легки.

Перелеском, лесом по пыли, по полю
Старую дорогу лупят сапоги.
За попутным ветром, за далекой долей
Гонят барабаны серые полки.

В руке зажат счастливейший билет,
Потерянный иль выброшенный кем,
А дурачок рассказывает всем
О том, что есть, а может быть и нет.

Вот впереди жестокий детский смех,
Когда на корку скользкую ступив,
Летит старушка, сумку уронив,
И мелочь звонко скачет из прорех.

Торжественные крики воронья
Приветствуют подкравшийся закат
И в сумерках теряется плакат,
С которого ты смотришь на меня.

А ветер расправляет кружева,
Разбрасывает пригоршнями дни.
В уютном доме греются одни,
Другие растеряли все слова.

Толкнёт вперёд в окошки яркий свет,
Назад откинут стрелки на часах.
И снова всё на разных полюсах,
А места нет и занят парапет.

Сидит на парапете дурачок -
Глаза полуприкрыты, но молчок.